***
Слышу скрежет ключей в замке, затем аккуратные шаги. Рома садится на край кровати и гладит меня по голове. - Надо же, ты так и не проснулась. Просыпаться не хотелось и не хочется до сих пор. Обрывки ночного разговора с Арсом крутятся в моей голове, порождая желание проснуться уже в какой-то другой жизни. Но этого не случается, а значит к черту весь этот день. И весь этот мир. Я поворачиваюсь на спину и отодвигаюсь в сторону, освобождая место на кровати. Рома улыбается. - Знаешь, Попов сегодня не приедет. Знаю. И даже знаю, почему. - Что случилось? - Ему нужно уехать в Питер раньше, какие-то дела в отеле, - я киваю, - но он сказал, что пообедает с нами в ресторане Ритца перед отъездом. Рома сияет и, очевидно, ждёт моих восторженных криков, но меня словно парализует. - Я... тогда в душ пойду. И, если получится, прямо там и утоплюсь. Когда я возвращаюсь, Рома уже сидит в гостиной с чашкой кофе и при виде меня поспешно прячет что-то в карман. Но я не придаю этому особого значения. - Сколько у меня времени собраться? - стараюсь делать вид, будто совсем не переживаю по поводу того, с чего бы Арсений расщедрился на совместный ужин. - Пара часов, с учетом времени на дорогу. Пробки, как обычно, - Рома пожимает плечами. Я сдержанно улыбаюсь и иду сушить волосы. Мне не хочется наряжаться, не хочется никуда идти. Хочется лечь на ковер лицом вниз и пролежать так пару недель. Разобравшись с волосами и накинув легкий халат, я наконец добираюсь до кофе-машины. Рома подкрадывается сзади и целует меня в шею. - Эй, ты чего? - вырывается у меня, когда он разворачивает меня к себе лицом. - Я не могу поцеловать свою девушку? - он искренне удивляется и впивается в мои губы. Не желая создавать лишних проблем, я отвечаю на поцелуй, но через несколько секунд ромины губы становятся настойчивыми, грубыми, и я чувствую, как он начинает развязывать мой халат. - Погоди, - я стараюсь отстранить его как можно мягче. - Это лишнее. Мне, - я быстро беру чашку с кофе, - нужно собраться. Опаздывать некрасиво. Даже не взглянув на обиженное лицо Ромы, я бегу в гардеробную и уже там делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Только домашнего насилия мне сегодня не хватало.***
Всю дорогу до Ритца я молчу, сославшись на головокружение, которое и в самом деле готово взорвать меня изнутри. Я смотрю на проплывающие мимо дома, на город, который приютил меня, и вдруг абсолютно четко осознаю, что Москва так и не приняла меня до конца. Такси останавливается у отеля, и Рома подает мне руку, помогая выйти. Я поправляю легкое светлое платье в тонкую черную полоску, чуть крепче сжимаю клатч и беру Рому за руку. Он выглядит взволнованным. - Всё в порядке? - он дышит чаще обычного. - Да, - его лицо озаряет улыбка, - когда ты рядом, всё хорошо. Пойдём. Швейцар открывает нам двери, и любезный администратор провожает нас в ресторан, отделанный по последней моде: много стекла, зеркал и навесных светильников. По дороге Рома ловит наше отражение и выравнивает галстук. Темный костюм сидит на нём, как влитой. Попов уже ждёт нас за столиком, лениво листая что-то в телефоне. На нём рубашка, подозрительно похожая на моё платье, укороченные брюки и ботинки. При виде нас он поднимается и здоровается. - Как здорово, что Вы всё-таки нашли для нас время, - улыбается Рома, отодвигая для меня стул. - Твой звонок не оставил меня равнодушным, - загадочно отвечает Арсений, и его взгляд нарочито медленно скользит по мне. - Прекрасно выглядишь. - Спасибо, - я киваю. Нам приносят меню, но есть совсем не хочется. Мужчины заказывают что-то мясное, я останавливаюсь на салате с морепродуктами и чашке кофе. - ...и шампанское, - добавляет Рома. Официант улыбается и уходит. - Шампанское? - Надеюсь получить сегодня повод для празднования, - Рома смотрит на Попова, который совершенно не удивляется сказанному. - Только давайте сначала поедим. Мне предстоит долгая дорога. Они говорят о делах, а я вглядываюсь в Арса, сидящего напротив, и периодически ловлю его взгляд, но не могу прочесть ничего. Что они собрались праздновать? На что надеется Рома? И зачем взяли с собой меня? Почему нужно было обязательно нарядиться? Всё это похоже на... О нет. Я перевожу взгляд с Ромы на Арсения и не хочу верить в свою догадку. Они не могли вот так сговориться. - С вашего позволения, - Попов встает, - я пойду помою руки. Он уходит, а я нервно комкаю салфетку. То, что я собираюсь сделать, совершенно не подходит девушке из приличной семьи. Но я это сделаю. - Сейчас вернусь, - улыбаюсь Роме и быстрым шагом иду за Арсением.***
При виде меня он чуть не роняет мыло. - Это мужской туалет, ты ведь в курсе? - В курсе, - я закрываю дверь на защелку. - Мне нужно с тобой поговорить. - Сейчас? Здесь?!! - По какому поводу мы собрались? Арсений часто моргает и тянется за полотенцем. - Я не... - Рома собирается попросить меня выйти за него замуж, так? Попов грустно улыбается. В его взгляде скользит забота и печаль. - Он позвонил сегодня утром. Я обещал себе, что не испорчу этот момент. - Но испортил. - Скажи это ещё раз?! - он откидывает полотенце в корзину. - Испортил. Ты... ты нихрена не расслабляющий фактор, - я сжимаю и разжимаю кулаки. - Но ты можешь всё исправить. - И как же, интересно? - Просто скажи мне, что ты меня больше не любишь. - Что?! - Попов тотально шокирован, его глаза округляются, он делает шаг назад. Я стараюсь придать своему голосу уверенности. - Рома делает мне предложение. Это серьезно, понимаешь? - Хера с два ты свалишь на меня ответственность за этот балаган, в котором я даже не планировал участвовать! - Арсений почти кричит, но вовремя понимает, что нас могут услышать, и сдерживается. - Чтобы завершить этот балаган, тебе достаточно сказать мне, что ты больше меня не любишь. Что у тебя в жизни всё хорошо. Что я тебе... не нужна. На глаза наворачиваются слезы. Я беру новое полотенце из корзинки на раковине. Попов яростно дышит, понимая, что он не настолько трус, чтобы молча плюнуть на всё и вернуться в ресторан, но и не настолько смел, чтобы расстроить мою помолвку в самом её разгаре. - Успокойся, ты просто перенервничала. В подобные моменты все нервничают. - Ну да, тебе ли не знать. Колкость вырывается помимо моей воли, и его только что протянутая ко мне рука бессильно опускается. - Когда с тобой стало так тяжело? - голос его звучит непростительно устало. Арсений опирается на раковину и смотрит, не моргая, на себя в зеркало. - Зачем ты это устраиваешь? Думаешь, мне приятно шарахаться по туалетам? - А тебе неприятно? - Я тебе больше скажу - я теперь при входе в туалет буду оборачиваться, там же можешь оказаться ты! Попов растрепан, и это вдруг кажется мне особенно восхитительным. Я делаю шаг к нему, но он выставляет вперед ладонь. - Не надо. - Подходить к тебе не надо? - я тяну время, наблюдая, как он с трудом разлепляет высохшие губы. В свете ламп его глаза кажутся светлее, длинные ресницы отбрасывают едва заметные тени на его покрытые родинками скулы и щеки. - Ты сейчас сама всё усложняешь. И в итоге можешь разрушить. - Ну и что, - впервые эти слова даются мне так просто, будто мне и правда нечего терять. - Если есть смысл... - Смысла нет. Мы оба сейчас должны выдохнуть и вернуться в ресторан. Он сжимает кулаки, его руки напрягаются и натягивают ткань рубашки. Арсений морщится от собственных мыслей и делает несколько шагов к двери, но я встаю у него на пути. Не думая о последствиях, я хватаю его за шею и целую. Как школьница, в туалете, чтобы никто не увидел и не сдал родителям. Его губы, как и прежде, идеально подходят к моим. Он медлит, как мне кажется, целую вечность, прежде чем размыкает губы, и дает почувствовать знакомый вкус его поцелуев. Запустив ладонь мне в волосы, он тянет за них, и на меня волной вновь накатывает всё то, от чего я так старательно отгораживалась два года. Поцелуи Попова похожи на рай. Его рука опускается на моё бедро и сжимает его, желанно и как будто отчаянно. Я хочу его, как хотела каждый день, потому что кроме него не может быть никого, потому что... - Хватит, - хрипит Арсений, отстраняясь и делая шаг назад, - так нельзя. - Но... - Послушай. Я уже не тот человек, которым был с тобой, - он тяжело дышит и облизывает раскрасневшиеся губы, - а тебя вообще-то ждёт жених. Не смей с ним так поступать. Не смей изменять ему в туалете отеля с его начальником прямо в день предложения. - Он ещё не сделал мне никакого предложения! - отчаяние берет контроль над моими эмоциями. Слезы текут по щекам, но я даже не стараюсь их скрыть или вытереть. - Сделает. Он поэтому и просил меня повременить с отъездом, чтобы я присутствовал на таком важном событии, - Попов смотрит в пол, - Пойдём. Вытирай слезы. - Иди к черту! Ненавижу тебя! - Правда, что ли? - он ухмыляется, как дьявол, и мне хочется продать ему душу, тело, всё, что угодно, лишь бы он не исчезал. Я честно стараюсь ненавидеть его, но в то же время настолько нуждаюсь в нём, что дыхание сбивается. - Что... что ты имел ввиду, когда сказал, что ты уже не тот человек, которым был со мной? Ухмылка мгновенно исчезает, зато глаза Арсения вспыхивают недобрыми огнями. - Ты действительно хочешь это знать? - произносит он чуть ниже и чуть тише, чем говорил до этого. Мне хочется его обнять, но вместо этого я просто киваю. - В моей жизни больше нет места отношениям, романтике и прочему. Я настолько загрузил себя работой, что ни есть, ни спать не хочется. Девушки вызывают у меня лишь желание трахнуть их, не более. Вопрос физиологии. Я нервно сглатываю. Нет, он не может быть таким. Не может превратиться в циничную машину для работы и секса. - Я давно не был у родителей, потому что не могу смотреть матери в глаза. Я не смотрю телевизор и читаю только новости, связанные с моей профессиональной сферой. Я встречаюсь только по работе и уже два года просто так не дарил цветы. Я... Я, кажется, больше не умею любить. - И ты, - слова даются мне с трудом, - Ты винишь в этом меня? - О нет, - Попов картинно взмахивает руками, - ты тут не при чем. Просто во мне не осталось ничего, что бы я мог дать в отношениях. Всё осталось у тебя. Меня начинает подташнивать. Воспоминания яркими картинками встают перед глазами: каждый счастливый момент наших отношений, в которых, как мне казалось, вкладывалась только я, и которые опустошили Арса для остальных. - Ты... - Я не хочу, чтобы ты видела меня таким. Не хочу делать тебе больно снова и снова. Нам действительно лучше оставаться на расстоянии. Арсений уверенно идет к двери и открывает её, выходя в коридор. Я бегу за ним, понимая, что он уходит навсегда. - Так останься! Останься же со мной, черт тебя дери! Попов на мгновение замирает, но не оборачивается, а смотрит куда-то за угол. Когда я дохожу до него, то замечаю Рому, и от его взгляда по моим венам пробегает лёд.