Тайна на костях

      Томас сидел в машине возле университета и наблюдал за каждым выходящим из здания. Все студенты кардинально отличались друг от друга: вялые и сонные, кто-то даже напоминал амёбы; были и более жизнерадостные, с переполняющими их эмоциями. Одна из девушек шла вместе с подругой и очень активно жестикулировала, пытаясь тем самым дополнить свой весёлый рассказ. Сзади них плёлся студент-тихоня: тёмная одежда, капюшон, закрывавший лицо, и наверняка пустой рюкзак составлял весь образ. Хотя, может, и не тихоня, а просто неуч. Янковский достал сигарету из пачки, продолжая так же наблюдать за всеми. Он был явно в ожидании чего-то.       Некоторые студенты шли мимо его машины и косили взглядами, будто пытались разглядеть лицо полицейского без формы. Зачастую именно девушки, проходящие мимо, хихикали и махали руками: всё это было максимально бесполезно. Томас не замечал ни единого их маха в свою сторону. Он то и делал, что курил и смотрел за входом в университет.       Недалеко по тротуару в сторону здания шла пара, явно старше студентов, но моложе здешних преподавателей: выпускники? Скорее всего, потому что по их взгляду стало ясно, что они признали Томаса. Парень сразу напрягся. В этот момент он сразу отвёл взгляд от дверей и посмотрел на них: такие напыщенные и элегантные. Девушка, держащая за руку своего молодого человека, с отвращением сморщила нос. Её действие максимально показывало, что она не хочет иметь дело с Томасом, только почему-то решила подойти.       «Туалетка», как называл её Том в своей голове, наклонилась к машине и смазливо улыбнулась:       — Томми, Томми, сколько мы не виделись? Посмотри, как возмужал! — Её голос был достаточно нежным, подходящим под её внешность, но не характер. — Красавчиком стал. Изменился. Ой, но знаю, что не изменилось в твоей жизни. Знаешь, чувствую долгом напомнить тебе, сладкий.       Девушка наклонилась через окно в машину к уху Янковского и очень тихо ему прошептала, чтобы слышали только они двое. После слов, Томас чуть ли не схватил за руку Туалетку, но она успела высунуться и прилипнуть к руке своего парня. Девушка сразу потащила его вперёд к университету: подальше от машины. Томас же в этот момент вышел из автомобиля, максимально сильно стиснув руками дверцу. Его тело вновь было напряжено, а венки на лбу немного запульсировали.       — «Твой братик всё также сидит, а ты ничего не можешь, ведь такая же дешёвка, как и он», — слова той выпускницы университета, бывшей одногруппницы Томаса, вертелись теперь в его голове. Он хотел уже захлопнуть дверь и поспешить за этой парочкой, чтобы сказать пару слов ей, но резко глянул на вход в университет и передумал.       На улицу вышла знакомая ему фигура: Амелия. Её лёгкие широкие штаны в полоску ветер трепетал в разные стороны, чёрная майка же элегантно облегала всё тело. Рядом с ней, под руку, шёл её парень — Марек. Он о чём-то с ней мило беседовал. На лице читалась искренняя радость за свою собеседницу: Ами сегодня писала свой предпоследний экзамен вместе с Каминским, скорее всего оба сдали на отлично.       Томас несколько секунд смотрел на них. Постояв ещё какое-то мгновение, сел в машину, громко хлопнув дверью. Автомобиль сразу заревел, а после тронулся вперёд, подальше от этого места. Янковский, в последний раз, взглянул на девушку и уходящего парня, после же скрылся в череде других машин на дороге.       Амелия спускалась по лестнице, крепко держа Марека за руку. На лицо вернулся нежный румянец, взгляд был ярче, чем прошлой ночью, когда ей приснился кошмар. В те часы всё тело побледнело, а в горле оказался гигантский ком, мешающий дышать. Каминский не на шутку испугался, но, зная уже эту ситуацию, сразу собрался с мыслями и помог Ами. Только гремящая пачка таблеток, лежащих у неё теперь в сумке, не очень радовало его. В начале этого года девушка пересилила свои страхи, её сон стабилизировался, а килограммы стали возвращаться: депрессия закончилась. А сейчас что? Кошмары вернулись. Марек сильнее всего боялся, что его Амелии придётся вновь всё это переживать.       Их мысли очень сильно отличались в данный момент. Парень волновался за здоровье, а Ами же думала про предпоследний экзамен, закрытый на отлично (только у Марека было удовлетворительно). Три дня. Защита диплома. И всё. Можно будет вздохнуть полной грудью.       —Марки, пойдём к твоим родителям? Вчера они писали, что приготовили домашний торт, купили новый телевизор! Посмотрим вечером все вместе кино с тортом. Надеюсь, что успеем на него. — Амелия немного нахмурилась, поняв, что сладости может и не быть.       — А-ха-ха, Ам! Я понимаю, что ты любишь сладкое, но в другой раз. Сегодня я иду с друзьями на игру, помнишь? Мы купили билеты три месяца назад. — Парень изначально засмеялся, но после немного замялся из-за ситуации. Его разрывало сейчас две сущности: быть с девушкой, дабы помочь морально, но и хочется быть на матче.       Амелия сразу начала отмахиваться и отнекиваться, обнимая крепче Марека. Она сразу поднялся взгляд, сжала руки в замке на его талии и улыбнулась:       — Нет-нет, ты идёшь на игру. Мой косяк, что я забыла. Завтра можем сходить тогда к твоим. Я придумаю, чем заняться. Как раз мама недавно подарила мне новую книгу, может, начну чтение. Или дипломную повторю.       Каминский наклонился к девушке и поцеловал в лобик. В этот миг он был очень благодарен ей за понимание: сколько лет в отношениях, но она никогда не была против его похождений на игры с друзьями вечерами. Во многих случаях Кравчик всегда пыталась подружиться с его компанией, ну или хотя бы узнавать. Амелии всегда родители говорили, что очень важно в отношениях, которые основываются не на «поматросил и бросил», понимание и участие в жизни своего партнёра. Стать целым.       Амелия махнула рукой на прощание Мареку и улыбнулась. Как только тот развернулся, то улыбка с её лица пропала. Девушка опустила руки. Неожиданно она дёрнулась от хлопка двери и обернулась: по дороге быстро проехала тёмная машина, напоминавшая такую у нового знакомого, но он ли это — уверять точно нельзя. Ами так и застыла на какое-то мгновение в одной позе, погружаясь в размышления.       Экзамены моментально перестали волновать. Тело схватил несильный озноб, заставивший девушку съежиться и обнять себя покрепче. Мурашки покрыли её с ног до головы. Ами так и не поняла: просто холодно на улице стало или её так знобит? Взгляд немного помутнел. Привычные светлые глаза потеряли свой недавний блеск. Вокруг всё стихло. Ни одна машина с её двигателем и скрипучими колёсами не отвлекали Амелию от своих мыслей. Люди будто перестали существовать. В голову встали врезаться голоса из прошлого: «Никаких парней на этой неделе, Амелия!»       — Нет, хватит, — прошептала девушка себе под нос.       — «Если бы не пошла в магазин, то Вера могла быть жива. Ну, или вас бы двоих убили. Всяко не мучилась бы так!» — Чей-то голос, будто лезвие ножа, стал разрезать мысли Ами своими фразами. — «Виновата. Виновата-ая! Совершена одна: родители на работе, брат уехал, ещё и парень на игру пошёл. Тут рядом такое красивое высотное здание — офис, где работает отец Веры. Иронично было бы!»       — Замолчи! Хватит! — Амелия громко закричала, ладонями закрыв уши, надеясь, что это спасёт её от голоса.       Он замолк, но люди всё также находились на улице, потому на крик Ами обернулся каждый. Они были удивлены, заметив, что та стоит совершенно одна: говорит сама с собой, так еще и за голову держится.       Амелии сразу стало дурно. Она громко сглотнула, достала из рюкзака таблетку с водой и залпом проглотила. Ноги сами понесли скорее домой, чтоб скрыться от посторонних взглядов.       Маленькая стрелка показывала семь часов. Люди в полицейском участке медленно потягивались в креслах и зевали: сегодняшний рабочий день оказался скучнее остальных. Никаких ярких преступлений за день не случилось, а из желающих подать заявление были только бабушки, потерявшие своих котов или семейные украшения (как потом оказывалось, они их просто заставляли вещами и забывали).       Сам полицейский участок никак не отличался от многих других: такие же коридоры с дверьми, ведущими в разные помещения. Разве что он был в два этажа, а верхний обустроен скорее под офис, а не что-то серьёзное. Панорамные окна на дорогу и университет — не это ли «истинная красота»? Первый этаж был более закрытым и не зря, ведь именно там находился привычный всем на слух «обезьянник», следователи по серьёзным делам и другие рабочие (красивый панорамный этаж был под начальство, хотя несколько рабочих кабинетов там присутствовали).       Томас крутил в руках ручку. Он смотрел в одну точку уже несколько минут. Пару сотрудников успели пошутить, что тот прожгёт дырку в стене, но Янковский их даже не услышал. Парень отвлёкся только тогда, когда ручка вылетела и упала на холодный кафель. Том что-то невнятное проворчал себе под нос и наклонился. В эту же минуту к нему зашла женщина в строгой форме и громко сказала:       — Старший лейтенант Янковский, к вам посетитель!       Из-за неожиданного появления этого «посла», парень почти подскочил на месте из-за чего ударился головой о стол. Он, со злостью в глазах, резко встал и глянул на прибывшую. Женщина сделала вид, что не заметила недовольства Томаса, кивнула и удалилась. В дверях стояла промокшая и немного грязная Амелия. Его эмоции тут же сменились на более спокойные.       Девушка с пустым взглядом смотрела на свеженького, по сравнению с ней, Янковского. Она не обратила внимание даже на то, что сейчас тот был уже не в своём привычном костюме или лёгкой одежде, а конкретно в форме: тёмно-синяя рубашка с погонами на плечах, классические чёрные брюки, а на одной руке была перчатка без пальцев, закрывающая татуировку (и как ему это разрешили?).       Только его вид её совсем не впечатлил. Амелия, шмыгнув носом, пошагала к стулу возле стола Тома и плюхнулась на него. Её пальцы дрожали, будто вчера она очень хорошо выпила. Тушь полностью размазана под глазами и по щекам. Волосы потеряли свою укладку, теперь это был лохматый и мокрый кокон. Одежда промокла, а коленки и вовсе в грязи.       — Амелия, что с тобой случилось? Что ты здесь вообще делаешь, так ещё в таком виде? Напали? Изнасилование? Хотя признаков насилия не наблюдаю. Могу вызвать медиков, — его голос всё так же был осипший.       — Не надо, пожалуйста. Я решила зайти к тебе. Там дождь. Споткнулась и в лужу упала, бывает такое.       — Тебя всю трясёт. Подожди немного, — Томас поднялся с места и вышел из своего кабинета. Девушка в это время огляделась. Она как раз стала рассматривать университет напротив, видневшегося с панорамного окна. Как сейчас помнит свою практику там. В те дни было весьма интересное происшествие, где лично поучаствовала в изучении улик.       Парень вернулся спустя десять минут, неся в руках несколько вещей. Он протянул их Амелии, а после кивнул в сторону небольшой двери в кабинете:       — Держи сухое и чистое. Мы держим несколько вещиц на всякий случай. Я пока чайник поставлю. Можешь зайти в ту кладовку и переодеться, здесь не советую из-за окон — извращенцев много на этом свете. Тебе повезло, что сейчас у меня нет никого и ничего, так что полностью в твоём распоряжении.       Амелия только кивнула в ответ и удалилась в каморку. В какой-то момент что-то упало там, а потом последовало недовольное «Ай!». Томас усмехнулся чуть, так как понял, что скорее всего ей на голову прилетела стоящая там швабра. Парень достал две кружки и заварил травяной чай. Сахар решил не кидать, так как про количество для Амелии не знает, а сам не пьёт с ним.       Девушка тихонько вышла из кладовой в чистой одежде. Томас принёс немного большие ей шорты по колено чёрного цвета и висящую на её худощавом теле серую футболку, на полу стояла она с босыми ногами. Парень поднял на неё взгляд и немного улыбнулся:       — О, ты похожа на мешок с картошкой, — только на эту фразу Ами никак не отреагировала. Будь она в настроении с их прошлой встречи, то явно бы как-то ответила, но сейчас ноль эмоций. Томас из-за этого оказался в недоумении и немного в неловкой ситуации, — дай сюда одежду, повешу.       Янковский забрал мокрую одежду с обувью и повесил на батарею, стоящую в углу комнаты. Из-за тёплой погоды она была не включена, но где-то развесить одежду надо, так что выбор невелик. Парень аккуратно взял Ами под локоть и провёл ее к столу, поставил рядом чай с коробкой сахара и сел напротив.       — Извини, к чаю ничего нет. — Амелия вновь промолчала, кивнула в знак благодарности и стала пить медленно чай, не кинув сахара. Томас сморщил немного нос снова от неловкости. — Я тебя внимательно…       — Ты другой. — Кравчик его перебила, не поднимая взгляд.       — Что?       — Тогда ты был какой-то вредный и злой. А сейчас… заботишься.       — Теперь мы с тобой напарники по делу, разве нет? А у нас в полиции к своим отношение совсем иное, — Томас слегка улыбнулся, наклонив голову вбок.       — Носитель маски, значит, — девушка сказала это явно себе, как некую констатацию факта. — Я хочу начать дело. Прямо сейчас. Давай начнём уже, не хочу ждать.       Томас смотрел на неё в упор, будто пытался найти что-то в её взгляде. Девушка только съежилась из-за этого. Её стало немного не по себе. Янковский подставил руку под голову, второй медленно поднимал кружку, чтобы отпить чай. Он явно не спешил говорить, будто вернулся в свой прошлый образ. Амелия немного покраснела из-за злости. Её хандра на какое-то время исчезла, а на её месте теперь недовольство.       — Хватит молчать. Скажи хоть что-то!       — Расскажи о себе, — Янковский откинулся на стулку спина и скрестил руки. Данный ответ сильно удивил девушку. Она лишь хмыкнула:       — Что? Это к делу не относится.       Томас, тяжело вздохнув, вернулся в обратное положение, руками уперевшись на стол. Сейчас он был немного ближе к сидящей напротив Амелии, чьи глаза вновь заблестели. Чай и тепло стали отогревать и приводить в чувства девушку. Парень отодвинул один из ящиков и достал расческу, протянул её девушке, немного улыбнувшись.       — Вшей нет, не волнуйся. Амелия, ты же сама теперь хочешь помочь мне в этом деле. Я понимаю, что ты не можешь полностью мне доверять, но надо. Я должен знать тебя. А ты меня. Напарники никогда не сработаются вместе, если будут чужды друг другу. Психология, знаешь ли, — Янковский потянулся за кубиком сахара и кинул себе его в рот.       — Д-да, я понимаю… Мне тяжело, понимаешь? Я закрылась от общества, когда всё это случилось. — Девушка тихо выдохнула. — Как ты это делаешь? Почему я начинаю тебе это всё говорить? Я лучше пойду. — Амелия поднялась со стула, но Томас сам же подскочил и схватил её за запястье. Рука оказалась такой холодной…       — В таком виде? Давай подождёшь конца рабочего дня и я тебя отвезу?       — Не надо, — отрезала Ами, качнув головой. Она вынула свою руку из тёплой хватки Томаса и глянула на свою сырую одежду. Было немного всё равно, как она будет добираться домой. Всё равно, что на улице дождь и грязь, и эту одежду она тоже замарает. Янковский громко выдохнул. Он не стал медлить: сразу обошёл стол и усадил Амелию на место. Его руки лежали на её плечах, а лицо было достаточно близко, что чувствовать жар его тела. Девушка покраснела и посмотрела ему прямо в глаза.       — Я отвезу тебя домой, хорошо? Осталось два часа. Сейчас ты попьешь чай и отдохнёшь. У нас есть комната отдыха, а там диван. Поспишь, окей? Я не буду заставлять тебе рассказывать про себя, так уж и быть.       Амелия опустила взгляд. От волнения стала мять свои пальцы. Дыхание немного участилось, как и сердце, забившееся быстрее. В голове началась война двух сторон: говорить или нет? Спорить было бесполезно. Хотя, если бы она во второй раз поднялась, то парень бы отступил. Ами шмыгнула чуть носом и посмотрела в окно, где дождь продолжал лить стеной. Марека всё равно нет дома, а одной быть совершенно не хочется: от игры своим сообщением «приедь домой» не хочется отвлекать. Томас чуть кивнул. Он пошёл, держа в руках кружку девушки, чтоб долить ещё чаю. Кравчик повела чуть плечами, сжала крепко руки и опустила взгляд.       — Это было три года назад. Мы вдвоём поехали на неделю к ней на дачу после первого курса. И я пошла в магазин…