Аннигиляция

Никас доделал уроки, когда погасли сумерки и над городом воцарилась ночь. Шумная, по своему обыкновению, и яркая. Солнце погасло на западе, чтобы искусственно воскреснуть в никогда не засыпающем «Ковчеге». В Киберсити. Никас закрывал глаза и слышал, как ездят за окном машины и поезда, где-то сигналит скорая или полиция, промчался сумасшедший байкер, а вслед ему полетели крепкие ругательства. Он резко открыл глаза, прежде чем перед внутренним взором нарисовался болезненно знакомый образ. Лазурные, сверкающие глаза, самодовольная насмешливая улыбка и челка, местами закрывавшая изогнутые тёмные брови. Но что-то с этой стрижкой было не то. Да, последняя мода — прямой скос волос по переносице, длинная прядь слева заправлена за ухо, а вот справа вместо неё — неровно выстриженные, рваные волосы. Точно парикмахер в безумном порыве чикнул ножницами мимо. Раздражающая асимметрия, но сначала не бросается в глаза. Просто кажется, что что-то не то. А потом, долго присматриваясь, в волнительной близости… Никас тряхнул головой. Нечего о ней думать и витать в облаках. «Кто он, а кто она?» — в очередной раз спросил у себя Никас. Скоро ей надоест. Скоро их встречи и близкое общение прекратятся. Никас со вскипающим раздражением осознал, что ему досадно от этой мысли. Чтоб отвлечься, он включил коммуникативный браслет, который всегда выключал перед тем, как сесть за уроки. Чтобы ничего не мешало учиться. После короткого сигнала включения браслет запищал как бешеный. Сообщения от Томаса. Он увидел, что друг появился в сети, и начал отсылать их со скоростью света. Ну, почти. И во всех звучал только один вопрос: «Ты что, сбежал с уроков с Анимус???» Никас тяжело вздохнул. Они с Томасом знакомы были только год, а любопытства в нём всегда было хоть отбавляй. Всё началось с того, что Том издевался над ним, как над «второгодником», мол, такой неуч, что на второй год остался, позор, самому не стыдно? А потом у них случилась из-за этого стычка. Они подрались, как бы невозможно для Никаса это не звучало. Просто то, что сделал Харви, ещё не улеглось, злость не стихла, а лишь забурлила сильнее, и тут какой-то пятнадцатилетка со своими издёвками. Он не выдержал. Сорвался. Это было после школы, никто их не видел, оба врезали друг другу пару раз да успокоились. Хиляки-ботаники даже в гневе остаются всего лишь хиляками-ботаниками. Быстро выдохлись и рухнули на искусственную лужайку без сил. Тогда Никас рассказал ему правду. Она сама вырвалась из него, неосознанно. Он никому, кроме мамы, не рассказывал и тут почему-то не сдержался. Накипело. И он выплеснул свои проблемы на Томаса. Тот извинился за издёвки и потом ещё долго сочувствовал. А Никасу было не по себе. Он сначала не обрадовался, что рассказал: не любил, когда его жалели, но потом неловкость сама собой пропала. Так и началась их дружба. НИКАСается: Да. Короткий ответ. Разговор у обычных людей на том бы кончился, но Томас был не из «обычных». Локи533: Давай подробности! Локи533: В конце концов, ты впервые прогулял уроки. Да ещё и с кем… Никас уже пожалел, что включил браслет. Теперь от объяснений не отвертеться. НИКАСается: Может, завтра в школе поговорим? Я устал… Локи533: Ты хочешь от меня отвертеться, ловелас! Ты случаем не с ней сейчас? НИКАСается: Ты уже стихами заговорил. И никакой я не «ловелас»! Локи533: Какой! Ещё какой! Такую красотку окрутил! А сам серой мышью прикидывался. А как вы в столовой миловались, я вообще молчу. Никас сам не знал, что нашло на Анимус в столовой, и в закутке на четвёртом этаже, и на Колесе обозрения. Похоже, ей просто нравится его смущать. Ну, или у неё мания нарушать границы чужого личного пространства. Дышать прямо в лицо… Никас почувствовал, как покраснел, вспомнив, что таращился на её розовые губы. А потом усмешка — ехидная и острая, как нож, проникающая прямо в сердце. Локи533: В чём твой секрет? «В чём твой секрет?» — эхом пронеслось в голове. Никас хотел бы задать этот вопрос Анимус. Но не в шутку, как Томас, а серьёзно. Глядя прямо в глаза. Локи533: Что делать, чтоб красивая девчонка на тебя запала? НИКАСается: Она на меня не «запала». Да. Такое развитие событий невозможно. Она играет. Как кошка с мышкой. Но что это за игра? Как узнать правила? Почему он? Зачем? «В чём твой секрет?» — Я хочу знать, — Никас сам не заметил, как слова вырвались наружу. Перестали быть просто мыслью. И собственный голос показался ему странным. По-детски воодушевлённым. Забытое ощущение. В груди что-то дрожит, и нетерпение бьёт ключом, трепещет на уровне горла. Как давно угасшая, но теперь пробудившаяся в теле жизнь. Никас смаковал незнакомые чувства осторожно, по чуть-чуть, точно боялся, что они исчезнут, прежде чем он найдёт им разгадку. Браслет снова тихо звякнул. И возбуждение новой волной ударило в голову. Никас успокаивал себя мыслью — это Томас — но не мог отделаться от настойчивого чувства предвкушения. От того, что почувствовал. Кого почувствовал. Он понимал — это невозможно (никто кроме Томаса и Эшли не знает его контактов), но это назойливое чувство. Оно вцепилось в него когтями. Никас нетерпеливо раскрыл голографическую панель. Сообщение от неизвестного номера. Юноша сглотнул. «Выгляни в окно». Сердце ёкнуло. Короткий текст и сколько волнения! Самому тошно. Никас вскочил с места и рванул к балкону. Окно у него было только одно — балконное — и только в гостиной, где он сейчас сидел на диване. Он рванул ручку двери вниз, толкнул дверцу. Холодный воздух ошпарил его полуголое тело. Белая футболка и чёрные спортивки слабо грели. Да и босые ступни холодила плитка. Никас обхватил плечи руками. Ветер был несильный, но пронизывающий. Серые глаза его лихорадочно заметались по входу в подъезд, парковке. Он уже огорчённо подумал, что это мог быть глупый розыгрыш случайного человека, но тут глаза его выхватили силуэт под самым его окном, возле пустых лавок и низких кустарников. Чёрный облегающий костюм, длинные тёмные волосы и глаза, наверняка лазурные, как море. С восьмого этажа не разглядеть. Байкер задрал голову и приветливо помахал Никасу рукой. Он неосознанно шарахнулся назад. Сердце пронзила боль, дыхание участилось. Это была она. Преступница, террористка. Анимус. И она знает его номер, и где он живёт, а теперь ещё и этаж. Браслет его опять пикнул. Никас вздрогнул и вернулся в тепло комнаты. Хотя ему уже и так стало жарко. Он настороженно раскрыл диалоговое окно. Неизвестный: Выходи. Неизвестный: Я жду. Неизвестный: И оденься во всё чёрное, да потеплее, вечерами уже сильно холодает. Какая милая забота. Особенно после приказного тона первых сообщений. Чужое мнение? Не слышали о таком! Никасу стоило отказаться, найти способ отвертеться и никуда не выходить с этой преступницей. В доме он в безопасности. По крайней мере, на время. Его нельзя покидать! Нельзя уходить! Но Никас плевал на голос разума. Он уже оделся и стоял возле зеркала, причёсывая волосы. Чистые, они пушились и постоянно лезли в глаза, не хотели ложиться нормально, и пришлось зачесать их набок, на старый пробор. Чтоб хоть один глаз мог видеть за сеткой волос. — Куда собираешься? — как ни кстати проснулась система «умный дом». Азура. — Ночью выходить опасно. Особенно в дорогой куртке. Никас насупил брови. Он совсем не хотел наряжаться для Анимус, но и на её шикарном фоне нищебродом смотреться не желал. Натянул самую любимую и самую дорогую вещь в своём гардеробе. Чёрную куртку-бомбер с 20-процентным содержанием биоволокон. Раньше эта куртка принадлежала его отцу. Он часто надевал ее, идя на работу. Рассказывал байки про то, что она счастливая. Якобы, благодаря ей он познакомился с мамой. Но всё это, конечно, чушь. Куртка не была счастливой, она не спасла его от смерти, она не спасла их семью от распада. Никас застегнул молнию, почувствовал запах лаванды (вернее ароматизатора), исходивший от ткани и защищавший её от мелких паразитов, и индикаторы настроения — неоновые линии по задней части рукавов — загорелись сине-голубым светом. Что сигнализировало о спокойном настроении хозяина. Холодном и скучном. У Никаса засосало под ложечкой. Куртка была ему впору, и в ней он был так похож на отца. Кажется, так он и выглядел в их последнюю живую встречу. Взъерошенный, вечно весёлый, только индикаторы на куртке были зелёные или рыжие. Никас плохо помнил. Видение вспыхнуло в памяти и погасло, он попытался уцепиться за него, почему-то ему показалось, что цвет индикаторов важен. Но образ растаял. Остался лишь Никас перед зеркалом с вечно угрюмой миной. — На свидание собрался? — усмехнулась Азура. Если, конечно, машина могла усмехнуться. И вообще что-то чувствовать. — Как знать, — пропел Никас. — И почему «система» пытается измываться над хозяином? Никас засунул руки в карманы и весело глянул на потолок. Где-то там, по проводам, течёт жизнь Азуры. — Может, стоит тебя отключить, — задумчиво произнёс он. — Чтобы не лезла не в свои дела. — Ты не сможешь, — уверено возразила она, ничуть не обидевшись. — Меня программировала лично твоя мать, Анжела. А она гениальный учёный, ты и сам знаешь. А моё любопытство — лишь побочный эффект, нужный для обеспечения твоей безопасности. — «Ты обязана присматривать за мной», — скучающе процитировал Никас и направился к выходу. — Я могу и дверь заблокировать, если потребуется. Никас замер в сантиметре от дверной ручки. Она ведь не шутит и вправду может. Если решит, что он в опасности, а он уже в опасности! Нужно остаться на месте и сказать Азуре защитить его от Анимус. Девчонка не сможет обойти «систему» и проникнуть в дом! Вот он выход. Всё так просто и сложно одновременно. Никас должен остаться — так правильно, но не может — это нечестно. И что же победит: долг или совесть. Победила Анимус. Когда заинтересовала его собой; когда приблизилась настолько, что сердце его помчалось вскачь, а голова закружилась; когда он увидел её глаза с отблесками пожара. Холод, грусть, ехидство, скука, одиночество и упрямая решимость — всё это — Анимус. — Не волнуйся, Азура, — выдавил Никас, достойно принимая поражение. — Я скоро вернусь. Просто прогуляюсь с другом. «Система» на секунду смолкла. Оценивала вероятности всех исходов — догадался Никас. — Как скажешь, — прозвучал ответ, и в подтверждение её слов щёлкнул замок на двери, и Никас с благодарностью вышел. Ⅱ Анимус заждалась. Никас понял это по цвету индикаторов на её биомеханическом костюме. Они были ярко-красными. Каждый житель Киберсити знает: красный — цвет агрессии. Хотя Анимус и улыбалась. Игриво улыбалась. Отчего Никасу стало совсем не по себе. А всё потому, что он встал как вкопанный, увидев её наряд. Чёрный биомеханический костюм с максимальным содержанием биоволокон. 78% живой ткани, защищающей от погоды, любого физического урона и дискомфорта. Он обтягивал её стройный силуэт, как кожа змею. Виден каждый изгиб тела, каждая мышца, каждый мускул. Такие костюмы нельзя свободно купить. Это спецзаказ для военных: полиции, спецназа, телохранителей важных лиц. Простые «человеки», вроде Никаса, и мечтать прикоснуться к ним не могли. Но Анимус другая. Она богачка. Она дочь человека, разработавшего эти костюмы. Анимус потеребила молнию под самым горлом, точно ей было душно. Но это невозможно: костюм создаёт абсолютно комфортную среду для носителя. Говорят, он даже не ощущается на теле. «Как голым ходить», — вдруг подумал он и устыдился. Какие глупые мысли! Носить такой костюм — мечта любого. А значит здесь что-то другое. Линии индикаторов, исходящие из металлических пластин по обе стороны от груди и уходящие ниже через грубые железные наколенники (больше похожие на странные кубик-рубики) к железному мысу сапог, горели красным. — Ты злишься? — виновато спросил Никас. — Красный — цвет агрессии… Анимус усмехнулась, наигранно, небрежно подходя ближе. — Красный не только цвет агрессии, Никас, — снисходительно пояснила она. — Это ещё и цвет возбуждения! Анимус цепко схватила его за локти. У Никаса от неожиданности выбило воздух из лёгких. Заразительно весёлый блеск её глаз, заглядывающих прямо в душу. И снова она так близко. Что он чувствует запах мяты, и, кажется, они вот-вот столкнутся лбами. Нет. Никас с затаённой надеждой ждёт, что они столкнутся. Он стыдливо отвёл глаза, чувствуя, как жар охватывает всё тело. И он, наверное, сейчас красный как рак. Хорошо, что темно и плохо видно. — А вот ты такой скучно-синий, — загадочно прошептала она. — Непорядок. Мы же в одной команде. И тут он заметил, как полосы индикаторов начинают изменять цвет! Сначала тёмно-синий исходил от её ладоней, потом фиолетовый и красный. Он расползался быстро, как пролитые чернила по бумаге. Никас и сам не успел заметить, как индикаторы стали красными как кровь, совсем как у Анимус, и девушка отстранилась. Он ждал, что цвет снова станет голубым, как небесная синева, но он оставался алым. Анимус, довольная своей работой, усмехнулась. — Прокатимся? — она кивнула на байк за своей спиной. Никас только сейчас его увидел. Чёрный и чистый, он сливался с темнотой окружения. Видеть его помогала лишь ярко-красная полоса по гладкому корпусу, точно такая, как у хозяйки. Никас не сдержал восторженного возгласа. Этот байк, это произведение индустриального искусства, очаровало его совершенно и бесповоротно! Отец Никаса разбирался в байках и сам ездил, поэтому юноша в них кое-что смыслил. У этой современной модели руля, как такового, не имелось, всё управление находится у большого переднего колеса. Байкер ложится на «сиденье» всем корпусом, а ноги ставит на педали у заднего большого колеса. Так и начинается движение. Анимус надела шлем, по форме напоминавший пасть оскалившегося чудовища. Дракона или демона. Только рогов не хватало для полного комплекта. Залезла на байк и выжидающе уставилась на парня. Никас несколько раз ходил на выставки мотоциклов, и там рассказывали о самой новой модели. Этой самой. Так вот. Такая модель стоит бешеных деньжищ! Какому-то среднему классу близко подойти к нему, даже на сто метров, не позволят. А тут Никасу предлагают сесть и покататься! Да ещё и совершенно бесплатно! Ну не подстава ли это? Она самая. Но Никас двинулся. Приказал себе двигаться и сесть. Анимус забавляла его заторможенность. Он чувствовал это по её насмешливому взгляду и неловко вжал голову в плечи. Ну, а что она хотела? Он впервые на таком катается. — Держись за меня, — скомандовала она, ложась на панель животом. Никас нервно прикоснулся к её талии. Легонько, как пёрышком, но даже так почувствовал тепло исходившее от костюма, точно он — её вторая кожа. — Крепче. А то тебя сдует. Он сжал пальцы, сглотнув тяжёлый ком. Как жарко. У неё лихорадка или у него? Анимус приглушённо фыркнула. — Я предупредила. Коротко взревел мотор, и байк сорвался с места. Ветер тугой струёй ударил в лицо. Никаса и правда чуть не сдуло. В клокочущем страхе он вцепился в Анимус, как в последнюю надежду на спасение. Прижался щекой к её лопаткам, заключив тонкую талию в крепкий капкан рук. Он даже почувствовал, как вздрагивала её спина. Стоп. Вздрагивала? Да она смеялась! Громко, в безумном порыве. Но звонкий смех этот тонул в шуме ветра и машин на буйной эстакаде. Никас насупился, отнял от неё голову. И увидел их быстро несущийся силуэт в отражении чёрных стекол какого-то элитного небоскреба. Время точно замедлилось, а весь мир сжался до их сливающейся с ночью и выделяющейся из общей массы красной точки. Они были похожи на яркий горящий факел среди синего моря холодных огней города и его машин. У Никаса захватило дух. Они ловко лавировали между машинами, несколько раз проскакивали на жёлтый сигнал светофора в последний момент, проезжали в опасной близости от прохожих. И вслед им неслись ругательства, но они таяли в шуме ветра в ушах. «Она сумасшедшая! — с восторгом и содроганием думал Никас. — И я тоже сумасшедший!» Его губы растянулись в улыбке. Эта прогулка, эта поездка, напоминала полёт. Быстрый, пьянящий, свободный. Устойчивое чувство всемогущества переполняло Никаса. Их не догнать! Их не остановить! Он не знал, где они и куда едут, но это стало совсем не важно. Всё потеряло значение и осталось лишь то, что сейчас они вместе: скучающая Анимус и скучающий Никас. Два одиночества. Два красных пятна на сизо-чёрной карте Киберсити. Есть ли для них место в этом скучном мире? Нет. Они остановились на тихой улице. Огни во многих домах уже не горели, а машины здесь и вовсе не проезжали. Непривычная для Никаса тишина. Он жил почти в центре, и музыка города, его буйной жизни, не прекращалась ни на минуту. А тут так тихо. Страшно до мурашек. Это и есть окраины. Говорят, на окраинах всех Ковчегов очень большой уровень преступности, но здесь подозрительно спокойно, даже сонливо. Никас не так представлял себе опасные кварталы. Он думал, там шумно, вечно раздаются выстрелы, и громкая музыка стучит со всех сторон, перемежаясь с криками и визгами людей, которым не посчастливилось случайно забрести туда и стать жертвами бандитов. Никас хотел спросить об этом Анимус, но она опередила его: — Это не окраины, — обронила она, ступив на полуразрушенную пожарную лестницу. Никас неуверенно последовал за ней. Она шла чуть впереди, а её металлические каблуки гулко стучали по ступеням, поблескивая в свете редких фонарей. Квартал казался вымершим, оттого и их шаги — инородные и слишком громкие. Никас только сейчас заметил, что на локтях её биомеханического костюма были шипы, как у дракона, а на плечах — металлические вставки, похожие на те, что на школьной форме. — Куда мы идем? — не выдержал Никас после двух десятков шагов. Дом, на который они поднимались, был совсем невысоким. Всего шесть этажей. Такой низкий уже и не найдёшь нигде в Киберсити. Да ещё и кирпичный! Это же ширпотреб самый настоящий! Этому дому место на выставке старины. — На крышу, — коротко ответила Анимус. М-да. Разговоры явно не её конёк. Но и не конёк Никаса. Оставшийся путь они преодолели молча. Анимус встала у края крыши. Её обычный скучающий взгляд окинул дом с противоположной стороны чуть слева, но сегодня в нём было что-то ещё. Какая-то искорка: волнение или уверенность. Толком не распознать. Никас напрягся и подошёл ближе. Вдруг она заговорила: — Того роба я уничтожила потому, что он модель типа «сканер». Сканер? Разве такие существуют? — Но как? — непонимающе нахмурился Никас. — Они все разве не модели — «помощники»? Не помню, чтоб существовали типы «сканер». — Мой отец создал этот чип вместе со своими коллегами, — равнодушно пожала плечами Анимус, — и внедрил в «помощников». — Откуда ты знаешь? — негодовал Никас. Она обвиняет своего отца, его кумира! в преступлении. Как он может ей верить на слово. Анимус взмахнула рукой с «браслетом», и перед Никасом появилась тёмно-серая карта Киберсити с голубоватыми линиями домов и дорог, а на ней красные точки, неравномерно рассеянные по главным улицам, магазинам и торговым центрам. — Что это? — ошарашенно спросил он. — Метки, — хмыкнула Анимус. — Не всем роботам-помощникам вживили чип сканеров. Это слишком дорого, даже несмотря на то, что проект спонсирует правительство. Да и мне слишком сложно бы было устранять их всех. А эту карту мне помог добыть один хороший человек… — Но зачем им это? — закипал Никас. Всё это казалось нереальным и бессмысленным. Точно он попал в бредовый «сон» и не может проснуться. Правительство. Оно же призвано защищать граждан, нет? — «Сканеры» собирают информацию о людях и звероморфах, — подтвердила она худшие опасения Никаса. — Шпионят. — Это же незаконно! — воскликнул Никас. — Зачем им это делать? Анимус закусила губу, страдающе взглянув на юношу. Но через секунду уже подобралась, черты лица её заострилось. — Они хотят провернуть одно очень опасное дело, — не спеша начала она, подбирая каждое слово. — Но для этого им нужна информация о каждом жителе в отдельности, об их словах, действиях, гражданской активности. Не сомневайся, что в их базе уже появилась информация и на тебя. Никас резко выдохнул. — Так ты и нашла мой дом и контакты? Анимус кивнула. — Твой адрес так, а вот контакты мне дал Томас, — она усмехнулась, заметив, как вытянулось его лицо. А потом вертикальная морщинка прорезала его лоб. Ну, Томас! Ну, предатель! Вот где крыса-то затесалась! Вот почему он такие дурацкие вопросы задавал. «Она не с тобой сейчас?» — вспомнил Никас его слова. Он заскрежетал зубами, стиснув кулаки. Погоди, Томас… Никас тебе покажет, где раки зимуют! Анимус тихо засмеялась, разглядывая быстро сменяющиеся эмоции на его лице. А потом резко посерьёзнела. Никас опешил от такого контраста между игривостью и холодностью. Как будто в Анимус живет две противоположные личности. И они сменяют друг друга непредсказуемо быстро. Нельзя точно понять: весело ей сейчас, или она так зла, что готова воткнуть тебе нож в печень. А такая может. И глазом не моргнёт! «Нестабильная она какая-то…» — Я уничтожаю роботов, чтобы помешать им, выигрываю время. Ты поможешь мне, Никас? Анимус с надеждой взглянула на него. Но Никас заколебался. — Почему я? — тихо спросил он. — Всё, что ты делала до сего момента, было только чтоб заставить меня помочь? Зачем я? Почему я?! Долгую, растянувшуюся в бесконечность, минуту Анимус молчала. Никас не выдержал тишины. Ненавидел её. — Ты могла бы попросить кого угодно. Любой мальчишка в школе с радостью пошёл бы на преступление, только чтобы ты заметила его! Но почему ты выбрала меня? Я самый обычный школьник-заучка, — забормотал он, — заурядный и скучный. Даже в моей внешности нет ничего особенного. Я обычный… — Ты особенный, — громко заявила она, сделав шаг к нему. — Я чувствую силу твоей искры. — Искры? Никас не ослышался? «Икра», что в реакторе? Источник безграничной энергии? — Да. Та, что в сердце у каждого живого существа. Люди разучились использовать её, не знают как. Но я знаю, — она приложила руку к груди, — и я чувствую твой потенциал. Ты же помнишь, как я изменила цвет твоих индикаторов? Внимательный взгляд её пробежал по одежде Никаса. — Я воздействовала прямо на твою искру. Но это было лишь ненадолго, — она усмехнулась. — Потом «цвет» удерживал уже ты. Никас отступал назад, лихорадочно мотая головой, споткнулся и чуть не упал. Он не мог в это поверить. Люди не умеют использовать искру. Так могли только «древние», но они унесли свой секрет в могилу! И Анимус заявляет, что может, и Никас тоже! Он судорожно взглянул на полосы своей куртки, и они начали стремительно менять цвет. В малиновый, потом в фиолетовый, затем синий и почти дошли до голубого, но Анимус схватила его за локоть. — Не стоит так попусту растрачивать энергию, — шёпотом произнесла она. И цвет снова начал краснеть. — Не люблю эти скучные цвета, — пояснила она. — Не верю, — выдохнул Никас, наблюдая, как меняется цвет его «настроения». — Невозможно. — Ты особенный, — ещё раз повторила она, заглядывая ему в глаза. Никас с усилием дышал. Чувство такое, будто лёгкие сдавило невидимой рукой и продолжает сдавливать. — Твоя сила ещё не пробудилась до конца, — шептала она, и Никас чувствовал на щеке её теплое дыхание. — Она заперта в телесных оковах. Но я вытяну её из тебя. Ты же не испугался слухов обо мне, и мы всё ещё общаемся. Тень грустной улыбки пробежала по её лицу. Никас поджал губы. Неправда. Он испугался её, её поведения, поступков, взгляда и слухов. Хоть и не верил в них. Слухи — всегда только слухи. От правды там остаётся лишь грош, если вообще остаётся. Но ведь и они из воздуха не рождаются. Да и общаться он с ней никогда не рвался, и всё же… Он мог остаться дома, но поехал с ней; мог остаться в школе и не сбегать в парк развлечений, но сбежал; мог игнорировать и дальше, но не игнорировал. Почему он так тянется к ней? А она к нему? — Думаю, ты мне приглянулся, — игриво сказала она и протянула ему руку. И Никас. Он потянул к ней пальцы, но вдруг одёрнул себя. — Если нас поймают, моя жизнь будет кончена. Убийство роботов — преступление. Я могу забыть о своём будущем. Анимус помрачнела. Опустила руку. — Не хочешь идти — оставайся. Если ты боишься, я не буду тебя принуждать и пойду одна. Как всегда, — отчеканила она и отвернулась, пошла к краю крыши. — Эй, — замялся он. — Подожди. Это опасно! Там камеры и охрана. Если всё так серьёзно, они могут и убить тебя! Анимус замерла, чуть повернула голову. — А я не боюсь смерти. Если не уничтожить роботов сейчас — звероморфов потом погибнет больше. — Погибнет? — судорожно спросил Никас. — Мне не страшно умирать, — не обращая внимания, продолжила она. — Но я не могу всё бросить! Ладно, мне пора. Никас стиснул зубы. По словам Анимус, кто-то погибнет из-за этих роботов-сканеров. Чьи-то друзья и семья. Многие дети останутся без родителей, прямо как Никас. А такой участи он бы никому не пожелал. Да и Анимус! Она может умереть из-за своего глупого героизма. — Зачем тебе это? Зачем спасать других, рискуя собой? — тихо задал он последний вопрос. — Они же даже не узнают о твоей жертве. — Ну, кто-то же должен это сделать. Её слова пробили Никаса как пуля, но вместо боли он почувствовал укол совести, потом жгучую злость и уверенность. Кулаки его затряслись от напряжения. Он слаб и никого не может ни защитить, ни спасти — так Никас думал, но она сказала, что он особенный. И Анимус, хрупкая на вид девчонка, а сколько в ней внутренней силы и уверенности. Она непоколебимо стоит на своём и готова рискнуть своей жизнью. Что, Никас слабее девчонки? Нет. Он просто всегда сдерживался. Ответ сам собой сорвался с губ: — Стой! Я тоже пойду, — уверенно сказал он. — Я не отпущу тебя одну! — Ого-о, — протянула она, не оборачиваясь. — А ты готов рискнуть своим будущим? Поставить на кон свою жизнь? Ты даже можешь погибнуть. — Не знаю, — честно признался Никас. — Я приложил немало усилий, чтобы пробить себе дорогу в светлое будущее, я не сын богача, как ты, и так просто мне ничего в этой жизни не давалось. Но я не смогу жить как ни в чём не бывало, зная, что ты рискуешь собой из-за того, что я струсил и сбежал. Поэтому позволь пойти с тобой! Анимус резко обернулась к нему. Она улыбалась, и опасным блеском горели её прекрасные лазурные глаза. — Другого ответа я от тебя и не ждала! — довольно заявила она и кинулась вперёд, схватила его за плечи. Их глаза встретились. Сердце Никаса пропустило удар, он снова падал в холодное море, расцвеченное ярким солнцем, и в следующий миг она коснулась своим лбом его лба. Мир вокруг замер, затаив дыхание, а все звуки померкли. Остались лишь он и она. Избалованная богачка, желающая спасти мир, и трусливый заучка, измученный совестью. Но Никас больше не боялся, а Анимус никуда не бежала. Она нежно держала в ладонях его лицо и не спешила отстраняться. — Мне нравятся твои глаза, — вполголоса сказала Анимус, смотря прямо на него и сквозь него. — Они интригуют. Я чувствую, как за ними трепещет твоя искра. Пока я рядом, ничего не бойся, — она слабо улыбнулась, и Никас смутился. — Верь мне. Ⅲ В складе почти не было окон. Свет проникал сюда с улицы и был тусклым и слабым. Остальное пространство тонуло в темноте. Хоть глаз выколи. Никас бы и Анимус потерял в метре от себя, если бы не ярко горящие алые линии на её костюме. — Присмотри за входом, — глухо бросила она и пошла вперёд, оставив его у дверей. Шаги Анимус были беззвучны, она двигалась легко и грациозно, как кошка. Никас сомневался, что люди могут так передвигаться. Ему начало казаться, что всё это просто глупый сон. И через несколько часов он привычно проснётся дома в своей капсуле сна и будет выслушивать издевки Азуры. Но сейчас он стоял один в темноте и неловко перетаптывался с ноги на ногу. Никасу было некомфортно ощущать лёгкий холодок металла на лице. Анимус вручила ему маску на пол-лица перед тем, как они взломали замки и прокрались по пустым коридорам в склад. На металле маски были вырезаны оскаленные острые зубы. Жутко, но круто. Поэтому Никас без вопросов принял подарок. Будет лучше, если никто не узнает его личность. Отдалённые голоса охранников эхом доносились до них, и Анимус шепнула ему тогда: — Возьми. И протянула пистолет — так показалось Никасу в первую секунду. Но он отличался: корпус более гладкий, нет прорези для обоймы и дуло шире. Она пояснила: — Это плазмастрел. На непредвиденный случай. Ты уже видел, как я застелила того робота из него. На людей его лучше не направлять. — Она хитро сощурилась, — если ты, конечно, не хочешь устроить кровавое месиво. Никас судорожно сглотнул и опустил дуло плазмастрела вниз. Оружие непривычно отягощало руку, но Никас не спешил убрать его за пояс или в карман, от греха подальше. Он боялся, что предохранитель случайно сорвётся и пистолет выстрелит. Анимус рассказала, что достаточно снять плазмастрел с предохранителя, нацелиться и спустить курок. А патронов в нём нет, потому что он работает за счёт энергии «искры» пользователя. — У тебя не должно возникнуть проблем с этим, — уверенно заявила она. — Твоя «искра» достаточно сильна. Главное не бойся, спуская курок, и будь уверен в том, что делаешь. Её слова не сильно обнадёжили. Что будет, если он «испугается»? Взрыв? Ничего? Ей легко говорить. Каждое её движение источает уверенность. Она без колебаний выстрелит в любого. Будь то человек или робот. Никас не сомневался — Анимус способна на всё. Никас поёжился. Холодом тянуло от толстых стен склада. Прислушался. Снаружи вроде тихо, да и сигнализации молчат. А значит, взломщиков ещё не обнаружили. Никас вздохнул спокойно. Если его личность не раскроют, всё будет в порядке. Наверное. А если их поймают… Ему даже думать об не хотелось. Допросов он бы не выдержал и выложил всё как на духу ещё на первых секундах. И силу бы к нему применять не пришлось, так всё расскажет и всех заложит. Он боялся боли. Анимус задерживалась. Ушла куда-то вглубь ангара, так что Никас едва мог различить в темноте красные полосы её индикаторов. Индикаторы Никаса тоже источали ровный алый свет, но теперь к нему лёгкой тенью примешался фиолетовый. Цвет страха. Никас перевёл дух. — Анимус, — тихо позвал он, ступив вперёд. Он щурил серые глаза, вглядываясь во тьму. Взгляд выхватывал тускло поблёскивающие металлические головы и плечи роботов-помощников. Они были низкие метр-полтора в высоту и довольно безмозглые. Сложно представить, что кто-то из них каждую секунду записывает информацию о всех виденных им прохожих. Анализирует, составляет портрет, документирует каждое действие. Никасу стало тошно. Где-то в правительственных архивах хранилась подробная информация и о нём, о всех его увлечениях, фобиях и поступках. Эффективнее было бы производить в таком случае андроидов, но это строжайше запрещено законами всех «Ковчегов». Отказавшись от столь умной технологии, люди обезопасили себя от восстания машин. Ведь если наделить существо разумом и знаниями человека, оно перестанет быть животным или вещью, оно станет человеком. И даже умнее. Среди роботов, наконец, обнаружилась Анимус. Вернее Никас заметил её мотоциклетный шлем с алыми индикаторами. А сама девушка сидела на корточках и кликала по экрану своей голопанели. — Анимус, — осторожно окликнул Никас. — Что-то не так? — Да, — кисло отозвалась она, безостановочно тыкая в кнопки. — Всё не так. «Сканеров» оказалось больше, чем мы думали. Весь склад ими набит. Никас озадачено моргнул. — Сигнал снаружи глушился, — нетерпеливо пояснила она. — А когда мы попали вовнутрь, «Программа» засекла других сканеров. — И что теперь делать? — насторожился Никас. Ему не нравилось, к чему клонилось дело. Анимус поджала губы. Молчание стало гнетущим. — Ты же собиралась уничтожить их тихо? — неуверенно уточнил он. — Вирусной программой или чем-то таким, да? Он с робкой надеждой взглянул на неё. Но Анимус не отрывала глаза от пола. — Не выйдет, — едва слышно обронила она. — На взлом даже одного уйдёт уйма времени. А их здесь тридцать. Или больше. Я точно не подсчитывала. Никас шумно втянул воздух ртом. — Только не говори… — Их придётся взорвать, — закончила за него Анимус. Никас тихо выругался, яростно взъерошив волосы. — Бредовый «сон», — лихорадочно зашептал он. — Всё это какой-то бредовый «сон»! — Это не сон, — спокойно подтвердила она, что ещё больше разозлило Никаса. Он гневно сверкнул на неё глазами. — Тебе не нужно ничего делать, — произнесла она, заглянув ему в лицо. — Я сама всё сделаю. Сказала же: пока я рядом, ничего не бойся. Никас отвёл взгляд. Она схватила его ладонь. — Верь мне, Никас! Он заскрипел зубами. Здесь и сейчас он рисковал всем, но отступать уже поздно. — Я пытаюсь, — огрызнулся он, вырывая руку. Он не привык к чужим прикосновениям. А к её тем более. Что-то пикнуло, и Анимус снова отвлеклась на голопанель. — Я могу чем-то помочь? — скрепя сердце спросил он. — Приготовься бежать, — бросила она через плечо. И снова забегала пальцами по кнопкам. Что-то программировала или писала сообщение, Никас не мог разглядеть. Но у неё точно есть помощник. Она упоминала его ранее: «Один хороший человек» Никас стиснул губы. И что это за «человек»? Наверняка парень какой-нибудь, давний её друг… «Думаю, ты мне приглянулся» В груди заворочался неприятный комок. Только Никас ничего не знает и не понимает, а Анимус ничего не объясняет. И как он должен ей доверять? Что-то снова пикнуло, но уже громче, а потом ещё и ещё. «Таймер!» — осознал Никас, и кровь застыла в жилах. Анимус подскочила на месте, схватила Никаса под локоть. — Бежим! — крикнула она и опустила забрала мотоциклетного шлема. Рванула вперёд. Протяжно завыла сирена. И стоило двери за их спинами захлопнуться, прогремел взрыв. Всё здание содрогнулось вместе с сердцем Никаса. Они неслись по коридорам как очумелые. У него с головы слетел капюшон, и светлые волосы полезли в глаза. Воняло палёным металлом, и чёрный дым стелился по полу. Сердце лихорадочно стучало, отдаваясь в заложенные уши. Анимус кричала в коммуникативный браслет на запястье, но Никас не мог разобрать что. Ноги стали ватными, и он боялся отстать, потерять из виду её спину. И Никас споткнулся. Упал на одно колено, раздирая его в кровь о рифлёный пол. Задрал голову, чтоб окликнуть Анимус, и в густом смоге глаза выхватили камеру под потолком. Красный сигнал мигал сбоку от неё. Запись идёт. О нет! Никас запоздало накинул на голову капюшон. Анимус обернулась, почувствовала, что он отстал, подскочила к нему и рывком поставила на ноги. — Беги! — гаркнула она, стараясь перекричать громкий вой сирены. Они сорвались с места, Анимус почти на прицепе тащила его. Из бокового коридора выскочили охранники. Анимус невнятно выругалась и бросилась в противоположную сторону. Крики неслись им в спину, громко бухали ботинки по полу, в такт бешеному пульсу. Никасу было тяжело дышать из-за маски и гари снаружи, а Анимус и вовсе в шлеме. Она громко, обрывисто дышала, не сбавляя темп, да ещё и почти тащила Никаса на себе. Его бросало из стороны в сторону, как буёк по волнам. Он всегда тормозит, когда больше всего напуган. Но сейчас всё происходящее больше походило на сюжет «сна» Adventures in the ruined world, выход которого он так ждал и дождался. Красотка-помощница, погоня, взрывы, только перестрелки не хватает… Они выскочили на улицу, и свежесть ночи обрушилась на них ледяной лавиной. Изо рта вырывались облачка пара. Никас задыхался, сдёрнул с лица маску, глубоко вдыхая ртом. Спорт всегда был не его стезёй. Анимус на ходу ударила по «браслету», разблокировав байк, запрыгнула на него. — Быстрее! — подгоняла она, заводя мотор. Никас заставил себя двигаться, влез на сиденье. И вовремя. Охранники выскочили из склада. Никас вцепился в плечи Анимус. Мотоцикл сорвался с места, завизжав колёсами по асфальту, и рванул вперёд, оставляя позади себя тающую в воздухе алую линию. Кричащая охрана осталась позади. Никас извернулся и посмотрел назад, на стремительно удаляющийся склад и людей в тёмной форме, но вскоре они потонули в темноте вместе с пронзительным визгом сирены, заглушённым ветром. Он не сразу понял, что смеётся. Громко и безумно, срываясь на кашель. Его трясло, хотя по венам точно текла раскалённая магма. Так жарко внутри и обжигающе холодно снаружи. Щёки его горели и начинали болеть, но он продолжал смеяться. Никогда ещё и ни с кем он не делал ничего подобного и, кажется, он прокричал это Анимус на ухо. Она улыбнулась. Или нет. Никас не видел. Он стискивал её костлявые плечи, нагревшиеся от тепла его рук, но даже не думал отпускать. Если отпустит, вылетит из сиденья на мостовую и его расплющат бешено несущиеся машины. А может, так было бы и лучше. Их же поймают! Обязательно поймают, и тогда жизнь Никаса будет кончена. Все его усилия в учёбе и хорошем поведении пойдут прахом. И всё из-за Анимус. Из-за того, что она появилась в его жизни. Влезла в его жизнь! Пусть хоть так, сжимая её плечи до синяков, он отыграется за всё «хорошее». Анимус откинулась назад, проверяя спиной не вылетел ли из сиденья Никас, оставив от себя только руки на её плечах. — И так всегда?! — восторженно прокричал Никас, даже не надеясь, что она услышит. Но она услышала. — Что всегда? — Взрывы, погоня! — пытался объяснить он, порывисто махая рукой в сторону, словно пытался объять ей весь мир. — Всё это!.. Он не мог подобрать нужных слов. Эмоции кипели в нём, встали в горле и выплёскивались через край. — Обычно — нет, — весело хмыкнула Анимус, и её лазурные глаза озорно заблестели. Никас прижался пылающим лбом к её холодным лопаткам. Он попытался так охладить бушующие чувства. Не вышло. От улыбки уже свело щёки, но Никас не мог перестать улыбаться. Дикие, доселе неизвестные чувства восторга и безумной мощи переполняли его. Никас с ужасом осознал: ему это нравится. Этот драйв, этот кайф. Он боялся стать зависимым от этих пьянящих, как алкоголь, чувств, дурманящих разум; от девчонки, что подарила и открыла ему эти чувства, яркие как огонь, как красный цвет, как закат. Вот то, чего он всегда хотел. Ⅳ Вдруг Анимус вздрогнула. Они остановились у светофора. Загорелся красный цвет. Девушка пригнулась, внимательно вглядываясь в тёмную улицу, изредка прорезаемую огнями. Было странно мало машин и очень тихо. — Что-то случилось? — напряженно спросил Никас. Анимус неопределённо повела плечами. Размяла шею. — Приготовься, — сказала она. — К чему? Сердце Никаса тревожно сжалось, а весь прежний восторг вмиг улетучился. Светофор отсчитывал последние секунды. Четыре… Три… — За нами погоня. Два… Никас затаил дыхание, благоразумно перенеся руки на её талию. Один… Байк сорвался с места, быстро набирая скорость. Никас вцепился в Анимус. Если упадёт, точно помрёт. За их спинами раздался рёв других мотоциклов. Но они пока отставали. Вдруг из-за угла выскочила огромная чёрная машина. Джип. Жёлтые фары ослепили их, но Анимус не растерялась: резко, всем корпусом, наклонилась вправо. Байк вильнул на узкую улицу, страшно проскрежетав колёсами по асфальту. Глаза заболели от резкого контраста света и тени. Анимус неслась вперёд, не сбавляя скорость. Коробки, бутылки — всё разлеталось и разрывалось под её колесами. Байк заметно потряхивало на дорожных ухабах, дрожью отдаваясь в телах пассажиров. У Никаса успела заболеть спина, и руки свело от напряжения. Он боялся отпустить Анимус и вылететь из кресла. А каково было Анимус животом ощущать вибрацию от каждой кочки на дороге… Позади огни от фар мотоциклов плясали по стеклянным стенам домов, возвещая об их приближении. Они неустанно следовали за своими жертвами. Нет. За преступниками. Хотя воя полицейских сирен Никас не слышал. Но кто, если не полиция, их преследует? Свет показался в конце улицы, и Анимус рванула корпусом влево. Никас слышал, как захрустели её позвонки, ставшие дня него мелодией ужаса. Она ведь будет после такого цела?! «Всё в порядке, всё в порядке» — повторял Никас. Хотя «в порядке» явно ничего не было. Завоняло палёной резиной. Колёса + скорость + асфальт = трение. На «встречку» выскочил тот самый чёрный джип. Неоновые индикаторы по его бокам, горели оранжевым. Их байк стремительно сближался с машиной. Столкновение было неизбежно. Анимус уверенно смотрела только вперёд. «Самоубийца!» Внутри у Никаса всё оборвалось, когда жёлтые фары уже стояли перед глазами. Он зажмурился, мысленно приготовившись к смерти. Но ничего не произошло. Почти. Оглушительно засвистели колёса. Мотоцикл резко дёрнуло, и Никас на мгновение очутился в невесомости, ничего не видя и ничего не слыша, точно душа покинула тело, как описывается в религиозных книгах. А затем собственные руки потянули его назад, и Никас грохнулся на «седалище». Он вскрикнул: всё тело прострелила ужасная боль. Копчик. Наверное, он сломал себе копчик. Нечто полужёсткое равномерно вздымалось под грудью. Анимус. Она обрывисто дышала, а изо рта её вырывался тихий хрип. При внезапном торможении ей досталось с двух сторон: в живот от мотоцикла и в спину от Никаса. Но она держалась, оставалась в сознании, пусть и было дико больно. Никас почувствовал себя виноватым. Она вдвойне пострадала из-за него, из-за бесполезного пассажира. Свет фар слепил глаза. Машина тоже успела затормозить в последний момент. Открылась водительская дверь и на освещённой прожекторами мотоциклов широкой дороге появился водитель Анимус. Никас не знал, кто он и как зовут, но он явно был не из полиции. Чёрный биомеханический костюм обтягивал его атлетичное тело. Темные волосы растрепались на ветру, но его величественного внешнего вида это не портило, а шрам, пересекавший правую бровь, добавлял ему особенный шарм. Лицо оставалось равнодушным, только серые глаза смотрели внимательно, цепко. — Ноа, — прокряхтела Анимус, криво усмехнувшись. — Папаша прислал? — Нет, — спокойно сказал он, смерив их взглядом свысока. — Ему, к сожалению, плевать на твои опасные игры. — А ты, значит, решил моим воспитанием заняться? — фыркнула она. — Пока нет, — хмыкнул он, и лёгкая улыбка промелькнула на его лице. «Пока» — хмуро отметил про себя Никас. Анимус выпрямилась на руках, а голова её чуть нагнулась вперёд. Ну, прямо дикая кошка, приготовившаяся к броску. — Зачем же пожаловал? Я, видишь ли, немного занята. И она многозначительным взглядом окинула кольцо мотоциклов и машин, окружившее их. — Или лучше спросить, как ты узнал? — её тон вмиг посерьёзнел. Ноа лениво вызвал из «браслета» голопанель, на которой с небольшими помехами проигрывалась запись. Запись велась откуда-то сверху. Сквозь густой чёрный дым вдруг отчётливо проступил силуэт. Человек припал на колено, потом задрал голову к потолку. И серые глаза его округлились. Блеснула металлическая маска с острыми оскаленными зубами и светлая взъерошенная макушка. Мальчишка испуганно одёрнул капюшон, но было поздно. Камера успела отчётливо запечатлеть его. Ноа выразительно уставился на виновника торжества. Никас виновато вжал голову в плечи, стыдливо глянул на Анимус. Он подвёл её и не сказал, она должно быть в растерянности. Но девушка была спокойна. Казалось, даже не удивилась. Или, по крайней мере, хорошо притворилась. — И что же ты будешь делать? — насмешливо спросила она. — Схватишь нас? Анимус выпрямила спину, показывая, что не намерена сопротивляться, а сама незаметно ткнула Никасу в карман куртки. Там лежал плазмастрел. Никас напрягся. Только не говорите, что он должен стрелять. И в кого? В Ноа? Хотя руки у него так и зачесались наставить пушку на Ноа. Стрелять, это уже перебор, а вот попугать — в самый раз. Только стоит ли это сиюминутное удовольствие того? Ноа не поверил расслабленности Анимус ни на секунду. И вместо того, чтобы пререкаться с ней, обратил внимание на её пассажира. — Зря ты связался с ней, — спокойно сказал он Никасу. — Ни одна её авантюра ещё никогда добром не заканчивалась. Особенно для её сообщников, — мрачно добавил он. Анимус недобро дёрнула плечом. Никас не видел её лица, но он почувствовал, каким холодом от неё повеяло. — Замолчи, — предупредительно произнесла Анимус, но Ноа проигнорировал её. — Я ведь знаю, что это она тебя заставила. Не оставила выбора, как обычно, — вещал он с равнодушной миной. А Никасу показалось, что он мысли его читает. Так ведь и было в начале. Потом Никас уже сам решил помочь. И всё из-за чёртовой совести! Хотя была и ещё одна причина: «Ты особенный» — так она сказала. И зажгла давно угасшую надежду. Но неужели у Анимус были сообщники и до Никаса? Она не рассказывала. Впрочем, она вообще мало говорит. — Сдайся добровольно, — властно сказал Ноа, делая шаг вперёд, — и я обещаю, что твоё пособничество в преступлении никогда не отразится на твоём личном деле. Никаса пробрала дрожь. Ноа озвучил его самый ужасный кошмар. Предложение казалось более чем заманчивым, но что в таком случае будет с Анимус? Он задал этот вопрос. — За неё можешь не переживать. Она всё ещё дочь Алена… Лицо Анимус омрачилось. — А он пока спускает с рук все её выходки. Никас колебался всего секунду. Он сжал пальцы левой руки на талии Анимус, правая едва заметно скользнула в карман и нащупала холодок металла. Анимус замерла. — Я же решил помогать, — тихо-тихо шепнул он, так что никто и в полуметре от них бы не услышал. — Так куда стрелять? Анимус усмехнулась, припадая руками на рычаги управления. — По колесам. Серые глаза Ноа сузились. Он заметил, как Никас коснулся Анимус. «Ревнует!» — злорадно догадался Никас. Только вот с чего бы. — Так что ты решил? — напряженно спросил Ноа, как бы невзначай коснувшись «ствола» на поясе. — Если рушить жизнь, то окончательно и бесповоротно! — весело воскликнул Никас, вскинув пистолет. Ноа застыл. А несколько десятков лазерных лучей уперлись в Никаса. Это среагировал отряд «перехвата». Но Никас старался казаться невозмутимым, пусть и чувствовал, как пот струится по лбу, стекая по щекам и губам. Солоноватый привкус появился во рту. Он попытался отвлечься на него. Никас перевёл дыхание. — Опустите оружие, иначе выстрелю. Он слышал, как преступники в кино часто говорили так, беря заложника. Обычно, такой ход заставлял окружающих подчиниться. Но преступника всегда ловил сверхбрутальный главный герой, с которым хотел отождествиться каждый зритель, в том числе и Никас. Но то кино, а здесь реальная жизнь. В которой преступник — Никас. Эта мысль показалась ему забавной. Сам он всегда хотел быть героем, а не злодеем. Ноа поднял два пальца, подавая сигнал подчиненным не стрелять. Лазерные точки упали с тела Никаса. Он едва заметно вздохнул с облегчением. — Опусти плазмастрел, мальчик, — осторожно сказал Ноа, поднимая вверх руки. — Оружие детям не игрушка. Никас неприязненно дёрнул губой. Какой он ему ребёнок! «По колёсам — напомнил себе Никас, — стреляй по колёсам». К списку своих преступлений он не собирался добавлять убийство. Но Ноа бесил его с каждой секундой всё больше. Неужели не понимает, как опасна нестабильность «ребёнка», когда у него в руках нешуточной мощи пушка? Робота разворотило с одного выстрела, а что же будет с человеком? Проверять не хотелось. Спина Анимус напряглась. Пора. Стреляй. Никас задержал дыхание, снял предохранитель. — Ты не выстрелишь, — усмехнулся Ноа, опуская руки, — Духу не хватит. Никас старался не думать о последствиях, не бояться. Но сколько бы он не твердил про себя подбадривающие слова, было страшно. Руки дрожали. Ноа уже не боялся. Кивнул своим солдатам. Они начали поднимать оружие и!.. Никас резко дернул дуло плазмастрела в сторону, выстрелил. Прогремел взрыв, яркий, как загоревшееся солнце, и задницу машины подбросило. Ноа успел кувыркнуться в сторону. Лицо окатила волна жара. Анимус тут же вдавила газ в пол, и байк со свистом сорвался с места, пролетев сквозь чёрный дым и горящие обломки машины. Никас натянул на нос железную маску. — В погоню! — рявкнул Ноа, и байки заревели. — Стреляй «охотникам» по колёсам! — крикнула Анимус, лавируя между припаркованными машинами. — А если я промажу?! — испуганно проблеял Никас. — Мы же в движении! Из-за угла вырвался чёрный байк с оранжевой полосой, чуть не подрезав их. Анимус среагировала: резко увела мотоцикл в сторону. Рама его протяжно заскрежетала об асфальт, выбивая искры. Их ноги пронеслись в опасной близости от дороги. Коснулись бы — разодрались до мяса. Никас в ужасе вжался в спину Анимус. Ей-то может ничего в биокостюме, а вот он в простой одежде. И она бы не спасла его от серьёзных травм! — Открыть огонь шокерпулями, — донёсся до Никаса приказ Ноа по рации. По их колесам начали палить со всех сторон. — Никас, стреляй! — отчаянно крикнула Анимус, когда очередной байк поравнялся с ними и начал толкать в сторону. — Не хочешь становиться убийцей, так помни об этом и не промажешь! Водитель прицелился ей в плечо. Внутри у Никаса всё перевернулось. Он одной правой рукой обхватил Анимус, левой нацелился (как же неудобно!). Прицелился в проносящуюся дорогу, зажмурился и выстрелил. Мотоцикл подбросило от взрывной волны. Водитель потерял управление, закричал и врезался в столб. Байк Анимус тоже повело, но она сумела восстановить равновесие. Никас опустил дрожащую руку, вздохнул с облегчением. Они сильно оторвались. — Ты молодец, — похвалила Анимус, спустя долгую минуту молчания. Никас выдавил вялый смешок. — Я в жизни не делал ничего подобного, — признался он. — Для первого раза неплохо, — озорно хмыкнула она. — Кстати, где ты училась водить? — поинтересовался он, стараясь заглушить волнение от погони и перестрелки беседой. — И разве права выдают с 16 лет? Никас нахмурился, искоса поглядывая на неё. Но кроме затылка шлема, конечно же, ничего не видел. — А у меня нет прав! — беззвучно рассмеялась Анимус. Никас понял это по задрожавшей спине. У него холодок пробежал по коже. И почему он совсем не удивился? — И ты только сейчас это спросил! Она уже ржала в открытую. Похоже такая «драйвовая» поездка и её нервишки пошатнула. Никас насупился. Хотел ущипнуть её за бок, но пальцы не слушались. Слишком сильно перенапряг руки со страху и уже боялся выронить плазмастрел. — Водить училась вместе с этими, — Анимус мотнула головой в сторону, — «охотниками». — А кто они, эти «охотники»? Не полиция — уже понятно. — Верные собачки моего отца, — неприязненно скривилась она. — А Ноа, тот высокомерный брюнет, у них главный. Никас хотел расспросить о нём побольше. Ведь, похоже, их с Анимус связывало нечто большее, чем простое знакомство через отца. Да и Ноа неравнодушен к ней, пусть и показывает обратное. Но он не успел об этом спросить. Рёв мотора раздался совсем близко. Сразу с двух сторон выскочили мотоциклы «охотников». Люди в чёрных биомеханических костюмах синхронно вскинули пистолеты. — Ложись! — скомандовала Анимус, но Никас опоздал. Искрясь в воздухе от высокого напряжения, пуля влетела ему в грудь. Всё тело прострелило током. Мгновенный паралич. Никаса безвольно рухнул животом на спину Анимус. Его сознание быстро угасало. Последнее что он услышал: крик Анимус, свист колёс и резкий толчок от столкновения. Их подрезали. Анимус вылетела вперёд и Никас вместе с ней. Но прежде чем приземлиться, он потерял сознание.