Синей пастой на пожелтевших страницах

      Мария моргнула. Кто-то звонил в дверь. Женщина с трудом подняла своё тяжёлое тело с кровати. Она не помнила, как оказалась дома, но больше не придавала этому значения. Это повторялось раз за разом, так не всё ли равно? Звонок в дверь, нервный и настойчивый, её раздражал. Наконец Мария смогла прекратить это — ключ повернулся, щёлкнул, дверь приоткрылась.       Там стояла Сандра, и это ничуть не удивило хозяйку квартиры. К этому всё и шло: им не удавалось поговорить в стенах больницы, значит, удастся поговорить в стенах родной квартиры. Если и здесь, словно из воздуха, не возникнет вездесущий Алекс. Женщину это отнюдь не тревожило, в последние месяцы её не волновало почти ничего.       Её дни проходили словно в каком-то тумане или полубредовом сне. Мария отказывалась применять полноценно слово «бред» к своей жизни, её вполне устраивал «полубред».       — Здравствуйте, Мария. Неважно выглядите. Что ж, оно и понятно, почему. Перейдём сразу к делу. Я зайду, и мы поговорим, расставим все точки на свои места. Я слишком долго тянула.       Мария равнодушно кивнула. Ей было абсолютно всё равно, но это пока. Скоро её чувства более-менее придут в норму и сознание немного прояснится. До тех пор, пока через несколько часов она не поедет к Норе, а после не увидится с Алексом. Но у Марии не было желания давать себе в этом отчёт. Женщина лишь отметила, что её гостья была похожа на мертвеца: бледная, с тёмными кругами под глазами, исхудавшая, измученная и с слегка безумно-лихорадочным блеском в глазах.       Хозяйка квартиры и её гостья пришли на кухню и сели друг напротив друга. Сандра посмотрела Марии прямо в глаза, её правая щека еле заметно подрагивала. У женщины возникло ощущение, словно у девушки был нервный тик.       — Вам в течение девяти дней незачем появляться в больнице. — Голос Сандры был холоден и твёрд. Она ставила женщину перед фактом, и что-то было в этом так похоже на то, как говорил Алекс.       Мария нахмурилась: она приняла это, но ей хотелось воспротивиться. И почему это она должна слушать эту ненормальную ревнивую любовницу Алекса?       — Это ещё почему? — вопрос прозвучал резче, чем женщина планировала. Она занервничала, а её глаза начали судорожно бегать, окидывая взглядом помещение, и то и дело натыкаясь на острые предметы.       Мария понимала — её раскрыли и видят насквозь. Раздражение и злоба заполняли всё тело, становилось жарко, её всю трясло.       Сандра подалась вперёд, не отводя пристального взгляда от Марии. Что-то нехорошее было в этом взгляде. Девушка приподняла подбородок и словно смотрела сверху вниз. Женщина ощутила себя кроликом перед удавом. Сандра словно нависла над ней и продолжила говорить неторопливо и уверенно, делая акцент на каждом слове. Мария больше не могла оторвать от неё взгляд, она вжалась спиной в спинку стула, сгорбившись и, затаив дыхание, смотрела завороженно в эти ясные глаза и слушала так же, как всегда Алекса.       — Нужды нет. Алекса сегодня срочно вызвали в больницу его знакомого доктора Стрежевальского. Редкий случай. Это далеко. Нору он забрал с собой. Показать тому же знакомому. Звонить не надо. Писать тоже. Там глушь. Смысла нет. Понятно?       Мария кивнула.       — Вот и славно, — Сандра откинулась на спинку стула, расправив плечи и, закинув ногу на ногу, продолжила уже более спокойно, слегка покачивая стопой. — Советую эти дни провести отдыхая. Я серьёзно. Сходите в кино на лёгкую и бессмысленную романтическую комедию, погуляйте по парку, встретьтесь и проведите время с друзьями. Отвлекитесь и забудьте про больницу. От всего этого вы плохо выглядите. Нору это беспокоит. Вы же не хотите её расстраивать?       Мария послушно закивала. Она боялась возразить этой девушке и то, как та отрывочно говорила, вселяло в женщину благоговейный ужас. А Сандра продолжала, пристально следя за своей собеседницей.       — Через девять дней вы снова придёте. Посвежевшая и похорошевшая, обдумавшая всё то, что я скажу, своё положение. И Нора будет рада вас увидеть снова ожившей. Вот только её это уже вряд ли спасёт. — Последнее Сандра уже добавила про себя.       Мария даже не шелохнулась.       — Слова Норы — правда. Абсолютно все. Пусть и завуалированная, но правда. Вспомните ваши разговоры, и вы всё поймёте. Вы ведь уже начали понимать это, но каждый раз докопаться до истины вам мешали ваши Беседы с Алексом. Забудьте пока о нём, он отвлекает. Сосредоточьтесь на Норе и её словах. Я понимаю, она вас пугает, но… Она просто пытается вас спасти… как может. Она увидела правду, но слишком поздно. Увидьте её и вы, и чем раньше, тем лучше. Нора и все остальные были одни, никто не мог им помочь. Но у вас есть МЫ. Не позволяйте Алексу увести вас от истины и поймите вот что: ОН НЕ ХОЧЕТ, ЧТОБЫ ВЫ ЕЁ УВИДЕЛИ РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ. Но когда это время наступит, спасаться будет уже слишком поздно.       Сандра ушла, оставив Марию одну. Женщина постепенно просыпалась, заставляя себя думать и не просто принимать, а осознавать то, что ей было сказано.       — Мне не стоит говорить Алексу о нашем разговоре?       Сандра остановилась в дверях и усмехнулась.       — Нет смысла, он поймёт, что я это сделала. И лучше отключить телефон. Немедленно. Дверь закрылась. Мария бессознательно кивнула. Телефон нужно отключить немедленно и пойти прогуляться к бабушке. Где-то глубоко внутри женщины кричал внутренний голос: «Это правильно, так нужно, слушай Сандру, она права!»       Мария так и сделала, отключила телефон и пошла к своей бабушке. А вечером она зайдёт в гости к Асе и узнает, как дела в боль…нице.       Афина тяжело вздохнула:       — Ну что такое? Неужели Гера тебе плохо объяснила? Такими темпами тебя даже Ной не спасёт.       Женщина резко вышла из ступора и обернулась… На кухне никого не было. Никого.       Какая, мать вашу, Афина?       Пора было уходить.       Мария так ни к кому и не пошла, она просто весь день бродила по городу и, когда каждый раз неизменно приближалась к парку, находящемуся рядом с больницей, женщина убегала прочь. Весь день её мучили разговоры о греческих богах и размышления о том, что жителей Атлантиды спас Ной.       — Но откуда взялась Атлантида?       — Её получил Посейдон и населил своими детьми, нет?       Казалось, все заболели какой-то древнегреческой лихорадкой и не могли говорить ни о чём другом.       Наконец Мария пришла к храму, величественному и огороженному огромной оградой. Она зашла, перекрестилась, её всю трясло. Женщина никогда не была особо верующей, но сейчас… она осознала, что Афина не первый раз посещала её. А ещё часто на пороге ждал возвращения хозяйки квартиры Аид и говорил, что он ждёт не дождётся её души.       — О Господи, спаси…       — Вас что-то тревожит?       К Марии подошёл священник, и в этот миг он показался ей Избранным Спасителем. Женщина разрыдалась, её отвели в сторону — откуда-то появились какие-то люди, а из-под ряс у них выглядывали козлиные ноги — и там Мария всё рассказала. Впервые кому-то, не только Алексу. После она проснулась дома, к ней в дверь ломилась милая бабушка.       — Ох, да что же вы все…       Она не знала, что конец был близок.       Прошло три дня, и Мария стала чувствовать себя лучше. Аид всё ещё поджидал её у двери, но теперь молча провожал взглядом. Иногда то тут, то там проскакивали имена греческих богов, слухи из их личной жизни, но это женщину особо не тревожило. Ей стало словно легче дышать, провалы в памяти почти прекратились, а подозрения насчёт Алекса, наоборот, росли. Но вопреки всему её тянуло к нему, влекло, и Мария уже осознавала, что не в Норе дело, совсем нет. Ей хотелось к Алексу — оказаться с ним наедине и забыться, освободиться от тяжести ответственности и всевозможных неизбежных забот. Но что он делал с ней?       А вдруг это не он, а Сандра? Эта коварная и хитрая женщина, она увидела, что между Алексом и Марией появляется связь, и решила остановить это, подговорив Нору и проводя свои подлые манипуляции. А что, вполне возможно. Алекс же вполне мог быть жертвой. ОНА решила выставить его злодеем, но не вышло, Мария разгадала эту игру, ха! Вот когда Алекс вернётся, они и поговорят об этом все вместе. Она раскроет эту двуличную стерву и ту мелкую дрянь.       Хотя Нора же по сути больной ребёнок, и Сандра могла как-то повлиять на её разум, внушить что-то… Нет, Нора не виновата, она всего лишь безвольная кукла в руках этой стервы.       Мария окончательно в этом уверилась и решила навестить Асю, чтобы разузнать, какие отношения были между Сандрой и Алексом. Она хотела знать, чем бить наверняка, чтобы не попасть впросак.       На четвёртое утро, помня, что по воскресеньям Ася выходная, Мария в отличном настроении, вся сгорая от нетерпения, направилась к своей «осведомительнице».       — О, милая, где ты пропадала всё время? Алекс беспокоился, ты на звонки не отвечала, он даже к тебе домой приезжал, а тебя не было. Кстати, откуда он знает твой адрес? Ничего не хочешь рассказать, подружка? — женщина хитро подмигнула.       — Что?       Мария была в ярости. Она стремительно приближалась к знакомому зданию, чтобы найти Сандру.       Встречу эту тварь, змею подколодную и…       Тут Мария столкнулась с одной из медсестёр и это слегка охладило её пыл. Это была немолодая женщина, и она рассказала, что у Сандры выходной, но в это время она гуляет обычно по аллее с Норой. Мария направилась туда.       Аллея была засажена всевозможными цветами, кустами и деревьями, за которыми, под присмотром персонала, ухаживали те, кому была назначена трудотерапия*. Это было чудесное место для уединения и спокойного созерцания. Везде в хаотичном порядке стояли лавочки. У Норы было одно любимое место… Оно находилось в окружении кустарников и деревьев как бы скрытое, но напротив находилась поляна, всегда залитая солнцем, на которой росли лишь дикие цветы и трава. Нора часто говорила, что это место напоминает ей то, где они с Равелем всегда лежали бок о бок, смотря на небо, и беззаботно болтали обо всём на свете…       Мария нашла девочку, как всегда, с мечтательным взглядом смотревшую на любимую поляну, рядом никого не было.       Мария подошла.       — Здравствуй, Нора.       Девочка не отреагировала.       — Прости, Сандра мне сказала, что вы с Алексом уехали, а сегодня я от подруги узнала, что всё время вы были здесь, оказывается. А Сандра, стерва, сказала всё это из-за ревности, сука!       Мария вздрогнула, осознав, что дала выход гневу.       — Прости.       Кто-то хихикнул в кустах, вылезла круглая морда с рожками на голове.       — Ая-й, при ребёнке-то, Ной, посмотри, Моисей, дружище, ты тоже только послушай!       Позади него раздался пьяный голос:       — Брось, Пан, иди сюда, дружище, у нас ещё полная амфора*… ик… вина…       Пан слегка повернул голову и с усмешкой проблеял:       — Иисусова?       — Его самого. — Уже другой голос.       Пан тут же скрылся в кустах, а у Марии потемнело в глазах. Она стояла и смотрела на это, не в силах пошевелиться от ужаса, как всегда. Вроде бы пора было привыкнуть, но каждый раз такие появления возникали, когда женщина была в полубессознательном состоянии, а в последнее время почти прекратились, так почему же?       Нора тем временем повернула голову и как-то странно посмотрела на Марию. В упор. Женщина почувствовала, как по позвоночнику заструился холодный пот. Нора лишь с грустью в голосе произнесла то же, что и всегда. Иногда за все часы, проведённые вместе, это были единственные слова. Такие же постоянные, как и посещающие женщину греческие и христианские персонажи.       — Зевс обрушил гром на их головы. Он нацелился и на тебя. Он вытащит наружу твой грех.       — Маша? — женщина вскрикнула, рядом неожиданно появился Алекс. — Ох, прости… Я не хотел тебя напугать. Но в чём дело, что случилось? Я нигде не мог тебя найти.       С бешено колотящимся в груди сердцем Мария смогла лишь выдавить:       — Это всё Сандра…       Алекс нахмурился и предложил Марии пройти в его кабинет и поговорить. Нора отвернулась и еле слышно прошептала:       — О Гера, спасись, её уже не сможешь, но себя бы.       Мария услышала это, но не увидела слёз девочки — женщина была всецело поглощена Алексом.       Тем же вечером Мария сидела у себя в комнате, всё было как в тумане, но женщина чувствовала себя счастливой, ведь она смогла увидеться с Алексом. А с Сандрой ей предстоял долгий разговор. И неприятный. Хоть Алекс и сказал, что всё уладит с девушкой, Мария всё равно предпочитала разобраться в этом лично.       Вдруг комната наполняется шелестом листвы, из стен вырастают деревья, слышно пение птиц. Женщину бросает в жар, и она кидается к телефону, чтобы набрать Алексу. Трубка становится корягой.       — Милая, зачем она тебе? Брось.       Мария в ужасе оборачивается и видит, как на её диване лежит на коленях у Адама Ева, её чудесные волосы раскинулись и ниспадают на пол, а также прикрывают их с Адамом обнажённые тела. Улыбки на губах обоих блаженные. Вокруг сидят их потомки и весело окликают друг друга по именам:       — Авель! Ламех! Енос! Мафусал! Сиф! Цилла! Иаред! Ада!       В стороне в луже крови лежит мёртвый Каин. Вдруг он открыл глаза и, бесцветными губами, протянув окровавленную руку к Марии, прохрипел:       — Помоги… мне… прошу…       Мария, не помня себя от ужаса, бросилась прочь. Оступившись на лестнице, она полетела вниз, услышала хруст, почувствовала ужасную боль в руке.       Сломала, — мелькнула мысль, женщина встала и понеслась дальше.       Выскочив на дорогу, она не сразу поняла, где находится. Ей навстречу летел грузовик.