(Ты можешь) Отбросить свою браваду

      Лэнс встал рано утром в понедельник, разбуженный племянницей и племянником, Надей и Сильвио. Дети забрались на кровать и стали подпрыгивать на чужом животе, вызвав дезориентированный звук «уф» у парня.               — Дядя Лин! Сегодня мы остаёмся у мамы! — кричит Надя в ухо и безумно хихикает.              Подросток пытается восстановить дыхание, но может только стонать в ответ. Он садится, мягко отталкивая самых маленьких членов семьи от грудной клетки.               — Да! У нас сегодня нет уроков! Это день учителя! — восклицает Сильвио с энтузиазмом.              Старший трёт глаза и улыбается, указывая на стол. Надя сияет и переползает через тело Лэнса, чтобы подбежать в тот угол комнаты. Она ковыряется в стаканах и хватает красный, легко стирающийся маркер, а затем заглядывает в выдвижные ящики по бокам и достаёт маленькую доску. Девочка прыгает обратно к кровати и торопливо суёт предметы в руки дяди.              Ни Надя, ни Сильвио недостаточно взрослые, чтобы понять… затруднительное положение Лэнса. В конце концов, это лишь дети. Но парень чувствовал себя виноватым: кто они такие, чтобы терпеть его «молчаливое обращение»? Поэтому Лэнс решил писать, вместо того чтобы разговаривать, настаивая, что так поможет ребятам лучше освоить испанский и английский языки. Племянники считали это своего рода игрой, а остальные члены семьи никогда не комментировали ситуацию и подыгрывали.              Их дядя написал: «De verdad?» — и показал Сильвио доску.              Мальчик в основном свободно говорил по-английски, ему требовалась помощь с испанским. У Нади же всё было наоборот.              — De… ver… dad? — медленно произносит ребёнок, прищурившись.              — О, я знаю! Я знаю! — усмехается девочка.              Старший прижимает палец к губам, и она хихикает.              — О! В… verdad?.. самом деле! В самом деле?! — спрашивает племянник и улыбается, когда видит утвердительный кивок. — Да! И папа велел разбудить тебя: завтрак готов.       Лэнс снова кивает, а Надя хватает его за правую руку.              — А браслет? Где он? — спрашивает племянница.              Не успел парень нацарапать ответ, как ему задают ещё два вопроса.               — А это? Откуда оно? Это красиво, — восхищается девочка и крутит его средний палец так, что кольцо вращается. — И это тоже! Очень красиво!              Маленькие пальчики тянутся к матовой поверхности украшения, которое владелец забыл снять. Подросток краснеет, записывая ответ.              — Это… подарки? Это подарки? — читает Надя и фыркает. — Это подарки? От кого?               — Чувак! У тебя есть девушка? — Сильвио встаёт и хватает старшего за руку.              Лэнс яростно качает головой. Надя издаёт: «Аха» — и отбирает руку у брата, любуясь металлическим вращающимся кольцом.              — Ах! Или парень?! Да?! Так?! — спрашивает она.              Он колеблется слишком долго и становится свидетелем того, как девочка вскакивает с кровати и кричит:              — Мама, папочка! Мамочка, папа! У дяди Леандро есть парень!              Надя выбегает из комнаты, повторяя это предложение снова и снова. Сильвио смеётся над выражением лица подростка и следует за сестрой, крича то же самое, только по-английски.              Макклейн стонет от смущения и испытывает искушение вновь заснуть, но фыркает, понимая, что это не выход. Он медленно одевается, не желая столкнуться с возможными вопросами, которые будут заданы ему остальной частью семьи. Если Надя и Сильвио были здесь, то и его старший брат Луис с женой Лизой тоже.              Парень ворчит, пока шаркает в ванную и закрывает дверь бедром. Лэнс роется на полках в поисках лекарств с мыслью, что ещё двое будут сегодня дышать ему в затылок. Он проглатывает таблетки всухую и ставит бутылки обратно; открывает кран в раковине; брызгает в лицо водой в попытке проснуться. Это вроде как работает: он больше не чувствует сонливости, хотя глаза всё ещё слипаются и болят. После этого парень быстро чистит зубы. От вкуса пасты тошнит: он не большой поклонник мяты.              Лэнс возвращается в свою комнату, забирает сумку с доской и направляется на кухню, где его семья расположилась за обеденным столом. Там были разложены яйца (омлет, лёгкие яйца, вкрутую и т. д.), фасоль, бекон, ветчина, рогалики, тосты и кружки с кофе.              Подростка приветствуют брат и его жена с криком «Эй!». Лэнс робко машет рукой, и Луис поднимается со своего места, чтобы обняться.              — В чём дело, чувак? Как дела, парень? — спрашивает он, широко улыбаясь.              Ему пожимают плечами и усмехаются в ответ.              — Всегда рада видеть, Лэнс, — говорит Лиза, когда подходит и обнимает его.              Кивок и ответное объятие.              — Ешь просо, Луис отвезёт тебя сегодня в школу, — говорит его мама, вставая со своего места. — Таблетки?              Парень снова кивает и садится между Надей и Сильвио (которые сейчас занимают места Вероники и Рейчел). Он кладёт доску на колени.              Мама вручает пластиковую тарелку, на которой всего понемногу. Сын слабо задаётся вопросом, сможет ли он вообще съесть всё это.              — Ma, а Вероника и Рейчел? Где они? — подаёт голос Луис.              Роза прочищает горло и качает головой.              — Вероника спит, не трогай её: она переживает из-за своих занятий. Рейчел у подруги, — объясняет она.              Луис кивает и поворачивается к младшему брату, который изо всех сил пытается доесть свой второй тост с яйцами. На лице появляется ухмылка.              — Итак, когда мы встретимся с твоим парнем, Лин? — невинно спрашивает он, намазывая на рогалик сливочный сыр.              Лэнс давится тостом.              — У тебя есть парень, Лин? — интересуется отец, подняв брови.              Слышится кашель; голова маниакально трясётся.              — Надя этого не говорила, — указывает Луис, сохраняя самодовольное выражение лица.              Лэнс поворачивается к племяннице с укоризной: «Посмотри, что ты наделала».              — Есть? Правда, Надя? Ты так сказала? — спрашивает Роза.              Девочка смотрит дяде в глаза и кивает.              «Ох, эта маленькая…»              — Да! Только посмотри на это! — кричит она, перегнувшись через стол, чтобы схватить подростка за правую руку.              Надя поднимает её и выставляет синее кольцо на всеобщее обозрение. Парень чувствует, как его щёки вспыхивают.              — Вау, как красиво, откуда это? — спрашивает мама.              Лэнс натянуто улыбается, а Сильвио решает, что настала его очередь смущать.               — И это тоже! Это подарки! — восклицает мальчик, указывая на серёжки. — От его парня!              Он хочет заползти в яму и умереть.              — Да? — эффектно спрашивает мама, поднимая бровь.              — Да! — кричат дети.              «Боже, если бы вы действительно любили меня, вы бы меня убили».              — Это правда, Лин? — спрашивает женщина с нечитаемым выражением лица. — Это подарки?              Кивок.              — От твоего парня?              Качание головой.              — От друга?              Кивок и облегчённый вздох. Мама урчит.              — Они просто друзья, дети, — говорит она в сторону младших Макклейнов. — Друзья дарят друг другу подарки.              — Звучит неубедительно, но ладно, — фыркает Луис.              Младший брат бросает на него взгляд: тот невинно хлопает ресницами и откусывает бублик.              — Лэнс, я могу отвезти тебя в школу, если хочешь. Я почти закончила с завтраком, — говорит Лиза и откусывает бутерброд.              Луис выглядит преданным (жена, должно быть, пнула его по ноге), когда подросток кивает ей, встаёт со своего места и отдаёт доску Наде.              Лэнс наклоняется и чмокает девочку в лоб, делает то же самое с Сильвио. Мама быстро бормочет: «Люблю тебя», когда сын слегка сжимает её в объятиях. Отец похлопывает по плечу и просит позвонить, если что-нибудь понадобится. Лэнс уверен, что он этого не сделает.              — Пошли, — говорит Лиза, свесив ключи с пальца. — Не хочу опаздывать.              Он кивает и следует за ней на улицу.              

***

             Всё утро Кит чувствовал себя странно. Он не знал этому причину, просто было что-то… не так. Хотя день начался как обычно: будильник звенел, не прекращая, а старший брат ругался.              — Просто выключи его! — кричит Широ из своей комнаты.              Кит стонет в подушку. Он садится, пошатываясь, и тянется к прикроватной тумбочке за телефоном. По нажатию кнопки «Стоп» будильник отключается и избавляет жителей дома от раздражающего звука. Подросток плюхается на живот и утыкается лицом в подушку, игнорируя чужой голос.              — Кит, я сказал — открой дверь! — кричит старший брат.              Когане разочарованно скулит и встаёт с кровати, топая по коридору. Он рывком открывает входную дверь и посылает смертельный взгляд на человека, который стоял за ней.              — Доброе утро, — улыбается Адам и ждёт, когда парень подвинется.              Но тот не отступает. Лишь смотрит на чужие руки, в которых были коричневые бумажные пакеты. Кит протягивает руку, чтобы забрать их.              — Спасибо, — говорит подросток, глядя Адаму в глаза, — пока.               Когане захлопывает дверь и идёт в гостиную. Он плюхается на диван и роется в пакетах, когда входит брат и спрашивает, кто приходил.              — Адам, он принёс еду, — бормочет младший, откусывая буррито на завтрак.              — Круто! Где он? — светится Широ и и растерянно оглядывается по сторонам.              — Снаружи. Захлопнул дверь перед его носом.              Старший смотрит на него с ужасом.              — Ты зах… ты… т-ты захлопнул дверь у него перед носом?!              Широ подбегает к выходу и открывает замок: его возлюбленный стоит на пороге, засунув руки в карманы, посмеивается и поднимает брови.              — Привет, могу я войти на этот раз?              Другой парень вздыхает и отходит в сторону, опустив плечи.              — Он сожалеет, — добавляет Такаши, закрывая дверь.              Адам хмыкает, а Кит усмехается.              — Нет, я не сожалею. Ты, чёрт возьми, заставил меня встать с кровати. Как ты смеешь?              — Я принёс тебе еду, — подмечает парень в очках, фыркнув.              Младший пожимает плечами.              — Верно, но будить меня недопустимо. Ты должен молить о пощаде, — говорит Кит, вставая с дивана.              Он засовывает обёртку в один из пакетов и направляется обратно в спальню. Затем слышит, как Адам хихикает за спиной, и прячет ухмылку, захлопывая дверь.              Он тащится к комоду и переодевается в рваные джинсы и простую чёрную рубашку. Берёт документы и проводит рукой по волосам, пытаясь избавиться от колтунов.              Он идёт в ванную, чтобы быстро почистить зубы. В процессе из дёсен вытекает немного крови.              Он прополаскивает рот и случайно проливает небольшое количество воды на рубашку. Мальчик громко выдыхает через нос, возвращаясь в свою комнату.              Он хватает сумку и собирается уходить, но в последнюю секунду натягивает красную клетчатую рубашку. Подросток также надевает перчатки без пальцев.              Он следует за Широ и Адамом на улицу, и трое старшеклассников заползают в машину. Кит фыркает, его брат оглядывается.              — Ты в порядке? — спрашивает он.              Младший пожимает плечами.              — Я чувствую себя… не в своей тарелке. Тебе не кажется сегодняшний день странным?              — Не совсем, — пожимает Широ плечами в ответ. — Не о чем беспокоиться, уверяю.              Он не может избавиться от чувства тревоги до конца дня.              

***

             Хорошее настроение Лэнса только усилилось, когда друг появился к обеду и сел рядом с ним. День выдался странным: Когане не было видно с первого урока, а когда тот вошёл, он был с растрёпанными волосами и тёмным пятном на рубашке. Макклейн указал на это пятно, а неряха пожал плечами с ухмылкой, говоря, что, должно быть, промахнулся. Кубинец рассмеялся.              — Как дела, гомики? — поздоровался Кит, садясь на скамейку, и поставил сумку на стол.              — Я хорошо тебя научила, — подаёт голос Пидж.              Он закатывает глаза, а затем смотрит на Лэнса, пока тот улыбался.              — Мюсли, парень, — говорит Кит и протягивает батончик.              Макклейн фыркает и задумывается о том, что бы подумал кто-нибудь другой, если бы услышал это предложение без контекста. Он принимает батончик (как всегда) и разворачивает его, откусывает небольшие кусочки. Завтрак от мамы действительно насытил на весь день.              Кто-то громко стонет, и кубинец в замешательстве поднимает голову. Аллура, наконец, подошла к столу и заняла своё привычное место рядом с Ромелль. Она выглядела расстроенной и раздражённой.              — На хуй… мою жизнь, — хнычет Аллура, опираясь на возлюбленную для поддержки.              Лэнс слышит, как Пидж бормочет: «Муд» — и хихикает.              — Что случилось? — спрашивает Ромелль, нахмурив брови.              — Мой отец… начал приставать ко мне по поводу колледжа и, вдобавок ко всему, по поводу семейного бизнеса. Имею в виду, я знаю: он хочет, чтобы я однажды заняла его место. Но ещё слишком рано! Мне только семнадцать, это нелегально! — кричит она, в отчаянии вскидывая руки.              Макклейн крутит кольцо и глядит на несчастную девушку, словно ища что-то. Кит хмурится, желая знать, что происходит в голове соседа в данный момент.              У него перехватывает дыхание, когда Лэнс делает нечто неожиданное.               — Знаешь, что ещё нелегально? Твоя привлекательность, — хрипит он, неуверенно улыбаясь.              Голос срывается на «ещё» и «привлекательность». Парень делает пистолет из пальцев. Когане мог заплакать.              Аллура только стонет в ответ:              — Господи Иисусе, Лэнс. Ты когда-нибудь, нахрен, заткнёшься?              Макклейн застывает. Он вдруг осознаёт, что разговор идёт через два стола от него; что Кит рядом с ним застыл, услышав голос. Его грёбаный голос. Который он не слышал уже месяцы. Голос, который он не узнаёт.              Глаза кубинца горят, когда он встаёт, хлопая руками по столу.              — Да! Я заткнулся! Но ты, блядь, такая глухая, что даже не заметила! — кричит он скрипучим и дрожащим голосом.              За столом воцаряется тишина. Кит выдыхает, не заметив, что задержал дыхание.              — Какой же ты грёбаный друг! — вопит Лэнс, пока слёзы начинают капать из его глаз.              Аллура встаёт и выкрикивает в ответ:              — Какого хрена ты несёшь?!              Студент собирается снова закричать, но Широ встаёт со своего места.              — Ребята, пожалуйста. Вам нужно…              — Заткнись, Широ! Как будто ты лучше! — усмехается Лэнс. — Дай мне, чёрт возьми, хоть раз высказаться!              Такаши моргает. Он медленно садится обратно, видя, как другой человек расстроен.              Когане молча подбадривает друга: «Поставь их на место».              — Лэнс, какого хрена?              Пидж встаёт со своего места и посылает свирепый взгляд, парень возвращает его.              — Какого хрена? Какого хрена?! Я… я не… я не…              Бедняга икает, а его сердитый вид рушится. По щекам катятся горячие слёзы, в ушах слышится сердцебиение.              — Я… я не разговаривал несколько месяцев… В-вы, ребята… Это первое, что я сказал за несколько месяцев. Вы что, правда, блядь, такие идиоты? — всхлипывает Лэнс.              Холт выглядит злой. На лице Аллуры нечитаемое выражение.              — О чём, чёрт возьми, ты говоришь?! Это что, шутка?! — вскрикивает Пидж.              Он мог засмеяться.              — Почему это должно быть г-грёбаной шуткой?! Ты слышала, как я г-говорю в последнее время?! Когда ты в последний раз слышала, чтобы я что-то говорил?! Рассказывал шутку?! Флиртовал с грёбаным незнакомцем?!              Слёз становится всё больше, — кажется, они не могут остановиться. Пидж только сердито смотрит.              — Ты врёшь, — рычит она.              — Нет! Я не!.. Я… Я не лгу! Я… Я не… Я…              Лэнс хватает ртом воздух, а девушка продолжает ругаться. Его зрение затуманивается, грудь вздымается. Уши блокируют любой звук, кроме собственных мыслей. Парень плачет сильнее.              «Я не могу… Я не могу дышать. Я не могу… не могу…»              — Что, чёрт возьми, с вами не так?! — вмешивается Кит и встаёт.              Холт приходит в ужас. Когане свирепо смотрит на неё и Аллуру.              — У него, блядь, паническая атака, вы, грёбаные идиоты! Лэнс прав: ты — жалкое подобие друга! — усмехается он.              Это привлекает внимание окружающих за другими столами.              — Продолжите пялиться — и я размажу ваши лица об асфальт! — рычит подросток.              Все отворачиваются.               — Лэнс, дыши глубже, давай, — обращается Кит.              Макклейн всхлипывает. Ноздри Когане раздуваются.              — Ключи.              Он протягивает руку к Широ. Тот поднимает взгляд с вопросом: «Что?», и младший фыркает.              — Ключи! Дай мне свои грёбаные ключи!              Такаши достаёт связку из кармана и торопливо отдаёт. Кит кладёт её в карман.              Прежде чем Лэнсу стало хуже, студент надевает сумку и пытается положить руки на дрожащие плечи. Тот резко вздрагивает, всё ещё плача, всё ещё задыхаясь.              — Прости, но тебе нужно нормально подышать. Давай, пойдём, — говорит Когане, подталкивая друга вперёд.              Он ведёт беднягу к задней части здания «D», где было безлюдно и тихо. Кубинец тут же соскальзывает на землю — второй следует за ним. Макклейн тянет себя за волосы, пока плачет.              — Лэнс, послушай меня. Тебе нужно расслабиться, хорошо? Ты в безопасности, ты со мной. Это всего лишь я, Лэнс.              Рыдание прекращается, слёзы беззвучно текут по щекам. Кит выдыхает.              — Да, вот так, Лэнс. У тебя всё хорошо получается. Ты меня слышишь, верно?              Человек тянет себя за волосы.              — Лэнс, мне нужно, чтобы ты использовал слова. Пожалуйста, Лэнс. Ты меня слышишь?              —Да… — шепчет он, медленно кивнув.              — Хорошо. Мне нужно, чтобы ты посмотрел на меня. Лэнс, посмотри на меня.              Друг подчиняется.              — Повторяй за мной, ладно? Вдохни… и выдохни. Вдох, выдох. Вдох, выдох.              Через несколько минут парень может сделать медленный глубокий вдох. Кит почувствовал облегчение.              — Да, так лучше! Ты так хорошо справляешься, Лэнс. Теперь я положу руки тебе на плечи, хорошо? Слышишь? Плечи.              Нет ответа. Когане делает то, что собирался, и смотрит в чужие глаза.              — Лэнс, — бормочет он, потирая плечи. — Мне нужно, чтобы ты освободил руки, хорошо? Ты делаешь себе больно.              Кивок. Дрожащие руки отстают от головы и ложатся на асфальт.              — Хорошо. Шея.              Руки Когане скользят вверх, чтобы обхватить шею по бокам. Макклейн вздрагивает.              — Всего лишь я. Лицо.              Бледные руки скользнули ещё выше, обхватывая мокрые от слёз щёки. Его друг, наконец, расслабляется, всё ещё медленно дыша.              — Тебя зовут Лэнс, тебе семнадцать. Ты в Алтеанской академии, за комиссариатом. У тебя была паническая атака. Я привёл тебя сюда. Меня зовут Кит, я твой друг, — медленно проговаривает он, позволяя мозгу Лэнса поглотить информацию после нервного срыва.              Кивок в подтверждение.              — Ладно, хорошо, — вздыхает Когане, убрав руки. — Я отвезу тебя домой, хорошо?              Снова кивок.              — Можно мне твой телефон? — мягко спрашивает подросток.              Макклейн лезет в задний карман и достаёт устройство. Его руки дрожат.              — Пароль?              Вместо этого владелец телефона нажимает большим пальцем на кнопку «Домой». Кит открывает контакты и быстро пролистывает их в поисках номера его матери, игнорируя последний вызов с пометкой «3/28/18». Он находит номер под именем «Mamá» и немедленно звонит.              Женщина на другом конце провода отвечает так же быстро, её мягкий голос недоверчиво бормочет:              — Лин?              Кит хмурит брови.              — Алло? Это мама Лэнса? — спрашивает он.              — Да! — плачет Роза. — Ох, что-то не так? Боже, пожалуйста, скажи мне, что всё в порядке.              Подросток пыхтит, прежде чем ответить.              — Нет, не совсем. Это друг Лэнса, Кит. У Лэнса была паническая атака, и я позвонил вам, чтобы сказать, что планирую отвезти его домой, если вы не против.              После объяснения он переводит взгляд на стоическое выражение лица человека поблизости и кусает губу.              — Конечно! Это более чем нормально! — уверяет женщина, чуть ли не рыдая. — Огромное тебе спасибо!              Кит скрывает улыбку.              — Мы будем через несколько минут, до свидания, — говорит парень и вешает трубку. — Пошли, Лэнс.              Он помогает другу встать и позволяет опереться на него для поддержки. Макклейн моргает. Младший устало улыбается.              — У нас всё хорошо, ладно? Я всё равно не хотел идти на пятый блок.              Лэнс рассмеялся бы, если бы не чувствовал себя таким опустошенным, таким пустым.              Они оба тащатся к студенческой стоянке, и Кит замечает одинокий кампус. Должно быть, прозвенел звонок на урок. Ребята останавливаются у обеденного стола, чтобы взять сумку Лэнса, и продолжают медленно идти нога в ногу. Глаза кубинца налились кровью, а слёзы на щеках высохли. Мальчишка выглядит ужасно.              Парни заползают в машину Широ. Его младший брат садится на водительское сидение, а Лэнс — на сидение рядом с ним. Последний вопросительно смотрит на Когане, нахмурив брови, пока тот вставляет ключ в замок зажигания и заводит машину.              — Я умею водить, Лэнс. Просто не потрудился получить разрешение или права, — объясняет он в попытке успокоить друга.              Макклейн поднимает бровь. Подросток с маллетом пожимает плечами и пристёгивается ремнём безопасности; проверяет, что его друг сделал то же самое. Затем выезжает с парковки, постукивая пальцами по рулю. Он смотрит на сидящего рядом человека, который играет главную роль отстранённого, и вздыхает.              — Давай отвезём тебя домой.