Through the Night

Микки выскользнул через парадную дверь дома Галлагеров через полчаса после того, как Йен отрубился. И он не смотрел, как тот спит. Не мучился вопросом, что происходит в этих снах, пока его глазные яблоки дергались взад и вперед под закрытыми веками. Вовсе нет. На кухонном столе стояла выебонистая кофеварка. Во всяком случае, по его меркам. Не убитая в хлам, почти новая и с панелью мудренее, чем необходимо. Ему было больно смотреть на нее, потому что она выглядела отчаянной заявой. Мэнди украшала свой фальшивый кукольный домик. Когда они были маленькими, она любила кукол. Он доводил ее до слез всякий раз, когда отрывал им головы и поджигал искусственные волосы, отчего вся ее комната отвратительно воняла жженым пластиком. Боже, он никогда не мог взять в толк, почему ее это так доводило. Но теперь он ясно видел – она все еще хотела свой хорошенький кукольный домик с милой куколкой внутри. От этого почему-то было муторно на сердце. Он потратил в общей сложности 7 минут, выясняя, как заставить ебучую дрянь дать ему чашку кофе, прежде чем вломился в холодильник, и сдавшись, схватил пиво. - Господи, который час? - Мэнди вошла в кухню, протирая глаза. Она бросила взгляд на кроватку в гостиной. Микаэла все еще крепко спала. - 7:48, - Микки невозмутимо сделал еще глоток. Сестра оглядела его с ног до головы, и замешательство залегло складкой между ее бровями. - Почему ты не спишь? - Я вообще не спал. Твой проклятый ребенок не давал мне покоя всю ночь, - правда, он имеет в виду, что это он не давал племяннице уснуть, болтая немыслимую чепуху. Неудивительно, что девчонка все еще крепко спала в своей кроватке. Она, наверное, всего на часок ночью прикорнула. Мэнди закатила глаза и подошла к кофеварке. Она нажала две кнопки, и та начала издавать жужжащий звук, сигнализирующий о том, что модная хреновина жива, уже больше, чем ему удалось из нее выбить. - Хочешь махнуть пиво на кофе? Да. - Нет. Они молчали, пока она наполняла чашку кофеином, а он вставал, чтобы достать себе еще выпивки. Дом скрипел вокруг них, казалось, он вот-вот развалится на куски. Буквально обрушится на голову, что было бы иронично, предположил он. Рассыпающийся карточный домик. - В какой день умер отец? - он посмотрел на сестру, ее волосы свободно падали на лицо. Глаза еще не были густо подведены макияжем, и мелькнула мысль, что так она выглядит намного моложе своего возраста. Мэнди сделала глоток кофе и поморщилась, когда обожгла губу. - М-мм, в среду, я думаю, - еще один осторожный, пробный глоток. - Да, в среду вечером. Сегодня была пятница следующей недели. - Когда вернулся Йен? Чашка, крепко зажатая в руке сестры, зависла в воздухе. Она вопросительно посмотрела на него, словно пытаясь разгадать, просто так ли он спрашивает или хитрит. - В воскресенье. Он ничего не сказал, просто сделал еще один глоток, достаточно большой, чтобы опорожнить половину бутылки. - Ты звонила мне в понедельник, - сейчас их глаза встретились. - Ты бы позвонила мне, если бы Йен не вернулся? Мэнди ничего не сказала, но ее молчание ответило на все. - Я здесь из-за папы или из-за него, Мэндс? Входная дверь их дома со скрипом открылась, и тело Микки напряглось, готовясь к драке. Растрепанный Лип побрел по комнате, задержавшись проверить дочь, но, увидев, что она еще спит, примостился рядом с Мэнди. - Выглядишь дерьмово, - он оглядел Микки с ног до головы. Тот заметил отсутствие спокойствия на лице Липа. - Прямо как ты. Лип улыбнулся и забрал кофе из рук Мэнди. - Ага, я с Йеном немного поторчал ночью. У него с Карлом инцидент случился, - сестра выхватила кофе обратно, и Лип сморщил на нее нос с такой нежностью, что Микки захотелось убить их обоих. - С ним все в порядке?- спросила она. Лип кивнул и улыбнулся. - Да, нормально. Немного нервный только до сих пор, по-моему. Микки хлопнул ладонью по столу, и Мэнди подпрыгнула. Он даже не осознал, что сделал это. Его будто подкинуло. Нормально? Правда? Они что, мозги ему ебут? - Так почему он вернулся? - процедил Микки сквозь стиснутые зубы. Что-то промелькнуло на лице Липа, но исчезло прежде, чем он успел разглядеть эту тень. - Почетная отставка. Вот, что он сказал. Вот, что он сказал. Ты хочешь сказать - вот, какую сказку он из себя вытянул. Было совершенно очевидно, что даже собственный брат ему не поверил. Но зачем ему лгать? Микки не мог понять, что могло заставить Йена врать о чем-то подобном. И как, черт возьми, ему вообще удалось попасть в армию? Он так до конца и не разобрался в этом и сбежал из города раньше, чем начал задаваться вопросами. - Тебе должно быть 18. - Да, я нашел способ обойти это. - Где он сейчас?- спросила Мэнди, вставая, чтобы пойти проверить теперь загулившую вовсю Микаэлу. Лип пожал плечами. - Не знаю. Проснулся и его уже не было. Наверное, пошел на пробежку, эти его сумасшедшие спортивные бзики. Ты его знаешь. Вечно тренируется, хотя ему это больше и не нужно, наверное. Микки резко встал и бросил пустую бутылку в раковину. Она разбилась вдребезги. - Какого хрена, Микки! - крикнула Мэнди. Микаэла заплакала, и он увидел, как ее маленькие загребущие ручонки тянутся к чему-то. К чему именно? Кто знает. - Куда ты? - он был уже на полпути к двери и даже не потрудился ответить. Да не тренировался никогда в этом смысле Йен. Конечно, он вечно горбатился на стройподготовке и уворачивался от пуль. Твердил это дурацкое армейское дерьмо снова и снова, как будто чем больше он повторял, тем реальнее оно становилось. Но в те несколько раз, когда он заманил Микки помочь ему, тот заметил, что это вовсе не тренировка. А побег. Йен, оказывается, вечно строил блядские планы побега. Вышло так, что аж покинутый Саутсайда из-за этого оказался простым побочным эффектом. И конечно, он не мог винить его за это, потому что и сам свалил. То, что билось у него в голове - почему Йен повернул назад. Что такого ужасного случилось с ним там, где он был, что заставило его вернуться сюда, где все началось? - Я не думал, что это будет так сильно меня доставать, как достает. Телефонная линия все еще звенела гудками в его ушах. Что натворил Йен? Мэнди выбежала из дома вслед за ним, и он изо всех сил старался игнорировать ее. - Микки! Не забудь, похороны завтра! Он никогда в жизни не слышал лучшей новости. Если Галлагер хочет поиграть в шарады, ну и отлично. Трудно придумать обстановку, более подходящую для того, чтобы расколоть его на правду, чем похороны.