Through the Night

- Стерва - твоя маман. Надеюсь, ты это знаешь, - Микки скосился вниз на большие голубые глаза, пристально уставившиеся на него. - А папаша - охуенный мудозвон. Знайка-зазнайка, - он погрозил малышке указательным пальцем. - Не становись зазнайкой. Сейчас 5 часов утра, и Микки задается вопросом, как его жизнь докатилась до этого. Неделю назад он избивал лохов в стрип- клубе, а потом каждый вечер приводил домой нового парня. Сунул, вынул, выкинул. Микаэла попускала пузыри и поворковала, прежде чем растянуть ротик в крошечной улыбке. Микки вздрогнул, потому что на мгновение увидел в ней Йена. Рецессивные гены, хрен пойми что и как... В конце концов, она его родственница. И Микки она тоже приходилась родственницей. - Ну, уж прости за это, - он выпрямил скрещенные ноги и вытянул их возле кроватки на полу. - И за имя тоже. Как я уже сказал, твоя мамка - стерва. Ладонь начала судорожно сжимать мобильник. Прошло ровно 58 минут с тех пор, как он услышал вопль Йена. 58 минут с тех пор, как Лип взял телефон, требуя сказать, кто это нахуй. 58 минут с тех пор, как он нажал отбой, не сказав ни слова, не спросив, все ли в порядке с рыжим. 58 очень долгих минут. - Этот мир - такое говно, - Микаэла протянула крошечную ручку и ухватила его за рукав. - О, черт – э-э ... нет ... спи давай обратно. Он отодвинулся от нее на пару сантиметров. Девчонка начала плакать. --- - С Карлом все нормально? - Йен не сводил глаз с очень интересного пятна на столе. - Он в порядке, немного разозлился, что ты залил кровью его новый гипс... - Фиона вздохнула и провела рукой по волосам. - На самом деле, он, скорее всего, подумает, что это безумно круто, когда встанет с утра, так что просто дай ему проспаться. Йен фыркнул от смеха. - Нет худа без добра. Его сестра слабо улыбнулась и положила свою руку поверх его ладони, прежде чем встать и повернуться на кухню. - Налить чаю? Он отвел взгляд от пятна. - Чаю? - Чаю, - она открыла шкафчик, и Йен увидел, как сгорбились ее плечи, прежде чем она захлопнула дверцы и подошла к холодильнику. - Блядь, забей, хочешь пива? Она поставила бутылку перед ним на стол, и он свинтил крышку, прежде чем обхватить пальцами горлышко и сделать глоток. Вкус был кислым и отталкивающим. Как тревожащее воспоминание о чем-то, что когда-то заставляло его чувствовать себя живым. Он жалел, что не пьет чай. --- - Черт, пожалуйста, не плачь, - лицо Микки скомкалась в странную гримасу, и он предпринял жалкую попытку издать успокаивающий звук. Получалось так, будто его что-то душило. - Бля, какого хрена тебе надо? Микаэла голосила и взвизгивала, и огромные капли, катящиеся по ее щекам, казались непропорционально большими для ее личика. Мэнди спала в соседней комнате, и он внутренне молился, чтобы она не проснулась. Он не может разбираться и с сестрой прямо сейчас. Микки точно знал, что она начнет задавать вопросы. Почему ты не спишь, долбодятел? Что ты делаешь с моим ребенком? Ты, правда, пытаешься вести беседу с 10-месячным человеком? У него не было приличных ответов. – Ладно, ладно ... - Микки потянулся к кроватке, и его поясница хрустнула. - Сразу предупреждаю - вообще-то я никогда не держал в руках ничего подобного. Он положил одну руку ей под шейку, поддерживая голову, а другой обхватил крошечное тельце. Интересно, выглядит ли он так же неловко и неуместно, как чувствует себя? - Так лучше? Постепенно крики стали стихать, и Микки обнаружил, что слегка покачивается на носках. Люди же так это делают? Качают детей? Об этом была песня. Хотя он почти уверен, что для ребенка в ней все плохо закончилось. - Хорошо, я делаю одолжение тебе, а ты делаешь одолжение мне, - глаза, которые до жути напоминали ему его собственные, смотрели широко, как будто она действительно могла понять каждое слово, которое он произносил. - Дай знать, надо ли пойти проверить, что там у Галлагера. Никогда в жизни он не чувствовал себя так глупо, как сейчас. Стоя в гостиной своего проклятого старого дома детства и разговаривая с одним редким для этого мира человеком, который, по его мнению, будет сидеть и слушать его дольше, чем 5 минут. Спрашивал хренова младенца, что ему делать дальше. Должно быть это оно – он достиг днища. Микки подумал, что надо просто положить племянницу обратно в кроватку и забыть обо всей этой ночи. И только почувствовав, как по руке начинает расплываться теплая влага, и снова увидев улыбку на маленьких губах, он понял, что Микаэла дала ему свой гребаный ответ. --- Йен опьянел. Он действительно ненавидел это определение, потому что Галлагеры не косеют и не выписывают ногами вензеля, они просто напиваются. Если вы выросли в Саутсайде, то алкоголь для вас эквивалентен воде, и пить надо уметь, иначе кабзда. Так что они не пьянели, они либо функционировали, либо отключались. Он залпом опрокинул свое четвертое пиво и прикинул, сколько еще ему понадобится, чтобы заснуть. Противное чувство вины раскрутилось у него в животе при мысли о гипсе Карла, украшенном кровавыми потеками. Тому повезло, что он уже был в нем, потому что Йен был уверен, что после сегодняшнего вечера гипсу все равно было быть. Он ненавидел себя за это. Лип отрубился час назад, после того как Йен практически мольбами отправил его лечь, постаравшись рассеять его волнение - он в порядке, просто слишком перетрухал, и это не повторится, он клянется. Фиона была не так проста. Она немного посидела за кухонным столом напротив него и просто смотрела. Разговор состояться не мог, потому что ему нечего было сказать. Ей нужны были ответы – у него их не было. Она хотела знать, почему он вернулся – он мог только солгать ей. Но может ли ложь когда-нибудь стать правдой? Если вы создаете новую реальность вокруг некой идеи, тогда это настоящая новая реальность? Все в любом случае относительно, верно? Резкий и неожиданный стук в дверь отвлек его от мыслей. Он посмотрел на часы на стене и увидел, что уже почти 6. Никто не просыпается так рано. Его ноги ударились об пол, и он решил, что да, он совершенно точно пьян, поэтому голова кружится, и, кажется, что так ему немного лучше, чем трезвым с тех пор, как он вернулся, а затем он открыл дверь… И подумал, что, наверное, он совсем вдрызг, потому что может поклясться, что стоит лицом к лицу с Микки Милковичем.