***
— Я нашёл его. Папирус восседал на своём величественном троне. Даже у Асгора не было такого. Да и что уж там говорить — тронный зал вообще не такой. Не из золота. А исполнен в тёмных, сугубо бордовых и чёрных тонах. Только трон сиял. — Что здесь делает человек? — прищурился Папирус. — Человек, Папс… — начала Андайн, — Высвободил Санса из тюрьмы. Папирус ничего не ответил. — Они находились в лаборатории. Было глупо с их стороны сбегать туда, учитывая то, что я там иногда, кхм, работаю. — В натуре глупо. — согласилась Андайн. — Эээ… что происходит? — не поняла Фриск. Санс почему-то был в отключке. Фриск только очнулась. И только сейчас Папирус заорал: — МАЛО ТОГО, ЧТО ТЫ С НИМ НАРКОТОЙ БАРЫЖИШЬ, А ЗАТЕМ ЭТОГО ТУПОГО И НИКЧЁМНОГО ДЕБИЛОИДА ПЫТАЮТСЯ УБИТЬ, ТАК ТЫ ЕЩЁ И ПОМОГАЕШЬ ЕМУ СБЕГАТЬ?! — Стоп, какая ещё наркота?! Санс очнулся. — НЕ ПРИТВОРЯЙСЯ, ЧТО НЕ ЗНАЕШЬ! — Фриск, — начала говорить рыба, — я нашла одну улику, разоблачающую тебя… а подкрепила ты эту улику тем, что зачем-то забрала Санса из тюрьмы. Вы почти всё грамотно спланировали, но… — ЧТО ТЫ НЕСЁШЬ, АНДАЙН?! — крикнула ещё громче Фриск. — Прекрати кричать, милая. — послышался голос. Санс поднял голову. напротив него стоял некто — А ты ещё кто? — не понял Санс. — Ууу… совсем с головой плохо. Чара я. Скелет замер. — Чара, какого хрена?! — не понимала Фриск. Скелет повернул голову. Фриск и Чара имеют разные тела?! ЧТО?! Они были похожи, но Чара была немного светлее Фриск, с розовым щёчками. Глаза выглядели более безумно, причёска была короткой. В то время, как у взрослой Фриск волосы доходили до груди. Это было странно. — Отпусти их, Гастер. — приказал Папирус. Человек и скелет упали на пол. Тут же Папирус оказался возле Санса, взял его за шкирку свитера, телепортировал к стене. — М?! Послышались шаги. — Анальная кара, ммм. — сказала, скорее всего, рыба. Папирус взял Санса за шею, да покрепче. Он знал, что Сансу нравится удушье, но, чтобы тот случайно не кайфанул, он вызвал его душу и начал неприятно её тискать. Приставил скелета к стене. — Ты обещал мне, Санс… — прошипел Папирус, причём, видно, что он злился всё сильнее и сильнее. — Ты клялся мне. Клялся, что больше не будешь от меня ничего скрывать, как и я. Что между нами нет преград. Санс оглядывал зал. Андайн, Гастер, Чара, Маффет, стража. Все стояли в стороне. Все только наблюдали за тем, как Папирус выясняет с ним отношения. — Ты обещал мне это даже на свадьбе! У алтаря!!! Он сжал его душу немного сильнее. Санс лишь скривил лицо и стиснул зубы. — Но ты намеренно со мной ведёшь двойную игру. Рукой он начал душу немного тискать, больно царапая. — Я устал бороться с этим. — голос Папируса дрожал от ярости, — Я устал терпеть от тебя одну сплошную ложь. Я устал копаться в твоих бзиках. Я устал оправдывать каждый твой ёбаный поступок. Меня это уже в край достало… Он ещё сильнее сжал душу. — ПОЧЕМУ ТЫ ПРОДОЛЖАЕШЬ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ МНОЙ?! Санс оскалил зубы от боли. Ответить он ничего не мог. Шея была сжата ещё сильнее. А затем, внезапно Папирус легко отпустил Санса. Старший упал на твёрдый и холодный кафель. Оглядел зрителей. Папирус лишь повернулся спиной, задев длинным и красным плащом лицо брата, начал говорить уже монотонным, хриплым голосом: — Ты думаешь, что я не психану однажды… и не убью тебя за всё, что ты пытаешься сделать? Тебе всё дозволено, только потому что ты — самое ценное, что есть у меня? Папирус едко усмехнулся. Продолжал стоять спиной. Санс встал. Смотрел на его голову, корону. Скелет был напуган. А младший продолжал свой умеренный монолог: — Знаешь, Санс. Иногда я с Андайн, за чашечкой фирменного морского чая Герсона, который тот научил её делать, любим повспоминать о прошлом. Конкретно — о тех временах, когда я учился в академии, да, когда был совсем сопливым подростком лет двенадцати. Это, безусловно, славные были времена, может, я хотел бы даже туда вернуться на несколько дней, хоть и не люблю жить прошлым. И когда я придаюсь столь прекрасным воспоминаниям — появляются и такие же негативные воспоминания. Например, твои бесполезные упрёки насчёт того, что АКГ мне ничем не поможет. — Папирус обернулся, — А ты теперь посмотри на себя… и на меня. Я — будущее этой гнилой дыры, я сделаю из этого Подземелья самый лучший, пригодный для жизни мир, с комфортом, шлюхами, бухлом, но самое главное — с благополучием и добротой, с дисциплиной и решимостью, чего не хватает этому месту и этим жителям в принципе. А ты… ты никак не изменился. И все из присутствующих, — Папирус оглядел зрителей этого монолога, — не верили в меня изначально. Включая тебя, но, ты входишь в ту категорию, кто не верил в меня… половину моего пути, даже когда я начал доказывать всему Подземелью, кто я и из какого теста я состою на самом деле. Ты… боялся, что Гвардия испортит меня. Боялся, что меня сотрут в порошок. Но, посмотри на меня ещё раз, Санс. Посмотри, сука. Их взгляды встретились. Действительно, Папирус уже не тот. — Видишь меня, да? Я повторю для тебя: я — будущее Подземелья. Я — король. Хотя изначально моя цель была — стать гвардейцем минимум среднего чина. Но я не только стал лидером Королевской Гвардии, но вот уже как четыре года — король. Папирус вздохнул, снова отвернулся от Санса. — Вернёмся к воспоминаниям о АКГ. Так вот. Помню я не только твои упрёки насчёт того, что в АКГ я ничему не научусь и буду никем. Я помню, как ты меня мог выгнать из дома… послать куда подальше, когда мне нужна была от тебя помощь. Мы, это, безусловно, уже обсуждали… Однако… боль так просто не залечить. И я невероятно злопамятный. Что я ещё помню? А, то, как ты меня обвинял в убийстве того маньяка, хотя я тебя СПАСАЛ, и он бы тебя изнасиловал. Меня даже те гвардейцы похвалили. А ещё битва с Мракобесом, который тебя преследовал, потому что ты — важная личность из лаборатории, где бы ты точно сдох. Там ты тоже только говорил, что я рехнулся и зачем вообще лезу? Папирус сделал два шага, затем обернулся на Санса. — Когда я думаю обо всём этом — начинают у меня невольно появляться мысли, что ты просто наголову больной, и тебя уже даже изоляция от общества не спасёт. Либо ты настолько на себе зациклен, что притворяешься аутистом. Либо меня таким странным образом тайно ненавидишь, хотя, что я тебе такого мог сделать? Я не знаю, и, честно говоря — знать не желаю, хотя твои выходки уже выходят за рамки разумного. — Слуш, у меня к тебе один важный вопрос. Ты извини, что я перебиваю твои правильные и трезвые мысли. — начала Андайн, — Но… я всегда хотела задать этот вопрос, потому что… другого момента я уже на вряд ли найду. — М? — Почему ты продолжаешь держаться за Санса? Ты хоть мне голову отруби или пизду вырви из меня за то, что я сейчас скажу, НО… Опять Андайн выступает «против»… — Он почти нихуя хорошего не делал! — возмущённо начала она изъяснять, — Серьёзно! За него всё ТЫ делаешь, либо я в редких случаях. — Андайн, — опешила Фриск, — Он тебе помогал с твоим ебанутым переворотом. — И это — ЕДИНСТВЕННОЕ, с чем он помог ЛИЧНО мне. — повернувшись на Фриск, кратко ответила ей рыба, а затем снова посмотрела в сторону скелебратьев. — Спасала его я постоянно. Что в Коалиции из тюрьмы вытащила, что потом вытащила из лап Стрейна, что ТЕПЕРЬ спасла его от, казалось бы, неминуемой смерти! Максимум, кому он был полезен — тебе в детстве, потому что где-то жрать и спать тебе нужно было, хотя, ты сам сказал, что он тебя выгонял. И я это помню. Один раз ты ЦЕЛУЮ неделю у меня тусовался. Я-то ничего против не имею, но это как ещё один аргумент «против». Ещё был полезен Альфис — он ей колбочки в лаборатории мыть помогал, ну и конечно же Гастеру. Андайн глупо улыбнулась. — Не зря же сына себе сделал, простите, не могу не шуткануть — ДЛЯ ПЛОТСКИХ И ИЗВРАЩЁННЫХ УТЕХ? Гастер не ответил, показалось, что он вообще не слушал Андайн. — У тебя на уме одно… — проворчала Маффет, всё же выдавив ехидную улыбку. — Альфис мне фаллос так и не купила! — Боже, уймись. — буркнула Чара. — Женщина-садистка говорит мне уймись, когда я пошутила про секс-игрушку и мёртвого монстра? — Как ты вообще можешь шутить про Альфис?! — не поняла Маффет, — Она же мертва! И она… кхм… вы были близки. — Я смирилась. — произнесла рыба, — Но да, — она то ли обидчиво, то ли сочувственно состроила физиономию, — я согласна. Это было уж слишком по-чёрному. Рыба посмотрела на Папируса. — Ну так что? Почему тебе Санс до сих пор важен? Только из-за того, что вы родственники? Вдобавок, она прыснула: — Я бы давно забила на него… но, на самом деле, это сугубо моё мнение. Я же не знаю… каково это — иметь родственника. Может, это действительно такое сильное чувство? — Да. — противясь от собственного же ответа, говорил король, — Только потому что этот полудурок — мой брат, и я его люблю. Он посмотрел на Гастера. — А ещё этот с ним якшается, этому я, как-никак, благодарен за жизнь. И тут Санса убило от такого ответа! — Ты… — всё ещё хрипя от удушья произнёс он, — ты… издеваешься? В нём нашлись силы, чтобы ответить. Внезапно. Скелет обернулся. Санс услышал смех Чары, ощутил тяжёлый взгляд Гастера. — Что? — спросила Андайн у человека, — Что ты ржёшь?! — Я издеваюсь? — уточнил Папирус, прищурившись, — Это ТЫ издеваешься. — Мне тебе ещё раз рассказать, что сделал Гастер для тебя хорошего? — Расскажи. — О, — саркастично произнёс Санс. — ты бы мог сдохнуть в том инкубаторе, если бы я тебя не нашёл. А даже если бы и нашёл — у тебя был огромный шанс умереть в первые же секунды твоей жизни, а затем ещё там, на операционном столе, когда Гастер начал отрезать тебе конечности и… — Но я жив, Санс. — произнёс Папирус. — Всё же, он пытался тогда помочь мне. — А потом, когда с тобой закончил — тебя же спихнул на меня и выпиздил. — Почему-то же я таким же конченным как ты не стал? Санс не понял его. — А мы говорим сейчас о тебе, а не обо мне. — проговорил Папс. — Твою ж мать. — сказал ширококостный в ответ, — Тяжёлый случай. — Приткнись. — Какой цирк однако. — усмехнулась Чара. Папирус поднял руки. Вызвал кости с заострёнными концами, нацеленные на Санса. — Я безумно от всего этого устал, Санс. Давай просто покончим с этим, все дни ты проведёшь в мучении? Может, именно это тебе нужно, ёбаный ты мазохист? — Хей!!! Между Сансом и Папирусом, в шаге слева, оказалась Фриск. — Каким бы Санс не был плохим… всё же… вы братья. — Если оправдывать каждый его бзик тем, что он брат, и что его нельзя наказывать — мы не придём к иному согласию. Папирус обнажил клыки. — К тому же, человек, ты помогал ему. Поэтому… Кости полетели в Санса и Фриск. Старший тут же рванул, поймав руку Фриск и сжав её. Притянув к себе с особой силой, так уж вышло, что Санс смог поймать её на руки. Кости летели за ними вслед. — ГА! — крикнула Фриск. — ЗА НИМИ! — закричал во всё горло Папирус, -, БОТ, ЗОВИ… СТРАЖУ!!! И тут послышался громкий топот! Андайн, Маффет… все побежали за ними! — Принято! — заверещал бот. И тут боты всех присутствующих, заревели: — ВНИМАНИЕ! СТРАЖА! ОБЪЕКТЫ ДЛЯ ЛОВЛИ: S1 И H1! — БЛЯ-БЛЯ-БЛЯ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?! — закричала Фриск. Но Санс не слышал. Он бежал, куда глаза глядят. Бежал в сторону, выбежал в какой-то чёрно-красный коридор. Сзади была стража, которая моментально среагировала — но скелет кратким телепортом выскользнул в правую сторону. Но стражники были каждые десять метров. Приходилось телепортироваться, выпрыгивать, выскальзывать! — ФРИСК, СКАЖИ «ОГОНЬ»! Бот заверещал: — Недостаточно прав! — МОЙ БОТ НЕ АТАКУЕТ ПРИ ЭТОМ СЛОВЕ! Конец коридора… Скелет взобрался в оконную, каменистую раму, отпустив Фриск, параллельно вызвав кости чтобы выиграть несколько секунд. Окно было узкое, маленькое. Но он пролез и выпрыгнул из окна. Фриск — за ним. Девушка поняла, что Санс сейчас телепортируется.***
Санс вспомнил почему-то сцену, где он с Фриск находился на болотах Припяти. Поэтому, телепортировался туда. — ГХ! Фриск упала прямо в слизь. Санс проскользил ботинками по грязи. — Какого вообще хуя?! — не понял Санс. — Я что, наркотой барыжить снова начал? Фриск встала, отряхивая одежду. — Походу. — сказала она, — Ибо пока все улики указывают на это. А ещё они почему-то меня стали подозревать! — Ты меня высвободила — конечно все претензии к тебе. — Охуеть блять… Да ебала я такую систему! — Малая, ты чего так разошлась? Фриск непонятно посмотрела на Санса. — Я к тому, что материться больше меня стала. — Вы меня научили, спасибо кстати. — О, а я тебя уже заждался. Думал, загрызли тебя. Или самому к тебе пойти. — А ТЫ БЛЯТЬ ЕЩЁ КТО?! — взвизгнула девушка, — Хотя… — она прищурилась, — хотя стоп… Санс обернулся.