Часы бьют полночь

— Как-то так всё и было, — закончила Оля, пялясь в окошко видеочата. Её разрывало: информация, полученная от Наташи, не давала покоя и выплёскивалась в невероятном нервном возбуждении. Она сама не замечала, как раз за разом тянулась к остаткам волос, перебирала их, наматывала на пальцы — и отпускала, чтобы тут же повторить. Женька по ту сторону экрана моргнул и недоверчиво хмыкнул в микрофон. — И что она? Действительно не стала на тебя злиться? — Даже если и стала, виду не подала, — отозвалась Оля. — Странная она. Хотя ничего удивительного, с такой-то семьёй… не думаю, что у них был шанс вырасти нормальными. У обоих. Едкая горечь поселилась в глубине души и не давала покоя, мучила и крутила. Правильно ли они поступили? Может, стоило попытаться помочь? Вникнуть в положение, а не уподобляться ему, превращаясь в бешеного мстителя и круша всё вокруг? — Эй, — оклик Женьки в наушниках прозвучал ударом гонга, — я понимаю, о чём ты думаешь, но… не нужно. Мы это уже сделали. У нас выбора не было, помнишь? Даже если изначально у Фролова и был шанс, он уже стал чудовищем. Что нам ещё оставалось? Наташа говорила то же самое. Тварь на плече — в плече! — Гоши сделала его монстром. Останься всё как есть — вряд ли он смог бы стать прежним. Скорее, продолжил бы искажаться, превращаясь в нелюдское создание. А избавиться от змеи, не погубив самого Фролова, они не смогли. Да и была ли она, такая возможность? — Как я и думала, — наконец вздохнула Оля, — он обмолвился тогда, за гаражами, что не каждый переживает процедуру. Видимо, это и вправду опасно. — Могу представить. Всё-таки монстра в тело человека подсаживают. Причём сохраняя его сознание… пусть и ненадолго, как я понял. Блин. Интересно, чем это отличается от одержимости? С одержимостью Оля уже сталкивалась. Тварь, силой проникшая в тело человека, полностью подчиняла его психику. А Фролов, судя по всему, обладал собственной волей, был именно симбионтом, но не одержимым. — Ему было важно согласие, — вспомнила она. — Может, дело в этом? — Может, — согласился Женька. — Как с демонами из книжек. Звучит особенно похоже на правду, если предположить, что легенды писали «видящие». Сходств многовато, так что будем считать это рабочей версией. Оля кивнула. Истины они узнать всё равно не смогут, если не пообщаются с симбионтами напрямую. А объяснение выглядело правдоподобно. Почему бы не остановиться на нём? — Как бы там ни было, ты, наверное, в безопасности, — вздохнула она. — Вряд ли они сунутся к тебе на Север. Они же не знают, где именно ты теперь живёшь. Хотя, если она права и этих «видящих» с монстрами полно по всему миру… — А у тебя что? Ничего подозрительного? — Нет, кроме этой девочки — но она, видимо, ни при чём, и… — Я бы не был так уверен, — оборвал её Женька. — Мне вообще не очень нравится, что ты так сходу ей поверила. Всё-таки «они» потенциально могут как угодно замаскироваться. Тем более — эта Наташа, как ты говоришь, отреагировала очень спокойно. Кто сказал, что она — не их первый ход? Что они не ловят тебя на сострадание, как Фролова поймали на комплексы? Оля помотала головой. — Исключено. Брату она сопереживала и группы этой остерегалась совершенно искренне. Советовала мне держаться от «них» подальше. К чему бы их союзнику такое говорить? — Усыпить бдительность, — без запинки ответил Женька. — Я бы так же сделал. Притвориться «их» врагом, чтобы влезть к тебе в доверие. Они же в курсе, что ты о них знаешь! Они бы не стали так в лоб. Выждали вот паузу, столкнули вас… тебе вообще не кажется подозрительным, что вы так случайно встретились на улице? — Не кажется, — Оля вспомнила встречу с Наташей и покачала головой. — Я там обычно не хожу, просто решила погулять. Она вообще ко мне не подходила, я сама её позвала. А что до остального — вряд ли ребёнок вроде неё может так умело врать. — Ребёнок вроде неё двенадцать лет скрывал от всех вокруг, что видит чудовищ, — возразил Женька. — Как и я, как и Фролов. Не стоит недооценивать эту способность, она даёт много плюшек, хоть и не сразу заметных. — Ты слишком подозрителен, — нервно улыбнулась Оля, хотя и самой ей было неспокойно. — Зато смотри, сколько я узнала. И ещё теперь мы можем на них выйти. Она дала мне адрес форума и страницы пары человек в соцсетях. — Вот это-то и странно, — Женька вздохнул. — Понимаешь, тут что-то не складывается. Он так хотел завербовать нас, а на неё забил. Хотя, если он так хотел выслужиться — вот же видящая, под рукой. И всё-таки до самого конца он не привлекал сестру. Это… как-то неестественно. — Как раз естественно. Для брата-то. Может, не всё человеческое в нём ещё умерло. Не хотел вмешивать единственного оставшегося близкого, — предположила Оля. — Уж тебе-то это должно быть знакомо. Разве нет? — Именно! И откуда она в таком случае знает, где их искать? Оля хотела было возразить — и замерла с открытым ртом. А ведь и правда! Когда она задавала Наташе вопрос, ей совершенно точно казалось: девочка знает больше, чем говорит, и в курсе, где искать Гошиных загадочных «друзей». Так и вышло. Но, если он старался держать её подальше… — Я сужу по себе, — улыбнулся Женька. — Если бы я хотел держать тебя вдали от чего-то, я бы ни за что не допустил, чтобы ты об этом узнала. По крайней мере, постарался бы. Но ты взрослее и умнее, с тобой сложно. От ребёнка спрятаться легче. Звучало лестно. Особенно от него с его-то привычной загадочностью. Оля даже слегка смутилась, но виду не подала. — Вот тут не согласна, — она фыркнула. — Когда ко мне племяш приезжал, я чуть с ума не сошла, потому что он нашёл абсолютно все мои нычки и ещё родителям донёс. Придурок мелкий. Может, и здесь так же? Может быть. Может быть, Гоша в преддверии смерти смог связаться с сестрой и рассказать ей правду. Может быть, она сама уже после гибели брата залезла в его аккаунт в соцсети и нашла контакты «видящих». Но разве тогда она не упомянула бы это? — Всё может быть, но ситуация всё равно мутная, — протянул Женька. — Так что я очень сомневаюсь, что ей можно доверять. Это может быть опасно. Наш лицей у них и так на мушке. Даже не так: ты у них на мушке, Оля. Я за тебя волнуюсь, честно. Оля вздохнула. Нет, он не понял бы. Он не здесь, он не видел потерянного Наташиного взгляда. Такое не сыграешь. Каким бы великим актёром ни был — не сыграешь, и всё. — Поверь мне, Жень, она не на их стороне. Это точно. С чего бы ей? Они погубили её брата. Если у кого и есть причина их ненавидеть, то у неё. — Помогать им и быть на их стороне — разные вещи, — тихо откликнулся тот и прикрыл глаза. — Шантаж. Угрозы. Предложение, от которого нельзя отказаться. Бам — и ты уже бежишь сотрудничать с теми, кого ненавидишь. — Ты не знаешь её… — заспорила Оля, но Женька прервал её. — Ты тоже! Вы познакомились только сегодня, а ты почему-то ведёшь себя так, будто вы год знакомы, — он помолчал и вдруг усмехнулся куда-то в сторону. — Хотя блин, у нас с тобой так же получилось… Ладно. В любом случае, воля твоя. Ты права, меня там нет, и я ничего не знаю о ней. Так что отдаю ситуацию в твои руки. Действуй, как хочешь. Но будь осторожна. — Буду, — кивнула Оля и вдруг спохватилась. Один вопрос не давал ей покоя с самого начала разговора. — Слушай, а ты не злишься, что я рассказала ей о тебе? О том, что мы убили Фролова? Женька вздохнул. Побарабанил пальцами по столешнице. Уставился в камеру. Плохое качество мылило, размывало черты, и знакомые глаза казались дурацкими и пустыми. Оля вспомнила, как в одном из снов тени за окном вагона сложились в его лицо, и поёжилась. — Нет. Не злюсь, — наконец сказал он. — Если эта Наташа — действительно «их» агент, она и без того знала всю историю. А если нет, то рассказывать ей было безопасно. Главное — чтобы ты персональных данных не выдала. Таких, по которым можно отследить, куда я уехал. — Да вроде нет, — она покачала головой. — Даже фамилий не назвала, хотя уж это-то «они» наверняка и так знают. Но погоди… если бы она была их агентом и знала о нас, то зачем бы ей тогда было спрашивать? — Мало ли, — пожал плечами Женька. — Проверить, доверяешь ли ты ей. Например. Но ладно, оставим это пока. Сейчас важнее другое. Что ты собираешься делать с контактами, которые она скинула? Оля растерялась. Не хотелось этого признавать, но она и сама не знала, как можно использовать «их» данные. Изучить лица, постараться не встречаться с этими людьми в реальности и не пересекаться в сети — да. Но дальше? Оставить всё просто так, пустить ситуацию на самотёк? Пусть и дальше выслеживают её, подкидывая всё новые и новые приманки, чтобы завербовать в свои ряды? Пусть и впредь ловят наивных подростков, подсовывая им проклятие вместо спасения? Такого ей не хотелось. Но силы были слишком неравны. Если их действительно так много, что против огромной группировки могут сделать два школьника? — Скинь их мне, — посоветовал Женька, заметив её замешательство. — Попробую осторожно пошерстить по этому форуму. С фейка, разумеется, и через ВПН. — Это опасно! — Оля тут же возмутилась. Ей, значит, быть осторожнее, а он сам туда полезет? Это было как-то совсем непохоже на Женьку, обычно такого рассудительного и внимательного. — Опасно, — он кивнул. — Но я же тоже не идиот. Мне это делать безопаснее, чем тебе. Они всё-таки не знают, где я, а ты у них на виду. Так что, пока они будут следить за тобой — а они будут! — я попытаюсь… ну, что-нибудь сделать. — И что именно? — кисло осведомилась Оля. Идея ей не понравилась сразу: влезет ещё в какую-нибудь опасность и не выберется потом. Да и роль приманки, отвлекающей «их» от его расследования, не впечатляла. — Что-нибудь, — повторил Женька и улыбнулся. — Как залезу туда — гляну. И не расслабляйся. Тебя до сих пор не тронули, но это не значит, что они забыли. Кто знает, когда они начнут действовать. Может, уже начали. И эта ситуация с девочкой… Ты собираешься продолжать с ней общаться? Оля кивнула. — Пока не узнаю всё, что мне нужно. Да и… В этом признаваться не хотелось, но Наташа ей понравилась. Маленькая, серьёзная и бесстрашная, девочка казалась взрослой не по годам. Слишком рано выросшим ребёнком, на которого свалилось много бед и которому был нужен хотя бы один близкий человек. Ребёнком, неуловимо напоминавшим Женьку. Оно и понятно — наверняка все, кто видит с рождения, немного похожи друг на друга. Такими сравнениями она бы точно делиться не стала. К чему его лишний раз смущать? — Не нравится мне это, — ещё раз сказал Женька. — Но воля твоя. Как я и говорил, меня там нет, я не могу судить точно. — А жаль, — тихо добавила Оля. Она уже давно не злилась на него. По крайней мере, в открытую. Оле и самой хотелось верить, что ситуацию она приняла и простила, но иногда внутри снова начинало ныть холодным ощущением потери, скукой, какой-то иррациональной злобой на обстоятельства, на мир и на них самих. Женька, похоже, прекрасно её понимал, хоть об этом они почти не говорили. — Жаль, — со вздохом подтвердил он. — Вместе намного проще. И вдруг добавил, спохватившись: — А как там твои сны? Ты всё ещё их видишь? Оля поморщилась. О бездарно проигранном в игре с судьбой раунде думать не хотелось, потому что сами мысли об этом ввергали в серую безнадёжность. Часы продолжали идти, чтобы в итоге привести её в пахнущую креозотом московскую подземку и разлучить с Женькой навсегда. — Всё ещё вижу, — нехотя призналась она. — Теперь я в них пытаюсь вспомнить тебя — и не могу. И ещё за мной кто-то гонится. Иногда вроде бы даже догоняет… или нет. Слушай, а ты уверен, что тебе стоит в это влезать? Может, ну его? — Ты о чём? — Я уже говорила. Не сейчас, раньше. Что, если мои сны связаны с «ними»? Если это будущее наступит из-за того, что происходит сейчас? Что, если… ты наткнёшься на них, и это будет конец? В последние дни она совсем забыла: ведь это ему, судя по её сну, угрожает опасность навсегда исчезнуть! Её одиночество — пустяк по сравнению с его небытием. Хоть он и говорит, что ему действовать безопаснее, чем ей, кто знает, как всё обстоит на самом деле? Женька помолчал, задумчиво пожевал губу. А потом до боли привычным жестом запустил в волосы пятерню и усмехнулся. — Я тоже уже говорил, помнишь? Не я вижу эти сны. А значит, ничего поменять в будущем, которое ты видишь, я не могу. Это догадка, конечно, но если всё так, то от моих действий мало что зависит. Тогда почему бы не рискнуть? — А если не так? Из каких недр логики ты выудил это заключение? — Олю его слова совершенно не убедили. — Даже если не так, мы всё ещё ничего не знаем, — возразил тот. — Может, к такому исходу приведут мои действия. Может — моё бездействие. А может, твоё будущее — вообще лучший вариант, а не худший! Это тебе не коса, тут не всё однозначно. Оля горестно вздохнула. Беспощадные стрелки внутри подсказывали: что-то грядёт. Но на этот раз Женька оказался прав. Они не знали, что именно повлечёт за собой судьбу. — Пообещай, что не будешь нарываться, — пробормотала она. — Я не хочу потом вытаскивать тебя из неприятностей. — А уж я этого как не хочу, — фыркнул тот в ответ. — Ну Оля, ну за кого ты меня принимаешь? Не маленький уже. Ты и сама не забывай, что от тебя многое зависит. Женька внимательно посмотрел в камеру и вдруг улыбнулся. — В конце концов, есть вероятность, что моя судьба тоже окажется в твоих руках.