Стены

– Ну и как мне благодарить за такой подгончик? Чимин улыбался, сидя на тёплом полу, и вертел в руке добрых десять пачек, скрепленных в один блок. Солнечные лучи заливали балкон, а единственный оставшийся обитатель квартиры грелся и жмурил глаза. – Да как-нибудь потом отработаешь… – лениво протянул Тэ. – Я по твоей щекастой роже уже соскучился. Почему Юнги всегда получает всё самое хорошее, мм? – Прямо соскучился? – Чимин рассмеялся, кусая капсулу на сигарете и прикуривая щелчком зажигалки. – Ты ж на парах должен быть, нет? – Как и вы, молодой человек! – вскинулся Тэхён, но, даже не видя его напротив, Чимин чувствовал, как собеседник давит лыбу. – Сонсенимы меня потеряли? – Он удовлетворённо выдохнул дым, удобнее подминая под себя скрещенные ноги. – Им, так-то, плевать… – Тэ отпил кофе. – Домашек набрал тебе на тысячу лет вперёд. Куки, кстати, просил передать, что теперь не поможет тебе с макроэкономикой даже за минет. Он, типа, кажется, был в слишком близких отношениях с той большой банкой из ванной. – Ну да, мы ж её на двоих купили! – Чимин подавился дымом от смеха, вспоминая ядерный выброс Чонгуковых сообщений в Какао несколькими часами ранее. – Ты её нахера припёр-то? Хочешь хоум-видео моих извинений перед любимым соседом? – Пак Чимин! – нарочито строго и назидательно заговорил Тэхён, пока его собеседник беззвучно икал, чувствуя боль в щеках. – Как истинный джентльмен, я сохраню вашу тайну, но, вы, Пак Чимин, как замужний человек, воздержитесь от таких вещей вслух! – В смысле замужний?.. – почти промяукал Чимин, закрывая ладонью краснеющее лицо и откровенно умирая от смеха. – Сэр Мин Юнги отнял у сэра Чон Чонгука вас и любимую банку, сэр Мин Юнги теперь обязан жениться! – Тэ и сам всё сильнее порывался заржать. Сейчас я твои листки подпишу, чтоб не перепутать, так-с, значит, Мин…Чи-мин… Чимин сдавленно пискнул, прикрывая локтем покрасневшее лицо и роняя сигарету в пепельницу. Это сочетание звучало слишком мило, безумно мило, и настолько хорошо, что в идиотские шуточки Тэхёна хотелось поверить. – Ты дурак что ли… – смущённо пробормотал он, неловко взъерошивая чистые гладкие волосы. Всё же, Тэхён был прав: за эту банку с маской стоило начинать войну. – Ох, как будто у моего любимого братика есть шансы откосить от женитьбы на прекрасном Чимини! – Тэ то и дело перекрывал хор голосов, символизирующий общий перерыв в университете. – Тем более, я же вижу, что ты вновь на коне, бич! – Он расхохотался. – Как там Юнги после моего перформанса? Потеснил свои дедовские молодильные сыворотки? – Он тебя ненавидит… – выдохнул Чимин, утирая выступившие от смеха слёзы. – Это именно то, что я хотел услышать. – Тэ коварно хихикал, попутно коротко здороваясь с кем-то из одногруппников. – Не ценит он меня, сволочь, я ведь такую жёнушку ему привёл! Чимини ж такой милый, такой ласковый… – Он думает, что это наш план по его захвату, – встрял Чимин, прыснув. – …готовит, убирает, на макро-минеты не соглашается… – продолжал Тэхён. – Тэхёни! – возмущённо воскликнул Чимин. – Прекрати! Я не бытовая техника, чтобы прибирать да готовить…блин… – Он резко вскочил на ноги, едва не перевернув пепельницу на пол. – Блин, блин, блин! Оттолкнув дверь на балкон в сторону, Чимин промчался сквозь комнату и почти вписался носом в злополучный косяк, с которым в последнее время встречался слишком часто. – Что! Что-о! – надрывался в трубку Тэхён. – Мясо! – испуганно пищал Чимин в ответ, врываясь на кухню. – Я забыл про него! Он ринулся к плите и схватился за крышку кастрюльки голыми пальцами, тут же со звоном роняя обратно. В панике он даже толком не чувствовал боли. Вооружившись прихваткой, Чимин всё же приподнял крышку, выпуская пар, и опасливо заглянул внутрь. Нарезанная кусочками говядина мирно булькала в соусе из тех немногих овощей, что он отыскал в холодильнике Юнги, и источала приятный запах таких же немногочисленных специй. Из трубки доносилось глубокомысленное молчание. – У-ух… – Чимин закрыл кастрюлю и выключил плиту. – Я и забыл, что специально на маленький огонь поставил… – …Чимини-пабо побеждает вновь и вопреки!!! – Тэхён взорвался неистовым хохотом, заставляя рипеть динамики. – Миссис Мин приготовила любимому ужин! А прибраться? – Да я только пыль протёр и позаметал, чтоб по шкафам не ла-…ну перестань! – Подловленный врасплох Чимин залился краской, жмурясь и ударяя кулаком по колену. В глубине души он искренне переживал, что Тэ на том конце попросту разорвёт. – Я просто соскучился… в смысле, мне скучно, я это имел в виду! Айщ… Он прикрыл глаза ладонью под нарочито бурную имитацию тошноты из трубки и улыбнулся. Ким Тэхён был неисправим. – Мясушко он там готовит… – проржавшись, показушно заныл Тэ. – А мне что прикажешь делать? Отобрать у Куки ещё и любимое ведёрко с мороженым на дне морозилки? – Ты хочешь войны? – точно так же нарочито серьёзно спросил Чимин. – Если что, подмоги не жди! Двери поместья Минов закрыты для дураков и суицидников! – А как ты, спрашивается, попал туда в таком случае?! – вскинулся возмущённый Тэхён, уже откровенно похрюкивая от смеха. Чимин медленно сглотнул, уставившись в пол. Плечи неумолимо клонились к земле, и ему хотелось осесть на месте. – …собственно, мне скучно с тобой и твоими замужними делишками, леди Мин, – болтал дальше Тэ, не замечая неловкой паузы. – Я пойду проведаю мой любимый менеджмент, а пятничный вечер гордо проведу в компании «Ходячих мертвецов»! – О, так Намджун с Сокджином всё же придут в гости? – Чимин слабо улыбнулся. – Чё?.. Айщ! – Тэхён вновь давился хохотом под визг звонка на пары. – Я боюсь этих дипломников! Вдруг они меня покусают, и я захочу курсач по какой-нибудь фискальной политике? Член Куки не такой уж золотой, чтобы настолько его полировать! Чимин прыснул. – Мне кажется, вам с Куки стоит поговорить… – Он ехидно ухмыльнулся, накручивая прядь волос на палец. – Ты как-то слишком уж сильно изъявляешь желание подтянуть макроэкономику. – Ой всё! – рявкнул стопроцентно задетый Тэ. – Нечего тут склонять всех подряд к семейному счастью, раз сам счастлив в браке! Чимини, держи себя в руках! – Ты опоздаешь на менеджмент, Тэхёни… – ласково протянул Чимин, выключая плиту и плотно обворачивая горячую кастрюлю полотенцем. – Ну да, куда нам, простым студентам, до мамочек в декрете! – не унимался собеседник, который даже злиться долго не мог, скатываясь в идиотский хохот. – Люблю тебя, сучка, целую-скучаю! – И я тебя люблю… – пробормотал Чимин, беззвучно хихикая, и сбросил вызов. Без оглушающих воплей Тэхёна вокруг стало слишком уж тихо. Поозиравшись, Чимин проверил, не забыл ли он вытереть следы готовки с какой-то из поверхностей на светлой кухне, но вокруг было чисто. Посуду он помыл, полы позаметал, даже себя успел в порядок привести. Всё было готово к приходу хозяина квартиры. Но хозяина всё не было. Понуро опустив голову, он прошёлся по коридору и собрался повернуть в комнату, как вдруг упёрся взглядом во входную дверь. Чимин медленно подошёл к ней и провёл ладонью по замку. Тишина этого дома была естественной, лишь когда его хозяин сидел за ноутбуком в кресле или молча лежал в наушниках на кровати. Чимин сполз вдоль двери и уселся на пороге, поджимая колени к груди. Просторная квартира со всем множеством своих секретов, сокрытых в ящиках и шкафчиках, не имела для него никакого смысла. Да и сил оставалось лишь только на то, чтобы сидеть и ждать. Чувствуя себя достаточно комфортно на коврике у двери, Чимин прислонил к ней голову и закрыл глаза. Кто знает, может так он смог бы услышать шаги Юнги ещё на лестнице. Размеренно стучало только сердце. Оно качало кровь по телу, как идеальный механизм. Его не волновало ничего извне. Оно лишь принуждало своего носителя жить дальше, подчиняясь только одному хозяину – времени. Время шло вперёд. Чимин всё чётче различал шаги, пока не осознал, что шаги были его собственными. В потёмках он шёл по сырому грунту, то и дело спотыкаясь. Холодный ветер пронизывал до костей. Обнимая плечи руками, Чимин остановился, глядя перед собой. Он стоял у края ровной прямоугольной ямы со свежей земляной насыпью сбоку. На дне ямы плескалась мутная вода. Чувствуя, как леденеет кровь в жилах, Чимин зажмурился и сдавленно всхлипнул. Очередной порыв ветра сбил его с ног. Пошатнувшись, он упал в грязь и провалился сквозь землю в темноту. «Чимини… – ласково мурлыкал голос, звенящий металлическими нотками. – Мой сладкий Чимини». Чужие руки гладили его по щекам, спускались на плечи и грудь, сжимали по бокам в тесных объятиях. Чимин закрывал глаза изо всех сил, тяжело дыша. Он пытался шевельнуться, но всё тело сковал ледяной страх. «Ты хорошо себя вёл, Чимини?» – Отголоски метались эхом по пустой голове. «Да…» – едва слышно выдохнул Чимин, панически жмурясь. «Ты любишь меня, Чимини?» Скрежещущий голос зазвучал над самым ухом, обжигая его холодом. Руки всё сильнее впивались в тело, суставы выкручивало, а к горлу неумолимо подкатывала тошнота. Воздух выходил из лёгких и больше не возвращался. «Нет», – из последних сил выдавил Чимин. Сознание тотчас же взорвалось тысячей истошных криков, а всё тело насквозь пронзило ужасающей болью. Чимин открыл глаза, судорожно вдыхая. Вокруг по-прежнему было темно. Он попробовал шевельнуться и свалился на пол, ударившись локтем. Затёкшие конечности ныли, а перед взором постепенно проступали очертания знакомой полки для обуви. Проморгавшись, Чимин выровнял дыхание и попытался унять неистовую дрожь. Руки нащупали что-то мягкое и ворсистое. Это был плед, что сполз при падении и теперь укрывал только ноги. Чимин потянул его на себя и укутался, с трудом поднимаясь. За приоткрытым окном на кухне шумели редкие машины и тускло горели фонари. В квартире же было тихо. Осторожно Чимин заглянул в комнату. Юнги крепко спал, завернувшись в одеяло. Часы на прикроватной тумбочке подсвечивали полночь. Неловко пригладив растрепавшиеся волосы, Чимин потопал на кухню и открыл холодильник. Его кастрюлька с мясом была джентльменски переполовинена. Дрожь прошла моментально. Чимин улыбнулся и вытащил из дверцы бутылку с молоком, стараясь сильно не шуметь, после чего сделал несколько больших глотков. Голоса отступали, а по телу приятно разливалось тепло, поддерживаемое пледом на плечах. Он спрятал бутылку обратно и задумчиво уставился в окно. Спать не хотелось, равно как и лазать по квартире, рискуя потревожить священный сон хозяина. Оставалось только тактически перебазироваться на балкон, где Чимин, в основном, и тусовался по ночам с телефоном, наушниками и своими сигаретными запасами. Аккуратно ступая босыми ногами по полу, он прошёлся обратно по коридору и тихо вошёл в комнату. Юнги мирно сопел в той же позе, видимо, действительно успев погрузиться в самый глубокий сон. Чимин дошёл до середины помещения, как вдруг почувствовал, что земля неумолимо уходит из-под ног. С тихим писком он грохнулся на пол, оступившись на краю волочившегося за ним пледа. Со стороны кровати послышался слабый стон и шевеление. Чимин испуганно замер, прикрывая голову руками. Что-то неразборчиво пробурчав, Юнги заворочался и вновь затих. Выждав с десяток секунд, Чимин медленно высунулся за край кровати. Теперь Юнги лежал лицом к нему, закинув руку на подушку и размеренно посапывая дальше. Опасность миновала. Чимин расслабленно выдохнул и подполз чуть ближе, усаживаясь на пол. Он и забыл, каким умиротворённым выглядел хён во время сна. Склонив голову на бок, Чимин рассматривал его, чувствуя, как в груди снова поднимается тоска. Юнги был красивым, когда не хмурился. Юнги был прекрасен, когда молчал. Чимин так сильно ждал его возвращения, что теперь расстраивался, всё проспав, но и будить любимого хёна не рисковал. Да и не хотел, любуясь родными чертами. Пока Юнги спал, а не пепелил его злобным взглядом, можно было представить, что всё хорошо. Что не было скандалов и слёз, не было боли. Не было тех брошенных в запале фраз, шрамы от которых до сих пор ныли глубоко в груди. Не было хлопков дверью и удаления всех переписок с номерами прямиком в ЧС, не было обещаний самому себе больше никогда и ни за что. Чимин осторожно положил свою ладонь поверх чужой, ощущая манящее тепло. В него словно зашили магнит, настроенный на одного-единственного человека, и теперь он не мог двинуться с места, прикованный острым желанием навсегда остаться в этом моменте. Где были только двое: он и его Юнги. Сбросив с себя плед, он приподнял край одеяла и принялся медленно переползать с пола на кровать. Хён успел нагреть постель, так что отступать было бессмысленно и бесполезно. Чимин замирал от каждого резкого движения, но, всё же, упрямо двигался вперёд, просовывая голову под руку и устраиваясь поудобнее. Он прижался щекой к груди спящего Юнги и обнял его за пояс. Отчётливый и выверенный стук чужого сердца, звучащий столь близко, умиротворял и успокаивал. Чимин медленно закрыл глаза, отгоняя прочь посторонние мысли. Поплакать он мог и в любое другое время.