***
- Я ни черта пока что не понимаю, - Томас затряс головой. – Что произошло? Какой, к черту, ядовитый плющ? Почему мне-то об этом никто не сказал?.. Ньют вздохнул и закашлялся. - Потому что, - перебил он. – Сейчас поймешь все, если дослушаешь меня. Томас неохотно замолчал. У него была просто куча вопросов, но он понял, что если не даст Ньюту дорассказать, то точно не получит на них ответов. «Почему, когда я стал бегуном, меня никто не предупредил ни про какой плющ, и почему Минхо не удосужился хотя бы объяснить мне, что надо быть осторожнее, когда я лез на стену за ветками этого самого плюща?» - О том, что случилось дальше, мне рассказал Галли, - Ньют отдышался, почти повиснув у Томаса на плече. – Но я долго не мог поверить ему, если честно. Мне казалось, что избавиться от него – было просто заветной мечтой Минхо. А он вместо этого сделал все, чтобы оставить его в Глейде. Томас хмыкнул. - Галли как-то раз сказал ему, что в другой жизни они могли бы быть друзьями… Я думал, это шутка такая была. - Могли бы, - Ньют кивнул. – Я тоже часто так думал. Они слишком похожи.***
Галли снова остановился. Пот заливал глаза, и, несмотря на то, что он хватал воздух ртом, казалось, что в легкие не попадает ничего – как будто нечем дышать. Опустившись на колени, он тяжело уперся руками в землю. Завтра он хотел пойти к Алби и сказать, что тоже примет участие в отборе. Вот и решил проверить себя. «Черт побери, я не встану больше…» - И в этот момент появляется гривер, - раздалось совсем рядом с ним. – Надо вставать и драпать. Причем быстро. Да, забыл сказать, у тебя на хвосте тупой новичок, который устал и еле дышит. Галли вскинулся, узнав голос. Прямо перед ним на корточках сидел Минхо, чуть склонив голову набок и внимательно глядя в глаза. - Второй номер споткнулся и свалился. Что делаем? Это твой новичок, ты за него отвечаешь. Если бы у Галли были силы, он бы убил Минхо в этот момент. У него вспыхнули щеки, как будто его застукали за воровством. Вот уже последнее, чего ему хотелось, так это того, чтобы эта скотина увидела его сейчас и нашла очередной повод для насмешек. - Отъебись на хер, - тяжело дыша, перебил Галли, заставив себя поднять взгляд. – Я своих никогда не брошу. - Уверен? – Минхо дернул уголком губ, хотя его черные в ночи глаза не смеялись. Впервые за очень долгое время Галли увидел горький и заинтересованный взгляд. Не злой, не насмешливый и не высокомерный. – Ты не видел гривера, чтобы такое заявлять. У тебя сильные руки, но ты не вытащишь ведомого. Выносливости не хватит. Ты же всего полтора часа тут носишься, да и то не так чтобы быстро… Галли захотелось двинуть Минхо по морде, но он настолько вымотался, что руки дрожали. - Я все равно не брошу, - хрипло рявкнул он. – Думаю, на такое только ты способен, и даже сделаешь это с радостью! Я же вижу, как ты относишься к новичкам. Ты их не учишь, ты просто издеваешься, показывая свое превосходство! Ты тварь, Минхо, каких свет не видывал, и вот от души желаю тебе однажды самому подохнуть в Лабиринте. Это будет заслуженно. Минхо резко отшатнулся, словно Галли дал ему пощечину, и встал. - Учту, - бросил он. – Шлейка отличная, но если ты свалишься на боковые ножны, то повредишь бедро, а это – конец всем твоим мечтам и карьере. Которой, впрочем, даже начаться не суждено. Даже если тебя будет рекомендовать весь Совет в один голос, а этого не случится, я не возьму тебя в Лабиринт. Никогда. Уяснил? Последнее слово все равно за мной в этом вопросе. Он отвернулся и сделал шаг прочь. - Буду признателен, если этот свой шедевр ты отдашь Бену – ему пригодится. Галли вскинулся, заставив себя подняться на дрожавшие от усталости ноги. - Какая заботливость, - съязвил он Минхо в спину. – А Ньют в меня верит, и Совет прислушается к нему… Минхо резко обернулся, схватил Галли за воротник и встряхнул. Секунду смотрел на него сошедшимися в две горящие щелки глазами, но потом неожиданно отпустил, уронив руки. – Вот поэтому тебе и не быть бегуном. Никогда! - бросил он, отступив на шаг. Отвернулся и убежал в ночь. Галли сжал кулаки, только сейчас поняв, что его потряхивает от бешенства и от усталости. Ему стало безумно обидно за эти слова, потому что он понимал, что даже если все выскажутся за… «Он не сможет отказать мне без причины! Не посмеет! Я все равно стану… я стану таким же и даже лучше…»***
- Но Совет отказал Галли, - Ньют вздохнул. – Причем еще до его прошения, сразу обозначив, что его место в Глейде. - Это Минхо сделал? – Томас прищурился. Ему было очень неприятно узнавать, что его друг оказался настолько мстительным и мелочным, что даже не дал Галли попытаться хотя бы занять место среди бегунов. - Да, - Ньют кивнул. – Это было одно из условий его соглашения с Алби. Что ему выбирать, кто именно будет ходить в Лабиринт, даже если весь Совет за или против… - У него и в самом деле было много привилегий, - Томас покачал головой. – А что за соглашение? Почему Алби столько позволял ему? - Ты когда-нибудь слышал о последней воле смертника? – Ньют очень внимательно посмотрел Томасу в глаза. – В ней не отказывают.***
- Галли? Галли сидел на траве в лесу, смотавшись ото всех как можно дальше, и не хотел ничего слышать. У ног валялась шлейка, которой он так гордился еще пару дней назад. Вчера ему казалось, что это лучшее, что создали его руки, а сегодня хотелось выбросить и никогда больше не видеть. «Пустая мечта, которой никогда не сбыться». Рядом с ним остановился Ньют и сложил на груди руки, устало опустив голову. - Он мне даже шанса не дал, - Галли с трудом разжал дрожавшие кулаки. Хотелось выть, орать, хоть как-то вернуть назад время и не делать того, что он сделал. Даже не пробовать. Даже не думать. Уж лучше было бы просто придумывать себе, как он станет бегуном, чем так горько переживать постыдный отказ. - Я знаю, - Ньют сел рядом с ним. Галли поднял голову, всматриваясь в профиль Ньюта. - Мне это не помешает, - процедил он сквозь зубы. – Я все равно стану… - Не надо, - Ньют неожиданно повернулся, очень грустно посмотрев Галли в глаза. – Плющ не при чем. У Тора остановилось сердце. Джеф сказал, что такие нагрузки никому долго не выдержать, и этого стоило ждать. Галли потрясенно вскинул брови. Он как-то не задумывался об этом раньше. - Алби знает? – тихо спросил он. – Что он сказал? - Знает, - Ньют уронил голову. – Теперь и я знаю. И ты тоже. Дай мне слово, что не полезешь в Лабиринт, потому что это приведет к потере целого звена только из-за прихоти. Галли задумчиво потер щеку, выстраивая услышанное и свои мысли в одну цепочку. Тор умер, потому что не выдержало сердце. У всех бегунов одинаково высокие нагрузки, значит, это просто приговор, который ждет их всех так или иначе. «Всех…» Это слово жестоко согрело ему сердце и окрасило щеки румянцем стыда. Он пожелал Минхо сдохнуть в Лабиринте… «Он знает, что именно это его и ждет однажды, если он не найдет выход. Не будь он такой тварью, я бы даже попросил у него прощения». И тут у Галли возник вполне резонный вопрос. - Но если Алби знает… А эта тварь тоже знает? Он понимает, что он делает с парнями? Ньют поднял голову, окатив Галли очень тяжелым взглядом, что совершенно не вязалось с красивым разрезом его глаз. - Эта тварь сохранила тебе жизнь, - негромко уронил он. – Да, знает. Поэтому, как я теперь понимаю, так отпинывает всех новичков. Бегуны – это не привилегия – это самое страшное наказание, какое можно придумать здесь. Это гонка навстречу смерти, Галли. Галли вскочил, пнув шлейку, развернулся и помчался искать Минхо. Если до этого он просто ненавидел его, то теперь к этому прибавилось жуткое чувство унижения, когда ты понимаешь, что тот, кто глубоко презираем тобой, вдруг подарил тебе твою собственную жизнь. Защитил. «Дались мне его подачки!»***
Галли отыскал Минхо у костра, сидевшим чуть в стороне от всех остальных с банкой янтарной браги в руках и смотревшим на огонь. - Ты… - Че еще надо? – тот поднял усталый взгляд и дернул бровью. – Сегодня я не в настроении бить тебе морду, так что выкладывай и проваливай. Галли опешил. Всегда готовый к драке, злой и язвительный, Минхо показался ему как будто притухшим или почти погасшим, если так можно сказать о человеке. - Ньют сказал мне… - Трепло, - Минхо скривился. – Ты выиграл, никчемный кусок навоза. Такие, как ты, всегда выигрывают. Береги его, а я сдохну в Лабиринте, как и было заказано. Съебись теперь, не мешай вечером наслаждаться. Он отсалютовал банкой и отвернулся, сделав большой глоток.***
Томас тряхнул головой, пытаясь уложить в нее все услышанное. - Алби на это согласился? – спросил он. – Алби знал, что бегуны… что это просто вопрос времени? - Конечно, знал, - Ньют кивнул. – Только и он, и Минхо решили не ставить меня в известность, когда заключили свое соглашение о том, на каких именно условиях ему разрешено остаться в Глейде. Он отбирал только самых выносливых, но при этом самых никчемных новичков, которые не пригодились бы в других сферах, а остальных отшивал, изматывая и признавая негодными. А Совет выбирал, кого именно ему разрешить брать с собой. Так что, как видишь, все не так радужно было, как казалось. - Но… - у Томаса просто слов не было. – Но, черт побери, когда я попал к вам, я думал… о них все с таким восторгом говорили, особенно Чак… Ньют мягко засмеялся. - Чаки любил их до безумия, это да. А ты плохо меня слушал в тот вечер – я же сказал тебе, что никто не хочет быть бегуном. Кому охота стать добровольно смертником, кроме такого дурака, как ты? Томас покраснел. Да, он и в самом деле как-то несерьезно отнесся тогда к этим словам Ньюта, загоревшись идеей изучать Лабиринт. - А Галли? Сохраняя на лице улыбку, Ньют покачал головой. - Очень и очень много понимающий в отношениях между людьми Минхо решил, что моя просьба связана с тем, что мне небезразличен Галли, как объект обожания, и решил выкинуть его из списка претендентов, чтобы я не очень переживал. Но после этого он перестал со мной разговаривать. А я долго не мог понять, в чем же дело. Томас тихо засмеялся, понимающе покивав. Да, вот тут оставалось только соглашаться. Минхо отлично разбирался в Лабиринте, картах, ножах… да в чем угодно практически, но понять мотивы человеческих поступков было выше его сил. - А как же вы помирились тогда? – спросил он. - Я расскажу, - Ньют указал ему взглядом на свое место у костра. – Мы пришли. Давай дослушаем, что Котелок рассказывает, и потом я продолжу. И согреемся. Если честно, я уже рук не чувствую.