Дылда и однорукий

Когда они вышли из кабинета Селвина, оба чувствовали себя так, словно выстояли в решающей схватке. Джейме развернулся к ней и пошутил, что сейчас умрёт от внутреннего кровотечения. Бриенна не оценила шутку, потому что он и впрямь чуть на землю не свалился. Лекарь очень долго ругал Джейме за то, что тот вообще проделал длинный путь в таком состоянии, и спрашивал, зачем тот так себя истязал. «Всё ради любви» - хотел пошутить Джейме, но тут же возненавидел себя за эту шутку. Ему вообще было пора переставать шутить шутки, какими-то они в тот день были неудачными. Например, он заверил сначала Бриенну, затем кого-то из слуг, затем лекаря, что просто приляжет отдохнуть, буквально на пару минуточек. Джейме проспал около двенадцати часов. Когда он проснулся, то не до конца осознавал, что происходит. Поездка на Тарт, разговор с Бриенной, разговор с её отцом – всё это казалось забавным сном. Признаться отцу Бриенны в любви к его дочери и попросить её руки – вообще умора! Джейме глядел на герб с полумесяцами и звездами, висящий на стене, и понимал, что это не сон. Бриенна простила его. Селвин его принял. Он попросил у него благословения. Это был не сон. Поскорее бы рассказать об этом Бриенне, она наверняка умрёт со смеху. А. Да. Нет. Точно. Он же попросил благословение, чтобы жениться на ней. Ей это смешным не покажется. Да и ему это смешным уже не казалось. Он хотел жениться на Бриенне? Должно быть, совсем сошёл с ума. Жениться. На Бриенне. Ну точно, с ума сошёл. Джейме расплылся в счастливой улыбке. Он хотел жениться на Бриенне. Прожить с ней жизнь. И решив, что пора вставать, Джейме прилёг ещё на шесть часов. Бриенна в тот вечер очень рано и быстро заснула, не дождавшись даже ужина. Ночь впервые за много недель прошла спокойно. А когда она проснулась, долго смотрела в потолок, жалея, что её сон не может стать реальностью. Ей очень часто снилось, что вот Джейме что-то поймёт и приедет к ней. Такие сны начались сразу после Драконьей Ямы, и когда она впервые услышала, что он приехал в Винтерфелл, это показалось дурацким сном. И после того, как он уехал из Винтерфелла, все, как один, сны были о том, что вот он выживет и вернётся. Все, как один. Бриенна, не желая вставать, тоскливо осмотрела свою комнату, и её взгляд остановился на траурной домашней накидке, висевшей на двери её шкафа. Рядом был подвешен Клятвохранитель. Странно, но она готова была поклясться, что вчера подпоясывала накидку своим мечом, когда служанка сказала, что приехал некий неназванный господин. Бриенна рывком поднялась на локтях и встала с кровати. Оделась она спешно – не разбирая, во что – и наследница Тарта выскочила в коридоры замка в тёмных брюках и тёмной рубахе, с растрёпанными волосами и заспанным лицом. Мира при виде леди замка в мужском платье тихо ужаснулась, потому что до этого видела её либо во вполне женственных накидках, либо – на приёме в честь её возвращения домой – в роскошном траурном платье, которое до смешного ей не шло. Леди Тарт с Мирой не особо-то контактировала, и Мира даже немного испугалась, когда леди целенаправленно нашла её и спросила, что происходит в доме. — Добрый де… Доброе утро, миледи? - неуверенно протянула Мира, учтиво поклонившись. - В доме всё хорошо. Лорд Тарт за стенами замка разговаривает с лесничими. Если вы ищите Ильде, она сегодня занимается северным крылом. Бриенна кивнула, всем своим видом показывая, что эта информация ей вообще неинтересна, и она хочет услышать нечто иное. — Ах да, - спохватилась Мира. - Завтрак уже съели, да и… обед тоже… Но скажите мне, что бы вы хотели съесть, и даже если повара будут заняты, я сама вам это приготовлю. Мире было поручено заниматься всем, что связано с едой для господ, и свои обязанности она выполняла очень ответственно. — Я не голодна, - пробормотала Бриенна. — Снова, леди Тарт? - обеспокоено спросила Мира. — Снова, - тихо ответила леди Тарт и опечалено склонила голову. Она кивнула Мире, развернулась и уже стала уходить. — Да, кстати, - произнесла Мира уже в спину леди Тарт. Бриенна даже не остановилась. — Лекарь сказал, что внутреннего кровотечения у милорда точно нет. Просто утомился с дороги. — У милорда? - недоверчиво переспросила Бриенна, приостановившись. — У вашего гостя, - уточнила Мира. Мира заметила, как леди Тарт глубоко вдохнула и облегчённо выдохнула. — Простите, миледи, - вкрадчиво произнесла она, - я всё ещё не знаю, как его зовут, поэтому… — Его зовут, - произнесла Бриенна, оборачиваясь, - сир Джейме. — Миледи? Бриенна заметила, как Мира озадаченно сдвинула брови – не то потому, что сир Джейме в качестве её гостя уже казался неубедительным, не то потому, что на глаза Бриенны выступили слёзы. — Его зовут сир Джейме Ланнистер, - с какой-то победной интонацией сказала леди Тарт. Бриенна со странным удовольствием наблюдала за тем, как у юной служанки удивлённо распахнулись глаза и вытянулось лицо. Вот она сейчас, должно быть, пожалела о «калеке каком-то». Почувствовала она себя так, словно победила в детском споре - бессмысленном, но важном. Бриенна прикусила губу, чтобы не улыбнуться, и быстро удалилась. И, забыв обо всём, она выскочила из замка - прям так, в чём была - и побежала в главную септу Тарта. Она чувствовала, что обязана сию же секунду поблагодарить богов, но в северном крыле, где была замковая септа, хозяйничала Ильде, а с ней сейчас Бриенне не хотелось сталкиваться, поэтому она решила пешком добраться до главной септы. Она была большой, хотя особой роскошью не отличалась. Бриенна, оказавшись внутри, с разбегу упала на колени в центре септы и сложила руки в молитве, зажмурившись. Ни за кого и никогда она не молилась так отчаянно и самозабвенно, как за «этого безрассудного идиота». Ни за кого и никогда она так не просила, как за «этого гордого кретина». Никого и никогда она так не хвалила перед богами, как «этого упёртого дурака». Когда он уехал из Винтерфелла, она и бранилась, и молилась, не зная, что ещё может сделать. И, чудом ли это было, подарком богов или дланью судьбы, но он выжил. Семеро, он выжил. Неужели он действительно сейчас спит где-то в её родном доме? Неужели папа принял его как гостя? Неужели он вернулся к ней? Неужели он… на самом деле никуда не уходил? И он жив. Семеро, он жив. Бриенна распахнула глаза, из которых катились слёзы, и низко поклонилась каждой из статуй. Спасибо, Воин, что придал ему смелости. Спасибо, Отец, что был к нему справедлив. Спасибо, Матерь, что была к нему милосердна. Спасибо, Кузнец, что его меч не затупился. Спасибо, Старица, что осветила его путь. Спасибо, Неведомый, что не стал его забирать. Бриенна молилась хаотично, оттягивая момент, когда обратится к прекрасной женщине с длинными волосами. Поклонившись каждому из Семерых, Бриенна почти упала в ноги последнему из богов. Спасибо, Дева, что вернула его. Бриенна каждый раз упоминала самым первым Воина, чтобы самой набраться смелости всё-таки упомянуть Деву, пусть и самой последней. Перед богами она отмалчиваться или отнекиваться не могла. Она ещё долго сидела на холодном мраморном полу, но заторопилась на выход, как только раздался шум откуда-то из служебных помещений, голоса, и краем уха она услышала что-то там про дылду. Бриенна подскочила так резко, что её чуть не подвели колени, и почти выбежала из септы, скрываясь от нежеланных встреч. Теперь она пыталась сообразить, есть ли на её родном острове богороща, потому что, пусть и верила она в Семерых, но там, в Винтерфелле, она молилась за Джейме Ланнистера и перед старыми богами, и перед новыми. Джейме Ланнистер проспал до позднего вечера, пропустив даже ужин. Уезжая, он заверил брата, что не будет слишком долго стоять на ногах, как ему и наказал лекарь. Потому что если уж Бриенна не двинет ему сногсшибательную затрещину, то он сам упадёт ей в ноги, моля о прощении. Ни того, ни другого, почему-то не произошло, и в итоге Джейме всё-таки слишком долго стоял на ногах в кабинете лорда Вечерняя Звезда, неожиданно для самого себя попросив у него благословение на брак с его дочерью. Всё или ничего, как обычно. Всё или ничего. Единственным человеком, с которым Джейме в тот день повидался, была служанка, принесшая ему поднос с ужином. Это была совсем юная девочка с длинными тёмными волосами и светлыми глазами, одетая в рабочее платье без рукавов. Он видел её вчера, но запомнил её куда меньше ростом, потому что рядом с леди, так сказать, Тарт, она показалась ему совсем крошечной. Вчера служанка была к нему равнодушна, но сегодня смотрела на него во все глаза, с таким горящим во взгляде интересом, словно у него не руки, а по меньшей мере головы не было. Он слышал вчера, что её зовут Мира, решил поблагодарить её по имени, и не пожалел, потому что девочка вся зарделась и опустила взгляд, смущённо улыбаясь. Джейме невесело усмехнулся. Ну что ж, хоть кто-то на Тарте был в него влюблён. Весь следующий день Джейме тоже проспал, и, ко всеобщему удивлению, Бриенна тоже весь день проспала, хоть ей это было совсем несвойственно. Спокойный сон к обоим не приходил уже больше месяца, и оба теперь высыпались. Где-то на четвёртый день лекарь принялся поить Джейме какими-то растворами, на шестой заставил его лежать, не вставая, зато вот на седьмой он вытащил Джейме в садик, тщательно перевязав его всего, и наказал ему сидеть в беседке у пруда – наслаждаться жизнью и видами. Хотелось, конечно, поворчать в ответ, но он был не против хоть немного насладиться жизнью и полюбоваться видами – к тому же, на Тарте было, чем любоваться. Потому что Тарт – это прозрачные озёра, извилистые ручьи, длинные реки, длинные ноги, длинная шея, белая кожа, светлые кудрявые волосы, светло-голубые огромные глаза, очаровательный шрамик над верхней губой, тонкие пальчики, удивительно изящные для такого-то боевого навыка, и… Джейме взволнованно вскарабкался на ноги, заметив краем глаза приближающуюся к нему высокую фигуру со светлой головой. К счастью, или… к несчастью… это не была та, о ком он думал. — Простите, сир Джейме, - донёсся до него голос Селвина Тарта. - Я не хотел вам мешать. Селвин шёл, убрав руки за спину, и у Джейме аж в лопатке закололо от того, насколько сейчас Селвин напомнил ему Бриенну. — Лорд Тарт, - поклонился Джейме, и поклон вышел каким-то рисковым, потому что стоять ему было всё ещё тяжело. - Что вы, что вы… — Тогда могу я к вам присоединиться? — Лорд Тарт, - кивнул Джейме. Селвин поднялся в беседку и опустился в плетёное кресло напротив Джейме, окинув его внимательным взглядом. Выглядел его гость уже получше, и Селвин ощутил некий прилив гордости, потому что его земли, по легендам и рассказам, словно бы способствовали скорейшему исцелению и выздоровлению. Хотя он, конечно, не догадывался, что в данном конкретно случае этому способствовала его дочь. — Лорд Тарт, - вежливо сказал Джейме, - я хотел вас поблагодарить. Спасибо, что приняли меня. Селвин внимательно на него смотрел, и Джейме снова напрягло это непроницаемое спокойствие. — Простите, что приехал и тут же свалился без сил, - покачал головой Джейме. - Стоило долечиться, а потом уже напрашиваться в гости. Это было непочтительно. — Тогда зачем вы приехали, не долечившись? Джейме вскинул брови. — Лорд Тарт? — Если вы хотели сообщить моей дочери, что живы, вы могли бы отправить ворона, разве нет? Джейме не знал, как объяснить отцу Бриенны всё то, что он сделал с его дочерью… напоследок, так сказать. Как ему объяснить, что он не рассчитывал выжить, убив Серсею? Как ему объяснить, почему он убил Серсею, чтобы он всё правильно понял, учитывая его цареубийственную репутацию? Он не знал даже, как выглядел теперь со стороны – он ведь не просто взял и убил кого-то. Он отрёкся от своей королевы и дезертировал, оставляя тем самым обеты королевской гвардии, перешёл на вражескую сторону, а затем убил единственного полноправного члена семьи, становясь тем самым главой дома Ланнистеров, лордом Утёса Кастерли, верховным лордом Западных Земель и хранителем Запада. Должно быть, в рассказах и сплетнях он теперь будет зваться дважды цареубийцей, и сестроубийцей, и интриганом, и богохульником, и клятвопреступником, и кто знает, как ещё… Но всё это не имело значения, если Бриенна всё ещё готова поручиться за него и драться с ним бок о бок. — Ей-то я ворона отправить мог, - вздохнул Джейме, - но мне… надо было самому её увидеть. Убедиться, что с ней всё хорошо. — Убедились? - усмехнулся Селвин. Джейме виновато потупил взгляд. — Простите, сир Джейме, - радушно сказал Селвин. - Я просто уже не думал, что увижу свою дочь… такой. Джейме не стал уточнять, какой - такой, а зря, потому что Селвин в тот момент даже готов был рассказать, что его дочь, по меньшей мере, влюблена. Джейме сам для себя решил, какой - такой. Исхудавшей. Измотанной. С залёгшей печалью во взгляде. Во всём этом был виноват он, но он твёрдо решил это исправить, потому что катись оно всё в пекло, если Бриенна не будет счастлива. — Лорд Тарт, - с осторожностью обратился к нему Джейме. - Как она? Селвин удивлённо вскинул брови. — Вы что же её, не видели? Джейме покачал головой. — А я и сам её не видел, - пожал плечами Селвин. - Она прячется от нас. — Прячется? - недоверчиво переспросил Джейме. - От вас? Бриенна? Прячется? Бриенна? Селвин оценил и уверенность потенциального жениха в бесстрашии Бриенны, и, по всей видимости, полную неосведомлённость о том, каким масштабным событием было принятие Джейме Ланнистера в Закатном в качестве гостя. Его дочь с самых малых лет бредила мечтами о рыцарстве, о чести и достоинстве, и любое проявление бесчестия возмущало её так, что она чуть ли не взрывалась от праведного гнева. Трудно было переоценить, насколько сильно маленькая девочка была задета тем, что знаменитый золотой лев, раньше всех ставший рыцарем, раньше всех принятый в королевскую гвардию, стал цареубийцей. На Тарте, например, когда-то была шутка, начинавшаяся со слов: «Как-то раз Бриенна Тарт притащила в дом цареубийцу». Дальше в этой шутке, в зависимости от возраста Бриенны и приличности рассказчика, начинались вариации, но самая популярная версия появилась тогда, когда Бриенна взяла в руки меч: «Как-то раз Бриенна Тарт притащила в дом цареубийцу. По частям». Селвин украдкой смотрел на культю сира Джейме и убеждался, что у богов и впрямь очень странное чувство юмора. — Она приходит в себя, - пояснил Селвин, - и много спит, но… когда не спит, прячется. Джейме не стал узнавать подробности, а зря, потому что Селвин уже готов был рассказать и ту шутку, и её вариации… Хотя, вообще-то, новую жизнь эта шутка приобрела из-за сплетни о том, что Бриенна убила своего короля Ренли Баратеона. И после новости о том, что Бриенна была взята в плен, эта шутка ему совсем перестала казаться забавной. Обо всём этом витке мыслей Селвин тут же пожалел, потому что про его дочь вообще было много шуток, а про сира Джейме было ещё больше, и их неожиданный союз, скрепленный одинаковыми мечами, намекал на то, что шуток друг про друга они не потерпят. Джейме, задумавшись, смотрел на пруд, разбитый вокруг беседки, и не замечал, как Селвин сначала беззвучно хихикал, а затем вдруг помрачнел. Он был слишком озадачен новостью о том, что Бриенна от кого-либо прячется. — Спускайтесь утром к завтраку, - добродушно предложил Селвин. - Уже неделю едим по отдельности – нехорошо это. У меня много дел на острове, я сейчас и сам часто пропускаю ужин, но я бы хотел по крайней мере позавтракать впервые за неделю в компании своей дочери и её гостя. — Конечно, лорд Тарт, - согласился Джейме и тут же поморщился, потому что его распорядок дня со всеми этими лечебными процедурами совсем сбился, и на завтрак он не спускался в основном потому, что в это время ещё видел седьмой сон. — Славно, - кивнул Селвин, внимательно рассматривая его. - Тогда разрешите откланяться. Приятного вечера. И Селвин удалился, пытаясь изгнать из головы старинную шутку, начинавшуюся со слов: «Как-то раз Бриенна Тарт притащила в дом цареубийцу». Ужинал он в одиночестве, потому что и его гость, и его дочь, ожидаемо заснули. Он и утро уже боялся провести в одиночестве, но, к счастью, его дочь спустилась к завтраку. — Доброе утро, милая, - улыбнулся он Бриенне, когда та тихо вошла в комнату. — Доброе утро, отец, - смущённо ответила Бриенна, садясь за стол. — Ты сняла траур, - осторожно заметил он. Бриенна кивнула. На ней были мужские туника и брюки, и Селвин как-то даже стал узнавать свою дочь. Синяки под глазами стали малозаметны, а лицо стало не таким осунувшимся – видимо, Мира очень ответственно относилась к питанию своей леди. — Так ты и впрямь носила траур по сиру Джейме? Бриенна резко повела плечами. Если бы она была в своей броне, этот жест мог бы сойти за боевое движение. Но Селвину, от всей души любившему дочку, этот жест показался трогательным. — Да, отец, - кивнула Бриенна. - Я думала, что он мёртв. Селвин тяжело вздохнул. — Я и на совете земель слышал, что из Ланнистеров остался только Тирион, - сказал Селвин. — Угу, - кивнула Бриенна. - Все думали, что сир Джейме умер. Но он выжил. Селвин с содроганием сердца наблюдал за тем, как его дочь смотрела в пустую тарелку и счастливо улыбалась. После стольких лет разлуки он две недели наблюдал за тем, какой она была – ни живой, ни мёртвой, а теперь вот светилась от счастья из-за существования Джейме Ланнистера. — Бриенна, милая, - ласково обратился он к дочери. — Да, папа? — Ты со мной поговоришь? — Конечно, - удивлённо сказала она. - Конечно, папа, о чём? — О том же Джейме Ланнистере, к примеру, - пожал плечами Селвин. - Наверняка сейчас эта тема нас обоих больше всего интересует. Бриенна смущённо опустила взгляд. — Я был крайне удивлён… неделю назад. Бриенна покачала головой. — Поверь, папа, я была удивлена не меньше твоего, - сказала Бриенна, глядя на пустую тарелку. - Не неделю назад, то есть. Давно. Когда поняла, что он мне нравится. Селвин удивлённо вскинул брови. — Я имею в виду, - резко добавила Бриенна, с убеждением взглянув на отца, - что я его уважаю. Он мне нравится как человек. — Конечно-конечно, - как можно более убеждённым тоном ответил Селвин. Бриенна строго посмотрела на отца, проверяя, не заподозрил ли он её в чём неладном, и снова уткнула взгляд в пустое блюдо. — И как ты это поняла? - осторожно спросил Селвин. Бриенна молчала, медленно отводя голову в сторону, чтобы в случае чего скрыть румянец. — Ну как-то… само собой, - невнятно пробормотала Бриенна. — И когда ты это поняла? «Когда мы сидели в одной ванне, пап». Бриенна молча смотрела в сторону. Воспоминания накатывали, словно волной, утягивая её в те времена, что, казалось, были уже так давно, словно и не в этой жизни. Пусть и прошло с тех пор не больше пяти лет. — Когда вы были в плену? - предположил Селвин. — Угу. Он видел, что дочь ушла в воспоминания, и не решался её оттуда вытаскивать. Он терпеливо ждал, пока она найдёт в себе силы заговорить. — Я его ненавидела, - вдруг сказала Бриенна, когда Селвин уже подумывал, не сменить ли тему. - Ты и сам это хорошо помнишь. Всей душой я его ненавидела. Презирала. Селвин сменил положение и сел на стуле прямо, подаваясь чуть вперёд к дочери. Он сидел с торца длинного стола, и Бриенна сидела по его левую руку. — Он был бы последним из всех людей, с кем я пожелала бы оказаться рядом. Последним из всех людей, пап, - выдавила она. - Кроме Станниса Баратеона… Проклятый… проклятый цареубийца. Селвин не был уверен, кому из этих двоих было адресовано последнее замечание, но уточнять не стал. — Если бы не клятва леди Кейтилин, - вздохнула Бриенна, - если бы я не пообещала доставить его в Королевскую Гавань, то клянусь, папа… Клянусь, я бы разрубила его пополам. И нисколько бы не жалела. Она откинулась на спинку стула и зажмурила глаза. — Они все были ужасными. Но он был самым ужасным из всех. Селвин знал, про что именно она говорила, и скривился от грусти. Всё детство его бедная дочь провела, плача над колкостями мальчиков, каждый из которых считал своим священным долгом задеть её побольнее. Сир Джейме сам сказал, что считал её некрасивой. И про сира Джейме часто говорили, что язык его едва ли не острее его меча. — Как я ненавидела его со всеми его ухмылками… Как я презирала его со всеми его… насмешками. Если бы не клятва, я бы его убила. Спинка стула была ниже, чем плечи Бриенны, и она отклонилась назад, запрокинув шею. — И потом… Уже у людей Болтона… Я сидела, связанная… Смотрела на него… В обносках, в цепях… И думала… Почему я должна сейчас быть здесь? Голос Бриенны был сдавленным, а брови печально изогнуты. — Ну вот почему я должна быть здесь? Из-за этого мерзкого человека? Который вообще не заботится ни о ком, кроме себя, у которого ни чести, ни совести, но потом… Потом… Потом… Её губы дрожали. Селвин не знал, что ему делать, и с напряжением слушал рассказ дочери. — Потом наступила ночь. Они набили свои желудки. Вдоволь напились, и меня… меня потащили от лагеря и… Она заплакала. Дыхание стало судорожным. Его дочь закрыла лицо руками и плакала. — Я была связана, а их было человек… Пятеро… Потом даже больше… И… И… Селвин не знал, куда себя деть. Дочь всхлипывала и рвано дышала, но он не знал, стоит ли ей сейчас что-то говорить, и, тем более, стоит ли её трогать. — А потом… Она глубоко вздохнула и произнесла: — Меня притащили обратно. Бриенна убрала руки от лица и посмотрела в потолок. — Я видела, как он разговаривает с их главарём. Я почти не соображала, но поняла… Это он. Он уговорил их не трогать меня. — Но в таком-то положении? - удивлённо пробормотал Селвин. - Будучи в цепях? Как? — Ну… - Бриенна вдруг рассмеялась сквозь слёзы. - Боги, пап, это было так глупо. — Глупо? - переспросил Селвин, недоумевая с резкой перемены эмоций дочери. — Глупо, - смеялась она. - В это можно поверить, только если это говорит золотой, чтоб его так, человек. — Бриенна? - чуть морщась, спросил Селвин. - Так что он сказал? — Он сказал, что… Тарт называют сапфировым островом не просто так. Что каждый сапфир в Вестеросе добыли на Тарте. И тому, кто меня доставит домой целой и невредимой… - она снова рассмеялась и сквозь слёзы взглянула на отца. - Достанутся сапфиры. От тебя. Селвин вскинул брови и удивлённо посмотрел на дочь. Бриенна смеялась, и Селвин растерянно хмыкнул. — Но… Он ведь знал? — Конечно, он знал, - смеясь через слёзы, ответила она. — Это… - засмеялся Селвин, - чертовски находчиво. — Да, - с улыбкой ответила Бриенна, закрывая глаза. - А потом ему отрубили руку. Селвин резко перестал смеяться. Бриенна распрямилась на стуле и тяжело вздохнула. Улыбка исчезла с её лица, будто и не было. Она снова опустила взгляд на пустую тарелку перед собой. Его крик до сих пор стоял в её ушах. «Что вы с ним сделали?». «Отрубили твоему дружку его золотую ручку». — Потом… Он вырубился от болевого шока. С ним там никто возиться не хотел, и меня на время отвязали - теперь-то я бы всё равно никуда не ушла. Она снова закрыла лицо руками и глубоко вздохнула. Он тогда смотрел на неё, но не видел. После того единственного крика он затих и только тяжело дышал, а потом отключился, опрокинувшись на спину, и распластался в луже собственной тёмно-красной крови. — Он об этом не знает, но… - произнесла она полушёпотом. - Я тогда… собирала кровь. Перевязывала обрубок. Вытирала его бороду, и… всё остальное… Он буквально несколько часов назад смеялся мне в лицо, и вот он валяется передо мной без сознания… без своей рабочей руки… Бриенна пожала плечами и помотала головой. — Я смотрела на него и не понимала, кто он. Он же клятвопреступник, он же цареубийца? Он же… Ничего святого. Ни совести, ни чести. Неприятный. Отвратительный. Она убрала ладони и посмотрела в потолок. — Но вот он меня спасает. И он, лучший мечник Вестероса, теряет из-за меня руку. Что-то тут не складывается. Бриенна подалась вперёд и положила локти на стол. — Но потом всё сложилось, - усмехнулась она с какой-то горечью. - Я не знаю, но… Наверное, он думал, что не выживет, или ещё что-то, но… Я не знаю… Не знаю, почему, но… Бриенна смотрела на кувшин с водой и вспоминала горячую воду в ваннах Харренхолла. Джейме тогда плакал, и Бриенне впервые захотелось вытереть его слёзы. — Неважно. Суть не в этом. Суть в том, что я поняла, что… Она снова заплакала, и снова закрыла лицо руками. — Никакой он не клятвопреступник, пап. Никакой он не цареубийца. И я уже совсем не понимала, кто он. И он спас меня! Даже если всё остальное я не так поняла, но вот он, обрубок – доказательство того, что он спас меня! Она посмотрела на отца и рвано вздохнула. — Я не знала, что мне думать, пап. Не понимала, что происходит. Бриенна снова вздохнула и снова пожала плечами. — И затем его отпустили. А он… он даже хотел забрать меня с собой. Представь себе. Настаивал на том, чтобы забрать меня с собой, но… Болтону-то было всё равно. Я должна была остаться. Бриенна, подняв взгляд в потолок, повела рукой. — Сир Джейме даже попрощаться пришёл. А я смотрела на него, всё ещё не понимая, кто он… Но… Я его уважала, пап… Я думала: «Семеро, если так скоро мне суждено встретить смерть, то… Я рада, что знала этого человека. Храни его в жизни». И он уехал, а я… Осталась там и ждала… чего-то. Селвин сцепил руки в замок, не в силах смотреть на дочь. В его горле стоял ком. Подумать только, что она перенесла… Что его бедная дочь перенесла… — Как о двух разных людях рассказываю, - покачала головой Бриенна. Селвин слушал её очень внимательно и чётко заметил, как некое «он» вдруг превратилось в «сира Джейме». Она и впрямь словно говорила про двух разных людей. — Я прождала там, в этой… комнатушке… не знаю даже, сколько часов. Не могла заснуть. Не знала, что со мной сделают. Боялась представить. И боялась подумать, что было с тобой, когда ты получил письмо, и… Бриенна закрыла рот рукой и отвернулась от отца. — И потом меня кинули в эту… проклятую яму. С этим… проклятым медведем. И все эти люди… Только и ждали, что зверь раздерёт меня… Пели эту треклятую песню. Весёлым таким, дружным хором. Бриенна скрестила руки на груди и с ненавистью уставилась всё в то же пустое блюдо. — Я понимала, что мне уже не жить, но хотя бы… Если умирать, то с достоинством. И… Ох, Семеро… Селвин смотрел на дочь с таким волнением, словно история и впрямь может закончиться чем-то, что помешает его дочери – целой и невредимой – эту историю сейчас рассказать. — Медведь кинулся на меня, и вдруг… Откуда не возьмись… Джейме, - прошептала она с особым придыханием. - Спрыгнул и… Спрятал меня за свою спину. Безоружный и однорукий. Одному Неведомому известно, на что он вообще рассчитывал… Бриенна рассмеялась, снова всхлипывая: — Да знаешь… ничего он не рассчитывал. Просто взял и прыгнул. Бриенна повела плечом, смеясь с какими-то истерическими нотками в голосе. — Он всегда так делает, пап. Ничего не рассчитывает. Он всегда так делает. Всегда. Просто берёт… и прыгает. «Я заметил», - хотел сказать Селвин, но вместо этого замер в оцепенении, глядя на дочь. Он не знал, что ему сделать. Он не знал ни что сделать, ни что сказать, он понятия не имел. И Бриенна уже совсем не смеялась, а плакала. Слёзы текли по её щекам и капали на светлую тунику. — Я его ненавидела. Я его презирала. Потом… я была ему благодарна. Я ему сочувствовала. Я его не понимала. Пыталась понять. Поняла, и потом… Потом я его зауважала, а сейчас… Бриенна зажмурилась, и слёзы быстрее побежали по её щекам. — Он так изменился, - прошептала она, всхлипывая. - Я так горжусь им. Я его так уважаю. Я его так ценю. Я его… Бриенна резко замолчала, будто поперхнувшись, и уткнулась лицом в свой рукав. Слёзы текли. Её щеки пылали. Она надеялась, что отец не понял последнюю часть фразы, иначе это было бы ну совсем уж жалко. В дверь столовой постучались. Вошла Мира. — Мой лорд. Моя леди. Селвин был в оцепенении и не смог даже кивнуть служанке. Бриенна сидела к двери спиной, чему сейчас была рада. Не хватало только, чтобы кто-то, кроме папы, видел, как она тут расклеилась. — Сир… Джейме Ланнистер, - объявила Мира очень потерянным тоном, совсем не таким, каким стоит оповещать о явившихся гостях. — Лорд Тарт! Селвин хотел было вскочить на ноги и как следует поприветствовать гостя, но он всё ещё был в оцепенении и смотрел на него так, словно герой сказок и легенд вдруг явился и, как ни в чём не бывало, занимает выделенное ему место за обеденным столом. Джейме такая реакция совсем не смутила, потому что он, кинув быстрый взгляд на лорда Тарта, влюблённо уставился на его дочь. — Моя леди? - позвал он Бриенну с такой нежностью, что даже Миру, начавшую раскладывать кашу по тарелкам, резанула зависть. Бриенна взволнованно пыталась вытереть рукавом слёзы и проклинала всё на свете за то, что она тут расплакалась, и почему-то именно в этот момент должен был прийти он и усесться напротив. Да чтоб его с этим его умением выбрать момент! — Моя леди? - позвал он её ещё тише и ещё нежнее. Бриенна почувствовала лёгкий толчок по подошве своей туфли. И ещё один. И ещё. И ещё. Нет, ну это уже ни в какие рамки… Врывается посреди её разговора с отцом, отвлекает на себя всё внимание, а теперь ещё считает нормальным под столом её пинать! Бриенна, чуть раздражённо и быстро, отдёрнула от лица руку и посмотрела на Джейме. Но это был Джейме. Это был Джейме… Он внимательно смотрел на неё снизу вверх, чуть склонив голову. Заглядывал в её глаза так, как делал это в Винтерфелле. Совсем другой человек. Бриенна невольно улыбнулась, и вместе с улыбкой вырвались наружу и новые слёзы. — Что случилось? - встревоженно спросил Джейме, глядя то на Бриенну, то на Селвина. Селвин всё ещё сидел в оцепенении, глядя на него так, словно впервые видел. Бриенна плакала. Джейме мало что понимал, хотя быстро начал обо всём догадываться. Мира накладывала кашу в тарелку Бриенны, пытаясь быть невозмутимой. — Что случилось? - снова спросил он. Мира поставила перед ней тарелку с кашей и отошла к буфету. Бриенна покачала головой. Джейме смотрел на неё так, что от его взгляда только хотелось ещё больше плакать. Не выдержав его взгляда, она опустила свой взгляд в тарелку с кашей. — Что случилось? - повторил Джейме полушёпотом. — Ничего, - проплакала Бриенна, глядя в тарелку. - Я просто… не люблю овсянку. На секунду все замерли, пытаясь осмыслить сказанное. Повисла тишина. Джейме вскинул брови. Окинул Бриенну удивлённым взглядом и прыснул со смеху. Мира вернулась к столу и озадаченно посмотрела на милордов. Селвин ожил и теперь недоумённо наблюдал за тем, как Джейме хохотал, а Бриенна, давя улыбку, вытирала слёзы. Переводил взгляд то на одного, то на другого. — Сир Джейме? - многозначительно спросил он. - Это тоже ваше влияние? — Да, лорд Тарт, простите, - звонко смеясь, ответил Джейме. - Я с детства не люблю… вот… именно овсянку. Это заразно. Бриенна тоже рассмеялась, утёрла со щёк слёзы и воткнула в кашу ложку. — Ой… - растерянно подала голос Мира. - Простите, мы этого не знали. Попросить поваров приготовить для вас двоих что-то другое? Что именно? — Нет, нет, - продолжал смеяться Джейме, наливая в свой бокал воду. - Не стоит. Прошу вас, не утруждайтесь. Мы же с ней неприхотливые, съедим что дадут. Бриенна украдкой глянула на Миру, которая так расстроенно и растерянно смотрела на Джейме, что она даже почувствовала укол совести. — Эй, - почти серьёзно прошептала Бриенна, чуть пригнувшись. - Не веди себя как ребёнок. — «Не веди себя как ребёнок»?! - со смехом переспросил Джейме, протягивая ей бокал с водой. - Это ты разревелась над кашей. Бриенна, виновато посмеиваясь, забрала бокал и стала медленно пить воду, чтобы успокоиться. Джейме, счастливо улыбаясь, наблюдал за тем, как она пьёт, как поставила бокал, сделала глубокий вдох и набрала ложкой кашу. — И чтобы всё, до последней ложки, съела, - в шутку пригрозил он ей. Бриенна цокнула языком и раздражённо передёрнула плечами от его тона. — Давай-давай, - рассмеялся Джейме. - И не такое ели. Бриенна опустила ложку и осторожно подняла на него взгляд. — Да, - кивнула она, нежно ему улыбаясь. - И не такое ели. Мира так и не решилась уточнять, что не так с овсянкой, если до этого почти каждое утро леди её спокойно ела. Она поставила на стол тарелку нарезанного хлеба и тихонько удалилась. Селвин, барабаня пальцами по столу, наблюдал за тем, как Бриенна медленно поглощает кашу, а Джейме смотрит на это так, словно милее ничего в жизни не видел. Про то, что она только что, не задумываясь, пила из его бокала, он даже думать не стал. «Как-то раз Бриенна Тарт притащила в дом цареубийцу» - против своей воли подумал Селвин. Продолжения у шутки не было, потому что Селвин наблюдал за тем, как Бриенна Тарт то и дело влюблённо поглядывает на Цареубийцу, который попросил её в жёны, и ему не было смешно. Селвин попытался себя утешить мыслью о том, что «Бриенна Ланнистер», вроде бы, звучит гордо. Селвин вдруг рассмеялся. Бриенна Ланнистер. Боги. Даже не так. Сир Бриенна Ланнистер. Дело – труба.