"Ты выйди, послушай море"

Йенсен не обманул. Они правда пойдут на ярмарку. Когда на пороге их квартиры появился Кай, с медицинской маской на рту , виноватым взглядом и упаковкой конфет, Кьюрен поняла, в чем заключается "секрет". - Сильва, собирайся, тут Кай пришел за тобой. Ты что, забыла, сегодня день ярмарки? Дочь тут же выскочила из комнаты и не верящими глазами уставилась на парня. Потом поняла, что она все еще в домашней пижаме, пискнула и скрылась за дверью. Судя по шороху - приводит себя в порядок. - Спасибо, что пришел, - шепотом поблагодарила женщина, - Я уже и не знала, как ее вытащить оттуда. - Не за что, - даже за маской можно разглядеть улыбку, - Отец, сестра и дядя уже на ярмарке. Разрешили мне... Вот. - Мама, ты почему все еще не одета?! - и Сильва выскочила, по пути натягивая на себя жилетку, - Мне ещё долго тебя ждать?! Привет, Кай, я очень рада тебя видеть... И стушевалась, стоило ей оказаться рядом с молодым человеком. Улыбается во все тридцать два и лишнего слова не уронит. Наверное, это хорошо? - Сейчас, дай мне пять минут, - Кьюрен покачала головой. Эх, молодость. На всё-про-всё хватило четырех минут, но женщина все равно получила укоряющий взгляд дочери «что так долго?!». Путь до ярмарки был...громким. На улице Сильва оживилась и расспрашивала парня о его каникулах, прочитал ли он подаренную книгу, не сильно ли они испортили ему день рождения, что хочет купить на ярмарке, какие планы на выходные, не хочет ли пойти завтра погулять. И много-много-много других вопросов, в которые Кьюрен даже не вникала. Дочь целую неделю не выходила из дома и почти не выглядывала из комнаты, а сейчас идет рядом с матерью, словно не было этого длительного молчания между ними. И, кажется, она не отчаялась подружиться с Каем. То, что он не её соулмейт, не отбило у неё желания стать его другом. И это...прекрасно? Именно это мать и пыталась донести дочери. На входе на ярмарку уже стояли Йенсен-Старший, Кая и ещё какой-то молодой человек. Его представили как Урла, брата Йенсена. Пожав друг другу руки в уважительном жесте, компания собиралась было разбиться «по интересам», то есть Кай-Сильва, Урл-Йенсен да Кьюрен и Кая отдельно, но Йенсен придержал дочь за локоть, не позволяя ей никуда уйти, и серьезно кивнул, давая ей добро на что-то. Та нахмурилась, забито посмотрела под ноги (она вообще так может?), а потом, заикаясь, произнесла: - Вы простите меня за... ну это... я извиняться не умею, но мне совестно, да... - Больше так не будешь, да? - Кью усмехнулась. Кая злобно зыркнула на женщину, но Йенсен одернул ту, не давая ей забыться. - Нет, не буду. - Тогда мы принимаем твои извинения, да, Сив? - и Кьюрен подмигнула дочери. Та сдержанно кивнула. Она боялась Каю? - Ну, раз на том порешили, то... - девушка вывернулась из захвата отца и юркнула в толпу людей. Стоит отдать ей должное, при всей мерзости её характера, книги она любила. - Мы пойдем искать комиксы, я хочу кое-что показать Каю, - Сильва закивала и, схватив под руку бедного мальчика, утащила его вслед за девушкой в толпу. - Я пойду искать учебники, мне тут список выдали, а я эти имена впервые вижу. Очень надеюсь, что не придется заказывать через интернет... - и Урл выдохнул, сокрушенно смотря на листок в своих руках. - Если что, телефон со мной, звони. Отсалютовал брату. Кьюрен и Йенсен остались одни. - Я планировал наведаться в отдел ужасов, - мужчина неловко потер шею. - Максимально в них не шарю, но я с вами. У меня все равно не было особых целей на это мероприятие, кроме той, где Сив радостно проводит время. Как видите, она справляется и без меня, - женщина пожала плечами. Они шли молча. И мысли не было начать разговор - вокруг и так много говорящих людей, зачем шуметь еще? У отдела с мрачными обложками женщина нахмурилась - ей были больше по душе светлые книги с счастливыми концовками, а нервы потрепать она успеет и в реальной жизни. Но в этом отделе было гораздо тише, чем в других - почти не было людей. - Как вы уговорили ее извиниться? - Одного серьезного разговора было достаточно. Она больше так не будет. Она хоть и пренебрегает, скажем так, общественными правилами приличия и часто бывает несносна, но ей с нами еще как минимум два года жить и сохранить мир в семье в ее же интересах. Женщина кивнула. Взгляд зацепился за обложку с котом, у которого были пустые мертвые глаза. Её передернуло. - А её мать... - Кажется, умерла в их детстве, - он пожал плечами. - Кажется? - как можно не помнить, что случилось с твоей... - Они мне не родные, - Йенсен достал книгу с верхней полки, - я усыновил их, когда им было десять. Их отец погиб на дамбе. Он был моим коллегой и как-то раз на раз не пришлось. Кьюрен посмотрела на мужчину совершенно другими глазами. Раньше он казался себе на уме, уставшим и не при делах. Она бы не удивилась, если бы эти дети были по залету. А тут история о самопожертвовании. Кто бы мог подумать. - А отца у Сильвы нет, правильно понимаю? - что, искренность на искренность? - Тип того. Умер от рака кожи, когда Сив было пять. Эта же болячка чуть было не отняла и ее, но ограничилась ее запястьем. Собеседник слишком серьезно кивнул. - Скучаете? Женщина тихо засмеялась. - Что было - то прошло. "Не нужно жалеть ушедших, нужно жалеть живых, а в особенности тех, кто живет без любви". - Серьёзно, история о Мальчике, Который Выжил? - Почему бы и да? Хорошие книги, одни из любимых у Сив. - Она сама читает или вы заставляете? - Сама, конечно. Убивает скуку. Со спортом у нее дела не сложились, с искусством тоже, так что остается только потребление. Хотя, кажется, она пытается писать рассказы, но пока что она их не показывает. - А вы сами чем убиваете скуку? - Йенсен добавил еще одну книгу в корзину и направился к продавцу. - Ну... - и правда, чем? Очень длинная пауза, где один ждет ответ, а другая сокрушается, что ей и рассказать, по сути, нечего. - Всесторонне недоразвита? - предположила она, хмурясь, - Знаю достаточно в каждой сфере, чтобы отвечать на вопросы дочери. Бег. Бар. Редкие книги да сериалы. Наверное, и все? Мужчина оплатил книги и два протеиновых батончика. Отойдя от кассы, протянул один Кью. И на целое мгновение она подумала, что он просит кому-то его передать. - Спасибо? - спрятала батончик в карман. Положит на свой маленький алтарь " Мужские знаки внимания после смерти мужа и не от пьяниц". - Так, получается, вы не были женаты? - как бы промежду прочим спрашивает Кьюрен. И, судя по выражению лица Йенсена, лучше бы молчала. Его брови нахмурились и приподнялись одновременно, а глаза смотрели удивленно и ошарашенно. - Забудьте, - тут же дала задний ход женщина, - слишком нарушила личное пространство, прошу прощения. - Нет, не был. Это не то, чтобы большой секрет, - медленно начал он, - Скорее интересно, зачем вы это спрашиваете. Для друга, ять, спрашиваю, очевидно же. - Праздное любопытство, - отмахнулась, словно говорила очевидную правду, напряжённо рассмеялась. Он смотрел на неё с подозрением еще несколько секунд, но потом снова надел маску безразличия. Она выдохнула. Чуть было все не сломала. Молодец, Мар, продолжай в том же духе и скоро провалишься под землю от стыда. - Мам! Мам! - в тихий отдел с ужасами вбежало недоразумение, которое назвалось "дочерью". - Мам! Мы тут проголодались и нашли вагончик, в котором готовят пирожки. Можноможноможно? Кай обреченно плелся за маленькой фурией. Во взгляде Кьюрен на него читалось " Держись, пацан, она стоит этих мук". - Да, конечно, солнце мое, - и Сив ухватила второй рукой маму под локоть и потащила в только ей ведомую сторону. Кью безнадежно оглянулась на Йенсена, ища в нем поддержку.. Она только сейчас заметила, что его длинные непослушные волосы были собраны в низкий хвост. Слово застряло в горле у женщины и вряд ли когда-нибудь оттуда вырвется. Сильва не обманула - на территории ярмарки и правда был вагончик с едой. Более того, был целый огороженный отсек для продажи фастфуда, со столиками и стульями. За одним из них уже сидел Урл и пил то ли крепкий черный чай, то ли замаскированный виски. Он махнул рукой, подзывая к себе семью. Сильва как самая молодая и быстрая тут же нашла еще пару стульев, которые были передвинуты к "месту для Йенсенов и Мар". - Мам, тебе с вишней? - Сив забрала кошелек из рук Кью, - А тебе, Кай? А вам, Йенсен и Урл? Собрав все пожелания, девочка убежала к вагончику. - Вам не кажется, что она слишком... - Урл как-то непонятно повел ладонью в воздухе. - Гиперактивная? - закончил за него Йенсен. Урл кивнул. - Это ее защитная реакция на стресс, - Кью пожала плечами. - Вместо того, чтобы плакать, она смеётся, а вместо самокопаний и залипания в одну точку начинает носиться туда-сюда. - А сейчас она... в стрессе?... - тихо спросил Кай, украдкой подглядывая за Сив. - Она редко выбирается на такие большие мероприятия да еще и с кем-то, так что, думаю, да. Защитишь ее, в случае чего? - она подмигнула пареньку. Тот выпрямил спину и расправил плечи. Защитит. Девочка вернулась с подносом. И стоило ей сесть, как она тут же начала рассказывать, какие книги они уже увидели и куда еще собираются пойти. И если бы не объяснение причин гиперактивности Сильвы, Урл бы уже ушел от шума. А так сидит, даже делает внимательный вид, улыбается через раз. - А почему ты не ешь?.. - обратилась девочка к Каю и, кажется, совершила самую большую ошибку в своей жизни - поддела пальцем медицинскую маску, которую он носил на своем лице, в попытке ту снять. Парень тут же подскочил и приглушенно зарычал: - Никогда, слышишь, никогда не пытайся снять с меня... - его голос дрогнул, запнулся, Кай задохнулся воздухом от возмущения и гнева. Развернулся на каблуках и стремительным шагом ушел в сторону отдела с канцелярией. - Стой! Прости, пожалуйста! - Сильва подскочила за ним и тоже скрылась в толпе. Трое взрослых наблюдали за этим и не вмешивались. Кьюрен направила вопросительный взгляд в сторону Йенсенов. - Шрамы, - пояснил Урл. Оу. - Оу. Ну, я думаю, она так легко от него не отстанет. Она же все таки считала его своим соулмейтом, - и Кью прикусила язык - из нее очень плохая мать, раз она так легко выдает секреты дочери. - Иронично, - Йенсен улыбнулся в стакан с чаем. - Ведь у Кая нет соулмейта. - А так бывает?... - Мар никогда не слышала о людях, свободных от подобного "проклятья". - Редко, но да, бывает. Примерно так же часто, как люди, у которых их двое. Кай, как понимаете, у нас вообще особенный, - и мужчина грустно усмехнулся. Женщина посмотрела на свое запястье - она снова не заметила, когда слово на нём изменилось. - Получается, он теперь будет вечно одинок? - предположила она. - Предпочитаю думать, что ему как раз-таки открыты все дороги и пути и ничто его не связывает. - Стакан наполовину полон? - Урл улыбнулся на эту фразу от Кью. - Стакана не существует, - Йенсен пожал плечами. - Тоже вариант. Ладно, мальчики, оставляю вас и иду спасать бедного юношу, который, видимо, нарвался... Не знаю, на что, но на что-то. И выскользнула из-за стола. По пути выкинула салфетку в мусорку. Куда они могли пойти? Она видела, как макушка Кая направлялась в отдел канцелярии. Пробираясь среди полок с ручками, карандашами и линейками, Кьюрен пыталась выловить знакомую фигуру. И только в самом конце отдела, где была дверь с надписью " Только для персонала", она услышала родной девичий голос. -... Ты правда считаешь меня глупой?! - Сив взвизгнула. Похоже, они оба спрятались в каморке для обслуживающих. - Ты ничего не понимаешь! - Кай получил звание "Король драмы". - Я-то не понимаю? Ты правда хочешь поговорить о том, как много я не понимаю?! - женщина услышала скрежет железа в протезе дочери. - Сив... - парень многострадально протянул ее имя, словно умолял ее не продолжать. Ещё не женаты, а уже первая ссора, похожа на семейную. К Кьюрен подошел Йенсен. Женщина прислонила указательный палец к своим губам, приказывая молчать. Тот кивнул. - Какое мне дело до твоих... шрамов! - выплюнула, а не сказала. - Шрамы не делают тебя хуже! Я не с ними общаюсь, а с тобой! И если ты так стыдишься своего лица, то я тоже сниму протез и буду стыдиться своей руки! Кьюрен чуть было не дернулась ворваться в каморку, чтобы образумить дочь, но сжала кулаки до боли в ладонях и осталась на месте. У нее еще будет время поговорить с ней. Сейчас ребята должны выяснить отношения между собой. - Вы что-нибудь знаете про акриловые краски? - шепотом спросила она у Йенсена. - Кажется, мне пора заняться живописью. Конечно же она не собиралась рисовать. У нее вообще никаких способностей к этому, но надо было увести саму себя от ссоры, иначе она точно в нее вмешается. Ни в чем она не уверена. - Серьезно, акриловые краски? - кажется, мужчина понял, что она пыталась сделать. - Думаете, пастель лучше? - и прикусила губу в кривой улыбке. Он ничего не ответил. Покачал головой и уже сам пошел вперед, к отделу с красками. Кью облегченно выдохнула. Спасибо за понимание. - Думаете, у вас хватит терпения? - с сомнением спросил Йенсен. "Ну, себя же я как-то терплю." - Почему бы не попробовать. А еще ей было стыдно, что ей не о чем рассказывать с запоем. Только о дочери и о баре. Работа да семья. А где ее авантюризм и энтузиазм? А как же доступный ей мир с кучей возможностей? Когда именно она перестала обращать на свое окружение внимание и сконцентрировалась на одной точке? Очевидно, когда. Но сейчас дочь взрослая и Кьюрен может позволить себе... Может же? - Думаю, я хочу взять немного красок, так, на пробу... И кистей каких-нибудь, а то кисточки Сив уже ни на что не годятся, - и снова дотронулась до плеча Йенсена, кивая в сторону ассортимента. Она же может его так касаться, да? - О, ищете что-то для себя? - к ним подскочил консультант, - Тогда позвольте показать вам бюджетный, но неплохой набор для начинающих... В общем, её уболтали купить и акрил, и пастель, и новую бумагу, и кисти. Когда Сильва возникла под рукой, она очень сильно удивилась выбору матери. Отпустила колкость про бедных художников и что маме лучше идти в спорт, чем в искусство. Лицо девочки было чуть красным от слез, но, в целом, светилось улыбкой. Кай же стоял сзади и иногда виновато поглядывал на Сильву. Видимо, всё-таки помирились. Закончив покупки, основанные на импульсивном чувстве долга перед самой собой, женщина повела всех обратно к столику, где вместе с Урлом сидела Кая. Она тоже времени даром не теряла и в ее ногах стоял пакет с книгами. Кьюрен хотела было посмотреть, что же именно мог читать такой человек, как она, но ядовитая улыбка не позволила приблизиться к пакету ближе, чем на расстояние вытянутой ноги. - Развлекаетесь? - девушка отхлебнула еще кофе. - Чрезвычайно за вас рада, да только вот хотела обратить ваше внимание, что ярмарка закроется через полчаса. Вы как хотите, но я допиваю и сваливаю. И надеюсь на кое-чью помощь с пакетами. И полный любви взгляд был направлен в сторону Йенсена. Тот вздохнул. - Да, думаю, имеет смысл расходиться, - поддержал Урл. - И не обязательно устраивать спектакль одного страдающего лебедя, можно было просто попросить о помощи. Кая злобно зыркнула в сторону дяди, но отвернулась, хмыкнув. Единственная здесь взрослая женщина улыбнулась: она не испытывала больше злости по отношению к девушке, наоборот, она вызывала в ней умиление. Еще бы чуть меньше желчи и с ней стало бы возможно нормально общаться. Сив отпросилась пойти вместе с Йенсенами до их дома, повесив свои покупки на плечи матери. Кьюрен лишь покачала головой и понесла и свою сумку, и пакеты дочери. На перекрестке женщина отделилась от компании, махнув им на прощание рукой. Дома ее ждала тишина. Квартира без щебета Сильвы была пустой, хотелось тут же куда-нибудь деть себя или как минимум включить телевизор для шума. Когда она перестала получать удовольствие от общения с самой собой? Неужели самый безумный ее поступок с момента рождения дочери - это покупка красок? Она грустно улыбнулась и расставила книги на полке, которую выделила для Сильвы. Комиксы да учебники на новый учебный год. Потом выложила из своей сумки краски, оставив только блокнот да пару карандашей, положила отруби в упаковке и ушла из дома. Вестимо куда - на набережную, рисовать уток. Утки ее не очень ждали, но стоило ей достать из сумки коробку с отрубями, как они сменили гнев на милость. - Хэй, красавицы, - подозвала она их и кинула горсть отрубей в воду. Птицы тут же столпились вокруг угощения. - Не так уж я и сильно от них и отличаюсь, - вздохнула женщина. - Дай редкие знаки внимания, как тут же готова бросить все ради них. Мда уж мда. Рисовать не получалось от слова совсем. Птицы слишком быстро плавали, а ухватить нужную линию для передачи фигуры у Кьюрен не получалось. Она рисовала-то в последний раз в колледже, наверное, когда плакат на день учителя оформляла. Но там не нужно было рисовать уток, никаких чертовых птиц. Через полчаса попыток она отложила блокнот к уже пустой коробке от отрубей. Вечерело. Наверное, надо написать дочери, что всё в порядке. Надо купить продуктов домой. Надо придумать, что приготовить на завтра. Надо было... Женщина тихо засмеялась. Снова думала не о себе, а том, как облагородить жизнь дочери. Видимо, в ней это неискоренимо и не исправимо. - Кай выпросил денег на мороженое и повёл вашу дочь гулять, - от голоса сзади Кьюрен дернулась, да так сильно, что чуть не уронила блокнот. Оглянулась — и тихо засмеялась. Иронично. - Что вы здесь делаете? - приподняла бровь. Не следит же? - Аналогичный вопрос, - Йенсен без церемоний уселся рядом на скамейке. - Конкретно я - гулял. А вы? - А я тут... Вот, - и кивнула в сторону блокнота, который теперь лежал между ними. - Позволите? - мужчина протянул руку, но не решался взять без разрешения. - Да там ничего особенного, так, просто тренировки, но если хотите... - и отвернулась, делая вид, что утки очень интересные. Ей очень не хотелось слышать, как она облажалась с выбором нового хобби. - У вас получается просто отвратительно, - Кьюрен дернулась, ожидала увидеть осуждение в глазах собеседника, а увидела только улыбку. - Пф, только учусь же, - и хотела было забрать блокнот из рук мужчины, но тот отвел его в сторону. - Я не сказал, что нет потенциала, - с нажимом уточнил он, - если я найду какие-нибудь книги по рисованию - вам дать почитать? "Мне не нужна ваша помощь." "Сокращай до сути." "Мне стыдно о чем-то просить вас." "Еще больше сокращай." - Да, была бы благодарна. Позитивное мышление - это благодарить, а не извиняться. - В обмен на хорошо нарисованную утку готов закидать вас книгами по искусству, - улыбнулся и протянул блокнот хозяйке. "Готова закидать вас нарисованными утками в обмен на улыбку." - Хорошо, посмотрим, - и спрятала скетчбук обратно в сумку. - Думаю, мне пора. - Уже уходите? - Холодает. Он посмотрел на солнце, которое начало садиться к горизонту, щурился на него и хмурился. На лице была написана тяжелая думательная деятельность. Кьюрен не знала, стоило ей уйти, не попрощавшись, закончен ли диалог, или же Йенсен скажет что-то еще. - Если я одолжу вам пиджак на время до заката - это будет странно? "Да, очень, как будто вы не равнодушны ко мне." "Да, но у вас, похоже, стерты рамки приличий в голове, потому нет." "Нет, это вполне дружеский жест." "Я бы ради этого пиджака вручную придушила пару уток, если бы вы попросили." - Нет. Вам же не станет холодно? - она села обратно на скамейку, максимально сжавшись - каким образом это вообще происходит у людей? - Я сам по себе горячий парень... Ладно, это звучит глупо, прочитал в одной книжке и тогда мне это показалось очень смешным. - Это правда смешно, - Кьюрен подняла уголки своих губ пальцами, как бы рисуя на себе улыбку. И закрыла глаза, когда он начал снимать пиджак. Если она сейчас это запомнит, ее это будет преследовать до конца дней, которых осталось не так уж и много. - А чего глаза закрыли? - она открыла их и увидела уже протянутый в ее сторону пиджак. - Замёрзли, - со стеклянной улыбкой забрала пиджак и накинула на свои плечи. Она смотрела на прямо перед собой на небо, но периферическим зрением видела лицо, полное недоумения. - ... а слизистая или веки?... - он реально поверил. - Слизистая, - врёт как дышит. И выдохнула, смотря на закат. Она так устала за сегодняшний день. Слишком много нервов и событий, которых нет в обычной размеренной жизни. Но она не хотела бы, чтобы день прошел по-другому. Даже в суматохе есть свои плюсы. Чувствуешь, что живешь. Главное не перестараться, а то ощущения станут диаметрально противоположными. Молчать было... Комфортно? Нормально. Было ощущение неисправимой правильности момента. Да и что она может сказать? Выдавать подкаты из книги "1000 и 1 комплимент джентельмена"? Слишком стара для этого дерьма с отношениями и конфетно-цветочных периодов. Легче даже не пытаться. Кьюрен откинулась на спинку скамейки, закинула голову и посмотрела на небо над собой. - А мне небо нравится больше, чем земля или море. Если бы не флот, то я бы выучилась на пилота. Или, может, пошла бы в медицину... Йенсен не отвечал. Они договорились же не говорить о войне, но, технически, это был монолог и не про войну, а про упущенные возможности. - То есть, я понимаю, что нет смысла о чём-то сожалеть, потому что у меня и сейчас неплохая жизнь, любимое дело и дочь, но всё-таки иногда тянет сделать что-то безумное. Почти уверена, что моя сегодняшняя покупка красок именно тяга к переменам. - Кризис среднего возраста? - Йенсен даже не улыбался. - А Боги его знает. Даже не буду отрицать. Через пару минут молчания он продолжил. - Авиационный институт есть в соседнем городе. Думаю, вы вполне можете оставить бар на вашего коллегу, он, вроде, неплохо справляется, а дочь либо забрать с собой, либо оставить на мои плечи, как порешаете. Кьюрен нахмурилась. Судя по тону, он не шутил и был серьезен. Но она не может оставить Вивальди, не может оставить дочь, не может... - Это же ненадолго. Обучение максимум лет пять, а может, у вас даже получится выбить себе место в местном аэропорте. - Уже прогоняете подальше? Так сильно надоела? - она пыталась отшутиться, потому что тема разговора начала ее пугать. Он так говорил, как будто это просто. Как будто это можно сделать в любой день. Как будто это не понесет последствий. Как будто это глоток воды из стакана, а не перекрой всего уклада. - Вряд ли вы когда-нибудь мне сможете надоесть. Но о таком варианте подумайте. Ради вашего же блага. Всю жизнь жить ради кого-то, даже если это семья - это по своему прекрасно, но потом можно оказаться рядом ни с чем, - мужчина наклонил голову, заглядывая в растерянное лицо. - Но ведь у меня есть Вивальди... - она пыталась защититься? - Хорошо, если вам этого достаточно, то прошу прощения за настырность. И откинулся на спинку скамейки, устремив взгляд на закат. Еще бы чуть-чуть и их плечи соприкоснулись. Иногда, очень-очень редко Кью хотела увидеть на своем запястье слово, которое принадлежало бы ее соулмейту. - Думаю, мне уже пора домой, - женщина поднялась, скинув пиджак с плеч. - Мне определенно надо это обдумать. Желательно, в одиночестве. Йенсен понял недвусмысленный намек и пожал плечами. - Тогда до встречи. - Да. Вам очень идут волосы, собранные в хвост. И, резко развернувшись, на негнущихся ногах зашагала домой. Самое главное — не оборачиваться. Дома она позволила себе стонать в подушку от усталости и от не случившегося.