Жнец-потрошитель

      В городе всё также суетливо. Народ вечно куда-то торопится, толкается. Как можно за это вообще любить города. Отвратительная суетливая обстановка. Так и хочется схватить кого-нибудь из прохожих, у которого на лице только и виден страх или за работу, или ещё за что, и накричать на него. В приказном тоне указать на то, что можно и перестать себя так вести. И так проделать ещё с несколькими сотнями человек. Дитё пришлось взять с собой. Нельзя оставлять его одного дома наедине с косой смерти, которую Грелль решил не брать. Ведь что может случиться во время обычного похода за продуктами? Верно. Абсолютно ничего, ведь это просто кратковременная вылазка в город. Туда и обратно. Никаких заказов, никаких убийств. Только забота о новой семье. И всё.       Размышления об установившейся идиллии прервал очень громкий и неприятный звук, очень сильно похожий на взрыв. Кажется, это произошло неподалёку. Люди сразу же ринулись кто куда, спасая свои шкуры. Умирать никто не хочет. А разбираться с тем, кто это всё учинил, проучить его, схватить и передать полицейским. Этим явно должен заниматься какой-нибудь проходивший мимо Грелль-потрошитель. И почему это происходит именно сейчас. Нет бы через час, два, когда его там уже и в помине не было бы. Тогда и дела ровно так же не было бы до всего этого бардака. Но, придётся наложить свои руки, чтобы узнать, кто в этом городе устраивает преступления, помимо него. Да как этот человек вообще посмел высунуться! Все люди должны бояться именно Джека-потрошителя, а не какого-нибудь там террориста!       Падение стены. Фрагменты кирпичей тут же полетели в сторону жнеца, что он чудом успел отскочить в сторону. Народ также продолжает бежать, куда глаза глядят, лишь изредка оборачиваясь назад и начиная действительно истерически кричать. Грелль обернулся, прижав мальчишку к себе, так, на всякий случай. Вдруг там будут лежать неподалёку чьи-то мозги. И не зря он это сделал. Этой стеной придавило несколько человек. Фу! Это ещё отвратительней, чем то, когда он думал про вечно суетливых жителей! Да куда тут уж. Ни в какое сравнение и не идёт! Расплющило так, что мама не горюй. Кому-то стеной буквально отсекло голову, кому-то нижнюю часть тела. Кто-то даже выкарабкался, но тянул за собой ворох из кишков и других внутренних органов. Неужели эта стена была такой тяжёлой? А, ну конечно. Ведь было подорвано здание центрального банка, а их прилично так защищают стенами толщиной в полтора метра. Тогда и ясен мотив преступника. Просто поживиться за счёт правительственных денег. Ну, это тогда довольно скучный случай. Но, всё равно требующий внимания, как-никак он явно убил пару человек, для того, чтобы проникнуть внутрь и заложить сейф взрывчаткой, чтобы открыть его. А открыл в итоге ещё и всё здание. И пару человеческих тел. В основном голов. Грелль сам по себе не брезгливый, ведь он частенько занимался грязными преступлениями. Но глазные, выкатившиеся из-за оказанного давления из глазниц, он видел впервые. Настоящее анатомическое представление.       Придется на некоторое время оставить мальчика в безопасном месте и пойти посмотреть, что происходит. Народ как был противным и бескультурным во время нападений, так и остался. Все толкаются, брыкаются, цепляются за ноги, если падают. По общей картине можно сказать, что если человек падает сам, то он старается утянуть за собой как можно больше других людей, чтобы жизнь уже больше никому мёдом не казалась. Усадив ребенка на скамейку в сквере, Грелль приказал тому не сдвигаться с места, иначе будет не очень хорошо. В ответ последовал кивок, после чего жнец удалился. Картина преступления оказалась совершенно иной, нежели та, которая всплыла в голове изначально. Подрывник. Террорист. Обстреливает мирных граждан, бегущих от него по улице. Не дело. Надо было все же взять свою косу с собой, здесь ей явно нашлась бы работенка. Придется использовать то, что есть. Руки, ноги. Свою ловкость. Да, точно. В пару движений Грелль подобрался к противнику, и… Тут же был впечатан в землю. А затем получил ещё и целую обойму пуль в спину. Это было довольно неприятно. Но жнец продолжал бороться. Хватал убийцу за ноги, сильно сжимал, пытался отодвинуть от себя. Эта нечеловеческая выдержка даже как-то удивила террориста. Но терпения и крови было не так уж и много. Борьба закончилась очень печально. Его отбросили в стенку, пару раз ещё ударили, видимо надеясь наконец прибить объявившуюся крысу. Теперь перед глазами всё плыло, в голову иногда пробивались крики пробегающих мимо людей. Кажется они говорили что-то про нового Джека-потрошителя. Ну конечно. Ведь у старого были совершенно другие мотивы преступления. Затем прогремел ещё один выстрел, который уже полностью рассеял эту тяжёлую оглушающую пелену. Теперь кровь хлынула струёй, полностью окрашивая дырявую, словно решето, белую рубаху, в красивый алый цвет. Что же это. Конец? Он проиграл? Малыш... Он оставил там мальчика совершенно одного. Кто-нибудь... Помо...

***

Прошло несколько часов. В голове пустота, а тело не слушается, Грелль едва может открыть глаза. За окном уже темно. Это единственное, что он смог понять из размытой картинки, которая перед ним предстала. Кажется оказался дома. Каким образом это произошло. Разве тот убийца не прибил его тогда? Он ведь точно думал, что умирал, был уверен в этом. И при нём было столько оружия... Ну или патронов. Потому что, взглянув на свой перебинтованный торс, жнец понял, что лишних отверстий в нём наделали в достаточном количестве. Только потом в голову прокралось осознание того, что мальчика то он оставил в том сквере, приказав не двигаться. Может он всё же додумался и позвал на помощь, когда опасность миновала? Так сомнительно в это верить... Ведь этот мальчишка ещё совсем ничего не понимает. Не стоит на него полагаться полностью. Значит стоит понять, где он сейчас. Но всё оказалось гораздо проще. Малыш спит рядышком, обнимая мягкую игрушку, похоже это был плюшевый мишка. И откуда он только взялся. Это же ведь нужны деньги... Они, кажется, так и не дошли до того прилавка, который был им нужен. Значит ребенок голодный. Печальное известие. Но, всё же стоит выяснить, как так вышло, что Грелль оказался у себя дома, ещё и перебинтован. Взглядом он стал оглядывать комнату полностью. За столом, словно чёрная тень, знакомая персона читает книгу при свете свечи. Ох нет... Только не это. На глазах тут же стали наворачиваться слёзы. Уилл…       Пришел, чтобы спасти? Или чтобы снова начать расследование дел по пропаже душ с мест убийств? Шинигами не объявлялись ровно год. Скорее всего просто наблюдали за происходящим и зализывали раны после того "великого" пожара. И слезы здесь не потому, что Уилл соизволил спасти дезертира. А потому что его теперь арестуют. Всем его трудам пришел конец. Зря что ли он придумывал такие интересные игры? Зря выкручивал своим мозгом такие шикарные планы, чтобы не попасться? Ну нет. Как же так. Не может такого быть. Грелль пару раз ещё проморгался, затем протёр глаза руками, в надежде на то, что читающий Уильям это просто плод его подсознания, которое, по видимости, бьётся в агонии, и просит хоть кого-нибудь добить измученное тело. Но нет. Всё взаправду. Всё взаправду настолько ужасно, что хочется завывать. Подорвавшись на кровати, жнец попытался встать, но безуспешно. Всё тело ужасно саднит, заставляя лечь назад. Кажется он всё же послужил очень хорошей мишенью для пуль. Одежда висит на спинке стула, бережно зашита. Практически и не видно. Это Уилл постарался? - Мистер Сатклифф, - прервал тишину Уильям, - Вы были объявлены в розыск год назад. Вас подозревают в совершении умышленного подрыва здания диспетчерского отдела, а также в убийстве более чем тридцати сотрудников, как следствие взрыва. У вас есть что сказать в своё оправдание?       Голос словно гром ворвался в голову, прошел через всё тело и вонзился прямо в сердце. Это было очень неприятно. Даже больно. И сказать-то в ответ ничего не может… Потому что все подозрения, высказанные Уиллом, были вполне себе уже и не подозрениями вовсе, а обоснованными преступлениями. Не станет же жнец просто так пропадать на год, забрав при этом с собой косу смерти. Так и не найдя путного ответа в своей голове, жнец томно вздохнул. Вот и попался тот, который кусался. Острые зубки всё же многое могут рассказать про их обладателя. Нужно придумывать очередной план, как можно выкарабкаться из всего этого. Ведь если Уилл доложит в департамент о том, что пропавший подозреваемый, предположительно сгоревший заживо, был всё же обнаружен в человеческом мире, то явно будет очень много вопросов, связанных с похищением душ, которые происходили весь этот чёртов год. Не хотелось даже думать о последствиях ответов на них. Смертный приговор. Пытки. Отсечение конечностей, как наказание. Грелль даже не мог вспомнить всех мер, которые могли предпринять начальники для таких серьёзных преступников. Тридцать смертей. А ведь ожидалось, что эти детишки будут попроворней.       Взгляд Уильяма так и прожигал. Хотелось встать, и убежать куда-нибудь, чтобы не страдать от таких злющих глаз. Казалось, что вот он сейчас резко подскочет, набросится и сожрёт, что навевало страх ещё более сильный чем тот, который был при мыслях о смертной казни. Быть судимым верховными это одно дело, а вот собственным начальником, с которым ты виделся каждый день. совершенно другое. Ведь на личных каналах он может выкинуть всё, что угодно. - Понятно, - вновь донеслось со стороны Спирса, - Я должен арестовать вас и предъявить верховному суду. Хотя, есть ли в этом какой-то смысл. Вас всё равно казнят. Со стороны уже давно идут такие слухи. Грелль Сатклифф, падший шинигами, пролил кровь своих собратьев, и при всем прочем еще сбежал с места преступления. Тут даже улик никаких не надо, без того все понятно. Хоть изначально в слова первых выбежавших новичков никто не верил. Но затем это уже не казалось таким уж безумием. - Уилл… - едва решился жнец наконец прервать столь неприятный монолог, - Ты всегда меня находишь… Как ты это делаешь? Пусть и не сразу. Но ты будто бы не прекращаешь поиски даже после того, как я действительно не оставил и следа. - Так и есть. Это моя работа. Следить за жнецами из отдела и вести расследование в случае их пропажи. Перманентное расследование. Ровно до нахождения пропавшего шинигами. Живым. Или мертвым.       Жутко. Даже мурашки прошлись по коже. Хотя, можно было бы и поблагодарить Уилла за это. Как-никак, спас от смерти. Хотя зачем. Какой смысл в этом. Всё равно его бы убили после суда. Такая смерть гораздо страшнее, чем просто от потери крови и многочисленных ранений, не совместимых с жизнью. В этот момент Грелль даже возненавидел излишнюю живучесть жнецов, ему резко захотелось умереть раньше времени, но, в таком состоянии, он наврятли дотянется хоть до чего-то, что помогло бы ему свести счёты с жизнью во второй раз.       Коса смерти опечатана. Значит Уилл всё же серьезно намерен исполнить долг перед отделом. Прискорбно. Так хочется упасть перед ним на колени и начать умолять его оставить в покое, простить и забыть, но Уилл такой черствый, на чувства и не надавишь вовсе. Поэтому единственное, что было целесообразно сделать, это отвернуться от него к стенке и прижать к себе малыша. Может быть хоть так он обратит внимание не на свою честь и честь отдела, а на всех остальных и начнёт что-то придумывать.       Прослышался скрип стула и половиц, кажется Спирс поднялся и подошел к кровати вплотную, чтобы посмотреть. Можно было запросто ощутить на себе взгляд Уилла, его горячее озлобленное дыхание. Снова больно. Слёзы продолжают вытекать из глаз, падая на белоснежную простыню. - Мистер Сатклифф, - вновь начал Уильям, - Этот ребенок. Ваших рук дело?       Не оставалось ничего больше, кроме как кивнуть. Его рук дело. Но это не его ребенок. Он был похищен. Что с ним сделает Уилли, когда узнает, что шинигами все это время убивал людей просто так. Убьет на месте, не дожидаясь приказа из отдела. А по возвращении просто предоставит отчет, и ничего ему за это не будет. - Вы похитили его? - Продолжил он, уже, по всей видимости, отходя назад к столу, - Что же вы натворили. Неужели все те таинственные убийства, выглядящие, как несчастный случай, это ваших рук дело? А я то старался до последнего сомневаться в этом. Не мог же такой глупый жнец, как вы, так искусно вести свою "игру".       Ответом послужило неуверенное "угу". Может быть, если быть честным, то всё обойдется и Уилли, что-нибудь придумает? Конечно, дело сомнительное, но хуже уже некуда. Послышалось шуршание позади, затем характерный металлический звук. Косу смерти он все же забирает с собой. Так не хочется с ней расставаться. Столько интересных событий было вместе с ней пережито, столько убийств. Столько раз она его выручала. Как же теперь быть то. Без оружия жнец не слишком долго проживёт. Нужно по крайней мере пару револьверов себе прикупить. Хотя коса смерти всё же звучит более надёжно, чем простое человеческое оружие.       Снова то странное чувство, будто бы кто-то стоит над душой. Так и есть. Спирс протянул руку, требуя отдать очки. Хотелось возмутиться, но осознание своего итак крайне шаткого положения не позволило этого сделать. Грелль медленно снял с себя очки, последний раз попрощался с ясным, чётким миром, и положил Уиллу в ладонь, не сказав ни слова. Не понятно, с чем связано такое поведение начальника, но кажется дезертиру удалось его разжалобить, что довольно странно, ведь этот сухой кирпич не способен сочувствовать, сколько бы Грелль не пытался выдавить из него что-нибудь. А тут… Возможно положительную роль сыграло присутствие ребенка. По всей видимости, он не знал, что делать в таком случае. И, скорее всего, всё равно доложит отделу о том, что узнал.       За ним придут… Совершенно скоро придут. От осознания этого хочется лезть на стену. Громкий хлопок дверью. Кажется ушел. Совершенно ничего не видно. Остается только лежать в кровати, обнимать своего мальчика, и надеяться на лучшее. Раны начинают кровоточить, а поменять повязки некому. Так грустно и одиноко из-за этого. Но, придется немного потерпеть. Возможно Уилл вернется на следующий день, приведет членов комиссии, и там они решат, что делать. Может быть даже убьют сразу.