Romance

Приближался Сочельник, и настроение Капитана Америка неуклонно портилось. Отряды, вылетавшие с ним на миссии, шепотом передавали друг другу предупреждения: никаких отступлений от плана, никаких травм! Так как разборы полетов после возвращения становились все более длительными и занудными. Причину не мог понять никто. Но все надеялись, что после каникул настроение начальства улучшится. Если бы они только знали… Стив сам себе казался святотатцем, но он бы многое отдал, чтобы светлый праздник встречать где-нибудь у черта на рогах: в джете, летящем на другой конец света, по уши в болоте, выслеживая контрабандистов, на Крайнем Севере, штурмуя очередную цитадель мирового зла, да даже на ковре у взбешенного уменьшением финансирования Фьюри. Все лучше, чем сидеть в одиночестве в своей квартире, глядя на огни празднующего города, и сходить с ума. И не то чтобы Капитану Америка было не с кем провести праздники, отнюдь, приглашениями был завален весь стол. Но Стив был воспитан в традициях, что Рождество — семейный праздник и встречать его нужно с действительно дорогими людьми. Каковых у него и раньше было не густо, а в новом мире и вовсе… Тем не менее, он не был извергом и утром двадцать четвертого декабря честно отпустил всю команду отдыхать, планируя в одиночестве разбираться с отчетами до победного. То есть до полной отключки, пока даже суперсолдатский организм не запросит пощады, а потом еще немного. Чтобы уснуть на коротеньком диванчике в кабинете, провалиться в беспамятство без снов и сожалений, а проснуться другим человеком — тем самым, которым, по мнению всех вокруг, он и являлся — уверенным, счастливым, отлично вписавшимся в новый мир. Но его планам не суждено было сбыться.

***

В обед к нему заглянула Наташа, почему-то одетая в короткое пальто из тонкой шерсти, из-под которого выглядывали черные чулки с кокетливым рисунком. — Стив? Ты почему здесь? Я думала, ты ушел вместе со всеми, — она привычно прошлась по всему помещению, спрятав руки в карманы — слух суперсолдата уловил легкий треск, будто помехи в рации, а после хотела присесть на краешек стола, но, увидев обращенный к ней покрасневший затылок Капитана Скромность, передумала. — Давно пора отправиться домой, готовить праздничный ужин. — Да вот дел по горло… — Стив, — помолчав, веско сказала Наташа, и он, наконец, к ней обернулся, перестав делать вид, что увлечен завариванием чая, — пожалуйста, иди домой. Роджерсу совершенно не хотелось отправляться в свою одинокую квартиру, где его соседями были уныние, горечь и воспоминания. Большая часть его вещей были родом из 30-40-вых, Пегги позаботилась, чтобы его вещи сохранили, а после его разморозки их передал ему музей ЩИТа. Поэтому он и сам чувствовал себя в квартире, как в музее. И каждая вещь, хоть и была родной, была как нож в сердце — напоминанием, что никого не осталось. Но перечить Наташе, у которой, похоже, были грандиозные планы на выходные, он не стал. Улыбнулся, изо всех сил вывешивая на лицо набивший оскомину плакат «У меня все хорошо, Капитан держит все под контролем», и ушел. Посетив магазины и принеся домой кучу продуктов, которых бы хватило на все праздники небольшой семье, а на деле — ему одному на пару дней вынужденного ничегонеделания, он включил присланный Старком ноутбук, чтобы посмотреть в интернете какие-нибудь заковыристые рецепты. В поисках спасения от чувства пустоты и потерянности, частенько посещавших его в одиночестве, он сосредотачивался на бытовых проблемах, готовка была отличным вариантом и могла здорово отвлечь от тишины. Через пару часов, когда он понял, что его кулинарные таланты далеки от идеала, раздался звонок в дверь. — Рамлоу? — удивленно спросил Роджерс, потому что на пороге стоял человек, которого он меньше всего ожидал увидеть. Но все-таки это был он — командир Страйка, чей привычный черный костюм сейчас украшала «веточка» мишуры и красный колпак с бубенчиком. Его появление было странным, потому что последнее время они почти не общались. Рамлоу пробовал флиртовать со Стивом, и получил твердый отказ. — Кэп, — отозвался тот и завозился в огромном, но по виду почти пустом красном мешке, — с Рождеством! Стив удивленно смотрел на огромную коробку, немного криво перевязанную ярко-синей лентой. — Это что? — Подарок, Роджерс. Я — тайный Санта в этом году. Ты не знаешь? — Рамлоу поморщился и постарался незаметно потереть спину, замаскировав движение под свои обычные размахивания руками. — Есть в ЩИТе такая традиция: каждый год выбирают несколько жертв, которым выдают деньги и которые должны обеспечить всех подарками. В этом году не повезло мне, я отвечаю за все ударные группы. Ты вроде как тоже в списке. И вот… — он кивнул на коробку и потянул носом. — Горит что-то? Ни слова не говоря, Стив бросился вглубь квартиры снимать с плитки кастрюлю, содержимое в которой кипело и расплескивалось во все стороны. — Ты готовил грог? — сомнения в голосе Рамлоу могло бы быть и поменьше. Самолюбие у Роджерса было. И весьма больное. — Не думал, что… — тут взгляд Брока упал на разделочную доску. — Не думал, что ты маньяк, — резко обрубил он, разглядывая ошмётки фрукта, с трудом поддающиеся идентификации. — Так расчленить бедный грейпфрут. Что он сделал? Старушку через улицу не перевел? Котенка пнул? Или Родину предал?  — Я никогда его не пробовал, — непонятно смущаясь, ответил Роджерс. — Не знал, что с ним делать. — Ладно, — Брок потер шею, снова отводя глаза. Вряд ли ему самому понравилось бы признаться в слабости перед подчиненными, а ведь он не был символом нации. — Я знаю отличный рецепт грога, — он уже лез в холодильник, проверяя наличие всех ингредиентов. — Возьми грейпфрут, разрежь на две половинки и выжми в кастрюлю руками. Суперсолдат ты или кто? И не издевайся больше над продуктами, пожалей мою впечатлительную душу. Стив хмыкнул, прекрасно зная, что стрессоустойчивый и циничный командир мог жевать пончики, присутствуя на вскрытии несвежего трупа, и отправиться в бар сразу после выволочки у начальства. Ему вдруг стало весело, а стылое одиночество и тоска растворились где-то в мягкой заснеженной темноте за окном. В четыре руки они быстро сообразили праздничный ужин. Скромный, но сытный, вполне удовлетворяющий вкусам одного невзыскательного супергероя, который очень хотел, чтобы его гость не уходил. — Оставайся, — тихо произнес Стив, когда они перешли в гостиную, оставив мясо доходить в духовке. — Если… Если, конечно, у тебя нет планов, — тут же встревожился он, думая, что общительного и темпераментного Рамлоу наверняка кто-то ждет дома. — Вообще-то, сверхважных планов у меня нет… — протянул тот, — но… Решаться нужно было сейчас. У Стива был один аргумент, который, он надеялся, сработает, потому что отпустить так вовремя зашедшего гостя он не мог. И не хотел. И готов был заплатить за это любую цену. Поэтому он придвинулся поближе, наклонился и неуклюже прижался к губам Брока. — Не надо, Стив, — слегка отодвинувшись, Брок покачал головой. — Я могу быть твоим другом просто так. Тебе не нужно… Роджерс, собиравшийся просто перетерпеть секс за возможность потом прижаться к человеку, которому небезразличен, был оглушен таким ответом, обезоружен теплотой в глазах напротив, а потому просто благодарно кивнул и, избегая самой острой неловкости, ушел проверять готовность ужина. Ужина, который было с кем разделить в праздник. Сытый, довольный и какой-то почти неестественно веселый, Брок достал из сумки планшет, и они почти до утра играли в Маджонг, соревнуясь, кто соберет все кости за наименьшее время. Рамлоу так и уснул с планшетом в руке, а Стив, вскрыв коробку и обнаружив там наборы для рисования (никакой фантазии у тайного Санты, его можно было оправдать разве что плотным расписанием миссий), распотрошил альбомы, комплекты карандашей и угля и занялся делом. Когда через пару часов Брок проснулся, Роджерс как раз заканчивал его портрет. — Привет, — улыбнулся он, с усмешкой разглядывая перемазанную углем щеку национального достояния. — Чего не спишь? — Сейчас лягу. Только… — Стив замялся, не зная, как высказать свою просьбу. — Посторожу я твой сон, не сомневайся, если найду кофе. — Дай мне полчаса, — оказалось, что у Роджерса была милая, чуть кривая улыбка, вовсе не такая идеальная, как на плакатах. — Я же суперсолдат. Какое-то время Рамлоу тихонько разминал затекшую от неудобной позы спину, потом наслаждался кофе, потом, не выдержал и, крадучись, чтобы не потревожить возможный чуткий сон, по миллиметру подобрался к дивану — посмотреть, как трогательно суровый Кэп кладет крупные руки под щеку и каким компактным калачиком сворачивается. Слухи о чутком сне вечно ко всему готового Капитана не оправдались, спящего не потревожил даже звонок в дверь. Справедливости ради стоит отметить, что звонок был не очень громким. Пришлось идти открывать. — Рамлоу. — Романофф, — отзеркалил Брок, машинально становясь в боевую стойку. Появление рыжей его не обрадовало. — А я-то думал, только мне с фамилией так не повезло, что ее можно сплевывать сквозь зубы. А вот оно как, сестренка. — Где Стив? — наверное, Наташа решила, что он не был достоин ее внимания, или удачно сделала вид. — Спит. — Спит. Вот как… Дорвался, значит, до мечты своей мокрой, заездил. — Слушай, ты, — Рамлоу сам не смог понять, почему озверел и притиснул зарвавшуюся девицу к стене. И только потом вспомнил, что несмотря на мнимую хрупкость, Романофф могла убить его, пошевелив одним только пальцем, но все равно продолжил. — Думаешь я не знаю ничего об одиночестве? Или о дружбе? Где ты была вся такая прекрасная, когда он тут один загибался в Сочельник? — Остынь, Рамлоу, — она легко освободилась и прошла на кухню, где зашуршала контейнерами с едой. — Я потому и пришла сейчас, что вся такая прекрасная. Можешь сдавать свой пост. Броку пришлось уйти. Романофф считалась лучшей подругой Роджерса, а он всего лишь не случившийся любовник. Нечего ему было здесь делать.