Up & Dowoon

Пока я ждал у фонтана ЧонХа, успел трижды обойти его, рассмотреть со всех сторон скульптуру Посейдона, посчитать количество шариков шоколадного мороженого, которое продал парень из фургончика с мороженым, и представить наше свидание в мельчайших деталях. Я думал о том, как буду прогуливаться по парку, пытаясь как-нибудь невзначай взять ЧонХа за руку, и как она будет улыбаться мне, когда я наконец решусь признаться ей в своих чувствах. А может она первая сделает это? Нащупав в кармане мелочь, которую задолжал Мэй, я невольно сжался. Мы разбежались некоторое время назад, даже не попрощавшись, но я не мог перестать жалеть о том, что не договорился с ней о встрече. В конце концов, из-за меня и глупого Апа она попала в неприятности с Доуном, и из-за меня же потратилась в аптеке. Я понял это только после того, как вернулся домой, и мама отчитала меня за мой внешний вид. Она тоже обработала мои царапины, игнорируя тот факт, что какая-то незнакомка уже сделала это. — Ты ходячее несчастье, Феликс, — сказала она, а я поджал губы, не желая признавать этого. Это не я несчастье, а Ап. Вновь начиная расхаживать поблизости фонтана, я вглядывался в толпы идущих людей и пытался среди них разглядеть розовые лосины, но ЧонХа нигде не было. На часах было двадцать минут десятого, а это значило, что она опаздывает. Потому что задержалась на занятиях или потому что передумала со мной гулять? — Феликс! — у меня от сердца отлегло, когда я услышал знакомый голос. Я обернулся, не в состоянии скрыть счастливую улыбку. ЧонХа торопливо шла в мою сторону, обходя толпу маленьких далматинцев, что тявкали на каждого прохожего, при этом пятясь назад и спотыкаясь на ровном месте. — Привет! — она подняла руку и помахала мне в знак приветствия. Я сделал то же самое. Трепетное чувство наполнило мою грудь, не позволяя нормально вздохнуть, и всё, что я мог — глупо улыбаться и сжимать мелочь в карманах. По мере приближения ко мне, улыбка ЧонХа тоже стала шире, но когда она оказалась напротив, внезапно нахмурилась. Она удивлённо осмотрела меня, словно видела впервые, а потом раздосадовано выдохнула. — Ты без Апа, — звучало как утверждение, а не вопрос. Я не знал, ждёт ли она ответа, но всё равно положительно кивнул. После этого она, кажется, расстроилась ещё больше. — Я думала, мы будем гулять с твоей собакой, — она натянуто улыбнулась, будто не понимала, что меня это задевает. Вдруг нам обоим стало очень неловко. Я не знал, куда себя деть. Чувствуя себя обманутым, я просто не понимал, что должен делать или говорить. Я ведь думал, что она пригласила на прогулку меня, а она, оказывается, хотела погулять с моей собакой. Сама ЧонХа потупила взгляд, рассматривая свои белоснежные кроссовки. Она выглядела скучающей, хотя на самом деле ей тоже было неудобно. Интересно, она действительно не догадывалась о моей влюблённости? Сейчас, анализируя своё поведение, мне казалось, что я был очевиден. — Я... — Я... Мы начали одновременно и сразу замолчали. — Ты первый, — ЧонХа снова улыбнулась. Уголки её красивых губ слегка приподнялись, но улыбка всё ещё казалось какой-то вынужденной. После её слов об Апе у меня отпало желание гулять с ней. По крайней мере, сегодня. Ранее отличное настроение упало до нуля, и мысленно я снова проклинал этого чёртового пса. Ну почему он всем нравится, когда на самом деле он просто слюнявый псих? — Я тоже думал взять его с собой, — солгал я, — но совсем забыл о том, что у него сегодня приём у ветеринара. Знаешь, собакам нужно делать больше прививок, чем детям. ЧонХа развеселили мои слова, и она заметно расслабилась. Очевидно, ей нравилось говорить об Апе, а не обо мне. — У моей подруги лабрадор, — начала девушка, — и она сделала ему не меньше сотни прививок. — Да, сотня, точно, — я рассмеялся, пытаясь разрядить обстановку, и ЧонХа подхватила мой смех. Мы стояли посреди парка, на расстоянии вытянутой руки и смеялись из-за собачьих прививок. Это совсем не похоже на меня. За такой короткий промежуток времени я успел множество раз пожалеть о том, что отвёл Апа домой, и что вообще тешил себя глупыми надеждами. Я должен был раньше догадаться, что совсем не интересую ЧонХа. Её интересует пёс моего младшего брата. — Ой, что это? — ЧонХа протянула руку ко мне. — Ты поранился? Её тёплые пальцы коснулись моей шеи и меня словно током ударило. Не потому что это было очень приятно, а потому что от волнения я весь вспотел, и теперь ЧонХа знала это наверняка. Её миленький носик сморщился, будто ей было очень противно, а потом она незаметно вытерла руку о свои лосины. — У меня такая история приключилась утром, — я чувствовал, как краснею, — ты не поверишь... — Феликс, — тон ЧонХа заставил меня нервничать ещё больше, — если честно, я хотела с тобой встретиться, чтобы поговорить кое о чём. ЧонХа снова потянулась ко мне, хватаясь за низ широкой белой футболки, которую я надел, а затем потянула в сторону фургончика с мороженым. От её действий я опешил. — Поговорить? Со мной? — моё сердце громко стучало в груди, пока я плёлся следом за девушкой, пытаясь не наступить на её белые кроссовки. — О чём? — Я переехала не так давно в новую квартиру, — она чуть сильнее сжала мою футболку, когда мы стали в конце очереди, — и она жуткая. Правда, очень жуткая. Не совсем понимая, к чему она клонит, я смотрел на её затылок, а когда она обернулась ко мне, ослепляя меня своей красотой, я таки наступил на её кроссовок. ЧонХа поджала губы, опуская взгляд вниз. — Чёрт, — прошептала она. На белом кроссовке красовалась тёмная полоса, тянувшаяся до самой подошвы. — Ой, прости, — я хотел наклониться и вытереть грязь, но ЧонХа дёрнула мою футболку вверх. — Не стоит, — прошипела она, сдерживая своё негодование. — Это всего лишь кроссовки за пятьдесят тысяч вон. Это только мне было так жарко или градус действительно повысился до сорока? А может и пятидесяти. Очередь продвинулась вперёд, и парень в забавном колпаке обратился к стоящей к нему спиной ЧонХа: — Какое мороженое? Я поймал его взгляд и быстро выпалил: — Два ягодных. Не знаю почему, но сейчас мне не хотелось шоколадного мороженого. От волнения меня подташнивало, а сладкое мороженое с горьковатым привкусом могло сделать только хуже. Что-нибудь не слишком сладкое и с кислинкой было бы в самый раз. Но ЧонХа не разделяла моё мнение. Обернувшись, она резко исправила меня: — Одно ягодное и одно сливочное. Этот день действительно был сплошным провалом. Начиная с утренней прогулки и Мэй, и заканчивая этим недо-свиданием с ЧонХа. Сейчас мне не помешала бы машина времени. Я бы вернулся в это утро, привязал поводок Апа к своей руке, а себя приклеил бы к асфальтированной дорожке. Тогда он бы не сорвался, не погнался за Доуном, не заставил меня упасть на Мэй и совершить ещё кучу глупостей. Но, самое главное, тогда я бы не наступил на кроссовок ЧонХа. Она всё ещё злилась из-за этого. Вынув мелочь из кармана, я протянул её парню и тот сочувствующе мне улыбнулся. — Так вот, — ЧонХа вновь заговорила со мной, получив своё мороженое и лизнув его пару раз, — я подумала, что мне будет не так страшно, если я заведу собаку. Ты говорил, что вы взяли Апа из приюта. Я кивнул, ощущая приятный запах ягодного мороженого. Оно пахло точно так же, как и Мэй. — Как думаешь, мне стоит взять кого-то такого же большого, как Ап, или собачку поменьше? — ЧонХа направилась к близстоящей скамейке, и я последовал за ней, теперь придерживаясь нейтрального расстояния. Если я ещё раз наступлю ей на кроссовки, она точно не сдержится. — О, ну... — я почти не слушал её, пока мы шли, думал о своём мороженом и Мэй. Интересно, она уже отдала Доуна хозяйке? Вряд ли она стала бы гулять с ним дальше, она же вся была в мороженом. Как и я, она должна была отправиться домой и принять душ. Хотя, признаться честно, она выглядела смешной и милой с перепачканным личиком. — Феликс? — ЧонХа задела меня локтем и я едва ли не выронил своё мороженое. — Мне кажется, ты меня не слушаешь. Девушка, из-за которой у меня всегда начиналась тахикардия, и чей прекрасный голос был усладой для моих ушей, выглядела сейчас иначе. Она смотрела на меня из-под слегка опущенных век, и её губы были сжаты в тонкую линию. Всё кричало о том, что она раздражена, и я мог понять её. Она рассчитывала на прогулку с Апом, но получила прогулку со мной; держала свои белые кроссовки в чистоте, а я на них наступил; я даже не спросил у неё, какое мороженое ей нравится... Но ведь она тоже не была слишком внимательной ко мне. — Прости, я немного отвлёкся, — я ждал, что она отведёт взгляд, но она по-прежнему пристально смотрела на меня. — Феликс, — моё имя в её исполнении звучало как ругательство, особенно когда она произносила его с возмущением, — мы же друзья? Я не уверен, что нас можно было так назвать. Мы были знакомы всего ничего, встречались пару раз в парке, любезничали и наблюдали за тем, как гулял Ап. По сути, нас можно было назвать максимум знакомыми. Хотя я, конечно, мечтал о большем. — Да, — неуверенно произнёс я. — Тогда помоги мне. Моя подруга говорит, чтобы я не брала себе собаку, но я очень хочу, — ЧонХа отвлеклась от меня и с отвращением посмотрела на скамью. Она села на самый её край, будто боялась испачкаться. — Мне кажется, что большая собака круче. Я смотрю на Апа, и думаю, что с ним было бы весело и совсем не страшно... Я надеялся, что это будет лучшим свиданием в моей жизни, но в итоге оказалось, что мы с ЧонХа «друзья», и что даже когда мы только вдвоём, говорить мы будем исключительно о собаках. О собаках, которых я просто ненавижу.

***

Когда я услышал впервые своё имя, просто натянул одеяло повыше и повернулся на другой бок. Мама продолжала звать меня, но я был уверен, что скоро она сдастся и оставит меня в покое. Вернувшись со свидания — хотя у меня язык не поворачивается так это называть — я заперся в своей комнате на остаток дня и играл в компьютерные игры. Вечером я отказался выгуливать Апа, сославшись на плохое самочувствие, а следующим утром солгал о планах. Мне совсем не хотелось столкнуться в парке с ЧонХа, поэтому я надеялся, что вскоре мама поймёт, что теперь её очередь вставать в шесть и тащить Апа на прогулку. — Феликс, у тебя не сработал будильник? — дверь в мою комнату распахнулась, и я чуть сильнее сжал край одеяла. — Ап сейчас нагадит прямо на дорожку. Плевать я хотел на Апа. Даже если он нагадит в доме, все всё равно будут его любить. — Феликс, — мама опустилась на край кровати, стягивая с меня одеяло и осторожно прикасаясь к моему голому плечу, — что-то случилось? От интонации маминого голоса, нежности, которая проскальзывала в нём, я словно вернулся на много лет назад, в детство. Когда меня что-то беспокоило, она всегда обо всём догадывалась, и всегда утешала меня. — Ничего, — я одёрнул плечо, но мама всё равно снова дотронулась до меня. — Феликс, — она наклонилась ко мне, говоря тише, — ты сам не свой с тех пор, как Ап протащил тебя по парку. Она думает, что я обижаюсь на Апа. Конечно, я обижаюсь на него. Не понимаю, почему какая-то псина была девушке интереснее меня. Я ведь правда думал, что мне удастся завести отношения с самой замечательной девушкой из всех мне знакомых, но чем больше я думаю о ЧонХа, тем больше сомнений у меня появляется насчёт того, что она — замечательная девушка. — Я не хочу больше его выгуливать, — бормочу я, утыкаясь лицом в подушку. Правильно, я просто перестану ходить в парк, забуду о ЧонХа и проведу все летние каникулы в своей комнате, в изоляции от общества и Апа. — Я знаю, что ты не в восторге от него, — мама погладила меня по плечу, — но я думала, что вы подружились. Ты знаешь, что вчера он ждал тебя под дверью комнаты с поводком в зубах? Он думал, что ты его поведёшь гулять. Я насупился, раздражаясь из-за слов мамы. Она точно врёт. Я не нравлюсь Апу так же сильно, как и он мне. У нас взаимная ненависть, не иначе. — Он и сейчас ждёт тебя, — с лёгкой улыбкой произнесла мама. Всё ещё сомневаясь в правдивости её слов, я обернулся и взглянул в сторону двери. Ап действительно сидел на входе. Его длинный язык свисал набок, и он изучал мою комнату своими чёрными глазами. Заметив, что я смотрю на него, он вздёрнул подбородок и заскулил. — Ему просто нравится издеваться надо мной, — я снова отвернулся, руками взбивая подушку. У меня не было ни малейшего желания идти куда-либо, особенно в такую рань. — Ты бы видел его виноватый взгляд, — мама потрясла меня за плечо, заставляя обернуться. — Только посмотри на него, — она умилялась, — ему точно жаль. Ты не слышишь, но он извиняется перед тобой. Ап не отводил взгляда, пока я смотрел на него. Я ждал, что он сдастся, но он даже не моргал. Не то чтобы я хотел идти с ним, но ведь я так и не встретился с Мэй. Я думал о ней в последние дни. Много думал. Несмотря на то, что тот день был паршивым, утро было не таким уж и плохим. Сейчас, вспоминая о том, как я бегал по парку с Мэй, и как она обрабатывала мои царапины, улыбка невольно появлялась на моём лице. — Ладно, — я сел в кровати, — я отведу его в парк. Но только в этот раз.