***
Санса понятия не имела, что случилось с Тирионом. Он сделал это снова — отдалился в середине разговора. На этот раз она меньше злилась и больше беспокоилась. Сначала она думала, что это всего лишь похоть, что он слишком долго был лишён своих увлечений и ему было трудно сосредоточиться. Она не была уверена, что это имело смысл, учитывая, как мало она знала об этом, но объяснение было самым логичным. Но на этот раз он просто… ушёл. Он даже не смотрел на неё, по правде говоря, они говорили о её решении отказаться от северной короны, а потом он застыл, уставившись в пространство. Он сказал «блять» с глубоким рычанием, от которого тепло разлилось по её щекам, заставив её неожиданно вздрогнуть. А потом… он сбежал. Сбежал. Она действительно почти побежала за ним. Он выглядел таким расстроенным, что она была уверена, что с ним что-то не так. Должно быть, так оно и было. Он достаточно ослабил свою бдительность, чтобы ругаться перед ней, по-настоящему ругаться, а не просто чертыхаться, как когда он ударился ногой, уронил что-то или пролил вино. Обычно он был очень осторожен в выражениях, помня о её присутствии, следя за тем, чтобы его шутки были достаточно мягкими, чтобы не оскорбить её чувства. «Может быть, он болен,» — думала она, наконец направляясь в свою комнату. Иногда она слышала, что люди заболевали необъяснимыми болезнями, которые вызывали сильную боль в течение нескольких месяцев, прежде чем приводили к смерти. Это случилось с одним из двоюродных братьев её матери; у него была боль в костях, которая усиливалась до тех пор, пока он не был прикован к постели и в конце концов закрыл глаза в последний раз. Иногда это случалось и с умом. Смешение мыслей и изменение личности до неузнаваемости, пока они не перестанут говорить. Эта мысль причинила ей боль. Это было всего лишь предположением, но чем больше она об этом думала, тем больше в нём было смысла. В конце концов, он ведь недавно изменил свой образ жизни, не так ли? Она приписала это зрелости, но, возможно, это было ради здоровья. Может быть, именно поэтому он нашёл время познакомиться с ней поближе, чтобы завязать дружбу. Он хотел наладить связи в свои последние дни. И все эти разы, когда он терялся, отвлекаясь от разговора… это было потому, что он был болен? Неужели ему было больно? Она почувствовала себя ужасно — неужели она была так жестока к нему, требовала, чтобы он рассказал ей, что происходит, когда он умирал? Разве он не сказал ей об этом, потому что это была тайна, которую он хранил? Санса планировала вернуться в свою комнату, возможно, чтобы найти книгу или закончить вязание плаща, который она начала для Тириона (в конце концов, зима была здесь, даже в Кастерли-Рок), но обнаружила, что ноги решили отнести её к его двери. Она планировала уйти сразу после, это заняло бы всего несколько секунд. Ей нужно было знать. Она легонько постучала в дверь. — Входите! — Она услышала крик Тириона и нерешительно толкнула дверь. Он сидел за маленьким столиком в углу своей комнаты, листая большой том с пером в руке поверх пергамента. Он не оторвал взгляда от своего занятия. — Пойди принеси мне ещё вина, ладно? По крайней мере, две фляги; боги знают, сегодня вечером оно мне нужно. Она улыбнулась в ответ на его просьбу, закатывая глаза. Когда она не выбежала сразу за дверь, он остановился и поднял взгляд от своей работы — его глаза расширились, и он вскочил на ноги. — Леди Санса! Мне так жаль, я не подумал, что… — Всё в порядке — заверила она его, сокращая расстояние между ними. Она жестом указала на кресло напротив него. — Могу я? — Да, да, конечно, — он поспешно отодвинул для неё стул, прежде чем снова сесть. — Извини, я не ожидал увидеть здесь гостей. — Несмотря на свои слова, он не выглядел раздраженным её обществом, лишь смотрел на неё с любопытством. Она откашлялась, глядя на свои сложенные руки. — Да, мне просто нужно было поговорить с тобой кое о чём, и у меня не хватило терпения ждать до вечера. — О чём же? Санса нерешительно протянула руку через стол и взяла его за руку. Его глаза удивлённо перескочили на неё, когда она успокаивающе провела большим пальцем по костяшкам его пальцев. — Я знаю, что на днях была зла, потому что ты всё время становился… отстранённым, когда мы разговаривали. Но сегодня я думала об этом, и… и я не знаю, что ты сейчас переживаешь. Я знаю, что мы стали близки, но это не даёт мне права знать все подробности твоей жизни. И я надеюсь — она заколебалась, сжимая его руку и закрывая глаза, надеясь прогнать накопившуюся там влагу. — Я просто надеюсь, что с тобой всё в порядке, и если тебе нужно с кем-то поговорить, я буду рядом. — Санса, я вполне здоров, — нахмурился он. Она облегченно вздохнула, борясь с желанием его обнять. — Я ценю твоё предложение поговорить, — сказал он, и его зелёные глаза были полны серьезности, — и я уверен, что приму его. Я знаю, что в последнее время был очень далёк. — Он вздохнул через нос, глядя на их руки. — Если быть честным, то всё дело в жене, которую мне надо найти. Это не просто. Мне придётся прожить с ней всю оставшуюся жизнь, но я должен выбрать ту единственную, не имея ничего, кроме этого… — Он кивнул на том, который отодвинул в сторону, — чтобы выбрать. Как будто я должен знать, понравится ли мне кто-то с описанием миловидных светлых волос, тёплого нрава, тихого поведения. Что вообще означает тихое поведение? Почему они употребили это слово? Это должно быть хорошо? Она что, немая? Он улыбнулся ей, напряжение спало, и её лицо стало теплее. — Скорее всего, это означает «послушная». — Послушная? Клянусь семёркой, я же не выдержу эту милую маленькую штучку, которая прислушивается к каждому моему слову. Мне нужны хорошие дискуссии, время от времени. Для сохранения остроумия, — фыркнул он, наконец отпуская её руку, чтобы дотянуться до своего бокала с вином (она пыталась не замечать, как холодно стало руке). — Значит, ты предпочитаешь кого-то откровенного? — она едва сдерживала смех. — К тому же мне не нужна идиотка, которая не может закрыть рот, — он сделал глоток вина. — Я уверен, что там есть подходящая середина, просто я не знаю, какое слово используют для этого мейстеры, — он постучал по книге пальцем. — Они дают удивительно мало информации, учитывая, насколько хорошо они должны знать этих девушек. — Честно говоря, я думаю, что тебе понадобится женщина, а не девочка. Он поднял голову и некоторое время пристально смотрел на неё, прежде чем ответить. — Мне нужен кто-то, кто будет рожать детей, Санса. Это может показаться тебе неожиданностью, но большинство твоих ровесников не совсем такие… — он колеблется, настороженно глядя на неё, — зрелые. Он смотрел на неё так пристально, что она чувствовала, как горят её щеки, и ей пришлось прервать зрительный контакт. Она знала, что он имеет в виду, но то, как он посмотрел на неё… ей пришлось прочистить горло и нервно поправить юбки. — Ну, — сказала она, — я уверена, что там есть кто-то подходящий. Чары рассеялись, и он откинулся на спинку стула, снова открывая книгу. — Возможно. Если нет, то я думаю, что одна из кузин Тиреллов подойдёт. Они всегда были достаточно умными, — он показал на страницу, переворачивая книгу так, чтобы она могла видеть. — Это Брианна. Недавно у неё были двадцатые именины, так что я уверен, что её родители начинают чувствовать себя немного отчаявшимися. Санса кивает, пробегая глазами по словам. Брианна Тирелл: тёмные волосы, карие глаза. Приятная в разговоре, красивая на вид. Увлекается верховой ездой, чтением и посещением турниров. Она сделала всё возможное, чтобы не обращать внимания на то, как скручивается её нутро при мысли об этой девушке в плаще Ланнистеров, сидящей в кресле, в котором сейчас сидит она. В конце концов, Тирион не сможет продолжать близкую дружбу с ней, когда женится; это было бы неприлично, учитывая её возраст и положение. Он найдёт себе компаньона в своей новой жене. — Они действительно не очень описательны, — сказала она, вторя его предыдущему комментарию. — Но, судя по тому, что здесь есть, я полагаю, она достаточно приятна. — Жаль только, что я не могу поговорить с ней, прежде чем просить её руки, — Тирион молча кивнул, принимая книгу, когда она положила ту обратно. — Ты мог бы написать. — Пожалуй, да, — он перевернул страницу. — Письма, конечно, будут прочитаны её семьей, которая, я уверен, организует её ответ. Я только хочу, — он замолкнул, уставившись в свой стакан. — Я просто не хочу, чтобы какая-то девушка была вынуждена выйти замуж за карлика, потому что её родители хотят, чтобы она ушла. Она пристально посмотрела на него, и сердце её разрывалось от такого признания. — Тирион, — произнесла она достаточно твёрдо, чтобы он посмотрел ей в глаза, — любая девушка, которую ты попросишь выйти за тебя замуж, будет считать себя счастливицей. Ты смелый, ты умный и ты добрый, — выражение его лица трудно было истолковать, но она продолжила настаивать. — Послушай меня: есть так мало людей, которые могут претендовать на то же самое. Так мало. Он ответил не сразу, и было достаточно легко понять, что он был настроен скептически, позволяя ей говорить, но на самом деле ничего не слыша. — Да, ты карлик. Я не знаю, обращал ли ты внимание на окружающий мир в течение последних тридцати лет, но есть вещи гораздо хуже, и тебе нужно понять это, прежде чем ты выберешь кого-то, с кем проведёшь остаток своей жизни. Потому что ты действительно благородный человек. Ты хороший человек. И ты можешь выбрать кого угодно, — в отчаянии посмотрела она на него. Санса встала и поняла, что шокировала его, потому что он не спешил вскакивать. — Увидимся вечером, милорд.***
Санса вернулась в свои комнаты, горя желанием найти кувшин вина, который поможет ей расслабиться. Она знала, что это не самая лучшая привычка, но она находила в ней странное успокоение. Кроме того, она вовсе не напивалась. Она налила себе стакан побольше обычного и наугад взяла с полки одну из книг Тириона, усаживаясь на матрас. Санса открыла её, но лишь для того, чтобы бессмысленно смотреть в одну точку в течение нескольких минут, прежде чем сдаться и отбросить её в сторону, делая глоток побольше. Нет, она не была расстроена тем, что Тирион женится. В конце концов, весь смысл этого путешествия был в том, чтобы он мог сделать именно это. Ему нужен был компаньон для Утёса, нужны были дети, чтобы унаследовать его. И она это знала. Она долго говорила с ним об этом, давала советы, как лучше всего жить с Леди. Но… она тоже не была в восторге от этого. Она и сама толком не знала почему. Санса действительно хотела, чтобы он был счастлив. Она знала, что ему нужен кто-то, кто составит ему компанию. Несмотря на все склонности Тириона отталкивать людей, она могла сказать, что он жаждет привязанности, дружбы, семьи. Вот почему предательство всегда действовало на него так сильно. Поэтому она не хотела, чтобы он оставался один. Но и терять его она тоже не хотела. Потому что именно это должно было произойти. Он женится на этой Брианне Тирелл, заведёт от неё ребёнка, может двух. Он забудет её, забудет их дружбу. Конечно, он забудет — он должен; семья важнее, чем бывшая жена, которая никогда не была больше, чем просто другом; она это знала. Они действительно сблизились лишь в прошлом месяце, и до этого она прекрасно справлялась. Но теперь… Теперь, когда она почувствовала каково это — иметь кого-то, на кого можно положиться, кому можно доверять, она знала, что будет больно, вернуться к своей прежней жизни. Она была так одинока в Винтерфелле, даже когда рядом был Джон. У него были одичалые, о которых нужно было заботиться, призрак, даже Дейенерис, которой нужно было писать. Он был её братом, это правда, но он не был постоянным компаньоном, каким стал Тирион. Эта ситуация была бы не так уж плоха, если бы у неё самой были какие-то перспективы. Но она не солгала, когда сказала Тириону, что больше никогда не выйдет замуж. Дело не в том, что она боялась; не все мужчины были такими, как Рамси, как Джоффри. Но не было никакого способа узнать, кто они на самом деле. В конце концов, она считала Рамси очаровательным и красивым ещё за день до их свадьбы, а ведь она знала его уже больше недели, виделась и разговаривала с ним каждый день. Едва ли у неё будет даже столько времени снова. Она не хотела потерять его дружбу, не тогда, когда так маловероятно, что она снова выйдет замуж и сможет найти кого-то, кто заменит его. Нет, правда в том, что нет никого, кого бы она знала достаточно хорошо, кому бы доверяла настолько, чтобы выйти замуж. Никого хорошего, доброго, сильного. «А вот и Тирион», — предательски шептала часть её сознания. На этот раз Санса не отпустила эту мысль, обдумывая ее. Да, был Тирион. Она не лгала ему раньше и не преувеличивала. Он был хорошим и добрым человеком. И очень умным. Он был отличным другом, и она уверена, что из него получился бы отличный муж. Если бы она хотела мужа, то он был бы для неё идеальным. Он бы ценил её мысли, действительно слушал, обдумывал то, что она говорит. Но они были здесь для того, чтобы положить конец этому фарсу с женитьбой. Если бы он хотел сохранить его, то, вероятно, упомянул бы об этом, прежде чем решиться отправиться в путешествие в месяц холодной погоды, чтобы аннулировать его. Кроме того, даже если бы он хотел сохранить этот брак, существовало миллион других препятствий. В какой-то момент, возможно, очень скоро, Джон наконец женится на Дейенерис и займёт свое место в Королевской Гавани рядом с ней. Она должна быть в Винтерфелле, чтобы сохранить север; Джон не уедет, если не будет Старка, готового занять его место. И она знала, что из всех людей, Джон заслуживал счастья; она будет последней, кто преградит ему путь к нему. Хуже того, она не знала, сможет ли дать Тириону то, в чём он так отчаянно нуждался: наследников. Женщины Талли всегда были плодовиты, это правда: её мать говорила, что это будет одним из самых больших её преимуществ, когда придёт время искать пару. Но это было ещё в детстве. Когда она была замужем за Рамси, её пожилая служанка тайком приносила лунный чай каждое утро; в то время она предупредила Сансу, что такое частое употребление может повредить её шансам в будущем, если она когда-нибудь захочет иметь детей. В то время ей было всё равно, она просто хотела живьем вырваться из лап Рамзи, а затем предпочтительно избегать секса до конца своей жизни. На самом деле она не жалела о своём решении. Если бы у неё был ребенок Рамси, только семеро знали, как бы он его испортил; и он, вероятно, всё равно скрывал бы его от Сансы, стремясь лишить её хоть капельки счастья. И всё же мысль о том, что её чрево, возможно, никогда больше не оживёт, печалила. Нет, она не могла выйти замуж за Тириона Ланнистера. Даже если хотела.