Ангел

— Да, и думаю, это основательные доказательства невиновности Мелек-Султан. Мустафа поднял глаза на своего верного слугу, ему не хотелось снова собирать осколки своей мечты из грязи. Задумчиво глядя на Османа, что, кажется, нашел покой в своих снах, Мустафа решил дать шанс Паше. — Говори. Вместо слов Искандер достал из своего кафтана пару листов, один из которых Мустафа сразу узнал. Доказательства, что принесла ему мать в то ночь, когда Мелек рассказала о своей беременности, ничего кроме злости Мустафа и не почувствовал. — Я пытался узнать, кто мог передать эти письма, сомневаюсь, что у Мелек-Султан была возможность переплыть море и остаться незамеченной. Никто в городе и не видел Госпожу одну, без вас, шехзаде, она не посещает людные места, разве что мечеть. — И что тебе удалось узнать? – терпение было на исходе. — Все оказалось значительно ближе, - Искандер, наконец-то, выложил перед ним два листа. Одно из них было тем самым письмом, второе, письмо его матери, где она распоряжалась деньгами на благотворительные нужды. Мустафа нервно сглотнул, всматриваясь в идентичные буквы. Хорошо скопированная манера письма Мелек, его мать выдавала лишь единственная буква, на которую он сразу не обратил внимания. Предательство залегло гораздо глубже. Махидевран-Султан, что искренне сопереживала потери сына, сама оказалась в центре этой трагедии. Дверь распахнулась, и в покои Мустафы, ворвалась вышеупомянутая особо. — Мустафа, дорогой, меня не пускают в покои Мелек, почему о рождение своего внука я должна узнать последней? – женщина, сумела сохранить лицо, даже когда была разбужена средь ночи из-за предродовой суматохи. — Это мое распоряжение, Госпожа, - Искандер чувствовал себя неловко, после того, что ему пришлось узнать, доверие к Махидевран-Султан куда-то испарилось. — Искандер-Паша, я требую объяснений, этот гарем – моя обязанность! — Я могу все объяснить, Валиде, - наконец-то, голос подал Мустафа, который до этого был погружен в собственные раздумья. Как его мать могла так поступить с его любимой наложницей? Эта женщина таила в себе много загадок, но впервые мужчина почувствовал опасность, что исходила от его матери. Шехзаде протянул два письма, — Не хотите взглянуть? Махидевран покорно взяла протянутые ей письма и углубилась в чтение. В скором времени надменный вид ее лица сменился на испуганную гримасу. — И что это значит, Мустафа? – ничего не выдавала тревоги на в ее голосе, лишь в тусклом свете свечи было заметно дрожь ее рук. — С вашего позволения, шехзаде, я подожду за дверью, - Искандер поклонился представителем семьи Султана, и направился к двери, свою роль в этой истории он выполнил. Ему не терпелось увидеть Мелек-Султан, чтобы сказать лишь одну фразу: «В обмен на ваши молитвы обо мне, я сделал все, чтобы ваш сын не лишился матери». Ожидая дальнейших действий от шехзаде, Искандер устроился у двери, предаваясь мечтаниям о счастливой жизни, но вдруг, на его пути, возникло взволнованное лицо Эмине-Хатун. — Что случилось, Хатун? — Искандер-Паша, мне нужно в покои шехзаде! – запыхавшись пыталась объясниться девушка. —Шехзаде Мустафа занят.. — Госпожа родила мальчика! Мустафа сидел молча, ожидая чего угодно, что мать начнет оправдываться, отрицать, но Махидевран-Султан молчала. Ей нечего было сказать в свое оправдание, возможно, дело в том, что она не до конца понимала, в чем ее обвиняют. — Хотите, Валиде, я скажу, что вас выдало? Если бы Искандер принес просто письма, которые сотнями выходят из под руки человека, я бы не стал даже слушать. Письма снова лежали на столе, брошенные, как дети кукушки, они сиротливо искали приют в руках шехзаде. Мужчина указал на два слова, буква, что повторялась в каждом из них, буква, которую его мать писала в каждом письме для него, единственная ошибка – которая погубила судьбу неудавшийся шпионки. — Гнусная ложь, - женщина повела плечом, поправляя платок на своих волосах. — Зачем вам было это нужно, Валиде? Что такого сделала Мелек, что вы так сильно ее возненавидели? – вопрос, который мучал Мустафу с того времени, как Искандер принес эти два письма, и мир снова разделился на «до» и «после». Самые близкие люли оказались способны на такую подлость. — Мустафа, сынок, мой шехзаде, - Махидевран-султан упала на колени перед сыном, хватаясь пальцами за его руки. — Вы обвинили мать моего ребенка, вашего внука, в таком серьезном предательстве, - Мустафа продолжал смотреть поверх ее головы, лишь изредка прерывая свой монолог на ее реплики. — Мустафа, Аллах свидетель, - это женщина станет твоей погибелью, - женщина склонила голову, омывая его кафтан своими слезами. — Вы ответите за свои поступки перед Аллахом, меру вашего наказания буду выбирать не я. С этого дня, я запрещаю вам приближаться к Мелек и к нашим детям.. — Мустафа, - взмолилась Махидевран – Султан. — Я совершила ошибку. — Ваша ошибка могла стоить жизни Мелек. Дверь снова распахнулась, два лица, что боролись за доказательства невиновности Мелек. — Шехзаде.. – начал Искандер. — Шехзаде Мустафа, Мелек-Султан родила! Казалось, после всех темных времен Аллах послал ему свет. Мустафа вскочил, двигаясь к двери, говорить ему больше не хотелось, и те трое, что остались в покоях, ринулись за ним. — Мы не стали беспокоить вас раньше времени, - лепетала Эмине, не поспевая за мужчиной. Двери в покои Мелек-Султан распахнулись, впуская Мустафу. — Искандер, вы остаетесь за дверью. — Мустафа. — Госпожа, - произнес мужчина, — Я провожу вас в ваши покои. Мелек с усталым видом прижимала малыша к груди. Повитуха рядом, что-то говорила, и лишь сквозь пелену до него дошли слова «Это мальчик». Мужчина опустился на колени перед ложем, наблюдая с какой любовью, его наложница, проводит своими пальцами по волосам ребенка. — Поздравляю вас, шехзаде, с рождение сына, - тихо произнесла Мелек, ее глаза пытались запомнить каждую клеточку собственного ребенка. Она хорошо знала, что Махидевран-Султан уже нашла кормилице для малыша, и охотно делилась планами на воспитания ребенка, с нескрываемым удовольствием наблюдая, как зеленеет лицо Мелек. — У нас родился еще один сын, - произнес мужчина, надломившимся голосом. Девушка попыталась улыбнуться, малыша уже укутали в покрывало, что для него вышила Эмине-Хатун. Мальчик уже открыл глаза, ненадолго решаясь посмотреть на мир, что сейчас предстоял перед ним в лице матери и отца. Мустафа вдруг осознал, что на него смотрят глаза Мелек в миниатюре. Как он только мог подумать, что такие глаза способны на предательство? — Разрешишь его поддержать? Мелек кивнула, с большой неохотой отрывая ребенка от своей груди. — Шехзаде, позвольте Эмине-Хатун привести Османа, познакомится с братом, - затаив дыхания попросила Мелек, теребя рукой край своего платья. Сердце невольно затрепетало в сладкой муке, совсем скоро она увидит своего старшего сына, своего маленького льва. Сонная мордашка ворвалась в покои с большим воодушевлением, мальчику было совершенно не интересно посмотреть на малыша, гораздо важнее для него было оказаться в объятиях матери. — Мама! – радостно закричал малыш, пряча лицо в ее волосах. — Мой лев, мой Осман, - счастливо улыбнулась Мелек, прижимая сына к себе. Темные волосы, непослушные после сна, попали под теплые поцелуи девушки. — Ты же меня не разлюбила, правда? – с ревностью в голосе поинтересовался малыш, покосившись в сторону отца и братика. — Даже не смей так думать, мой шехзаде, я люблю тебя больше жизни, - Мелек гладила мальчика по голове, как сильно он успел вырасти за время ее отсутствия. — Искандер научил меня драться на мечах! У меня теперь есть собственный, только я оставил его в папиных покоях, когда пойдем гулять, я тебе обязательно покажу! – тараторил Осман, пытаясь наверстать упущенное за долгие дни. — Осман, - негромко, но властно, произнес Мустафа. Мальчик повинился, и нехотя отрываясь от матери, встал возле отца. — Знакомься, это твой братик – Мехмет. Мустафа решил дать сын имя любимого брата. Мехмет – второй сын от любимой наложницы. Осман с любопытством смотрел на мальчика, серьезно кивая на все нравоучения отца. Мелек улыбнулась, проваливаясь в сон, в ее разуме мелькнула мысль, что если это последнее, что она увидит в своей жизни, то это картина будет призвана самой прекрасной.