***
Андайн стремительно падала, разрывая стекло на пути. А вот и какой-то пол… Сосредоточив всю магию в ногах, она стремительно упала. БАМ! От падения образовались трещины под ней на кафеле. — Хм… Она подняла голову… И бот прокричал: — Внимание! Обнаружено… Бот не договорил. Его заглючило и он начал странно хрипеть. — Бот, завались уже блять! Рыба увидела огромный, застеклённый с потолка и напротив неё зал. Перед ней был высокий фундамент, на котором стоял… — Приветствую. — произнёс некто. Мир будто уходил из-под ног… Андайн поняла сразу — она попала в самую настоящую жопу. В такую жопу не попадал никто! И это без прикрас и преувеличений! — Ёёёёбана… — протянула она с трудом, чтобы выразить весь свой уровень пиздеца, в котором она оказалась. Это было словно наказанием для неё — наказанием за совершённые грехи, за нетерпеливость и желание мести. Но существо лишь улыбнулось. — Ты поняла, где ты, Андайн Фиш? И имя с фамилией знает! Уёбок! — Ты… ты… тыыыы… император Коалиции? — Верно. Рыбу словно убило молнией. Она ощутила в себе совершенно излишнюю скованность. Но она скрыла это: — А Я УЖ ДУМАЛА, ЧТО НОРМАЛЬНО НЕ ПОГЕРОЙСТВУЮ! — начала гоготать она, — ВОТ ЭТО ДЖЕКПОТ НАХУЙ! Ладно, китайский рандом, спасибо. — М? — Цукенгош не понял Андайн. — О, забей, очередной гэг. — Как мило — шутишь даже перед своей верной смертью… Андайн быстро вытащила зелёный меч, сгорбившись, вытянула руки вперёд, нацеливая лезвие на императора. Цукенгош не шелохнулся. — Даже не хочешь поговорить? — А о чём с тобой разговаривать? Я ТЕБЯ СЕЙЧАС УЕБУ! — Пхахах… — усмехнулся он странно, — Оглянись, придурошная, вокруг тебя — мои слуги. И действительно. — Стоит мне щёлкнуть пальцами — как сотни моих верных воинов нападут на тебя и разорвут в клочья. Это тебе не те дохляки, с которыми ты, со своей жалкой армией, расправлялась. Даже Аврора и то лучше дерутся, чем вы… И он невзначай добавил: — И стоит отметить, что одна жалкая воздушная эссенция Пандоры проникла в ваш… так называемый… гарнизон, как вы сразу же скисли. Он почесал подбородок. — Вы — ничто. И ваша жалкая самоуверенность ведёт вас же к вашей неминуемой смерти. Андайн оскалилась, разозлившись ещё больше. Цукенгош звучал довольно монотонно, но в то же время угрожающе. Ощущались слова безумия, которые, в какой-то степени, возможно, были и правильными. Его, казалось бы, ничем не примечательные фразы, почему-то въедались в подкорку сознания Андайн. Становилось немного не по себе. Девушка забыла о своей прямой обязанности, о тонком равновесии между праведным и неправедным, о необходимости сопротивляться внезапной психологической атаке, которую она, видать, не уловила. В ней заговорила чистая душа и жажда жизни, увидев столь странного императора. Представляла она себе его иначе, но, как и полагается рассказу о Цукене, он — псих, и у него весьма смутные понятия о бытие. По словам его брата, ему знакомы лишь чувство и рассудок. И так как ему удалось разделить боль на две части, он здесь ни при чем. А душа, которая всегда считала, что не является его собственной, не может найти в нем и спасения. Таковы слова многих. Взгляды встретились. — Может, Фиш… поговорим всё-таки? Ты не понимаешь, что делаешь. — А может, ты завалишь своё ебало, слизняк торкнутый? Мда, рыба определённо храбрая. Чрезмерно. — Даже не попытаешься чисто из детского интереса? — Во мне нет ничего детского! — рыба поморщилась, — И что тебе надо от меня вообще?! — Попробовать договориться. — О чём? — Сама как считаешь? Рыба помолчала секунд десять. — Неееееееееет, я не вступлю в вашу Коалицию Хуесосов, даже если меня в сракотан изнасилуют и заставят выблевать свои же кишки наружу через нос. Я, Великая Андайн, НИ ПОД КАКИМ ПРЕДЛОГОМ, НЕ СУНУСЬ В ВАШ АНАЛЬНЫЙ ПИЗДЕЦ! Разбирайте его сами! — Ты даже меня не выслушала, милая моя. — Ну, выслушаю я твою хуйню, и дальше что? Ты думаешь, это так сильно повлияет на моё мнение? И с чего ты вообще взял, что у меня будет малейшее желание перейти на другую сторону? Я твою размалёванную рожу вообще впервые вижу в живую, чтоб ты знал. — Именно. — М? — Я долгое время следил за тобой. И твоими друзьями. Особенно за сладким скелетом геем, который строил портал в Мир Мёртвых… — Он не сладкий, он типичный алкаш-пидорас, это другая история. — И зачем же ты защищаешь этот «алкаша»? — Потому что друг попросил блять! А потом все мозг ебать начали. — То есть, Санс тебе даже не друг? — Нет, но к нему я точно отношусь лучше, чем к вылезшей из какой-то больной кандидозом пизды козявке. Цукенгош мужественно игнорировал оскорбления в свой адрес. — Ты же понимаешь, что у вас шансов всё равно нет? — Скорее у вас. — усмехнулась она. — Уверена? — Вполне. — Более сотни армий, каждая из которых численностью минимум десять тысяч модифицированных по нашим методикам монстров. Самые прогрессивные лаборатории и технологии. Самые лучшие знания. Я понимаю ещё… Меркель и Аврора. Но… ВЫ. Подземелье. Кроме В.Д. Гастера вы не являетесь чем-то особенным… в своём закрытом мире. — И где эти ваши сотни армий? — подняла рыба бровь, — Вы хуйнёй страдали и страдаете сейчас. — В корпорации. Ждут, когда вы… доберётесь. Ну, например… одна армия здесь. — А, ну да, вижу. Защищают твой слизкий зад. Печально. Из-за того, что Цукенгош был слишком сильным монстром и от него исходило больше всего магии, Андайн не могла учуять чакру других коалициантов. Ей казалось, что они — слабаки. — Твоя человеческая подружка… она… сбежала с тюрьмы с тем огненным парнем. И встретила моего брата, который открыто им наврал обо мне. — Наврал…? — переспросила она таким тоном, что было ясно — воительница вообще не верит. И император начал втирать про справедливость и добро. — Ну, если вы действительно ЗА ДОБРО, тогда ответь на несколько вопросов. Первое — нахуй вам Санс нужен? Почему вы пытались его спиздить? Ведь портал в ПММ не под запретом, он ничего не нарушил. — Он нарушил четвёртую главу Устава Коалиции Справедливости, параграф третий пункт девятый подпункт тринадцатый. — Ну да блять, будто я вашу книгу в глаза видела и учила наизусть, как библию. Поясняй. — Он нарушил закон одного, единственного мира, в котором он побывал… ммм… Аэхвилль. — Чё бля? И какой же закон он нарушил? — Быть геем запрещено. И тут рыбу как суку прорвало: — АХХАХАХАХАХАХХАХАХАХХАХААХХАХАХАХХАХХАХХ! И угорала к ебеням матери она так минуты две, пока не успокоила свою истерику. — Ебать, ничего тупее я не слышала. Что тут, блять, такого? — Смысл КС в том, что мы — против преступников в различных параллельных мирах. — И просто потому что он определённой ориентации пришёл в какой-то там мир… ВЫ ПРИПЁРЛИСЬ СЮДА ЕГО ЛОВИТЬ ЁБАНЫЙ ГОД? Это звучит уже хуже бреда какого-нибудь тяжело больного шизоида. Вы клоуны пиздец блять, вы из какого ебанутого цирка пришли и какой аутист вас сюда пригласил? Сомневаюсь, что из Цирка Уродов — там хотя бы умные. Конечно, Андайн не верила такой причине — это же крайне тупо. Зато Папирус поржёт. — А вот мне… — включила она сарказм, — точнее, моему другу… Доггриц говорил, что Санс вам нужен из-за способностей. Типо, он умеет телепортироваться в другие миры и откатывать время назад. И она невзначай добавила: — Почему-то, тут мне верится больше. — Не правда. — Дааа? — красноволосая подняла бровь, — А нахуй вы тогда создали одного пидораса по имени Стрейн? Почти точного клона Санса (не без помощи Санса, конечно, которого, как я поняла, поймать вы успели, да тот только съебал нахуй), только ещё более конченного? Цукен ответил не сразу, а рыба продолжала торбить вопиющими фактами: — Нахуй вы тогда пытались стереть Папирусу память и поставить на него печать? А нахуя тогда к нам тогда пришли какие-то хуесосы из других миров с желанием вас убить? А почему же Меркель и Аврора вас атакуют? И рыба грубо добавила: — Вы — не Коалиция Справедливости. Вы — ебучий Альянс ЧСВшных Ублюдков, которые давно пизды не получали. И НЕ НАДО ДАЖЕ СПОРИТЬ СО МНОЙ! Я… я лучше знаю, какая сторона мне предпочтительнее. И уж точно не ваша. — Ты сама впервые вылезла за пределы… своего мира. И уже ставишь свои условия? Ты… чертовски себя переоцениваешь, Фиш. — Так вы тоже! И всё же, хотелось бы мне знать… нахуя вам всё это дерьмо? Ну захотел даун вернуть батю… Я ТОЖЕ ХОЧУ СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ ВЕРНУТЬ! И, в идеале тех, КТО БЫЛ УБИТ ВАМИ! Все хотят всё вернуть. — Всё не так одноз… — ДА-ДА-ДА… — Я же тебя слушаю? — А ты и должен меня слушать, псина сутулая. — буркала рыба. Но Цукенгош снова улыбнулся. — У меня нет на твою жалкую самоуверенную персону времени. Раз не хочешь нормально говорить… Сверкнул он глазами, вальяжно подняв руку… И рыба впала в бездну…***
— Привеееет! Первое, что услышала рыба. — Ха? Стоило ей открыть глаз — как яркое солнце чуть не ослепило её. — Аууу… Рыба зажмурилась. — Сука… — Даша! — послышался голос, — Давай поможем этой женщине! — Хорошая идея! — Чё бля? Рыба быстро встала. — Не надо мне помогать, я… Андайн посмотрела на девуш… девочку. — Шо за… — Меня зовут ДАША! Рыба в ступоре. — А я БАШМАЧОК! — сказала обезьяна в красных сапогах. — Твою мать… Это ещё что за пиздец? Андайн осмотрелась. Всё выглядело слишком… ярким и мультяшным. — Аэээыыыы… Где я вообще? — Во Флориде. — ЧЕГО? Как мне съебать отсюда? — Ну, чтобы нам попасть в портал, надо пройти через… Логово Тархуна, потом в Грибной Лес, а затем в домик Борьки, ведь портал находится у него! — Чё блять? А сразу нельзя? — А материться — плохо! — сказал Башмачок. — А пиздеть — тоже! Особенно обезьяне с немытым ртом. Башмачок замолчал. В итоге, они сначала попали в пещеру… Трахуна (а не тархуна) — одного жирного потного волосатого тролля, который пытался выебать и девочку, и обезьяну, и рыбу… Мда, педозоофил ебучий. Потом пришли в грибной лес, который оказался лесом хуёв. Даша ещё видами наслаждалась. И песенки с Башмачком пела, отчего Андайн хотела вырвать у них голосовые связки, а из себя вынуть слуховой аппарат. В итоге, они пришли к домику… коровы. Борьки. На ферму БДСМ. — Ну и ебанутая у вас житуха… И вы тоже такие. — Мы же тебя не обзываем? — Ебало завали, мартыха. Но внезапно… там появились монстры, и всех к хуям переубивали. — БЛЯТЬ. Монстры нападали на рыбу, но у Андайн получается прыгнуть в портал, заорав: — БЛЕЕЕЕЕЕОООООООООООООООООооооООоОООоооооо…!!!***
Андайн снова падала… Бам! Быстро поднялась. — ЧЁ СУКА, НЕ ОЖИДАЛ? — закричала она. Цуенгош отрывисто повернулся к рыбе. Андайн вытащила копьё. — ДАВАЙ ДРАТЬСЯ, УЁБОК! Цукенгош едва дрогнул. — Тебе так хочется умереть? Во имя, как ты говоришь, подвига? — Я КЛЯЛАСЬ, ЧТО УЕБУ КОАЛИЦИЮ! И Я СДЕЛАЮ ЭТО, СУКА!!! Император сразу не ответил. Но затем в один миг оказался в двух метрах от рыбы напротив. — Хорошо… Раз ты так хочешь умереть от моей руки — я дам на это добро. И Цукен блеснул снова глазами. — Потанцуем. Он не вытащил никакого оружия. — ПОТАНЦУЕМ НАХУЙ! Но стоило Андайн надвинуться на императора… Это был прямой, как стрела бросок кистью, магического электрошара в сторону рыбы. Удар достиг цели. Но Андайн не двинулась с места, хотя, её должно было поразить током. — Хм… бывает такое. — проговорила она в голове. Тогда император рванулся к ней, поднял над головой копье и бросился в виток. Через секунду, совершенно неожиданно, он оказался рядом. Рыба едва успела среагировать, чтобы резко обернуться и заблокировать удар! Бам! Отскок. Это было… неожиданно. Враг обрушил на Андайн первый порыв белых копий. Потом налетели стремительные черные и ударили сзади. Рыба снова еле увернулась. Слишком быстро, блять! HP начали сниматься. Бам! Бам! Бам! Лязг! Андайн и впрямь была слишком в себе уверенной. Цукенгош был очень сильным — и, конечно, Андайн, если и наносила удары — то для императора это было щекоткой. Андайн пыталась изо всех сил парировать и отбивать удары — но снаряды были слишком быстрыми и сильными. Вскоре, раны Андайн начали делать своё дело — ещё сильнее замедлять её движения, хоть рыба и старалась игнорировать её. Но тут, внезапно, Цукенгош пронзил рыбу копьём из тесака. Рыба отшатнулась от него, как от живого — но это было сделано не зря. Тут же Андайн была проколота насквозь (к счастью, в слабое место — в плечо), и сразу же сраженная рыба отпрыгнула в сторону, шипя от боли. Ошеломленная и растерянная Андайн на секунду потеряла самообладание — но тут же заставила себя успокоиться. И всё же — левой рукой двигать теперь в разы сложнее… Но и длилось это представление не так долго… Андайн, конечно, для сражения против существа с 150 LVL… неплохо себя проявила, но, будем честны — её сил не хватало даже на то, чтобы снести половину HP, да что уж половину — четверть, даже одну восьмую. Да и Цукенгош чересчур дрался расслаблено, просто доводя самоуверенную рыбу (но в душе напуганную до колик от такой встречи) до утомления. Цукенгош не замечал в ней опасности. Лишь стоило Андайн сблизиться на градус, как император начинал с возрастающим раздражением, всё быстрее, с силой выбрасывать копья, словно воруя в воздухе из космической дали то место, где было поле битвы. Андайн получала один тык за другим… А затем, император, резко подпрыгнув к ней, нацелился на глаз и сдёрнул повязку с Андайн. Рыба быстро отпрыгивает. — Кхм, да, у меня там нет глаза, и что теперь? Обосрёшься от смеха? — Мне всё равно. — усмехнулся он, — Взять её! Но даже она боялась, что он просто так не сдастся. Она даже испытала облегчение — и на секунду, когда почувствовала, что он не нападал, а ее саму тоже. — Чё?! И тут… В этом зале, на этажах с балконами, как оказалось, ждала подмога. Которая оперативно выскакивала вниз! — Удачи. — сказал Цукен, — Приятно было познакомиться… и всё такое. Император обернулся спиной. Против Андайн стояла целая дружина! Она сразу прикинула, что шансов у неё мало. — АХ, ВОТ ЗНАЧИТ КАК?! — закричала она возмущённо, — ДРАТЬСЯ ТЫ ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ?! ОБОССЫШ! Но один из крупных собакоподобных монстров в броне вышел вперёд. Андайн сразу поняла, кто это: — Доггриц, ты — пидорас! — Да-да, здравствуй. А где же твой друг? — саркастично спросил он. — Какой друг? — Папирус. — Там, где кисельные моря и молочные леса. — буркнула рыба. — Печально… в атаку. И несколько десятков гвардейцев налетели на итак уже замученную Андайн. Рыба едва успела оторваться от пола. В первые минуты пять, Андайн едва уворачивалась от коалициантов. Прыгала туда-сюда, совершала умопомрачительные сальтухи, кувырки и прочие несложные акробатические движения в прыжках и сдвигах с места. Тяжёлая броня чертовски этому мешала, но её противники были менее подвижными — чем она и пользовалась. Первое время. Но, безусловно, от такого обесценивания рыба была в полном шоке. Да что уж говорить — она действительно справлялась не лучшим образом. Кровавое месиво длилось не долго — и медленно, но верно, коалициантов становилось в зале больше, а Андайн старались загонять в угол, время от времени пытаясь одновременно напасть. Но, несмотря ни на что, Цукенгош уверенно держался в первом ряду, на фундаменте, возвышении, где и был его трон. А в перерывах между состязаниями бросал короткие монеты в сторону сражения, отчего Андайн свирепела ещё больше. А затем, всё стало совсем грустно… Цукенгош отправил в очередной раз два десятка копий, а Андайн потратила уже некоторые остатки сил, чтобы защититься от летящих атак рандомным воином из Коалиции. Она быстро нагнулась — представляя его своим щитом, но, другие тоже бежали… Краткий телепорт. Рыба оказалась сзади воинов… но и спереди они тоже были. Хрясь! — ТВОЮ МАТЬ! — тревожно подумала рыба, — ИХ, СУКА, СЛИШКОМ МНОГО!!! Я НЕ МОГУ ИМ ПРОТИВОСТОЯТЬ!!!!! Дело шло на секунды. воины снова бросились на Андайн… И долго она не могла прыгать туда-сюда. Она — в ловушке. А когда попыталась применить порошок телепортации, чтобы сдрыснуть как можно быстрее — один из коалициантов выбил порошок из рук. Он рассыпался. А рыбу сокрушили… Удар! Хрясь! Дыщ! Минус 500 HP. Ещё 250. HP рыбы уходили максимально быстро… А тело ныло от боли и тыков. Андайн убегая от толпы, к выходу из этой комнаты, резко и коряво обернулась, закричав: — БОТ, ОГОНЬ!!! И бот начал палить. Но и коалицианты вспомнили, что у них есть боты. Они разом крикнули: — ОГОНЬ! И Андайн заполонила магия с взрывами, огнём, металлом. Ещё минус здоровье. И всё же, менее, чем через минуту — Андайн была зажата в угол. ЛЯЗГ! — БЛЯТЬ! И удары посыпались на неё градом… Но рыба не сдавалась — сначала она пыталась применить глухую защиту, судорожно думая о том, что будет дальше… Но и глухая защита не помогала. В итоге… всё плохо. Когда Андайн довели до состояния, когда ноет всё тело и управлять им невероятно сложно (если вообще возможно), её уже не держали ноги. Удары хоть и прекратились, но её уже брали на руки. И били. Ещё больше. Уже не так много, но по-прежнему сильно, будто дурь всю выбивали. Так оно и было. Но помимо дури выбивали из рыбы ещё и жизнь. Она пыталась сопротивляться — но это уже казалось невероятно сложным — плюс любые попытки дёргаться пресекались. И её били ещё сильнее. Андайн ощущала то, как её лицо превращалось в кровавое месиво: кровь из носа, кровавый кашель, ещё и дополнительные новые раны. А по всему телу так вообще — её живот неистово болел, ведь один из коалициантов ей очень здорово зарядил мощным потоком магии прямо туда. И именно на животе, броня рыбы начала разваливаться на части. Как же было опрометчиво со стороны рыбы идти сюда и настолько легко предлагать сражение с самим императором Коалиции Справедливости! Ей бы сделалось смешно, будь на её месте кто-то другой… Ещё удар, от которого на мгновение рыба увидела всё ярко-красным… HP: 61/8114 Андайн грубо швырнули в центр зала, на кафель, звякнув металлическими доспехами и упавшим из рук копьём, которое тут же исчезло. Кашляя кровью, истекая ею, ощущая свою никчёмность и слабость, рыба поняла, что ей не справиться в одиночку. — Ааааааахх… КХХХАХ…! Сильно ухватилась за живот. Скрутилась. — твоюжналевоблять… Слабость. Кровь. Приближалась смерть. Затем, она услышала: — Закончим с этим. — сказал Цукен. И в ту же секунду — рыбу прознала ещё больше тяжёлая боль! Копья как будто молниеносные пули — проткнули её тело и броню на сквозь. Красноволосая ощутила то, как её желудок к херам прорвало, как кости местами разрушились вдребезги, как мышцы особенно болезненно разорвались. Кричать она уже не могла, как и шевелиться… слишком… мало… сил. Больше её никто не атаковал. Туман. Дурман. Неописуемо странные… если так можно назвать, ощущения. Она лишь слышала безумный смех. И то, как сердце с особой тяжестью стучит, из последних сил. Так легко? Тяжёлое чувство. Мир темнел в её глазах. И, ей уже никто не сможет помочь… Мрак… ещё темнее… Видны только силуэты средь бело дня. Чёрт… Тяжело дышать… Темнее… Ещё темнее… Вот и… Всё. Всё… Всёёё… Темнота. Мир погрузился во тьму. В необъятную, страшную тьму, от которой становилось ещё более неспокойно, от которой Андайн, в последние секунды сознания, прекращала чувствовать всю боль. Всю боль, кроме душевной…***
Воспоминания… Мечты… Казалось, Андайн в неком астрале. Астрал, который её убивал изнутри. Ей так плохо не было… никогда.***
Шипя от боли, Андайн внимательно наблюдала за тем, как старик прочищает её разорванную кожу на руках от инфекции. — Б-больно… — Ещё немного, Андайн. Потерпи. Черепаха старательно протирала руки раствором. Очередная попытка десятилетней Андайн совладать с магией не увенчалась успехом. — Герсон… — Да, Андайн? — Почему у меня не получается контролировать магию? — Конкретный ответ на вопрос я на вряд ли могу тебе дать. — Я изо всех сил стараюсь, честно… — Может, для твоего вида не характерно управлять магией в десять лет. А может, ты к ней не очень приспособлена… — Не поняла? — Есть виды монстров, для которых магия является более властным аспектом их тела и души. В таком случае, они изучают опредлённую ветвь тайдзюцу. — Тай… что? — Технику ведения боя без использования магии, но, магия тут может стать усилением. Это тебе в АКГ объяснят доступно и понятно, а я… тебя запутаю. — Как же я убью человека и стану героем, если я не буду пользоваться магией?! Герсон лишь улыбнулся. — Чтобы стать героем — вовсе не нужна магия. — И бутыль водяры не нужна? — Э… нет… Андайн, ты где этого понахваталась?! — Монстронэт и школа хорошему учат. — саркастично произнесла рыба. — О боже… — А ты что хотел? — До чего же у нас потерянное поколение… не уподобляйся им, Андайн. — Так все герои — алкаши. — Я не алкаш. — Не ври, ты как самогона ёбнешь — так тебя в стратосферу пускает на все сто! — Бл… ладно, ты победила. Но алкоголизм у нас популярен, потому что условия таковы! Можно и без него обойтись, если очень постараться. — и Герсон пробубнил вдобавок, — До чего же слишком умные дети пошли… — Так… что нужно для героя? И пожалуйста, не говори о морали и нравственности, это тоже прошлое. — Я не буду про это говорить. Герою нужен лишь разум и сердце. И, конечно, куда без пяти добродетелей? — Пяти добродетелей? — Честь, доблесть, мудрость, сочувствие, щедрость. (авт: отсылка на Ведьмак 3: Кровь и Вино) Старик ещё добавил: — Но, это сейчас мало кто соблюдает… На самом деле, до тебя рано или поздно дойдёт понятие слова «герой» и кого им нарекают. Я думаю, ты станешь не то, что героиней. А настоящей богиней войны. — Правда? — Конечно. В тебе есть огромнейший потенциал. Но запомни — каждый здесь сам за себя. Ярость и обречённость правит в этом мире. Справедливости здесь нет. И… старайся контролировать себя и свои эмоции. Верь в себя. И тогда… у тебя всё получится. — Я… постараюсь. Спасибо…***
— Я слышал, что ты стала новой главой КГ… Герсон наливал знаменитый морской чай себе и Андайн. Пододвинул к ней чашечку. Рыба села напротив. — Да. — она взяла чашку в руки, — Это так. Отхлебнула жидкости. — Ммм, прекрасно, как и всегда. — Я должен сказать, что невероятно тобой горжусь, Андайн. — Это всё твоя заслуга. — улыбнулась рыба, — Ты тренировал меня и был моим наставником. И засунул в АКГ. Ты, буквально, спас мне жизнь. — Не стоит. — усмехнулся он, — Я не мог оставить маленькую девочку в такой ситуации. Да и к тому же… с таким необычным и боевым характером. Герсон тоже отпил чая. — Я думаю, твои родители бы очень гордились тобой. Андайн задумалась. — Ну… с учётом того, что я, по-большей части, люблю выпить, а в ближайшие лет двадцать у меня нет в планах рожать выблядков… — Твои родители тоже не очень хотели заводить детей. — Э… а я как тогда появилась? — Как говорят — случайно. — НУ НИХУЯ СЕБЕ — СЛУЧАЙНО! Случайно не сделали аборт и родили того, кто станет новым лидером КГ! Ахуеть, блять, случайно! Ебала я такое! — Усмири свой пыл. Про аборт я ничего не говорил. И ты сама прекрасно знаешь, что они оба были военными, плюс отец был лаборантом какое-то время, но при этом ему доверили кафедру военной лаборатории. — Да мой батя вообще пиздатый был, жаль, водки с ним не выпью… Герсон ядовито усмехнулся. — Такая молодая — а на уме одно. — Бля, по меркам людей, мне тридцать примерно… — А по твоему виду — только долгая молодость начинается. — Да я в курсе. Но все судят именно по меркам людей. — Мне более двухсот, и что? — СКОООООООЛЬКО?????***
Лаборатория, личный этаж Альфис, где, собственно, она и просиживает свободное время. Тихо читая очередной научный журнал, Альфис заедала свой очередной стресс острым бич-пакетом. В комнату ворвалась Андайн: — Хей-хей-хей! — радостно ввалилась к ней Андайн. Учёная отложила журнал. Андайн уже стояла возле Альфис, и вот-вот схватит в объятия! Сопротивляться обнимашкам Андайн — смерти подобно. Да и не хочется — рептилии нравилось чувствовать сильные и крепкие руки Андайн. — Ах, Андайн! Рыба начала стискивать в своих руках. Нет, она её не душила и не давила, ничего такого — она подбирала нужную силу для этого, такую, чтобы показать свою любовь, но и не сделать неприятно. — Ты чего? — улыбнулась она. — Просто поздороваться пришла, ну, и убедиться, что с тобой всё хорошо… — а затем Андайн сильно ударила себя по лицу, — Блять, я пиздец навязчивая, я тебя предупреждала! — Что?! НЕТ! Всё нормально, правда!!! Альфис чуть ли не кричала. — Наоборот… приятно, когда кто-то о тебе помнит и кому-то не лень выйти во враждебную среду, чтобы дойти до меня и просто спросить как дела. И спросить этот вопрос не потому что что-то от меня требуется, а просто из чистого дружелюбия… Но Альфис выглядела грустной. — Ты так говоришь, будто у тебя друзей нет… — Частично — так и есть. Я… не слишком общительна. — С чего бы…? Ты заправляешь целой лабораторией. — а затем рыба щёлкнула пальцами, — Кстати, теперь я тоже кое-чем заправляю. — Гвардией? — Да нахуй! Альфис тут же лучезарнее улыбнулась: — Ого-го! М-мои поздравления! — она потрепала Андайн за руку, другой рукой поставила «лайк», — Надеюсь, в отличие от Вандерека, ты хотя бы заставишь этих балбесов начать патрулировать местности… — Обязательно. — улыбнулась она, — Уж эти холопы у меня попляшут… — Тебя прям Асгор выбрал? — Да. А чё? Я с ним нормальные отношения имею, даже хорошие. — Ты… не пойми меня не правильно, просто было много других кандидатов… НЕТ! Я не говорю, что ты недостойна. Я считаю напротив — отличный выбор с его стороны! Просто… ну… — Я поняла. Да, выбор был обширный. Честно, я сначала даже думала, что он Папируса выберет — он-то даже круче меня… выделиться успел в своё время. Хотя его недавно нарекли капитаном… Не высокое звание. — Ну… По правде говоря, Папирусу я бы не стала доверять управлять… Гвардией. — Ну, я Папируса знаю лучше, общаюсь дольше с ним… Боишься, что он из её сделает что-то вроде БДСМ-пати? Андайн хихикнула. — Ну… и это тоже. Я же смотрю, что он делает у себя дома. С братом. — Сука, — Андайн нервно усмехнулась, — Каждый раз, когда ты это упоминаешь — мне смешно становится, как бы однажды не выпалить его игрища… Я же столько подколов придумаю блять! — Ты теперь лидер Королевской Гвардии. И ты уж точно должна уметь сохранять определённые секреты. Считай, я с тобой делюсь информацией о всех гвардейцах ради твоего же блага. Кстати… Да… Андайн… надо бы тебя будет ознакомить со всеми гвардейцами. Тебе не помешало бы узнать, кто из них более тёмный, а кто — новичок. — Альфис улыбнулась, — Я помогу тебе. — Ну… в Гвардии у меня куча знакомых и друзей. Четверть из них со мной ещё со времён АКГ. — Ты же понимаешь, что в Гвардии есть разные отряды? И у каждого есть своё предназначение? — Ты это меня спрашиваешь? Мне Асгор уже всё сказал. Но, информация мне действительно не помешает. Альфис ещё шире улыбнулась. — Хорошо, Г-госпожа Андайн. Андайн покосилась: — Ёбнутая моя зайка, я тебе не госпожа Андайн, а просто, чётко и понятно — Ундина Петровна! — А можно просто «Андайн» в таком случае…? — Нет, нельзя! — с максимальным сарказмом буркнула она, — Только Ундина Петровна. — А зайкой можно? — Чо… А… Ну… Только не при всех, ладно? Андайн осталась с ней на какое-то время, заметив её мутное настроение. Альфис то и дело начала лелеять о проблемах, что-то бубнить. И рыба не стала это терпеть. Андайн грубо взяла её за плечи. Посмотрела в её напуганные от таких действий глаза. — Послушай! Я — Андайн Фиш, и я… Я пройду все преграды вместе с тобой! И помни, если тебя что-то гложет, что-то беспокоит… если тебя… не дай бог… кто-то обижает, ТО Я С НИМ САМОЛИЧНО РАЗБЕРУСЬ И РАЗОРВУ ТВАРЬ НА КУСКИ! И вообще… Альфис… Ты — смысл моей жизни. Я люблю тебя так, как никто другой, и я ранее не могла кого-то любить также, как тебя. Твое присутствие — волшебная искра, которая греет все мое существо! Твоё существование — это ныне мой главный источник сил и счастья… Я знаю это так же, как знаю значение слова «бессмертие»! Я всегда буду помнить о твоем существовании. И если, где-то я не смогу появиться в твоем кошмаре, я этого очень не переживу! Я постараюсь не страдать. Я клянусь… я буду защищать тебя ценой собственной жизни, хранить, как зеницу ока и принцессу. Вернее Асгора я буду верной только тебе. Я принадлежу только тебе. Прости заранее за то, что я буду это повторять. Но я готова об этом кричать всему Подземелью, чтобы каждый знал, что иметь с тобой определённые негативные корни — равнозначно совать свою неугомонную шею под моё копьё! Помни о моём обещании. Только помни. Слышишь? Все то, что я смогла сказать — правда чистейшей воды из Ватерфолла. На глазах Альфис появились слёзы. — А-андайн… Я… Рептилия явно была не готова к такому потоку. Ей никто так не открывался и не доверял. Оттого ей становилось местами ещё хуже. — Какой бы я мразью не была… — басово начала говорить она, нагнувшись к уху рептилии, — я… я люблю тебя. И я правда хочу быть рядом с тобой. Мне никто другой не нужен… Ты… ты — мой мир. Тот мир, который я искала… Искала всю свою жизнь. — голос стал более железным и уверенным, — И теперь, КОГДА Я СТАЛА ПОЛНОЦЕННЫМ ЛИДЕРОМ ГВАРДИИ, О ЧЁМ Я И МЕЧТАТЬ НЕ МОГЛА, Я ТОЧНО ЗНАЮ, ЧТО Я ИЗ СЕБЯ ПРЕДСТАВЛЯЮ! И Я ПОКАЖУ ВСЕМУ МИРУ, ЧТО Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! — Я… я… — такое чувственное смятение на лице ящерки Андайн видела впервые, — не знаю… как мне ответить тем же… я… я не умею в таком ключе компонировать… но… я… Она вздохнула. — Я тоже люблю тебя… очень… правда… Слёзы брызнули из её глаз, а руки непроизвольно потянулись к рыбе, чтобы обнять её. — И я не хочу терять тебя, кто бы там что не говорил… Андайн с лёгкостью принимает её объятия. Прижимается к Альфис всем телом, лицом уткнулась в приятные и мягкие волосы. Она хихикнула, когда Альфис случайно сунула свою мордашку в грудь, прикрытую майкой с разбитым красным сердцем, отчего рептилия сразу же дёргается, но, забавная и положительная реакция рыбы её успокаивает также быстро, как и появлялась тревога. Пожалуй, это был самый счастливый момент… А затем Андайн резко отстранилась от Альфис. Отвернулась. Скрестила руки сзади. — Есть одна проблема, которая может коснуться нас обеих. — Нападения? — Да. Как у любого гвардейца — у меня есть ненавистники, которым я перешла дорогу. И, следуя примеру Папируса и… Санса, я делаю один страшный вывод… эти ублюдки могут в отместку перегородить дорогу тебе, Альфис… просто потому что ты мне важна. А если с тобой что-то случится… я могу не совладать с собой. — Об этом ты можешь не беспокоиться. Так как я живу на работе — мне всего-то нужна охрана по периметру. Которую Вандерек поставить не удосужился. Из-за чего к нам постоянно приходят какие-то долбаёбы с мыслью что-то спиздить и мне приходится их отгонять. — Я всё сделаю, Альфис. — утвердила рыба, — Я же сказала чётко и ясно: я сполна займусь гвардией и сделаю из говна конфетку, такую — от которой даже Мракобес поперхнётся. И ещё… я не дам тебя в обиду… никогда. — С-спасибо, Андайн… Я тебе очень признательна… И искренне за тебя рада. А затем Альфис невзначай добавила: — Моя лаборатория — всегда для тебя открыта. Помни об этом. — Конечно.***
Хотелось плакать, да сил уже нет. Всё потеряно. АХ! Нет! Нет-нет-нет-нет-неееет! Это… этого быть не может! Ёбаный ж он, сука, трус! Своих псов набросал на меня и сидит довольный, а я истекаю кровью и ощущаю, как жизнь уходит из меня! Сука! Твою мать! НЕТ! НЕЕЕЕЕЕТ!!! Я не могу умереть! Это… это худшая смерть! Худшая из всех смертей! Умереть в гордом одиночестве, даже не на глазах рандомных сержантов и рядовых, что уж говорить о том, что из друзей никого нет… Папирус… Фриск… Санс… Альфис… Герсон… Догго… Феррус… Крампус… Покровский… Аарон… Мои… родители… которые уже мертвы… И… и все остальные. Неужели, это правда конец? Нет же! Невозможно! Нет! Я не хочу… я не могу… это слишком позорно и тупо. Я не могу! Я не для этого гнула свою спину, чтобы так просто сдаться! Не для этого всю жизнь посвящала Гвардии и тренировкам, чтобы пасть НАСТОЛЬКО низко! И уж тем более меня к такой отвратительной смерти Герсон не готовил! Я… я знаю! Он видит и слышит меня! Он верит в меня! …И он явно недоволен! Моя месть провалилась… Провалилась с самым громогласным треском!!! Но я не могу умереть! Нет-нет-нет! За что?! Я проиграла так ужасно и легко! Даже не попрощалась ни с кем! Это как вечный цикл зла… И я с ним не справилась. Я не привела Подземелье к победе. Я умру. Это… отвратительно… У меня нет сил излучать всю боль… Я никчёмна… Я ни на что не способна… А может… оно и к лучшему? Может, в Мире Мёртвых меня ждёт помимо Альфис уже Санс? Или Папирус…? Или… или человек? Они пытались убить Санса, они нашли проход в Мир Мёртвых. Может, они добрались до него? Тогда у меня будет мамкин тролль там, в Мире Мёртвых… Я оставила Папируса и Фриск на произвол судьбы вследствие моего неугомонного гнева. Там их ждали коалицианты… дивизианты… они — сильны… но… я не уверена уже и в них… Но там будет меня ждать и Альфис! И мы навсегда будем вместе! О… боже… Альфис… Моя милая, любимая Альфис… Мне так больно. Ужасно. Холодно. За что? Нет! Я не могу умереть, не отдав свою жизнь во имя прекрасно исполненного подвига! Я клялась днями, что отомщу Коалиции, что внесу ТАКОЙ вклад в войну, который всё повернёт верх тормашками! Отомстив за тебя и твою душу, за то, что тебя так быстро убили, а я не смогла спасти тебя, хотя клялась, что буду защищать тебя ценой своей жизни… Я не выполнила своего обещания… Я настолько немощна… Со мной не безопасно… Это моя вина… Я не была с тобой рядом… И даже сейчас… в смерти виновата я… Но видимо, я слишком слаба… Моих сил не хватает ни на что. Я ничего не сделала. Я ничего не могу. Но нет же… Я не могу. Не могу умереть. Смерть не принимает меня. Моё тело не умирает. Я чувствую веру. Странную веру. Герсон… Альфис… вы ли это? Или это такая трагичная моя агония? Я не знаю… Но… Решимость… Что-то не позволяет мне умереть. И это что-то… решимость. Я чувствую, как жизни во мне не остаётся, как моё тело мертвеет и теряет контроль. Как мне становится тяжело дышать. Хотя сейчас, я вижу лишь самый тёмный мрак. Моё тело адски болит, пытки не столь мучительны, как это, как уже кажется, бесконечное чувство боли. Я разваливаюсь на миллион кусочков, во мне всё жжёт хлеще в тысячи раз, чем от перца. Но что-то держит меня… Хм… Как много во мне решимости. Чем больше решимости — тем хуже. Но хуже уже некуда. Терять уже нечего, кроме жизни. Но жизнь бесценна. И всё равно, я отдала слишком мало, чтобы так легко умереть, толком ни с кем не попрощавшись. Я не могу. И нет… я… не умираю. Я… возрождаюсь? Такие странные ощущения… так ли умирают монстры и видят промежуток между жизнью и смертью? Как интересно… Я чувствую в себе силы. Это так странно и неясно… Чувствую, как я наполняюсь. Как сила врывается в меня, словно удар от взрыва. Ведь не зря меня нарекал человек «Бессмертной». Ох! Я возвращаюсь. Будто это исцеление, но не простое. Исцеление не выглядит таким странным, а такой незнакомой и приятной энергией, избавляющей меня от невыносимого жара и мук, я не наполнялась. Будто… сам бог мне даёт второй шанс встать на ноги. Мне становится лучше. Мне становится проще. Я будто расту… Похоже, это не конец. Мне уже не так больно. Не так плохо. Я медленно открываю глаза, темнота уходит. Мои руки всё ещё дрожат, во рту металлический привкус, ощущаю лёгкую, но едва переносимую конвульсию в теле, которая постепенно уходила. А во мне становится слишком много магии и энергии. Мне хочется верить, что это не случайно. Каждый раз, как я думаю о том, что происходило в последний год, я понимаю — я ничего не добилась. Я продолжала только сидеть и ныть о том, что нам конец. Но теперь… Я знаю, что это не конец. Сейчас… сейчас начнётся настоящая битва. Мне… мне нужно сломать свой предел. Я должна идти дальше… я должна сражаться. Я должна сделать ГОРАЗДО больше, чтобы уничтожить врага. Я должна преодолеть себя, я должна мстить… я не могу покинуть свой народ… ради себя, ради Альфис, ради друзей, ради Подземелья. Ради жизни… Я буду драться до самого конца! Да… Это будет моим искуплением, моим раскаянием, моей местью, моей победой, моей гордостью. Исповедью. Вот она — та битва, о которой я мечтала всю свою жизнь. Битва не на жизнь, а на смерть. Битва, которая решит многое. Битва, которая повернёт всё на сто восемьдесят градусов. Битва, которую я СМОГУ победить, хотя казалось — она непобедима. Но я верю в себя. Во имя Альфис, у меня всё получится! Да! Я сделаю это. П р о с т о н у ж н о п р и л о ж и т ь н е м н о г о б о л ь ш е у с и л и й . В е д ь и м е н н о э т о г о я и ж д у о т в о й н ы , н е т а к л и ? Да-да-да, чёрт возьми! Я не сдамся! Как бы мне не было тяжело — я сумею! Ебись оно всё конём, Я ВЫЕБУ ЭТУ МРАЗЬ!!! ГОТОВЬСЯ! Милосердие — долой! Мы будем драться! Нападай, попробуй до меня добраться! Х-ха! Я не совершу ту же ошибку! Я уничтожу его!!! Этот зал суда стал твоей могилой, Никогда тебе его не покинуть! Никогда! Во мне слились их отмщенье и милость, Отчаянье и решимость… Я СДЕЛАЮ ЭТО!***
Вспышка. Медленная, растущая в скорости по геометрической прогрессии. Но предупреждающая. Вспышка была настолько яркой, что император ощутил себя ею. Такой вспышки не видел никто и никогда — всё исходило из души рыбы. Из души, которая верила. Из души, которая пестрила решимостью. Да в неё поверил и император, его белое брюхо с хищным лицом дрогнуло, но он этого не заметил. Душа излучала всю силу, копившуюся всю жизнь. И теперь… Андайн продемонстрирует свою истинную боевую сущность, покажет весь свой потенциал! Так просто проиграть… Этого нельзя было допустить! Этому нельзя было позволить!***
— Интересно, Андайн… — начала говорить Альфис, когда та однажды осматривала её, — Твоя душа способна интегрировать с решимостью. Хоть слова звучали довольно спокойно, на деле Андайн видела гримасу едва ли не ужаса на учёной. — Это плохо? Я что-то слышала про решимость, но, насколько мне известно, эта сила есть у людей. И то не у всех. — У монстров тоже. Но… работает это иначе. — Это не до конца изучено. — Да… — проговорила Альфис, — До конца не изучено. Ясное дело, что тогда Андайн не знала о том, какие секреты есть у горе-учёной. Но Альфис была в шоке больше — убив кучу монстров из-за решимости, тут на её встречу пришла Андайн, чья душа способна более безопасно реагировать с решимостью, подчинять её себе, наполняться ею. Возможно, рептилия занялась бы Андайн, но, понимая, что она успела сделать… …ради самой же Андайн, она не стала подвергать подругу опытам. Это слишком бесчеловечно, а ноша, которую рептилия до самой смерти носила в себе, медленно убивала её…***
Наконец, рыба действительно открыла свой глаз. Ощущая, как энергия возвращается к ней, как решимость теснилась в ней, она стала прерывисто дышать. Казалось, для рыбы не было ничего важнее вокруг: ей не хватало звуков, а чувство, с которым она копила их вокруг себя, вдруг делалось невыносимо острым — так боль, впрыснутая шприцем, причиняет неслыханную душевную боль. Коалицианты лишь стояли, окружая её. И Цукенгош наблюдал за всем этим процессом. То, как рыба возрождалась. — Может, кокнуть её, пока… — У неё сейчас некая неуязвимость. Она не могла умереть, не могла. И наконец, она заорала: — ТЫ ДУМАЕШЬ, — слышатся хрипы, — ОТ МЕНЯ ТАК ПРОСТО ИЗБАВИТЬСЯ?????? Андайн загоготала чужим, властным, едва женским голосом. Вспышка многократно рассеивалась. Андайн… тяжело встала на колени, затем на ноги, подняла голову. — ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ! В каждом её крике чувствовалось звериное сокрушение. — ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, С КАКОЙ ВЕЛИКОЙ РЫБОЙ ТЫ ВОЗЫМЕЛ ДЕЛО! Раны Андайн стремительно заживали, даже её броня восстанавливалась. Сама Андайн светилась бело-зелёными цветами. Зелёного было особенно много там, где у рыбы должен был быть левый глаз и повязка. — ТЫ… ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ… НА ЧТО Я СПОСОБНА! НЕЛЬЗЯ ИГРАТЬ В БОГА, НЕ ПОЗНАКОМИВШИСЬ С ДЬЯВОЛОМ, УБЛЮДИНА. — Я прям дьявола воплоти сейчас увижу? — Цукенгош немного напрягся, но постарался скрыть это, наблюдая за странной трансформацией рыбы. Силы Андайн росли в геометрической прогрессии. Всё отчаяние, вся злость, всю усталость… она собирала в своей душе. — ТЫ УВИДИШЬ ХУЖЕ ДЬЯВОЛА… — прошипела она величественно. Глубоко глотнув воздуха, пропитанного кровью и увеличенной концентрацией углекислого газа из-за погромов, рыба продолжала кричать на весь зал: — И СЕЙЧАС… Я БУДУ… ИЗЛУЧАТЬ ВСЮ РЕШИМОСТЬ, КОТОРАЯ ЕСТЬ ВО МНЕ! Андайн одним грубым движением вызвала зелёно-белое, светящееся копьё, с виду тяжёлым. Таких копий она никогда не призывала в свои руки. — СРАЖАЙСЯ, ПИДРИЛА! — закричала она, нацелившись острием оружия на противника, — СРАЖАЙСЯ, И НЕ СБЕГАЙ! И УБЕРИ СВОИХ ХУЕСОСОВ-СОЮЗНИКОВ ИЛИ ТЫ НАСТОЛЬКО НЕМОЩЕН, ЧТО НЕСПОСОБЕН СПРАВИТЬСЯ В ОДИНОЧКУ? ЭТО — ТВОЁ ИСТИННОЕ ВЕЛИЧИЕ?! Андайн окружила себя золотыми и голубыми копьями в воздухе, окутанные в красном дыму. Все снаряды нацелились на императора. — Внимание! Ваш LVL равен 150! — протрезвонил бот, которого все присутствующие проигнорировали. А Цукенгош пошатнулся, выпучил глаза. — Ты не веришь в моё ВЕЛИЧИЕ?! — закричал он в ответ. И всё же, он ощутил невероятно мощный поток магии, исходящей от Андайн. Она крепла с каждой секундой, с каждым вздохом, с каждым криком! — ТАК СРАЗИСЬ ЖЕ СО МНОЙ ОДИН НА ОДИН, ДОКАЖИ, ЧТО ТЫ — НЕ БЕСПОЛЕЗЕН, ЧТО ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СПОСОБЕН УБИТЬ, — и рыба закричала так, что вокруг начало всё трястись, — МЕНЯ!!!!! Вены на теле рыбы вздулись, даже на лице, а её пустая глазница с разорванными тромбами и открытыми кровеносными сосудами, брызнула кровью, но и запульсировала ещё сильнее и ярче лаймовыми оттенками. Копья, висящие в воздухе и едва ожидающие последующей команды воительницы, с одного её взмаха, грозным градом полетели на императора Коалиции. — СРАЖАЙСЯ! ПОКАЖИ ВСЮ СВОЮ МОЩЬ!!! ПОКАЖИ, КАКОЙ ЖЕ ТЫ ВЕЛИКИЙ!!! Я ХОЧУ УВИДЕТЬ, С КАКИМ БУДУЩИМ ВЛАДЫКОЙ ВСЕХ МУЛЬТИВСЕЛЕННЫХ Я ДЕРУСЬ! Уворот! Хищный оскал рыбы. Цукенгош обернулся к свои слугам. — Что же… уходите на зрительную позицию. Я покажу этой даме, что она ошибается. Он резко обернулся на рыбу, готовую рвать и метать. Её тело тряслось вместе с головой, магия её заставляла светиться всё вокруг. Я… я готова! Конечно, за десять лет, Андайн никогда не демонстрировала такую силу. Сама рыба уже не понимала, что происходит. Её разумом управлял гнев, а её силой — сердце. — ДАВАЙ ЖЕ, НАПАДАЙ!!! ПОПРОБУЙ ДОБРАТЬСЯ ДО МЕНЯ ТЕПЕРЬ!!! Было слышно, как невидимые поющие птицы поют в зале. И всё же вокруг было тихо. А потом стало совсем тихо.СЛОЖНЫЙ ВЫБОР ДЛЯ ГЕРОЯ ПРЕДРЕШЕН, ДРАТЬСЯ С ЧЕСТЬЮ, ЧТОБЫ ВРАГ БЫЛ ПОБЕЖДЁН! УМЕРЕТЬ И ИМЯ ЗАПИСАТЬ В ВЕКАХ, ИЛЬ БЕЖАТЬ, ЧТОБ ДЕНЬ ПРОЖИТЬ, СКРЫВАЯ СТРАХ.
Наслаждение волнами разлилось по ее телу; она уже не видела впереди сверкающего копья Цукенгоша. Андайн рванула на императора, стоило его дружкам отойти и начать наблюдать за битивой, закричав ещё грознее и громче! Но не стоит забывать, что они могут сорваться в любой момент, особенно, если Андайн перегнёт палку. И всё равно сражение было нечестным. Вжух! Копья! Лязг! Рикошет! — А НУ ИДИ СЮДА, ССЫКЛО! ДУМАЕШЬ, НА ТРОНЕ СИДЕТЬ И РАЗДАВАТЬ ПРИКАЗЫ ЭТО ВСЁ, ЧТО НУЖНО ДЛЯ ГОСПОДСТВА?! И рыба надвигалась в его сторону — совершенно в себе уверенная. Иногда к ней присоединялся ветер, и тогда она делалась совсем невесомой. Она могла появиться и исчезнуть так, словно крутилась вокруг собственной оси. Цукенгош сначала пытался сопротивляться, соблюдая дистанцию, но, рыба была слишком коварна и она подбиралась всё ближе и ближе, и, совершая головокружительные финты, за несколько мигов она буквально начала появляться за его спиной, всякий раз пытаясь атаковать его. Но и Цукен был проворен — быстро реагировал и блокировал удар. Иногда он пытался уйти от него, обходя сзади, и натыкался на невидимое препятствие. Иногда он начинал кружить около Андайн, ожидая нового укуса — и это казалось вечностью, бесконечностью… В такие мгновения в нем начинал разгораться гнев, отчаяние и ярость, хотя, изначально императору Андайн казалась лёгкой добычей. Но всё же Цукенгош знал, что рано или поздно ему надоест эта игра и он должен будет как можно быстрее убить наглую противницу. Он уже ждал её смерти — и не мог не догадываться, что за сила управляла им.БОЛЬ И СМЕРТЬ ГЕРОЮ ВОВСЕ НЕ СТРАШНЫ. ВОЙНЫЙ ВЗДОХ ПОСЛЕДНИЙ В БОЙ ОТДАТЬ ДОЛЖНЫ, ПОСВЯЩАЯ ЖИЗНЬ ДЕЛУ ОДНОМУ, БЫТЬ ЗАКОНОМ И СЛУЖИТЬ ЛИШЬ КОРОЛЮ.
— Я ТЕБЕ УСТРОЮ ТАКОЙ КОШМАР, КОТОРЫЙ ТЫ В СКАЗКАХ НЕ ВИДЫВАЛ, ДА В КНИГАХ НЕ ВЫЧИТЫВАЛ, СВОИМИ СОБСТВЕННЫМИ ГЛАЗАМИ НЕ ВИДЕЛ! Каждый оглушительный крик Андайн, наполненный решимостью и гневом, был слышен на весь зал, устраивая тряску вокруг, казалось, начнётся настоящее сокрушительное землетрясение. Копья бились друг о друга, издавали гулкие, тяжёлые звуки металла, где-то даже летели искры. Не стало спокойного места в зале: столько места, но сражалось лишь два монстра: глава Королевской Гвардии Подземелья и император Великой Коалиции Справедливости. Удар! Ещё удар! Снова отдача! Ох, чёрт! Цукенгош действительно дрался неплохо, но и в Андайн был виден потенциал — теперь она дралась, уворачивалась, отпрыгивала с такой же скоростью реакции, как император. Неужто силы стали равны? Нет! Однако уже было видно, что с каждым быстрым ходом зрачок у Андайн расширяется все шире и шире, а зелёный огонь в глазнице усиливался. Цукенгош перехватил копьё внезапно своим, вывернул и сразу отправил его в сторону Андайн, чем вызвал у лидера гвардии волну страха и ярости. Но рыба успевает вызвать ещё одно, отбить атаку, снова отпрыгнуть назад. И тут рыба поняла — что её вот-вот загонят в угол! К закрытой двери, ведущей из этого зала вон. Это было для Андайн настолько пугающе, что она как никогда стала воспринимать происходящее, как проверку её мастерства. Она уже поняла, что Цукенгош любит манить в угол, чтобы там раскрыть свои козыри, поэтому у рыбы было всего несколько секунд и мгновений, чтобы предпринять решение, что делать дальше. И она решает. Концентрируя массивную силу в своей руке, рыба собрала магию конкретно в кисти. Оскалилась, бросила опрометчивый взгляд на императора. Рванула на Цукена так быстро, как могла! С могучим криком, почти настигнув врага, Цукенгош отпрыгнул так быстро, как мог. Но Андайн и не планировала отправлять заряд магии в него же. В пол! БУМ!!! Магия воздуха. Рыба воссоздала мощный поток воздуха, от которого отбросило всех присутствующих — даже императора. Но тот быстро воткнул копьё в пол с особой силой, и, уже удерживался за светящуюся белую рукоять. Только Андайн стояла на месте, и, пока все получали ужасную отдачу от потока, она продвигалась к центру зала, не брезгуя вызвать копья на ходу и атаковать ими. Увороты! Снова! — Ты хочешь играть по-крупному? — спросил он, явно ошалев от такого хода. — Да, хочу! — рявкнула она, — Я НЕ ОЩУЩАЮ ТВОЕГО ВЕЛИЧИЯ, СУКА!!!КРОВЬ И ПОТ В СЛУЖЕНИИ ВОИН ОТДАЁТ. ОТ УГРОЗЫ СМЕЛО ОН ВСЕГДА УЙДЁТ! БИТВА КАЖДАЯ ПРОХОДИТ ДЕНЬ ЗА ДНЁМ, ЧТОБ ВРАГА ЛЮБОГО ПОКАРАТЬ МЕЧОМ.
Движения с каждой фазой настоящего сражения становились всё ловче и быстрее. В воздухе, окутанном в тумане, медленно вращались зелёные и белые блистания. Танец во мгле никто из зрителей не мог рассмотреть — противник обращал внимание на другого… Время для императора и рыбы остановилось. Бело-чёрные снаряды и разноцветные копья, подчистую зелёные и красные, будто в белой мгле были фонарями. Один противник нападал на другого — пытался нанести урон. Но второй был непоколебим — быстро реагировал в ответ и уклонялся, либо парировал. Андайн чувствовала то, как по её телу тёк ручьями пот и кровь, смазывая некоторые участки тела, особенно там, где сильно натирало, а она терпела. Андайн чувствовала то, как же она устала и сколько же её тело терпит с магоносной системой весь этот ад, но она не ощущала дискомфорта, магия в ней бушевала неимоверная. Андайн чувствовала то, как двигался император, с какой грациозностью и скоростью, и, несмотря на то, что ставки на битву вырисовывались спорные, тот явно был уверен в своей победе. — ГЬЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯХ!!! Рыбе нельзя было расслабляться — Цукенгош мог выбросить любую херню! От этой крысы нельзя было ожидать чего-то честного, и красноволосая это прекрасно понимала. Когда император сделал круг в воздухе в третий раз, Андайн не стала бить его: отступив, она лишь остановилась на месте, чтобы уловить движения императора. Цукенгош же без колебаний впечатал в воздух следующий удар, от которого содрогалось всё окружающее. Оттолкнув его небольшим потоком воздуха с его странными фокусами, Андайн отскочила в сторону и метнула в Цукенгоша ещё пару копий. А затем рыба обнаружила свой магический меч, излучаемый изумрудными цветами.В ВЫСЬ ПОДНИМАААЯЯЯЯАЯ КОПЬЁЁЁЁЁЁЁЁ ВЕРНЫЕ СОЛДААААААААТЫЫЫ В БООООООЙ ИДУТ. В КРИКЕ КРИСТААААААЛЬНОМ ОДНОООООМ КАЖДУЮ МЕЧТУУУУУУУ ВОСПОЮТ!
— Я — БЕССМЕРТНАЯ АНДАЙН, Я ТЕБЯ СОТРУ В ПОРОШОК! И началась мерка силами. Магия, мечи, копья… всё, что попадётся под руку. Битва не на жизнь, а насмерть! Будущее — за Андайн! Затем ещё несколько отчаянных фраз с обеих сторон — пофигизм и решимость. А потом — сознание словно отключилось, и что-то твёрдое сжало, сдавило — на миг она потеряла опору под ногами, замерла и замерла вся. Её измученное сознание рисовало лица её друзей и её близких. Это придавало ещё больше сил. Она чувствовала волнение и напряжение. Металл, огонь, воздух… Довольно смутная комбинация для противника, если использовать их правильно и грамотно. Однако, Цукен знал гораздо больше стихий — и порчу наложить пытался, и деревом подстеречь, и водой разрезать, и лавы подлить, и взорвать. Куча ещё вариаций, которые, во время отражения атак, Андайн в силу своей естественной невнимательности к деталям, не могла чётко зафиксировать в голове.ЧТЯ ЖИЗНИ ТЕЕЕХ, КТО ИСЧЕЕЕЗ, СРАЖАЯСЬ ЗА БЛАГИИИИИИИИИИИЕЕЕЕЕЕЕЕЕ ДЕЛА, ОТ ДОМА ВДАЛИ, С МЕЧОМ НА ПЕРЕВЕЕЕЕЕС, СТАРАЯСЬ НЕ СГОРЕЕЕЕЕЕЕТЬ ДО ТЛААААА!!!
Наконец, когда Андайн приноровилась к драке, она начала наносить существенный урон! Для неё это было также непривычно, как и для Цукена получать его. И град ударов шёл чередом! Андайн всё время нападала на императора — рьяно и ловко нанося урон всеми видами оружий, и что она только не пыталась сделать! Так рыба хорошо не дралась никогда! Но вообще-то, Андайн и без этого была очень хорошим воином.Не смотря на то, что мы в бою, Наше сердце — словно хрустаааааль… Мы б могли предотвратить войнуууу, Но в прошлом лишь сомнений печааааль…
Цукенгош сделал ложный выпад и на этот раз попал в рыбу. ГХ! Когда Андайн увидела Цукенгоша, она подпрыгнула на месте, но бежать не стала. Тогда Андайн снова кинула в него копья. Цукенгош перехватил его правой рукой и откинул в сторону, в полете растянувшись. Тогда Андайн прыгнула на него и повалила наземь. Тогда Цукенгош ударил ее снизу вверх щитом с тремя белыми древковыми. Он был силен. Оглушительно упав на пол от такого удара, Андайн почувствовала, как начинает неприятно течь из раны на лбу. Она услышала, как император спешно подходил к ней, из-за чего она быстро перекатилась по полу, встала. А затем, учуяв его нападение с его излюбленным щитом, набросилась в ответ: попыталась достать его правой ногой под колено, но она, вместо того чтобы отскочить от щита, уперлась в него ногой и не смогла сдвинуться с места. Тогда она ударила императора по лицу, зарядив в руку немного магии. Она смогла отпрыгнуть, ощутив его слабость. Если говорить честно, император не был слишком силён. Либо он утаивал свои козыри в рукавах.ГЕРОИ МОООГУУУТ ДО КОНЦА СТОЯЯЯТЬ, НО САМЫЙ ВАЖНЫЙ БОЙ — В ГЛУБИНЕЕЕЕЕ… КАК ЖЕЕЕЕ ЧУВСТВ СМЯТЕНИЕЕЕЕ УНЯЯЯЯТЬ, ПОКА ЗАСТЫНЕТ КРОВЬ НА БРОНЕЕЕЕЕЕ?
По всей видимости, побеждала именно Андайн. Она била, он отскакивал. Он бил, он отскакивал. Последующий удар был слишком слабым, и ничего серьезного не получилось. Тогда Андайн попыталась ударить его древком копья в шею. Но та снова попала в щит, и ей стало больно держать щит. Цукенгош ударил ее копьем в бок, и она выпустила щит. Активное сражение продолжалось…И ТОГДА УСЛЫШИИИИИШЬ ГОЛОСА, ГОВОРЯТ, ЧТО ЭТО ПРОЙДЁЁЁЁЁЁЁЁТ. НООО ИЗ СЕРДЦА КРИК НЕ УНЯЛСЯЯЯЯ — ДУХ ГЕРОЯ БОЯЯЯЯ НЕ ЖДЁЁЁЁЁЁТ!!!
И стало ещё более явным следующее — Цукенгош начал проигрывать! Но, конечно, проигрывать хуесос не собирался. Тут же он крикнул, чего рыба не услышала: — В АТАКУ! — сам отходил в оборону. И тут Андайн вспомнила… — У МЕНЯ ЖЕ ПРИЗМА ЕСТЬ! И ещё какая-то хуёвина! Она быстро заглянула в инвентарь… — Последняя призма и Ракетница R9-572, причём, ракетница полностью заряжена! Андайн быстро отскакивает в самый конец зала, взяв призму в руки. Нацелила на Цукенгоша, который… БЕЖАЛ В ЕЁ СТОРОНУ СО СВОИМИ ПОДДАНЫМИ! ТВОЮ МАТЬ! — АХ ТАК, БЛЯТЬ?! Время замедлилось… Как и всё вокруг. И она изо всех сил сосредоточила чакру в руках. Слышно какое-то гудение, вибрация… а затем… ВВВВВВВВВРУУУУУУУУУУУМ!!! ВЗРЫВ! — Гхххххххххх… Невероятно мощный поток лучистой и чистой энергии отдался рыбе болью по всем нитям ци. Но и противников она тут же жёстко разгромила. Быстр отбросив призму в сторону, Андайн взяла в руки ракетницу — И НАЧАЛА ЖЁСТКУЮ ПАЛЬБУ! БАХ-БАХ-БАХ-БАХ!!! Самонаводящиеся ракетницы со свистом летели на коалициантов, взрываясь прям на лицах. — НА НАХУЙ! Ёбаная Андайн, Ван Хельсинг, только убийца пидорасов. Раздались звуки взрывов. Ракеты, как оказалось, очень даже неплохо ранили коалициантов, а сила призмы, которую Андайн успела разбить, этому только посодействовала. И битва продолжалась неясно, сколько времени… Но коалициантов Андайн разрывала одного за другим. Пахло кровью невыносимо, зал был окрашен в красные и багровые цвета. Андайн отскочила. — ЕЩЁ… НЕМНОГО! Одышка. — Боже… неужели… мои силы… они…? Понемногу, Андайн тоже начала чувствовать слабость. Предел её сил не безграничен. — Ну… зато… зато я знаю, что я сразилась на славу, и надеюсь, что… И она почувствовала то, как сзади неё оказался Цукен… С потоком магии в руке, с искрящимся шаром… Время снова замедляется… Она резко вытаскивает меч и взмахнула им, что есть сил, зажмурившись!!! ХРЯСЬ! Волна по телу… И внезапная тишина… Андайн медленно открыла глаза, не ощутив магии… Коалицианты замерли в ужасе. Голова великого императора отлетела с визгом, словно, крича что-то вслед, но рыба очень точно разорвала голосовые связки. Зал прорвало звучное «АХ!» Голова упала к ногам… Доггрица. Тишина… Настолько безмятежная и напряжённая тишина, что даже спустя десять секунд, мыслями в голове каждого коалицианта коронованная убийца самого императора и воины молчали, особенно встревоженно и неясно глядели друг на друга. Но в первую очередь — смотрели на Андайн и голову императора. У обоих была одна и та же мысль, один и тот же неизбывный и чрезмерно сильный страх и нечто большее, что, может быть, не мог толком определить ни один, ни другой. И дело было не в том, что вся Коалиция отныне под угрозой. Даже Андайн обомлела от того, что произошло. Пока повисла минута максимально неловкого и сбитого молчания, рыба решила действовать дальше. Она понимала, что это не конец. Быстро подошла к трупу. Наклонилась. Приложила руки к груди. Все всё ещё были в ступоре. Она вызвала его душу. Сущность души. Взяла в свои руки. Отошла. — Как в нём много магии… — подумала она. У Андайн было два выхода: либо поглотить душу, тем самым стать гораздо сильнее. Либо уничтожить её. Есть ещё третий выход — оставить, но она прекрасно понимала — что душа Цукенгоша чрезмерно сильна, что её можно воскресить. И именно тогда она вспомнила тот самый разговор с Пелагеей — сама судьба знала, что случится с Андайн! Андайн всегда воевала за благополучие. Она напрягла свои руки… — Не смей… — протянул Доггриц, хрипя. — Посмею. — произнесла рыба в ответ. — Я уничтожу эту мразь. Бам! Душа начала разрушаться, испуская потоки магии… Андайн ощутила этот внезапный прилив. — Ау… А душа императора начала распадаться на кусочки. Медленно, но верно. — ТЫ… Бам! От огромной концентрации силы душа начала испускать молнии. — НЕ… Душа разрушалась всё сильнее и сильнее. — ПОСМЕЕШЬ!!! — Гххх… Молнии. Раскаты. Доггриц уже хотел прыгнуть на рыбу, но… Блямк! ВЖЖЖЖЖЖЖ!!! Колоссальный и мощный поток магии распространился по всей корпорации со скоростью света… От такой силы всех вокруг дёрнуло. Даже рыбу, боль по телу которая ещё раз ебанула.***
Догго расписывал свой план, параллельно держа слух востро, ожидая ботов. Внезапно он услышал вопли, доносящиеся снаружи шатра. Выбежав наружу, пёс, мягко говоря, охуел: — Что за…? Догго быстро осмотрел гарнизон. Гвардейцы напугано бегали туда-сюда: кто с тряпками, кто со льдом, кто искал медиков. Почувствовался знакомый запах. — Почему у всех кровь из носа? — У тебя тоже. — сказал Лукс, огромный глаз которого стал красноватым. — А… — Догго прикоснулся лапами к носу, ощутил действительно что-то мокрое, посмотрел на лапу, — Блять. Что за хрень? — Не нравится мне это. — подошёл к ним Вайрус. — Маршал Догго! — возле майора появился один из капитанов, — Хотелось бы узнать об обстановке! — Я сам не понимаю, что за дичь…***
— В-ваше величество! — забеспокоился один из советчиков Асгора, — У… У вас кровь из носа! — У тебя тоже, Барт. — ответил король, смотря на подчинённого. — В-ваше величество! — в шатёр к нему забежал шут, — В гарнизоне массово началась носокровь! Д-даже у меня! Асгор ничего не ответил. — В-ваше Величество? Всё в порядке? — Да. — ответил он, — Думаю, это временно. Не бейте тревогу. — Исполнено! Всем доложить! И стоило шатру опустеть, как козёл произнёс: — Я чувствую… — произнёс Асгор, — Прилив огромной магии… Такое я чуял лишь однажды. Чью-то душу уничтожили…***
Пелагея, сидя в том же офисе и едва успев залечить свои раны от драки с Айвори, которая окончилась ничьёй, так как соперник предпочёл сбежать от неё, смазывая очередной клинок природными маслами, которая девушка создала с помощью магии, ощутила ту же носокровь. — Что… Капли крови начали падать на зеркальное лезвие сабли. — Магия… Много магии… Кого-то убили очень сильного? Или это… — Пелагея немного помолчала, — Хм… неужели это Андайн? Всё же, Пелагея винила себя за то, что посмела так легко позволить Андайн сразиться с Штангером. Он был более тяжёлым противником, чем Айвор. Хотелось бы верить, что друидка не ошиблась и её предположения — более, чем верны.***
Сидя в трюме, Итрисс раздавала команды через бота, сидя за документами, как тут… — *фраза на языке Авроры* (ГОСПОЖА *имя Итрисс*, У ВСЕХ ВОИНОВ, В ТОМ ЧИСЛЕ И У МЕНЯ, ЗАФИКСИРОВАНО УХУДШЕНИЕ СОСТОЯНИЯ ЗДОРОВЬЯ!) Что-то быстро протараторив, Итрисс выключила связь. На листки бумаги упали капли крови. Голова закружилась. — Ого… зна… знакомые симптомы. Убили сильного персонажа… но… кого? Не коалицианта какого-нибудь… по типу… Вольтажа?***
Бэфагюс ходил с подданными по захваченным секторам, даже несмотря на то, что всех скосило. — *фраза на языке Меркеля* (М-сье, вы не поверите…) — *фраза на языке Меркеля* (Кто со мной говорит?) — *фраза на языке Меркеля* (Эвраст, главный системный администратор.) — *фраза на языке Меркеля* (Слушаю.) — *фраза на языке Меркеля* (И… император Коалиции… умер.) И тут владыка Меркеля остановился вместе с воинами. Даже его крутой нрав не смог переварить подобную информацию. — *фраза на языке Меркеля* (В смысле?) — *фраза на языке Меркеля* (В прямом. Его убили.) — *фраза на языке Меркеля* (Кто…?) — *фраза на языке Меркеля* (Девушка из Подземелья. Красноволосая такая. Андайн, кажется.) Бэфагюс ещё большё смутился. К разговору подключился Басурма: — *фраза на языке Меркеля* (Это… это точная информация?) — *фраза на языке Меркеля* (Точная. О смерти императора уже знает вся Коалиция. А к нескольким локальным сетям у нас есть доступ, м-сье Басурма.)***
Ты уничтожила корень зла. Кровь хлынула из носа водопадом. В такой концентрации выпущенной магии было находиться почти невозможно. Почти всех коалициантов скосило на месте от взрыва, да и рыба чувствовала себя с каждой секундой всё хуже и хуже. Боль пробиралась по сухожилиям и костям, набирая новую силу, и, казалось, сейчас она опять погибнет. — Гххх… Лязг! Андайн упала на колени, а затем тяжело и резко опёрлась на руки. Изо всех сил начала кашлять. Кровь. Противный вкус. — АХХХКХККХХ… Казалось, её сейчас вырвет. Чувства резко обострялись. Некий рыбий астрал кончался. Но, позора нет… — Чёрт… Взрыв быстро улетучивался. Рыба услышала гулкое: — Я тебе не позволю так просто умереть, мразь… Доггриц откашлялся. Рыба тяжело поднимала голову. Рыцарь шёл к ней. Сел на колено перед ней. — Знаешь, я думал, что Папирус — истинная проблема, но… как же мы были не правы. Даже Гастер не наша цель, нет… Он взял её за подбородок. — Ты — намного интереснее. И до мутного сознания рыбы дошло… — Вам… нужен был Гастер? — Да. Был. Но теперь. Голос звучал так… утомляюще и властно. Да и Андайн поняла, что это — точно конец. У неё больше нет сил сражаться. Вообще. Она использовала свой шанс. Лишь в полусознании, уже потеряв контроль над своим телом из-за недостатка энергии, Андайн, полностью упав на кафель, услышала: — ВНИМАНИЕ! СЕЙЧАС ЖЕ ЕЁ В ТЕМНИЦУ НА ПЫТКИ! НО НЕ УБИВАТЬ! ЗА СМЕРТЬ ИМПЕРАТОРА ОНА ДОЛЖНА ОТВЕТИТЬ СПОЛНА! И ПЛЕВАТЬ, ЧТО ВЫ ПЛОХО СЕБЯ ЧУВСТВУЕТЕ! ЭТО ВРЕМЕННО!!! ЭТО ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛА! ВСЕ К ВЫПОЛНЕНИЮ! И да, позовите Ст… Мир медленно утонул во мрак. Но теперь, рыба была довольна собой, несмотря на все дальнейшие события. Теперь она знала, что такое жизнь по-настоящему, чего ей больше не нужно. Теперь, всё кончится именно на этой ноте. Именно здесь и сейчас. Последнее, что она чувствовала, это то, как её поднимали. Но оказать сопротивление уже было бессмысленным. Но Андайн сделала то, что из-под неё требовалось. Теперь она свободна. Её настигло настоящее облегчение. И страх перед смертью, которую, судя по всему, Андайн успела уже принять, и что теперь — она может умереть, исполнив великий подвиг. Теперь ей было не страшно. Её ещё мысленно поблагодарят за всё. Альфис, встречай её…***
авт/автор: вообще, следующий текст должен был стать следующей главой, но, предлагаю торжественно и ужасно закончить эту гигантскую главу, которая запихнёт этот фанфик на 2 место по размеру в фэндоме, которая станет самой большой главой этого фанфика, а вместе с ней — закончит третий блок) как всегда — жду ваших хвалебных (и, возможно, не очень) отзывов: з к сожалению, из-за того, что комментарий к части и так засран и запихнуть всё самое важное я уже физически не могу, насокращала и так до пизды, поэтому, считайте, тот текст, который вы читаете сейчас — комментарий к следующей части, которая будет представлена ниже. ваша покорная, Тёща Бабконюровна. P.S. Музыка: Mc Val — Я не должен был их трогать (NewRap) MC Val — The Dead Are Not Forgotten MC VAL — ВЫХОД ИЗ ТРУБЫ MC Val — Заколоти Мой Гроб***
Глухота. Тишина. Ощущается. Боль… Жизнь… Косточка. Филе. Андайн начала приходить в себя. Не стоит говорить о том, насколько она ощущала себя плохо. Боль, как электричество, гудела в теле рыбы, не давая опомниться, в ушах слышался какой-то звон, а голова была неимоверно тяжёлой. Сильнее всех болела пустая глазница, которая и вовсе не позволяла думать. — чё за нахуй…? Её голос был настолько охрипшим и незнакомым, что рыба сама себя испугалась. — я… не мертва? Она уже ничего не помнила. Будто из неё выбили всю дурь. — где… где… где я вообще? что случилось? сука??? Тревога подступила. — ёбанавротблятьтолькоэтогосуканехватало!!! Глаз едва фокусировал комнату. Темно. Ощущался чертовски неприятный холод, руки связаны сзади, прикованы цепями. Андайн явно стояла на коленях, стопы тоже сцеплены. Шею с головой держало что-то такое же неприятное и холодное, что-то банально неприятно давило её горло, что-то не позволяло ей посмотреть на… своё тело. Она могла смотреть только в стороны, прямо, наверх. Но рыба поняла — она без одежды. Совершенно голая. Ужас пробирал до костей — что с ней уже успели сделать? — хн… Холод, стыд, ужас. Сколько времени Андайн находится здесь? Зачем она здесь? Что с ней собираются сделать? Столько вопросов ломили рыбе башку. Тут один вопрос оставался без ответа — зачем? Разве не проще было оставить ее убить? Почему ей сохранили жизнь? И зачем? Рыбе было страшно думать о чём-то ином. Но она знала точно, что теперь будет здесь всегда, по крайней мере, до конца своей жизни, а это, с огромной долей вероятности — не долго. Размышляя и пытаясь хоть как-то сопоставить параллели и проанализировать хоть что-то, Андайн пришла к пониманию того, что её, скорее всего, будут только пытать. Убийца Императора, главная, насущная проблема Коалиции. Кто бы мог подумать, что простая рыба из закрытого мира сможет убить великого императора Коалиции Справедливости — одного из самых сильнейших миров? Наверное, Андайн подсознательно понимала что-то подобное, и смерть её стала неизбежной. Но теперь, когда она в заключении хуй знает где, она не могла даже подумать о чём-то хорошем. Её заполонила кручина с болью в теле, а также её разрушенные мышления. Она не могла думать о Альфис — это ей давало ещё больше боли. И мыслей у рыбы было слишком много — чтобы хоть что-то разобрать и понять. Тем более что они становились такими интенсивными, что просто заглушали окружающую реальность. Перед Андайн объявился Стрейн. — Что же, — начал лыбиться уёбок, — я не ожидал такого ОТ ТЕБЯ. Стрейн щёлкнул пальцами. — Хотя нет. Ты уже не впервые подобное выкидываешь. Скелет отвернулся. — И ты довольно умна, раз так легко и профессионально играешь роль ни на что неспособного персонажа. Даже очень… Андайн молчала. Почему-то, Андайн думала, что у неё есть ещё шанс выжить. Либо, её повреждённый разум рисовал яркие картины будущего, где она — герой. — Я не думал, что ты сможешь убить Цукенгоша. Должен признать, ты удивила даже меня… Но, это большее, что ты смогла сделать. К твоему сожалению. Рыба молчала. — Через пару дней состоится твоя казнь. Если, конечно, ты доживёшь. — да срать мне уже… — прошипела она, — хоть сейчас убей и изнасилуй мой труп… Стрейн резко обернулся. — А живой не хочешь? И тут, в Андайн вошла тентакля — во влагалище. Тут она точно поняла, что на ней нет ничего. Сзади Стрейна, на спине, появились голубые тентакли. — ХХХХХХХХХХХ!!!!!!! Такого рыба не ожидала. — НХХХХ… — На тебе даже шрамы выглядят красиво. — ухмыльнулся Стрейн. Вторая тентакля зашла в чёрных ход — в зад. От такого рыба как-то странно, но из последних сил вскрикнула — боль! Тентакли начали грубо тереться в её измученном теле, ещё две из них начали обвивать живот, у которого едва обросла корка путём исцеления. И талию. Андайн хрипела от поступающей новой боли, ощущая ещё большую свою никчёмность, но, в какой-то степени, она уже смирилась с тем, что дышать ей осталось совсем не долго. Страх быть наконец убитой и забытой уже исчез, появлялось… что-то вроде желания? Этого она не знала. Но тем временем, тентакли копии Санса по-прежнему продолжали исполнять резкие движения вверх-вниз в области ниже пояса. Рыба всхлипнула, не то от боли, не то от обречённости. — К р и ч и и п л а ч ь , т е б е н и к т о н е п о м о ж е т , т ы в о б р е ч е н и и б о л и . . . — ххххх… Ещё две тентакли Стрейна обвивали то руки, то ноги Андайн, а сам скелет прильнул к её телу, начал лизать раны, шею, отчего Андайн кричала (хотя её крики больше были похожи на вздохи умирающего тюленя, и это без шуток) ещё больше. Стрейн продолжал спускаться к её животу, успев поиграть с её грудями и без стыда покусав за сочные соски, до появления следа зубов. Когда скопление тентакли полностью обвило тело Андайн и начало постепенно растекаться по телу, а ещё две, которые продолжали жёстко трахать замученную рыбу (которая и вовсе уже подумала, что потеряла голос, поэтому едва слышно мычала), скелет начал царапать её и чуть ли не висеть на ней. Андайн почувствовала, как где-то внутри что-то сжалось в тугой комок и стало не хватать воздуха, хоть она изо всех сил старалась его сдерживать. Вот уже будто тентакли почувствовали её боль и с большим усердием начали ласкать тело, катаясь по коже. Мощные фрикции заставляли всё более гулко и ядовито шипеть рыбу. Та ломота, которую она ощущала — просто сводила с ума. А быть изнасилованной перед смертью — действительно, в стиле Коалиции. А затем… Она почувствовала, как что-то очень тёплое и слизкое появляется внутри её вагины. А та тентакля, что порола в анус, резко вышла. И, с такой же резкостью, неоновое щупальце влетело в её рот. — ххХхХХХххххХхХххХхХ… Она, буквально, начала теребить глотку и немного заходила в пищевод. Андайн попыталась прокусить, что есть сил — но это оказалось бесполезным, даже с учётом острых зубов. — МФФФФ… Тентакля вылетела и… На её лицо полетел голубоватый эякулят. А потом Андайн стошнило и ещё минуту она пыталась отдышаться, ибо подобный оральный секс её чуть не заставил полностью задохнуться, наряду с железным ошейником на шее, который прикован к стене. Блеванула рыба на себя же. Вонь. — у-у…уёбок… — прошипела она, пытаясь как-то с лица путём резких мотанием головой сбросить сперму, но, она оказалась более липкой. — А ты более… стойкая, я смотрю. Когда Санса насиловали — он кричал как псих. — я когда сдохну и попаду в мир мёртвых, я буду специально ждать тебя, а когда ты придёшь — я выебу тебя точно также копьями, харкать кровавой спермой будешь два го… ШЛЁП! На её щеке образовался след от пощёчины. — Не выпендривайся. Первоочерёдная дерзость рыбы вернётся в любой ситуации — даже в этой. — а то что? на казнь отправишь сегодня же? Андайн кашлянула. — да хоть сейчас убей меня блять, мне похуй сука! Тут в камеру вошёл незнакомый для Андайн коалициант. — Господи, извращенец, ты уже успел с ней развлечься? — Ну, сама напросилась. — ухмыльнулся Стрейн. — А что? Маршалов почти нет. По сути, всё держится на генералах. То есть, и на мне тоже. — Стрейн… Ты ужасен. Что ещё Андайн заметила — её бота нет. Но она слышит чётко язык Подземелья. — Я знаю, Моррис. Но, давай вернёмся к делу. Всё же, секс был частью наказания. И, должен отметить — она пиздец стойкая. — Верю. А Еломмо сейчас придёт. — С плётками? — Да. Что и случилось спустя пару минут. Помимо Еломмо, в камеру вошёл Доггриц. Андайн поняла, что сейчас её будут пытать. Так оно и было. Её пытались допросить о Подземелье, обо всём. Всё, что она знает. Даже обещали сохранить жизнь, если всё расскажет и перейдёт на их сторону. Но, у рыбы не было желания жить. И, самым сильным нежеланием было — вступить в ряды Коалиции. Пусть Андайн убьют — ей всё равно. Пусть её пытают — она выдержит. Пусть ей угрожают — ей плевать. Коалицианты, поняв, что допрос абсолютно бесполезен, спустя два часа, просто начали её… избивать. УДАР! Я знаю, это конец. Я не выживу… Моих сил слишком мало. Удар! Я всё истратила на битву! И кто бы мог подумать, что я одержу победу? Что всё закончится именно так? Удар! Не могу поверить, что я убила императора. Не могу поверить, что у меня действительно получилось сделать это. Не могу поверить, что битва окончится именно так. Удар! Я всё ещё в шоке… Я не думала, нет, я вообще не знала… Что… Удар! Моя жизнь… Оборвётся именно так! Не ожидала… Удар! Такой конец. А теперь… меня будут изводить до смерти. Я знаю, мои меня не найдут. Я всё же в самой жопе… Походу, это конец. Удар! Я всё же отправлюсь к Альфис. Но теперь, я отправлюсь в ПММ с чувством выполненного долга. Я сделала всё, что могла. Я внесла вклад в битву. Я сделала, что хотела. Я спокойна. Удар! От каждого хлеста Андайн чувствовала что-то мокрое на своём теле, если это так можно описать. И жгучее. Спустя несколько гулких ударов, последующие хлесты Андайн на миллисекунду видела красный, яркий фон. ВСЁ ЗАКОНЧИТСЯ ИМЕННО СЕЙЧАС… УДАР! Прощай Догго… Удар! Прощай Папирус… Удар! Прощай Феррус… Удар! Прощай Крампус… Удар! Прощай Асгор… Удар! Прощай Фриск… Удар! Прощайте, ребята… Я… УДАР! …всё сделала… Андайн больно улыбнулась, слёзы катились по её щеке. Пожалуйста… выебите эту Коалицию… ради меня. Во имя Подземелья. УДАР! Удары начали становиться сильнее, рыба снова ощутила то, что называют «агонией». Чертовски неприятно… Что было дальше — Андайн больше не помнила. Мир погрузился во тьму. И будет у рыбы такой трагичный конец. Вот он — великий, истинный, кровавый путь настоящего и бессмертного воина против рока судьбы.***
А тем временем, в Гвардии (как и во всём мире Коалиции) — наступал рассвет. Было только утро. Предвещание чего-то нового. Однако, рыбы там не было слишком долго — и это очень напрягало. Вести о том, что Андайн убила Цукенгоша, дошли молниеносно. Ни один гвардеец не знал, как комментировать подобное. И уж тем более, никто не знал, где искать Андайн. Оставалось только предполагать. Но тут, на счастье заместителя гвардии, пришёл Папирус и его великая команда.