Княже.

*** Серо-зелёные глаза внимательно следили за тем, как князь Мстислав прогуливается в берёзовой рощице со своей прелестной невестой, княжной Радмилой. Нежные щёчки Радмилы раскраснелись, губы цвета спелой вишни сложены в очаровательную улыбку, взгляд янтарных глаз из-под полуопущенных ресниц то и дело останавливался на лице Мстислава. Вот князь остановился, обнял невесту и нежно поцеловал её в нежные губы. Радмила счастливо выдохнула и обняла руками шею жениха. Скоро. Совсем скоро уже их свадьба. Совсем скоро она, Радмила, сможет назвать князя Мстислава своим мужем пред богами и людьми. Совсем скоро она, пятая дочь князя Всеволода, которой никто не прочил судьбы большей, чем судьба жены сына воеводы, станет княгиней этого большого лесного княжества. Совсем скоро Мстислав будет ласкать её белое тело в своём полном праве мужа. Какой же он красивый, сильный, властный, умный. Какой же он её. Вот пара разорвала поцелуй и двинулась обратно, в сторону оставленных на попечение охраны лошадей. Когда князь с невестой и охраной скрылись на дороге, ведущей в сторону города, рощу окутал тихий тревожный шелест и шёпот листвы. Тёплый ветер пронёсся меж деревьями, высушив оставшуюся с утра росу. И лишь на одном-единственном листочке осталась маленькая капелька влаги, сразу же затерявшаяся среди колышущейся на ветру листвы. *** Скопище ночных теней надёжно скрыло от взоров бодрствующих ещё одну тень, тёмной дымкой кружащую вокруг княжьего терема. И лишь ночной ветер ласково гладил тёмный силуэт, бесшумно двигающийся от одного окна к другому. Вот силуэт замер у открытого окна княжеской спальни, будто прислушиваясь к чему-то происходящему там, внутри комнаты. Какое-то время ничего не происходило, и даже ветер затих, будто бы не хотел мешать тени слушать тьму в приоткрытых ставнях. Спустя время, тень шелохнулась, будто встрепенувшись от сна, и двинулась дальше, иногда задерживаясь у того или иного окна, и ветер, словно верный пёс, всё так же неотступно следовал за ней. Когда небо на восточном горизонте только начало наливаться предутренней синевой, тень в последний раз облетела вокруг терема, неслышно вздохнула и растворилась дымкой в предутреннем сумраке. Ветер тут же совсем затих, ни к чему не притрагиваясь, не докасаясь ни одной былинки. Он будто замер в ожидании чего-то нового, интересного для него. А весь огонь, который в этот момент горел в тереме, будь то оставленные на ночь свечи, масляные лампы, факелы или даже огонь в кухонных очагах, замер, притух, будто покрывшись слоем пепла, а потом ярко вспыхнул, весело засветил, затрепыхался, словно почуяв что-то и чему-то обрадовавшись. *** - Любая моя… - лихорадочный шёпот Мстислава во тьме уже которую ночь тревожил охрану около княжьей опочивальни. – Любая… Лада моя… Это происходило каждую ночь с тех самых пор, как князь объявил о своей помолвке с пятой княжной дальнего княжества и их скорой свадьбе. И всем знавшим его было ясно, что звал он во сне отнюдь не Радмилу. Стражники у княжеской опочивальни вздыхали, переглядываясь. На их губах появлялись грустные, сочувствующие улыбки, которые они не смели показать своему князю. - Любая моя… *** Радмила, вскрикнув, в тревоге открыла глаза. Тьму её опочивальни разгонял лишь неверный дрожащий огонёк горящей на столе свечи. - Нянюшка! – позвала красавица. - Что такое, дитятко моё? – поспешила к девушке не очень красивая, но статная женщина в возрасте. - Нянюшка, мне страшно… Мне так страшно… Что-то плохое должно случиться… - уткнувшись лицом в плечо обнявшей её женщины, судорожно зашептала Радмила. – Я знаю… я это чувствую… - Ну что ты, хорошая моя, зоренька моя ясная. Блазится тебе это. Блазится. Морок ночной навеял плохое. Морок, ничего боле… - утешающе зашептала нянька Радмиле в волосы. - Нет, нянюшка. Что-то плохое близится. Не видать мне счастья с Мстиславом моим. Чувствую я это. Не быть нам с ним вместе. Не дадут нам боги древние счастья… - Не бойся, дитятко, всё хорошо будет, всё ладно. Не плачь, не труди глазоньки свои прекрасные. Старая нянька решит всё. И беду отведёт, и счастье твоё удержит. - Нянюшка… - Тшшш… Всё, спи, зоренька моя ясная, утро вечера мудренее. Всё будет хорошо. Всё обязательно будет хорошо. Я об этом позабочусь. *** К утренней трапезе княжна Радмила вышла прекрасна, задумчива и несколько бледна. Мстислав оторвал свой цепкий соколиный взор от воеводы, сидевшего по правую от него руку и, поднявшись со скамьи, ласково улыбнулся невесте. Ответная улыбка княжны вышла нежной и немного грустной. - Радмила, лада моя, уже завтра мы станем супругами пред богами и людьми. Так что ж ты грустишь, солнце моё ясное? – спросил Мстислав, приобняв юную княжну за плечи и заглядывая в её тёплые янтарные глаза. - Тревожно мне, Мстиславушка. Ой, тревожно. Боязно. - Не бойся, Радмила моя, - рассмеялся князь, сильнее прижимая девушку к себе. – Аль не князь я? Аль не обороню тебя, суженую свою? Веришь? - Верю. Верю тебе, князь мой. Только тебе одному, любый мой, и верю.