семь дней и я отвалю

      Кихён правда хочет придумать для Чангюна что-то особенное, что точно понравится ему, но это совершенно не выходит почему-то. Он уже и не уверен даже, что это хоть как-то помогает привлечь юношу к себе, стать с ним хоть немного ближе. Кихен просто решает, что оставит уже все так, как есть, ведь эти два дня все равно последние и, наверное, уже бесполезно что-либо предпринимать. Остаётся лишь просто наслаждаться хоть каким-то обществом Има. Остаётся лишь здороваться перед занятиями и прощаться после, сидеть с ним за одним столом и, возможно, перекидываться парой фраз. Остаётся лишь надеяться, что любимый Чани все же встретит свое счастье после ухода Ю. Но и этого Кихену достаточно, чтобы прожить последние пару дней и не жалеть, что он совсем ничего не попытался сделать.       Ковыряясь палочками в рисе, в Ю все больше и больше возрастало желание кинуть эту миску куда-нибудь в стену, ведь какого черта каждый день в столовой дают практически одно и то же? Но вся злость на несчастную еду улетучивается в тот же момент, когда слышится голос Има, неохотно отвечающего на какие-то вопросы обоих Ли. — Чангюн, мы давно никуда не ходили, почему бы тебе не прогуляться с нами сегодня после пар? — уже которую минуту Минхек пытался уговорить упертого юношу провести с ним и Ли младшим хоть немного времени, хныкая, словно маленький ребенок, но тот совершенно не горел желанием и отпирался как мог. — У меня нет желания смотреть на то, как вы ежесекундно вылизываете друг другу лица, — совершенно не стесняясь в выражениях произнес Чан, даже заставив молчащего Кихена смутиться и мгновенно отвести взгляд от сидящего напротив парня, — тем более я обещал уделить хёну всю эту неделю, поэто-... — договорить, естественно, он не успевает, так как слышится звон падающих металлических приборов, притом, кажется, умноженный в три раза. Чангюн сказал эту незаконченную фразу к тому же и с таким невозмутимым видом, что только удивляло ещё больше, чем просто то, что именно он сказал. — Т-ты... — Минхек округляет глаза, открывая и закрывая рот, пытаясь сказать хоть что-то внятное, но просто машет руками. Чжухон же в этой ситуации, хотя, в принципе, и в остальных тоже, является более адекватным, поэтому старается излагать мысли за своего непутёвого молодого человека. — Ты назвал Кихена "хён", — скорее утверждает, чем спрашивает, в то время как сам Ки пытался дрожащими руками собрать развалившиеся приборы и старательно избегал смотреть на Чангюна. — Да, я, блять, именно это и сделал! — безразличие резко сменилось привычным раздражением, что даже заставило Мина взять себя в руки, подпрыгнув на месте, — я сделал это, наверное, потому что он старше меня?! — щеки пылают, только вот сам юноша не уверен от чего именно. От злости или от смущения? Последний вариант, естественно, всеми силами он пытался отогнать, только вот выходило это крайне плохо, и все же он подходил также. — Но мы тоже старше тебя, — Хек, наконец-то, складывает вырывающиеся изо рта звуки в слова и даже составляет предложение, закидывая руку на плечо Чжухона, — так почему же ты раньше никогда не называл нас хенами?! — он надул щеки, прищуривая глаза, и пододвинулся чуть ближе, — а?! — Потому что я не считаю, что к тем, кто явно младше меня по умственному развитию, стоит обращаться также, как и к тому, кто старше во всех смыслах, — Им пытается перевести весь этот разговор в грубую шутку, как и всегда, но понимает, что только что буквально сделал комплимент Кихену, покрываясь румянцем теперь аж до самых кончиков ушей. Почему, собственно, он вообще краснеет, словно влюбленная школьница? — Это так грубо, Чангюн! — Ли обиженно откинулся на спинку стула, из-за чего тот даже немного качнулся назад, но тут же мгновенно вернулся к своему напитку, уже, кажется, забывая про всю эту тему, — вам не пора? У вас пары в соседних кабинетах в другом корпусе, а у нас практически рядом. Так что вам стоит пойти пораньше, чтобы успеть, — он обращается к двум парням, которые уже оба были красные, словно вареные крабы       Кихен все никак не мог уложить в своей голове, что только что Чан, что постоянно называл его исключительно по фамилии, назвал его "хён". И это с его уст звучит так странно и непривычно, но так красиво и по-особенному, будто юноша сказал что-то волшебное, а не простое вежливое обращение. Хочется действительно слышать это каждый день, просыпаться по утрам от тихого "хён", засыпать с тем же, прогуливаться, держась за руки, и слушать, как Чангюн рассказывает что-то о себе, периодически обращаясь к нему "хён". Ю продолжает мечтать обо всем этом, понимая, что подобного никогда не случится, делая только себе больнее.       Украдкой поглядывая на Има, Ки замечает насколько же прекрасны черты его лица в данный момент. Красные щеки так правильно выглядят на этом лице, делая его таким невинным, что подошло бы этому юноше намного больше. А растрёпанные от нервных движений волосы так мягко топорщатся в разные стороны, что руку Кихена тянет к ним каким-то невидимым магнитом. Хочется прикоснуться, хочется ощутить эту мягкость лично, хочется видеть то, как Чан с наслаждением прикрывает глаза, ластясь по-кошачьи к ладони старшего. Кихену так хочется, что внутри скручиваются все органы вместе, показывая настолько сильное желание, что больше всего хочется выть и раздирать кожу на теле до крови, чтобы добраться до этого узла и развязать его лично. Только вот узел этот развязать может исключительно Чангюн. — Да, — коротко и сухо бросает Им, поднимаясь со своего места и закидывая рюкзак на одно плечо, — идём, хён, нам все равно действительно в одну сторону, — бурчит едва слышно, отводя взгляд в сторону снова и снова, а Кихену лишь и остаётся молча соглашаться, ведь от этого очередного "хён" из лёгких выбивается воздух, а мозг будто отказывается функционировать вовсе.       Ю закидывает рюкзак на оба плеча, крепко цепляясь за его лямки и отправляясь следом за Имом, опуская голову и совершенно не смотря по сторонам, что было довольно большой ошибкой. Уже подойдя ближе к двери, Кихен чувствует, как его довольно таки сильно толкают. Да, это вовсе не было удивительно, но в этот раз Ки совсем не ожидал, из-за чего в следующую секунду он путается в собственных нога и начинает падать. Но шел он прямо за Чангюном и падать начал не куда-то, а вперёд, прямо на парня, что ничего такого совершенно не ожидал.       Им чувствует только, как что-то нелегкое толкает его в спину, и успевает только обернуться, в следующее мгновение чувствуя головой твердый пол. Тихий стон срывается с его уст, и юноша невольно прикрывает глаза, начиная медленно моргать, в то время как картинка вокруг расплывалась и совершенно не хотела становиться четкой. В это же время вокруг стало так тихо, а на себе Им чувствует абсолютно все взгляды тех, кто посетил столовую.       Кихену же повезло больше, ведь приземлился он как раз на Чана, который явно был мягче, чем пол из плитки. Соответственно, и в себя он пришел намного раньше. Было очень страшно поднимать голову, а уж тем более смотреть на парня, лежащего под ним, ведь неизвестно, насколько сильно тот разозлился и что сейчас юношу ожидает. Но все же Ю решается и слегка поднимается, в итоге принимая положение на четвереньках и держа свою голову прямо напротив головы Чангюна, что лежал сейчас с закрытыми глазами, слегка сгибая одну ногу в колене. — Чангюн?.. — взволнованно проговаривает Кихен, приподнимая голову юноши одной рукой, — Чангюн, ты в порядке?.. — он продолжает осторожно держать затылок Има, невольно наклоняясь ещё ближе и даже чувствуя дыхание парня.       Им медленно открывает глаза, заглядывая прямо в глаза Ю, и не может вымолвить и слова, лишь слегка приоткрывая рот в попытке сказать что-то. — Я... — уши будто закладывает совсем, а чувство боли вместе со всеми остальными испаряются вовсе. Чан не чувствует ничего, кроме Кихена, что находился сейчас так близко. Кроме его руки, что так аккуратно держала Има за голову. Он буквально может разглядеть каждую родинку, украшающую на вид такую нежную кожу юноши. Сухие губы, которые Ки по привычке облизывает, от чего Чангюн шумно сглатывает. Все это сейчас настолько близко, что юноша не сдерживается и тянет руку вперёд, все же касаясь ладонью щеки Ю.       Проходит лишь максимум две минуты, но у этих двоих они тянутся так сладко и медленно, словно жвачка, что никогда не потеряет свой приятный вкус. Им понимает, что сделал что-то явно лишнее, поэтому мгновенно одергивает руку, чувствуя лёгкое покалывание в пальцах, будто только что дотронулся до чего то обжигающе горячего. Юноша слегка поддается вперёд, как бы давая знак Ки, что собирается уже подняться. Голова все ещё болит и кружится, но теперь уже не только от этого неожиданного падения, но и от чувств, которые Чангюн начинает постепенно понимать, вместе с этим и желая убрать их лучше куда-нибудь подальше.       Кихен же продолжает ощущать на своей щеке чужую горячую ладонь, пытаясь успокоить так быстро бьющееся сердце. Он мгновенно подскакивает с места и даже пытается помочь Чану подняться, совершенно не обращая внимания ни на чьи взгляды. Парень даже и представить себе не может, как теперь он будет сидеть оставшиеся пары и не думать о только что случившемся, как теперь ему вбивать в свою голову знания, а не все больше мыслей о том, как же сильно он все-таки любит Чангюна. — Мне стоило стоять на ногах крепче, хён. Ты не ушибся?.. — действуя по какому-то очередному порыву, спрашивает Гюн, становясь напротив Кихена, что удивляет, кажется, всех находящихся в этом помещении. Минхек до сих пор удивлен тем, что произошло в принципе, и что Чан совершенно молча все это воспринял, а сейчас и вовсе взволнованно смотрит на Ю. В голове снова и снова крутился вопрос, точно ли это его друг или кто-то другой? — О-ох, Чангюн.... — Кихен очень растерялся, услышав заданный ему вопрос, поэтому сразу и не заметил, как схватил юношу за руку, — все хорошо, тебе досталось больше, прости, мне стоило быть внимательнее, — Ю несильно сжал его ладонь, слегка нервно тряхнув ее, — давай просто поторопимся уже в сторону аудитории, — Чангюн улыбается, сжимая чужую ладошку в ответ, а после выпутывает ее, перемещая свою руку на плечо Ки и подталкивая его в сторону выхода. — Пойдем, хён, — Кихен впервые видит улыбку на лице Има, ведь обычно это была либо язвительная усмешка, либо... Либо ничего более. Ничего такого же солнечного и искреннего. Где-то в стороне Чжухон хлопает подавившегося своим напитком парня, а Ки не может здраво мыслить, снова и снова прокручивая в своей голове эту улыбку, которую хотелось видеть так долго. Едва заметные ямочки на щеках и морщинки в уголках глаз. Хотелось зацеловать просто каждый сантиметр его лица, но ещё не время, да и вряд-ли, думает Ю, это время когда-нибудь настанет.       Юноши все же расходятся по своим аудиториям, а Кихена больше, кажется, никто трогать не будет, ведь как все думают, теперь он уж точно в одной компании с Чангюном, а лезть во все это себе дороже.       Как и думал ранее Ки, на последней паре он может думать только о том, что произошло после обеда, а теперь ещё и о этой сладкой улыбке Чана, которую хотелось видеть и видеть, возможно, сфотографировать, чтобы видеть чаще вдвойне.       А Чан же в свою очередь думает о том, какая же рука юноши теплая и маленькая. Ее хочется продолжать держать в своей ладони, наверное, даже прогуливаясь по парку и слушая как тот рассказывает что-то своим приятным мягким голоском, словно пение самой прекрасной птицы. Иму нравится тишина, но он был бы не против, что бы Кихен был тем, кто постоянно разрушал бы ее. Кто ворвался бы в тихую и раздражающую жизнь, делая ее шумной, но вовсе не нежеланно.

***

      В этот, кажется, особенный для всех день не Кихен преданно ждёт человека, в которого влюблен, а именно Чангюн ждёт его после пар. Возможно, на Чангюна так повлиял столько сильный удар головой и поэтому все его мысли разложились по полочкам, а, возможно, есть и совершенно другая причина, но важно то, что теперь он понимает, что хочет отдать Ю остатки своего дня, возможно, даже не одного.       Выходит Ки из здания университета, совершенно даже не смотря по сторонам, ведь был крайне увлечен укладыванием какой-то тетрадки в рюкзак. Именно по этой причине он и не замечает недалеко стоящего Има со своими друзьями сразу, а замечает лишь тогда, когда совершенно случайно до него доносятся отрывки чужого разговора. — Чангюн, чё за херня, ты настолько сильно головой ебанулся, что теперь цветочки и радугу видишь?! — кажется, это был голос Ли старшего. Кихен выглядывает из-за угла и действительно замечает эту самую троицу, невольно продолжая слушать чужой разговор, — просто, блять, объясни мне, какого хера ты вытворяешь?! — Мин все ещё уважает Кихена и испытывает к нему исключительно нежно-дружеские чувства, и именно из уважения к нему решает выпытать у своего лучшего друга, что же именно у того в голове, что происходят такие изменения в его поведении. Неожиданные, резкие и совершенно ему не подходящие. — Тебе не похуй?! — практически кричит юноша, что даже заставляет Ки дернуться и прижаться к стене ещё сильнее, — я сам разберусь, что мне делать, и я не обязан отчитываться перед тобой! — отступать он явно не собирался, а слова, так агрессивно вырывающиеся с его уст, были увереннее, чем когда-либо им сказанные. — Я твой друг, и, если ты ещё не понял, мне не плевать на Кихена. Он действительно хороший, лучше, чем ты, и заслуживает хорошего к себе отношения. А если ты, черт возьми, задумал какое-то дерьмо, то лучше скажи мне, чтобы я мог дать тебе по лицу, — Минхек со злостью толкнул Чангюна в плечо, но тот лишь слегка пошатнулся, продолжая стоять на том же месте. Юноша свёл брови к переносице, сжимая губы в тонкую полоску. — Я ничего не задумал, — он говорит тихо, настолько тихо, что Кихену приходится напрячься, чтобы услышать, — он нравится мне и просто, блять, не лезь и дай мне делать то, что я пытаюсь сделать! — Чан все же не сдерживается под таким напором со стороны Ли старшего, поэтому выдает свою не до конца осмысленную тайну полностью, чем вводит в ступор всех находящихся рядом.       Кихен издает непонятный звук, похожий на смесь писка и громкого вздоха, тут же закрывая рот и практически падая на землю, ведь коленки дрожат настолько сильно, что просто не получается твердо стоять на ногах. Ю чувствует, как в животе что-то скручивается, но вовсе не неприятно, а пальцы на руках невольно сжимаются. Сейчас он совершенно не знает, что и думать и не послышались ли эти слова, но в следующий момент все эти сомнения отпадают вовсе. Ему не послышалось. — Ч-что?.. — Минхек сделал один шаг назад, упираясь плечом в недалеко стоящего Чжухона, но даже не замечая этого, — ты только что сказал... Что тебе нравится кто-то? Что тебе нравится Кихен?.. — он особенно выделяет произнесённое имя, не забывая при этом держать на своем лице выражение высшего удивления. — Да, — Чангюн сжал кулаки настолько сильно, что костяшки пальцев мгновенно белеют, — я сказал, что мне нравится Кихен, и ничего более я не скажу тебе, Минхек, — Им редко называет своего друга по имени, но когда это происходит, юноше либо что-то надо, либо в разговоре поставлена точка. В данный момент подходил именно второй вариант, о чем свидетельствовал скорейший уход Чангюна с этого места.       Ю как можно быстрее возвращается к выходу, желая сделать вид, что ничего этого он не слышал и вообще он только-только выходил из университета. И все бы у него вышло, если бы только эти слова снова и снова не прокручивались у юноши в голове, заставляя ронять вещи из рук и бешено колотиться сердце, словно у кролика, которого только что поймали и собирались снять шкуру живьём. Сравнение довольно жестокое и совершенно не подходящее под данную ситуацию, но именно так Кихен себя и чувствует. Он боится, действительно боится того, что может произойти дальше.       А дальше Чангюн все же подходит к старшему, снова улыбаясь так искренне, от чего по телу разливается такое нужное сейчас спокойствие. Чангюн сейчас рядом и улыбается, не кричит и не злится, а значит все хорошо. — Хэй, хён, — юноша подходит ещё ближе к все ещё растерянному Ки, засовывая руки в карман толстовки. Неловко, очень. Обоим неловко, ведь у Чангюна подобное впервые, а Кихен просто не ожидал узнать что-то такое от того, кто вечно отвергал его, — ты же живёшь где-то в той стороне, да? — он указывает в противоположную от учебного здания сторону, ведь нередко Им замечал, что именно туда идёт старший, а в день их прогулки Ю вышел на станции метро именно в том районе. Дождавшись кивка, он продолжает, — сегодня мне надо в тот район. По делам, в общем. Не против, если мы пойдем вместе? — Н-нет... Конечно же, я не против, Чангюн, — Кихен улыбается в ответ и кивает в сторону дороги, делая первый шаг, — пойдем.       И идут молодые так близко, даже иногда соприкасаясь плечами, стараясь делать вид, что все в порядке, что все так и должно быть, что ничего удивительного не произошло. Они стараются сохранять это внешне, но внутри у обоих совершенно иная атмосфера.       Кихен чувствует себя намного лучше, чем раньше, а Им просто хочет поскорее начать прикасаться к Ю без смущения.       Совершенно незаметно перед глазами появляется дом старшего, что значит их скорейшее расставание, которое явно не желал ни один из них.       Кихен неловко топчется у входа в дом, даже и не понимая немного, как именно сейчас стоит попрощаться. Но все мысли мгновенно прекращают свой ход, когда юноша чувствует на своей спине чужие руки, а шею в одной точке греет дыхание Чангюна. Сейчас все это ощущается как сон, но определенно самый лучший и тот, который хочется видеть постоянно. Не просыпаться никогда и только ощущать все это снова и снова. — Чангюн... — До завтра, хён, — Им не чувствует ответных объятий, но вовсе не расстраивается из-за этого, ведь понимает, что это все слишком резко и неожиданно для Кихена. Кихен жалеет, что не успел среагировать и упустил такую возможность, но после услышанного в его сердце теплится надежда на то, что он успеет ещё сделать это и, возможно, даже кое-что ещё.       Кихен уходит в свою квартиру, оседая на пол, едва успев закрыть дверь, и в то же время Чангюн лишь успевает зайти за угол и присесть на корточки, запуская пальцы в волосы. Осталось лишь два дня до окончания этого "договора", а это значит, что Чану стоит поскорее разобраться со своими чувствами и дать Кихену всю ту любовь, что он заслужил. Поддержку и защиту. То, чего он так долго не имел.