Жнец-потрошитель

      Утро того же дня. Мальчик не проснулся до самого дома. Крепко спал. Это не могло не заставить Грелля улыбаться. Теперь на него легло обязательство по воспитанию этого ребенка. Есть только лишь одно маленькое но. Он совсем без понятия, как правильно воспитывать детей. Если подумать, то он и сам то… Не очень хорошо был воспитан. Но попробовать в любом случае стоит. Читать и писать то научить он сможет. Наверное. Жнец уложил мальчика на свою кровать и укрыл одеялком, а сам направился за письменный стол, где соскладировал все свои незаконченные заметки. Теперь у него будет достаточно много времени для того, чтобы довести свой дневник до настоящего времени. Хотя, стоит ли так заморачиваться с этим. Первостепенная задача это обеспечение ребенка всем необходимым. И с чего это вдруг он начал так заботиться о совершенно чужом ребенке? Это ведь не его дело. Не его проблемы. Он ведь мог просто взять и убить его. Даже сейчас может. Раньше ведь убивал детей, которые хоть краем глаза его видели. Снова взмах косой, но в этот раз руки застыли, не позволяя закончить удар. Он не сможет убить ребенка. Та женщина была права. Дитя не виновно в разборках, происходящих между взрослыми. Но с другой стороны…       Он станет тем же взрослым. И возможно будет делать то же самое, что и его родители. Воровать, унижать, жульничать. Но ведь. Это все зависит от воспитания. То, как человек будет себя вести по жизни. Значит… - А-а боже мой, - жнец уронил пилу и схватился за голову, - Как же всё сложно. Я и не хочу убить его, и хочу одновременно. Это ужасное чувство, когда просто невозможно сделать выбор.       От этих выкриков ребенок наконец проснулся, но не увидел уже ставший привычным ему особняк. Перед ним предстала большая деревянная комната, словно он попал в какую-то избушку, как в сказках. Затем увидел красноволосого незнакомца и уже совсем понял, что что-то не так, но, так как спросить у него не хватило смелости, он попросту заплакал. Грелль засуетился. Он не знал, как успокоить мальчика и объяснить ему, что он теперь попал в другую семью. Это будет сложно. Гораздо сложнее, чем просто убивать. Может быть все же бросить это всё дело? Он ведь не обязан этим заниматься, все же. Это было последнее желание той женщины. Он ведь не демон, не заключал с ней контракт, а значит не обязан ничего выполнять. Ну, так и с кой стати тогда он будет возиться с этим ребенком. И снова замах косой. Оружие остановилось в пятидесяти сантиметрах от головы ребенка. Этот испуганный взгляд. Мальчик перестал плакать. Но он уставился на покрытую тонким слоем засохшей крови пилу. Это его сильно испугало. До истерики. Боже, Грелль, что же ты делаешь. Пила вновь упала на пол, а жнец подбежал к мальчишке, чтобы постараться успокоить. Додумался, безмозглый жнец, мало того, что родителей ребенка убил, так еще и намерен в первый же день намерен привносить неприятные бонусы в его без того уже несчастную жизнь. Стоит хотя бы попытаться как-то искупить свою вину.       Час.       Час ушел на то, чтобы уговорить успокоиться. Никто не говорил ему, что будет так сложно… Мальчик просто непрерывно орал во всю глотку, пытаясь оттолкнуть от себя незнакомца. Сатклифф даже не мог себе представить, что он может быть настолько страшным. Что может так сильно воздействовать на психику малыша одним лишь замахом своей косы смерти. Успокоение в таких случаях это точно задача не из легких.       Для этого пришлось даже лечь рядом и прижать дитя к своему сердцу. Насколько он слышал, биение чьего-то сердца успокаивает лучше всего. Снова воспоминания из прошлого. Бал-маскарад. Вырванное сердце молодой леди, бьющееся прямо в руках убийцы. И, как продолжение, Уилл и Ронни за спиной, тяжело дышат и едва ли не теряют сознание от шока.       Но биение сердца… Успокаивает. И это действительно помогло. Единственное, что помогло…       Мальчишка прижался к груди жнеца, слушая, какие ритмичные песенки отбивает его сердце. Сердце, которое отстучало в привычном темпе еще целый год. А смогло бы оно так сделать, если бы Грелль сознался в содеянных преступлениях? Наверняка нет. В Департаменте не поняли бы его резко объявившуюся тягу к убийствам. Даже слушать не стали бы. Отправили бы на эшафот и дело с концом. Возможно Уилли и попытался бы как-то это разрулить, но тут, скорее всего, всё уже в достаточной степени плачевно. Поэтому и стоило молчать до последнего, никому ничего не рассказывать, вдоволь поразвлекаться и поиграться с расследовавшими дело жнецами, а затем спокойно поджечь здание и сбежать в более мирную местность, где можно спокойно продолжать своё существование, вести дела, укреплять имидж Джека-потрошителя… А стоило ли оно того? Спустя год таких однообразных кровопролитий, это всё начало так надоедать. Хотелось даже всё бросить временами. Но мысль о собственной смерти в том отделе не давала покоя. Поэтому оно точно того стоило. Жизнь продлилась… Жизнь даровала второй шанс, позволила исправиться, сослав на него это дитя, чтобы он всё сделал правильно, имея возможность почувствовать себя ответственным родителем. А наскучившие убийства можно разнообразить яркими кровавыми играми с жертвами. Собирать их где-нибудь в одном месте и устраивать конкурсы на выживание, которые подарят этим жалким людишкам надежду. А затем, оставшихся в живых попросту убить голыми руками, с хрустом вырывая из груди ту самую последнюю надежду. Такие глупые. Ведь поведутся на всё, что угодно, лишь бы зацепиться за тоненькую нить, которая... Которая никуда не приведёт. Такие мысли даже как-то подогрели интерес к продолжению деятельности. Но стоит с этим немного повременить. Пару недель. Месяцев. Малышу ведь нужно привыкнуть к новой обстановке, стать более самостоятельным. А до тех пор стоит быть рядом с ним всегда. Грелль даже не знает точно, может ли этот детёныш разговаривать. Это предстоит узнать позже, а пока что жнец всей своей прогнившей грешной душой надеется, что не нанёс мальчику психологические травмы своими угрозами расправой, ведь тогда очень велик шанс того, что он уже больше никогда не заговорит. А этого никак не нужно. Совсем беззащитный маленький человечек не сможет долго продержаться на этом свете. Мысли так далеко зашли, что жнец и не заметил, как уснул вместе с дитём в обнимку.       Сколько же они проспали… День? Два? Неделю? Несколько часов. Взглянув на часы, Грелль осознал, что время уже за полдень. Ребенок всё также спит, крепко сжимая в маленьких ручках рубаху жнеца. И как только обычный человек, человеческий ребенок, может вот так быстро привязаться к какой-то нечисти. Может быть у этого есть свои причины? Ведь буквально несколько часов назад он совершил покушение на жизнь этого невинного создания. Почему так резко изменилось отношение? Может быть дело в том, как Грелль повел себя после? Он ведь и сам даже испугался, сразу начал пытаться всё исправить. Может оно и к лучшему… Во всяком случае, думать об этом не стоит, только головную боль зарабатывать. Ну или чтобы просто пострадать над очередными философскими измышлениями собственного производства.       Еще через час другой мальчишка проснулся, потёр глазки, и начал разглядывать таинственного незнакомца, который неожиданно стал кем-то вроде няньки. И привлек внимание необычный цвет волос… Ярко-красный. Прямо как кровь. Мальчик неоднократно видел кровь на одежде отца, когда тот возвращался после длительных командировок. Затем эта кровь появлялась и на его одежде, так как отец заслуживает крепких объятий после долгого отсутствия.       Глаза. Необычные. Жёлто-зеленые. Очки выглядят очень дорого. Что же это за человек. Детёныш попытался выползти из объятий незнакомца, чтобы совсем осмотреться в помещении, ведь тогда в порыве паники он не был на это способен, да и желания особого не было, а сейчас появилось. Но Грелль не отпускал его. Крепко держал. Он предположительно знал, что дети чертовски любопытные и предугадал, что мальчик будет сейчас везде ходить, всё рассматривать. Это не нужно. Вдруг доберется до важных записей. - Слушай, ребёнок. Я конечно понимаю, тебе любопытно. Но не мог бы ты ограничиться одной лишь кроватью? Мне просто не особо хочется потом собирать твои кишки по всему дому, ибо ты запросто можешь добраться до моей косы смерти и как-то задеть её чтоль. Будет очень неприятно, если это действительно произойдёт, - запугивание. Тактика, которая, возможно, поможет унять любопытство. Однако, сработает ли это на двухгодовалом ребенке?       Но ответом был непонимающий взгляд. Он что, не знает, из чего состоит человеческое тело? Не знает, чем может закончиться неосторожное взаимодействие с настоящей бензопилой? Недовольная гримаса тут же объявилась на лице ранее спокойного Грелля. Он тяжело вздохнул, переместил мальчика к стенке и принялся его щекотать. Не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Настолько по-плохому, насколько это законно для обычного ребенка. Нельзя же применять какие-то радикальные средства... Ему всего два года от роду, наверняка в действительности многое ещё не понимает. Сомнительно предполагать, что родители читали ему какие-то заумные книжки на ночь. Да и читали ли вообще. Ведь два года... Что вообще можно понять в два года. Разве что, как растёт трава и почему осенью листва с деревьев облетает, и то сомнительно, что дитя хоть что-то поймёт. Стоит и на эту тему тоже задуматься, а то так и вырастет глупым. Решено. Купить несколько книжек и попробовать почитать вместе с ним. Боже мой, и откуда только взялось столько заботы. Неужели так влияет лишь простое присутствие кого-то, кто младше лет эдак пяти?       Звонкое хихиканье продолжалось минут пять. Жнец был безумно рад слышать смех маленького ребенка. То, о чем ранее он мог только мечтать. Мечтам свойственно сбываться. Сколько же раз уже промелькнула в мыслях данная фраза. И сколько раз промелькнёт ещё. Остаётся только предполагать. Жизнь то вновь в корне изменилась. Кто бы мог подумать об этом. Явно не серийный убийца, который, буквально этой ночью, вновь убил несколько человек. Да и не только этой ночью. И вчера. И позавчера. И месяц назад. Значит ли это, что всё же пора завязать? Ещё одна тема для раздумий. Никто не говорил, что будет просто. Ближе к вечеру ребенок уже просил что-нибудь поесть. Грелль был озадачен данной просьбой. Он мало что знал о том, как правильно кормить малышей. Задав такой вопрос самому мальчишке, получил неопределенный ответ. - Каша!       Каша? И где он должен сейчас искать молоко и крупу? И какую он любит? Ведь есть много видов… И как правильно её готовить. В каких пропорциях. А любит ли он ещё и с хлебом её потреблять? Столько нюансов, и всё надо учесть. Но одно уже точно облегчило жизнь. Ребёнок умеет разговаривать. Пусть даже было услышано только лишь одно слово, это считается уже за хороший прогресс, ведь им в таком случае будет проще взаимодействовать, а Греллю не придётся гадать, чего хочет дитя и почему такое грустное, или дуется, злится, ворчит, плачет. Что там ещё делают дети... Скорее всего придётся ещё и для себя книгу покупать. От кого он сможет научиться тому, как правильно обращаться с детьми, если все женщины, которых он когда-либо знал, уже мертвы. Сам, всё только сам. Самое главное не возвращаться домой по уши в крови и начать оттирать от неё свою бензопилу, а то появятся лишние неприятные вопросы, которых жнецу явно хотелось бы избежать. Но, опять же, не факт, что мальчишка додумается такие вопросы задавать. Разве что начитается в свои два года всяких детективов и начнёт вести какое-нибудь своё расследование, скажем, в отношении пропажи его родителей. Тогда точно будет очень сложно, ведь придётся как-то объяснять их смерть сказками, в которые ребенок, скорее всего, не поверит. Продолжит своё расследование и узнает в итоге правду... И что он тогда будет делать? Явно захочет отомстить и убийце и тем, кто его нанял. Ведь тут виноваты уже будут все, от и до. Таким и нельзя на белом свете то жить, опасно очень. Но таких решительных действий стоит ждать позже, годам к десяти, может быть. Но задуматься над этим стоит прямо сейчас. Замести следы, не давать литературу, которая может на это случайно навести. И делать вид, будто бы всё то, что происходит именно сейчас, так и должно быть. Но, нужно быть готовым ответить на вопрос о том, куда подевались родители. Как-то мягко. Уехали отдыхать и решили не возвращаться, а сынулю оставили на какого-то левого идиота, который не внушает никакого доверия, да ещё и серийный убийца. Чертовски правдоподобно. Будет целая ночь, а может быть даже и несколько, на то, чтобы придумать достойное оправдание произошедшему этой ночью, хотя жнец всей душой надеется на то, что малыш спал достаточно крепко, чтобы не услышать крики и разговоры, не увидеть тот пожар.       А сейчас нужно бы выползти в город, чтобы пополнить запасы провизии мешками с кашами разных типов. И купить корову. Правда, где он её держать будет, и как с ней вообще обращаться, остаётся загадкой, да и в мыслях существование какого-либо скота под руководством Грелля, да ещё и в лесу, звучит как-то глупо. Хорошо, придётся ограничиться просто крупами. Никаких животных. Никакого скота. Иначе они с голодухи сожрут тот дом, который жнец отстроил за жалкие две недели.