Коалиция Справедливости

      Санс и Гастер оказались… в темноте. Над ними было небо — яркое, с небольшой радужкой. — Оу… Полагаю, мы возле Руин. — сказал Гастер. — Сюда падают люди. И это единственный вход в Подземелье. — Спасибо, капитан-очевидность.       Гастер не ответил на очередной язвительный комментарий. Они направились в Руины. — Тут жители есть? — Ммм. Не знаю. Раньше здесь Ториэль была. — Ториэль? В смысле? — А… ты же умер. Короче, Асгор развёлся с Ториэль, они начали борьбу за трон, ибо та считала, что Асгор нас уебёт. Политика Тори никого не устроила и её согнали в Руины. Думали, она там сгинула — а нет, она там обустроилась неплохо. А потом её убил Папирус. — Убил? — Это… кхм… немного иная история.       А вот это Санс не продумал. Но Гастер сам решил перевести тему: — Что вообще нового в Подземелье случилось, в моё отсутствие? — Хм. Ну. Много что изменилось. Как я уже говорил — Асгор стал единым правителем Подземелья, война с людьми продолжается, межпространственный барьер ещё не уничтожен. Но у нас в Подземелье есть человек, которого, как ни странно, все уважают. Да и он действительно… ничего такой. — Человек? — Вообще, нам нужно семь человеческих душ, чтобы уничтожить барьер. За всё время было собрано шесть душ. Монстры беспощадно убивали упавших людей. Но последнего упавшего сюда ребёнка… почему-то никто не убил. И, наверное, я имею к этому прямое отношение.       Гастер издал заинтересованное: «м?» — Скажем так… человек как-то вышел из Руин. Ну, и ещё одна предыстория — Ториэль просила меня защищать всех людей, которые смогут пройти через Руины и не сдохнуть. Все люди, которые падали, едва доходили до Сноудина, а их души кто-то передавал Асгору. Фриск первая, кто перешла порог Руин. И…       Санс глотнул. — Я её защищал, хоть почти все были против этого. Однако, все смирились с тем, что Фриск — человек. Она подружилась со многими. И когда дошла до Асгора — не стала его убивать. Осталась здесь — с нами. — Так и живёт… здесь? — Так и живёт. Она хороший друг. — Не очень ты говоришь об этом уверенно. — Скажем так. Я знаю несколько тёмных сторон. Но об этом позже.       Они были в центре Руин. А затем молча дошли до дверей, ведущих в Сноудин. — Санс. — М? — Как дела у Объекта второго? — Его Папирус зовут. — У меня плохая память на имена. — Он не Объект второй. Н-не называй его так.       Была у Санса одна загадка, которую он никогда не понимал: как же он полжизни ненавидел всей душой Гастера, а потом, когда вернулся, стал с ним очень хорошо дружить? То ли дело учёный такой харизматичный, либо лицемерная натура скелета? Этого Санс понять не мог, но, и честно говоря, думать ему не хотелось. — Ты делал всё, чтобы я не стал ставить опыты на… Папирусе. Да и мне не было до него никакого дела, так как появился он случайно, выжил благодаря тебе. — проговорил Гастер, — И всё же, мне интересно посмотреть на результат. Расскажи, Санс, что из себя представляет Папирус? — В недавнем прошлом — заместитель Королевской Гвардии. Был даже лидером какое-то время, но, произошло несколько событий, из-за чего Папирус сам ушёл оттуда. Думаю, он ещё вернётся. — Ммм, недурно. — Кое-как пропихнул его в АКГ, показал наилучшие результаты.       Санс начал рассказывать Гастеру о Папирусе. Единственный важный аспект, который скелет ещё давно планировал скрыть от Гастера, ибо не знает и знать не хочет, как тот среагирует, это взаимоотношения с Папирусом. Санс сказал кратко и просто: — О, у нас с бро отличные отношения. Живём душа в душу.       Естественно, все детали, которые Санс скрыл, тщательно продумал уже заранее, времени на это была уйма. Где-то приходилось даже приврать. — Нужно как можно быстрее встретить Папируса. — говорил себе ширококостный, — Надо с ним договориться, чтобы Гастер ничего не знал о нас. Ему точно не понравится то, что мы, по факту братья, но ещё и геи… История отношений его ввергнет в шок. Но, как бы я не хотел пробить Виндингса на эмоции, пожалуй, наши отношения этого не стоят. — Ещё что-нибудь расскажешь о Папирусе? — спросил Гастер. — Я всё сказал. — Какой-то ты… немногословный. Что с тобой случилось? — О Коалиции думаю.       Гастер ещё раз вздохнул: — Разберёмся, Санс.       Они уже прошли через мост и были в Сноудине. — А тут пустовато… — Да тут это… почти всё население пошло сражаться с Коалицией, во главе с Андайн. — А…Андайн? Это кто, прости? Вы про неё ещё с Альфис говорили… — Одна шизоидная рыба с отклонениями, у которой на уме блины с коксом, бухло, секс. А ещё она бывший лидер Королевской Гвардии, в настоящем — советчица Асгора. А ещё она лучшая подруга Папируса. Она… очень странная, высокомерная и эмоциональная. — Совсем как ты. — Что?! НЕТ! — А разве это не так? — Это не так. И прекрати меня со всеми сравнивать. Ты просто её в глаза не видел и не общался с ней. Она всем на первый взгляд кажется серьёзной, но — я её у себя дома вижу чаще, чем на работе. — Если она при дворе Асгора — то как Асгор её мог взять, если ты мне описываешь её в подобном ключе? Или ты забыл упомянуть, что она так ведёт себя при друзьях — и это её поведение не на работе? — О, поверь. Папирус гораздо больше делает, чем она. Вот Папирус — да. А она всегда неадекватная. Её редко встретишь в трезвом состоянии. Хотя, должен признать, она очень мне помогла за последнее время. Надо ей спасибо сказать, что ли… — Я не могу всё же судить о ком-то, если сам с существом не пообщаюсь. — А ещё… она девушка Альфис.       Гастер кисло усмехнулся: — Я знал, что Альфис нетрадиционной ориентации. А жаль, красивая ведь женщина, хоть и в возрасте. — Тебя это волнует? — Не скажу, что я хорошо отношусь к ЛГБТ. Личное дело каждого, хотя мне не очень нравится подобное. Мужчина и женщина — лучшее.       Санс горд был собой. — У тебя, кстати, половинка есть? — Нет. Холост. — ответил ширококостный. — А у Объ… Папируса? — Тоже нет. Хотя, подозреваю, к нему много кто клеится. Папирус невероятно крут. — Странные вы какие-то. Даже Папирусу уже за тридцать — даже девушки нет? И вы оба девственники?       Вопрос смутил, но Санс ответил: — О, не. Я же некоторое время шлюхой подрабатывал. А Папирус на каких-то вписках трахался… а, ну и на восемнадцатилетие я ему вроде шлюху заказывал, вот, точно. — Вам весело было, я смотрю… — Ты же просишь подробностей? Вот я тебе и рассказываю. И нечего на меня так кривиться. Сам же виноват. — В чём?       Они дошли до дома скелебратьев. Вечерело. А в доме горел свет, и, в сквозь плотную занавеску, были видны силуэты. — Мы, кстати, на месте. — резко сказал Санс. — В чём я виноват-то? — О боже. Уймись.       Скелет смотрел в окно. И думал: кто там сейчас внутри дома? Папирус ли?