Однозначно...

— Ну чего ты из ничего проблему делаешь? — ворчала неугомонная Ленка, накладывая на свои длиннющие ногти второй слой лака, — Любишь — скажи. Особенно, когда точно знаешь, что твоя любовь взаимна. Имей совесть — я столько сделала для того, чтобы вывести твою любимую на чистую воду. Меня за такое черти в Аду три круга жарить должны. А то и все четыре. — Я тебя об этом не просила, между прочим! — яростно прошипела я, в который раз преодолевая горячее желание закатать ее в консервную банку на зиму, а то есть хочется, зима близко, а до стипендии еще как до Австралии пешком, — Ну, даже если так, как с ней сблизиться? С чего начать? Она же, в конце концов, взрослая женщина, а не твои Лехи-Тохи-Стасы. — Кого-кого, а Стасов у меня еще не было, — конечно, это все меняет! Испустив полный самой вселенской печали вздох, я блаженно развалилась на кровати, — да и, Слава Богу, парню плохо с таким именем. А моему — вдвойне. Ну, вообще, она должна первая подкатывать. Она же старше. И преподаватель. Всяко прав больше. — Не скажи. Я ж о ней думаю. Когда студентка пристает к преподавателю — это одно. Ну, мало ли, бывает. А когда наоборот — это уже серьезно. Это уже статья. Трудового, а может и даже Уголовного Кодекса. — Да ладно, — подруга залилась безудержным смехом, — давай еще Чикатило сюда приплетем, а что, он тоже учителем был. Кодекс — это когда препод тебе говорит «пятерочку за пятерочки», либо к стенке прижимает, угрожая этой…ведомостью. А здесь все чинно, благородно и обоюдно. Как там в фильме: «Я привлекателен, вы чертовски привлекательны — чего зря время терять?» — И что мне, так ей и написать? И она прибежит ко мне с букетом алых роз и распростертыми объятиями? — Ну, пожалей свою любимую. То есть ее кошелек. Начать можно и с гвоздик. А для начала просто предложи ей встретиться. Если ей дорога ты и ваши отношения думаю, она тебе не откажет. — Думаешь? — хм. В ее башке, конечно, не может уместиться сорок экзаменационных билетов, но должна признать, варит она, действительно, неплохо. Да. Страх страхом, а похоже, это мой единственный выход. В конце концов, Альбина не экстрасенс, и она не может знать, зачем я ее приглашаю. И куда, кстати. Надо бы посоветоваться со светилом отношений и романтики. — Ну, я б на твоем месте выбрала ресторан. В конце концов, это шанс не только пообщаться, но и вкусно поесть на халяву. И ты, как бедная студентка, не имеешь права им не воспользоваться, — подмигнула она, потрясывая перед моим носом изящными ладонями, с не менее изящным маникюром. Мое возмущение достигло предела. — Ты издеваешься, что ли? Она не должна знать, зачем я ее зову и пуститься в бега после первого же моего робкого шага! — Ну, прости. У меня, знаешь ли, нет опыта внеучебно-романтическо общения с преподавателям. И вообще, — судя по категоричному тону и ловко подхваченной сумочке, наш диалог подходил к концу, — меня внизу Тоха ждет. Его предки свалили отдыхать то ли в Турцию, то ли в Египет. Горящие путевки, все дела. Отдохнем на славу: они на жарких песках, мы в их теплой постельке. У меня все прозаичнее, но зато надежнее и стабильнее. Не смотри так — и на твоей улице будет праздник. Видимо, совсем скоро. Чао, — подарив мне прощальный воздушный поцелуй и цокая высоченным шпильками, Завьялова поспешно удалилась прочь, оставив меня наедине с моими нерешаемыми проблемами. Вообще, я люблю одиночество. Именно поэтому находиться для меня в огромном общежитии, где каждую минуту, каждый парень с челкой в стиле эмо, норовит заглянуть в твою комнату за солью или диском «Рамштайна», поначалу казалось сущей пыткой. Но человек, видимо, действительно привыкает ко всему — и вот, спустя три года, такие вторжения отзываются во мне не мыслями об убийстве, а легеньким раздражением, как комариный укус. А может, даже безобиднее. Я всегда не могла терпеть комаров. Это, кстати, одна и самая веская из причин, из-за которой я не люблю лето. Да, представьте, я тот самый единственный в мире человек, у которого лето не вызывает бурных восторгов. То ли дело — осень. Золотистые кленовые листья, приятно шуршащие под ногами, бесконечные косые дожди, делающие вечер у старенького общажного окошка еще более теплым и уютным. Или в парке с чашечкой кофе. Парк… Один такой есть неподалеку от института. Как же я люблю гулять по нему после пар, одна, мечтая о том, как буду гулять с Ней. Стоп! Сумасшедшая и в то же время самая, что ни на есть гениальная идея, отбойным молотком ударила в голову. Правда, а почему бы и нет? И невинно и романтично и почти беспалевно. Тем более, что погода, что называется «шепчет». Во всяком случае, всевозможные интернетные метеослужбы в ближайшие дни не предвещают дождей. И то хорошо. Значит решено. Уф. Сердце бьется, как птичка в когтях ловкого усатого хищника, а дрожащие пальцы судорожно ищут в «Ватсапе» заветный контакт. Да. Так меня не трясло даже перед самым первым экзаменом. Да. Тогда было значительно легче. Знала бы я тогда, какие это цветочки. И экзамен в институте — ничто по сравнению с экзаменами в жизни… Уф. Ну вот. Пути назад нет. Главное — самой поверить в это. И сделать шаг вперед — навстречу своему счастью. Нашему счастью. Так. Решено. Душа наполняется нежным, щемящим тепло, а взбесившиеся пальцы пробегают бешеный кросс по чувствительному дисплею. «Добрый день, Альбина Александровна. Не могли бы встретиться со мной? Это очень важно. Завтра в парке у университета, часиков в 5». Ответ пришел через час, когда я уже успела отчаяться и перебрать все варианты от того, что она не знает, как мне отказать, до того, что у такой женщины нет ни желания, ни времени общаться с простыми студентами. «Хорошо». Так просто. И лаконично. Даже странно. Неужели для нее это в порядке вещей? И многие студентки просто так предлагают ей встретиться вне стен университета? Ух. Неприятное жгучее чувство бесчувственным наждаком корябает сердце. Так. Стоп. К чему все это? Она согласилась. Она меня любит. А значит — теперь все в моих руках. Значит, все будет хорошо. Да. Главное сейчас — должным образом приготовиться к встрече. Как хорошо, что сейчас осень и любимое вполне миленькое теплое пальто скроет все несовершенства моей одежды и внешности. Наверное, следует накраситься. Или это будет чересчур? Ведь, по факту, это даже не свидание. А обычный, может, чуть больше, чем деловой разговор. Блин, как же страшно! Ведь эта встреча должна решить все. Наши отношения. Что будет дальше с нами? Да и есть ли и могут быть эти самые «мы» даже в самой отдаленной перспективе? Главное, что есть любовь. Она поможет мне. Она поможет нам. — Что, марафет наводишь? Неужели нашу заучку заинтересовало что-то кроме книжек? И кто же это? Вассерман или наш профессор Звякин? — изгалялся закоренелый двоечник, заводила и просто новый бойфренд Ленки — Антон Панфилов, пока я по совету этой же Ленки преображалась с помощью легкого, совсем легенького макияжа. — Уж лучше Звякин, чем с таким разгильдяем, как ты, — на самом деле, я едва сдерживала смех. Как-никак, он был не так далек от истины. Кандидат наук — это тоже неплохо. Тем более, что Звякину в этом году исполнилось 60. Староват. Староват… — Э, ты следи за базаром-то! — вступилась за своего возлюбленного Ленка, — А то в следующий раз хрен тебе, а не моя косметика. И я скажу с кем ты на самом деле встречаешься! — Вот это да! — присвистнул Тоха, — А это что, какой-то секрет? Что он — агент ЦРУ? Или Дедушка Мороз? — парень занялся гогочущим неприятным смехом. — Ну, во-первых, я еще ни с кем не встречаюсь! — я повернулась к развлекающейся парочке, — Во-вторых, я тоже знаю о тебе кое-какие тайны. Которые, я думаю, будет Антону узнать очень интересно, — так то. Пусть теперь отдувается. — Какие тайны? — Панфилов медленно повернулся к подруге, — О чем она? Че это за дела, а? — Ничего-ничего. Антон, она просто переводит тему. Она вообще с бабой встречается! С нашей Вяземской! — А она встречается с Боровицким с третьего курса и Стаженовым с соцфака! — прежде, чем парень успел осмеять эту новость во всех похабных красках радуги, крикнула я, мушкой вылетая из комнаты уже предвосхищая обрушившиеся на этаж отборные нецензурные ругательства. Так-то. Остается надеяться, что информация о неверности Ленки вытеснит из его маленького мозга более, чем конфиденциальную информацию о наших с Альбиной Александровной отношениях. Стоп! Нет еще никаких отношений. Пока нет. До сегодняшнего вечера, по крайней мере. А вот даже интересно, с какого момента отношения могут считаться отношениями? Ну, со свадьбой все ясно — с момента заветной печати в паспорте. А здесь? С момента первого поцелуя? Или секса? Да…дожить бы еще до этого. Впрочем, по-моему, это не наш случай. Так что да. Не будет у нас никаких отношений. Ну, кроме учебных, естественно. Отношения — это для Ленки с Тохой. Со свиданиями, цветочками, глупыми ссорами и жаркими примирениями. С долгожданными и нелепыми встречами с его родителями, вернувшимися из отпуска, а точнее, никуда не поехавшими из-за нелетной погоды. И запретившими ему встречаться с этой «шмарой» под угрозой лишения денег. Естественно, угроза подействовала. Но лишь де юре — почему теперь он целыми днями висит в нашей комнате. Вот это точно отношения. А вот есть ли любовь, — это вопрос интересный. Ленка говорит, что ей нравятся его тачка и перспектива жить безбедно, ему же удобно проводить с ней время. Может, оно и нормально. Во всяком случае, для многих в наше время. Конечно, лучше уж так, чем заводить отношения с преподавательницей, не одобряемые ни общественностью, никакими законами. И это еще полбеды, учитывая весь мусор, скопившийся в голове женщин старше тридцати лет. Смогу ли я разгрести его? И стоит ли вообще начинать? Особенно, когда тебе всего двадцать и ты так многого не понимаешь в этой жизни? Я останавливаюсь. До заветного парка всего несколько метров. Может, я действительно маленькая глупая девочка, которая наивно поверила в то, что нужна взрослой самодостаточной женщине? Нервы в моем организме оголились настолько, что, кажется, еще чуть-чуть, и я смогу вырабатывать ток. Взор тянется к небу. Какое же оно чистое. Кажется, такого просто не может быть осенью. Я знаю, это ненадолго. Совсем скоро первые сумерки укутают город холодным темным пледом, украшенным белой крапинкой звезд. Холодает. Надеюсь, Альбина оделась достаточно тепло. Наверное, она уже на месте. Черт. Она меня ждет! И я не имею права не прийти. Хотя бы ради уважения к ней. А я ее очень уважаю, уж не говоря о любви. А уж с учетом того, что она есть и с ее стороны, я не могу не прийти. Она ведь обидится. Расстроится. А этого допустить я никак не могу! И вот, наконец, я на месте. Без пяти пять. Ее еще нет. Что ж, подождем. В конце концов, еще рано. Да и часы же могут отставать, правильно? Но вот уже пять. Пять минут пятого. Десять. Черт. Что могло случиться? Или она опаздывает по привычке, как на лекцию? Да. Похоже, я была права. Не нужна я ей. Даже встреча со мной. Одна единственная встреча. Неужели я прошу слишком многого? Или ее страх собственных чувств настолько силен? — Прошу прощение за опоздание, — сбивчивое дыхание, раздавшееся за моей спиной, в один миг сбросило камень с души и заставило слезы, уже подступившие к глазам, высохнуть…