***
Из ступора, куда он себя загнал криками, проклятиями и диким страхом, помноженным на полное отчаяние, Ньюта вырвал голос. Он лежал на боку, бессильно уткнувшись лицом в подсунутую Галли ладонь, и пытался просто не думать. Хотел не дышать, но поганое тело скулило, желая жить. «Зачем?» - Ньют, - голос Галли звучал как издалека, никак не заходя в мозг, но постоянно дергая в реальность. – Послушай… ты слышишь меня? Успокойся. Я не хотел этого, просто… Его рука неловко коснулась мокрых от пота волос на лбу, передавая свою дрожь. Ньют бессильно дернул головой, отстраняясь, больше ни на что сил не хватило. Он не сразу, но все же понял смысл сказанного. - Зачем? – тихо и пусто спросил он. В целом, ответ был совершенно неважен. Галли вздохнул и убрал налипшую на висок Ньюта прядку. - Есть же правила. Они для всех. Почему ему можно? Чем он лучше других? Ньюту захотелось зажать уши и ничего больше не слышать. Даже было абсолютно безразлично, что он узнал, как именно Алби все стало известно. Передышав придушившую его боль, Ньют отодвинул голову и закрыл гдаза. Рука Галли пахла стружками и свежей древесиной. Это могло бы успокоить, но он не хотел успокаиваться сейчас. - Развяжи, - Ньют повел плечом, поняв, что руки стянуты за спиной. Галли заметил его неприязнь и коротко выдохнул, но все же дернул веревку, освобождая. - Алби сказал, тебе надо лежать, - заметил он, попытавшись пресечь попытку Ньюта подняться. - Я разберусь, - Ньют сел, с трудом преодолев дурноту. Больше всего он боялся задать сейчас следующий вопрос, ответ на который хорошо знал, но Галли опередил его, милосердно не вынудив еще разок распахать себе нутро дорогим именем и осознанием, что сделанного уже никто не исправит. - Он вернулся, если тебе это важно, - Галли брезгливо дернул плечом. – Не спрашивай, как. Алби хотел поговорить, но он молчит. Ньют попробовал встать и тут же свалился обратно, опершись на больную ногу. «Калека никчемный». - Где он? Галли нахмурился, явно не одобряя этих попыток вскочить и куда-то идти. - Заперли в яме, где раньше муку и овощи хранили, а припасы перетащили в кладовку за кухней. Алби так сказал. Велел Котелку даже жратвы ему притащить. А утром выпустили. Ты больше суток бы... – он споткнулся, видимо, подбирая подходящее выражение для состояния Ньюта. – Не в себе. Или в отключке. Оглядевшись, Ньют дотянулся до палки, стоявшей у стены и предназначенной для доделки перегородки, и с трудом поднялся, опираясь на нее. - Алби хотел поговорить с тобой тоже, - Галли не стал отговаривать, но следил за всем происходящим с тревогой. Ньют ничего не ответил. Разговаривать у него не было никакого желания. Хотелось просто убраться куда подальше, желательно в ту же яму, где был Минхо. Уткнуться ему в плечо и сказать что-нибудь нелепое, но теплое. Или промолчать, просто дыша его запахом. В дверях он столкнулся с Алби, который, очевидно, услышал сквозь плетеную стену голоса и пришел. Галли явно хотел задержаться, но под взглядом Вожака поднялся и поспешно вышел, громко шарахнув дверью об столб у себя за спиной. - Поговорим? – Алби присел на лавку, пристально глядя на Ньюта. Тот постоял минуту, потом все же обернулся через плечо и тяжело вернулся обратно. Сел рядом и кивнул. Убежать все равно не получится. Значит, надо поднимать голову и встречать удар.***
- Я не могу перестать что-то чувствовать только потому, что ты так сказал, - Ньют отвернулся от Алби и уставился в стену. – Никто не сможет. Это эмоции, а не набор шестеренок. - Я думал, что ты-то понимаешь больше остальных, - Алби уперся локтями в колени и устало опустил голову. – Когда ты решил приручить Минхо, я думал, что это послужит на благо Глейда… такого вот и представить не мог. У нас есть задачи, которые нужно выполнить, и правила, которые нельзя нарушать. Ньют кивнул. Ничего нового. Все ожидаемо. Мозгами он все это понимал прекрасно, но вот глубоко внутри… Как это перестать ощущать? Как прекратить любить кого-то? Создатели забыли это им рассказать, устанавливая свои законы. Алби вздохнул, провел ладонями по затылку, словно смертельно устал, и поднял взгляд. - Я разрешил ему остаться, раз каким-то чудом уцелел, но если хоть раз… Короче, Ньют, держись от него подальше. Пусть бегает, пусть изучает Лабиринт дальше, это поможет нам всем, пусть учит новичков, если они смогут с ним сработаться. Но пойми и запомни, если ты не остановишь это безумие, это сделаю я. Обещаю тебе. Ньют вскинул голову. - Изгнать уже не получилось, - язвительно заметил он. – Что ты сделаешь? Убьешь? Алби тяжело перевел дыхание, даже не вскинувшись на этот такой несвойственный Ньюту тон. - Один раз повезло, но это не значит, что повезет еще раз, - возразил он и поднял голову, дав увидеть свои глаза. – Да, Ньют, я убью его. Причем у тебя на глазах. Ньют долго-долго всматривался в этот обреченный до черноты взгляд, выискивая хотя бы одну каплю лжи. Хоть что-то, что дало бы ему понять, что Алби блефует. Но Алби не врал ему. - Я не хочу тебя потерять, - после долгого молчания Алби положил руку ему на плечо. – Ты сумел объединить всех здесь и дать нам понять, что значит быть действительно одной семьей. Но тем важнее, чтобы именно ты соблюдал правила и наши законы. На тебя же смотрит весь Глейд. Я знаю, что это непросто, поверь, но как иначе? Ты один из Старших, второй здесь после меня. Если законы не для нас, то скажи мне, кто из новеньких станет им следовать? Начнется настоящий хаос. Мы должны показать им своим примером прежде всего, что чтим и уважаем правила. Ньют долго смотрел на Алби, пытаясь уложить все это в голове. Он бы с радостью стал самым распоследним новичком, отказавшись от своей роли. Пусть кто-то другой показывает примером… Но его никто не спрашивал. - Что с Минхо? – слова дались через силу, но Ньют не стал отводить взгляд или делать вид, что ему просто сказать это или не важен ответ. Алби все знает. С этим придется жить. - Отсыпался целый день и всю следующую ночь, - Алби вздохнул, к огромному удивлению Ньюта едва заметно тепло улыбнувшись. – Утром я сказал его выпустить. К еде он не притронулся. Это плохо. И убежал опять в Лабиринт. Надеюсь, вернется. Котелок за него волнуется… И после долгой паузы добавил. - И я тоже. Ньют кивнул. Это было странно, но он не чувствовал в Алби враждебности ни к себе, ни к Минхо. Ни ненависти, ни презрения. Сожаление, сочувствие, какое-то скупое тепло. - Если вернется, - Алби запнулся и сразу же поправил себя. –Когда вернется, поговори с ним. Я сказал, что должен был, но, мне кажется, он никого кроме тебя не послушает. Алби поднялся, несильно и как будто извиняясь, хлопнул Ньюта по плечу. - Я не хочу никого потерять. Все образуется, просто помни, что я сказал. Ты очень дорог мне, Ньют, я не могу позволить тебе погибнуть, но это должно закончится. Или, как я сказал, я убью его. Долго, мучительно, у тебя на глазах. Ньют передернул плечами, ощутив липкий холод внутри и вокруг от того, что должен был сделать. - Ты же не сможешь. - Смогу, - Алби горько вздохнул, отворачиваясь. – Не проверяй, я прошу тебя. Ради Глейда и всех нас. У меня нет права прощать, даже если я понимаю причину поступка. Я Старший, для меня это непозволительная роскошь. И я верю, что ты понимаешь меня. И молюсь, чтобы Минхо тоже однажды понял.***
- Благодаря тебе, у нас появилась яма, - Ньют качнул головой, полностью погруженный в воспоминания. Минхо едва заметно нахмурился, потом неожиданно забрал у Ньюта из рук палочку, которой тот стучал по песку, и сплел свои пальцы с его в замок, пристально в них всматриваясь. - Да, - у Ньта дрогнул голос. – Так и было. Я хотел все тебе объяснить. Он помолчал и тихо спросил: - Ты когда-нибудь сможешь простить меня?***
- Минхо? Ньют воткнул факел около наклонной решетки, которую не так давно он и Галли сделали из прочного бамбука, пристроив над тщательно выложенной камнями большой ямой. «Столько сил потратили. Хотели продукты от кур и коз уберечь». Ньюту захотелось оторвать себе руки, или сломать их и вырвать глаза. И язык тоже. С обратной стороны на решетку легли ладони Минхо и сжались до белых костяшек. - Привет, - он поднял голову и посмотрел Ньюту в глаза. – Ты как? Ньют зажмурился на мгновение, сел, удобнее устраивая больную ногу, и накрыл руку Минхо своей. - Все хорошо. Если это возможно. Алби сказал, что ты отказался от еды. Зачем? Минхо вздохнул, протянул сквозь решетку свободную руку и хотел погладить Ньюта по щеке, но тот отстранился. - Не надо, - на секунду придержав ладонь Минхо, тихо попросил он. – Давай просыпаться. Мы долго жили во сне. Пальцы Минхо дрогнули, он секунду смотрел Ньюту в глаза, а потом как-то обреченно уронил голову и вырвал руку. -Я не смогу так, - хрипло прошептал он. – Я не смогу без тебя. Лучше сдохну. Ты предлагаешь мне жить тут, смотреть на тебя каждый день с 50 шагов, потому что Алби так сказал? Я не смогу. Минхо уперся лбом в руку Ньюта, все еще накрывавшую его пальцы на решетке, и выдохнул сквозь зубы. - Дай мне хоть какую-то надежду, хоть что-то, за что я смогу зацепиться. Ньют заставил себя дышать ровно и осторожно высвободил руку, погладив растрепанные торчавшие во все стороны черные волосы, потом сжал их в кулаке до боли. - Все кончено, - тихо сказал он. – Ты сильный, я знаю, ты научишься жить так. Минхо повел головой за его ладонью, уперся в решетку, когда Ньют забрал руку, и снова посмотрел ему в глаза. Если бы Ньют умер в тот момент, он бы не удивился. Внутри Минхо, самого дорогого и родного ему человека, бесилось, выжигая все, пламя. Такое мощное, что даже подкрашивало его зрачки багровым изнутри. «Это просто отсвет факела». Соврал себе Ньют. - Ты предлагаешь мне остаться жить в аду? – Минхо скривился в издевательской улыбке, скрыв за ней стиснутые зубы. - Да, - Ньют кивнул, нащупывая рядом самодельный костыль, сооруженный для него Галли. – Но жить. Я очень прошу тебя об этом. Дай мне слово. Он дождался короткого кивка и с трудом поднялся, торопясь уйти, чтобы где-нибудь в самом дальнем углу леса дать волю проклятиям, хрусту зубов, крикам и, может быть, даже слезам, если это будет возможно. - Ньют, - хриплый-хриплый надорванный голос Минхо ударил ему в спину вернее ножа. – Когда у меня сгорит тело и истлеют кости, тебе станет легче? Тебе это нужно? - Я буду очень надеяться только на то, что первой прогорит твоя душа, - опустив голову, тихо отозвался Ньют. – Когда в ней останется только пепел от всего, что было, тебе станет легче. И мне тоже. - Оставь мне хоть что-то! – в голосе Минхо прорвались совершенно дикие для него умоляющие нотки. – Ньют, пожалуйста! И это было так жутко и так жалко, что у Ньюта задрожали руки. - Найди выход, - едва слышно попросил он, не оборачиваясь, потому что не хотел видеть того, что было у него за спиной. – Ты знаешь, ждать я умею. И если за Лабиринтом, за законами и правилами, хоть где-то найдется место для нас двоих, и если все не сгорит в пепел… может быть, тогда… - Я построю там дом, - полетело в ответ. Зло и упрямо. – Обещаю тебе. И посажу плющ, чтобы полз по стенам. Я найду выход и каждое утро стану делать тебе горячий чай. Только скажи мне, что прощаешь и что все это не напрасно… - Ты ненавидишь строить и копаться в земле, - Ньют поднял голову и поковылял прочь. – Зачем обещать несбыточное? Пока, Минхо. У него за спиной раздался глухой удар в решетку. Ньют пошел быстрее, как мог. Больше всего ему хотелось исчезнуть и не слышать этого. И не видеть того, что и без зрения он знал отлично. Минхо расшибет себе все руки, пробуя выбросить неизбывную боль и пытаясь смириться, но у него ничего не получится. А потом он успокоится и должен будет принять то, что произошло. Как-то передышит это, как-то перескрипит зубами, как-то примет. Должен. «Он сильный. Он научится». Ньют вытер глаза рукавом, торопливо промаргиваясь, потому что к нему подошел Котелок. - Можно его выпустить? – спросил он. – Я мясо потушил и сделал оладушки… не жрет же ничего. Хреново это, дружище. Ньют поднял на него взгляд, зная, что глаза мокрые, но не желая больше врать друзьям. Хватит. Довольно. - Дай ему еще часа три. Успокоится, - тихо сказал он. Котелок неожиданно положил ему руки на плечи и заглянул в глаза. - Все будет хорошо, - пообещал он. – Вот увидишь. Все образуется. Я тебе творог сделал, для костей очень полезно. Пойдем. Давай помогу. Он взял факел и поднырнул Ньюту под руку, давая опереться на себя не только физически. - А то как мы без тебя? – Котелок пошел в сторону кухни, осторожно поддерживая Ньюта и приноравливаясь к его походке. – Костра три дня не зажигал никто уже. Новичок, вон, потерянный бродит, ничего не соображает. Ты бы поговорил с ним, а? Ньют кивнул. У Котелка руки пахли мукой, свежей зеленью и заботой. И этого сейчас хватило, чтобы не рухнуть и заставить сердце биться дальше. - Поговорю, - пообещал Ньют.