Песня к первой части главы: Tom Ellis - Knocking on Heaven's Door (piano cover from "Lucifer") Песня ко второй части главы: The Dartz - Ev Sistr
Азирафель привалился плечом к косяку раздвижной двери, ведущей на веранду. Тонкие серые облака неясными очертаниями плыли в стекле, а летящие с небес капли окропляли деревья и траву, принося упоительный аромат омытой дождем зелени и прохладу, от которой скоро захочется скрыться в уютной ткани пледа или чьих-то объятиях. Скоро. Но не сейчас. Обзор на проселочную дорогу скрывали ветви ивы, и это заставляло чувствовать себя поистине свободным: казалось, что даже так тщательно оберегаемое ими человечество было за пределами мира. Их с демоном мира. Нечто упоительно нежное наполняло бывшего букиниста при взгляде на Кроули, такого лениво-расслабленного, затерявшегося в своих мыслях до степени полного игнорирования реальности: он уже не замечал ни рояля, упиравшегося в поясницу, ни оставленного на крышке инструмента вина, ни остановившегося в дверях ангела. Искуситель редко позволял себе такую потерянность во времени и пространстве, и щемящее чувство радости от того, что именно здесь, в их доме, Падший может быть таким, затапливало небесного до самых кончиков светлых завитков. Поймать такое мгновение было истинной удачей, и это заставляло руки, обхватившие локти, ослабевать. Казалось, еще мгновение – и они распадутся, не в силах вынести сметающей все на своем пути волны нежного удовольствия, нараставшей в Азирафеле с каждым мгновением, проведенным за созерцанием Змия. Водяная взвесь, оседавшая на рыжих волосах, отливала серебром в тусклом свете дождливого дня, а то, как доверчиво была открыта миру шея – одно из самых уязвимых мест – давало понять, что Искуситель действительно чувствует себя в безопасности, не страшится атаки неведомого врага, которой ждал последние несколько столетий. Его поза навевала ангелу воспоминания времен далекой Римской Империи, правда там Змию потребовалась значительная доза алкоголя, чтобы прийти к такому состоянию. Сейчас же демон пьян не был, и это согревало сердце лучше любых объятий. Во всей ситуации не было ничего странного, она была такой же частью обыденности, как и многие другие, столь же интимные моменты, и все же… Все же это было удивительно: то, что они могут позволить себе быть здесь, в затерянном среди равнин доме, построенном ими самими, без обязанностей, тайн, секретов и недопонимания, державшего их так близко, но все же порознь, долгие годы. Азирафель всегда верил в Непостижимый Небесный План. Он не сомневался, что Богиня позаботилась обо всем, что изначально все правильно, просто нужно подождать, чтобы это увидеть. А если все это непостижимый план, то что бы ты не сделал – ты сделаешь согласно ему, верно? И не важно, сомневаешься ты или нет: пути Господни, как говориться… В общем, для себя он все давно решил. Задолго до всей этой кутерьмы с Апокалипсисом. Проблема его, собственно, была лишь в том, что нет-нет, да и возникала мысль. Раздражающая, назойливая, как муха, не выветривающаяся как минимум несколько десятилетий: «А что, если ошибиться все-таки можно?». Не то чтобы он был пессимистом, отнюдь, но глядя на то, что творилось в Небесной Канцелярии последние несколько сотен лет, Азирафель не мог не думать о том, что что-то эти Архангелы перепутали. Ну не могли указания Всевышней быть такими… Да никакими, в общем. Создавалось впечатление, что все это время Она удостаивала отчеты и служебные записки лишь кратким взглядом, а Метатрон писал в них то, что, как он думал, понимал по этому самому взгляду. А если такие высокопоставленные ангелы могли ошибиться, то что уж остается ему, кроме постоянных сомнений? В общем, не радостно было. Сколько раз небесный накручивал себя этим, а потом делал все, чтобы разорвать отношения с Кроули? Уж и не припомнить. Ладно, если быть честным с самим собой, то припомнить, но чувство стыда затапливает слишком явно. Демон ведь не заслужил всех этих обидных фраз, брошенных в порыве истовой уверенности в том, что лучше им не общаться, ну никак не заслужил, особенно после того, как раз за разом спасал бывшего Стража от собственной глупости, даже несмотря на то, что частенько это происходило после ссор. Однако если быть совсем уж честным… После них Азирафель и сам отчаянно скучал по Змию, по его привычке к беззлобным подтруниваниям, приобретенной за долгие века конспирации, молчанию за столом и долгим разговорам во время прогулок, его неоднозначной ауре, глазам с вертикальными зрачками, с которых так и хотелось сдернуть очередные темные очки, длинным, чуть узловатым пальцам, подпирающим подбородок, тонким губам… Так что, кхм, наверное нет ничего удивительного в том, что периодически ангел, как бы это… Чуть-чуть хитрил и совсем немножко подставлялся. Ну в самом деле, он не был так глуп, чтобы щеголять в дворянской одежде во время французской революции. А вот если знать, что при дворе обретается один небезызвестный демон, который точно не сможет пропустить новость о дурном представителе аристократии… Ну или ауру почувствует, на худой конец. Хотя в тот раз он не очень-то спешил объявляться: сильно обиделся, видимо. К моменту его эффектной остановки времени, небесный уже почти начал сомневаться в своем плане. Почти. Так что радость получилась в двойне искренней. Да, дела минувших дней… Они были способны надолго занять мысли как оккультного, так и эфирного, застывших в своих воспоминаниях в шаге от разворачивающейся вокруг непогоды. Однако внезапно светлое пятно привлекло внимание обоих. Оно вырвалось из пелены дождя, чтобы обессилено осесть на медной макушке: мотылек, уже почти отчаявшийся, наконец-то смог найти укрытие. Нечто в груди ангела дрогнуло от возникшей перед ним картины: запрокинутая голова, рыжий водопад на фоне черного глянца, приоткрытый солнечный взгляд и легкая улыбка на губах, когда бывший представитель Ада аккуратным движением подхватил хрупкое создание, пресекая попытку запутать крылышки в паутине его волос. Существо, перебирая тонкими ножками, переползло от средних костяшек к кончикам музыкальных пальцев, несколько раз на пробу сложило и разложило крылья и вспорхнуло, уносясь куда-то за пределы видимости. Улыбка, тронувшая губы демона лишь легким мазком, грозила стать самым нежным воспоминанием из тщательно хранимых бывшим букинистом. Такого Кроули он видел нечасто, пожалуй, всего несколько раз за время их долгого знакомства, и каждый из них был бережно сохранен в памяти ангела, подобно хрупким созданиям, заключенным в янтарные капли, что пользовались популярностью всего с полвека тому назад. Ну или с век. В любом случае, это не столь важно, когда у тебя есть вся вечность. Теперь разделенная на двоих.***
В Уэссексе было сыро, туманно, и довольно-таки холодно. Здесь Азирафель уже не мог позволить себе носить белоснежную тогу с фибулой, хотя бы потому, что околел бы за считанные часы. А, ну и мода менялась, куда ж без нее. Не то чтобы ангел ненавидел Британию. Страна себе как страна, со своим климатом, вполне цивилизованными обычаями (у них хотя бы есть термы и элементарные понятия о личной гигиене, не то что у некоторых… завоевателей) и увлекательной мифологией. Он, конечно, уважал Церковь, нашедшую путь сюда в конечном итоге, все-таки они отдают дань почтения Матери, хоть и исковеркали все довольно сильно со своим патриархатом, да и сами стали порядком жадничать в последнее время, однако их маниакальная одержимость переписыванием истории начинала его раздражать. Ну в самом деле, зачем искажать то, что веками составляло жизнь целого народа? Можно подумать, от того, что они изменят начертанное в книгах, люди, далеко не всегда грамотные, перестанут ходить в рощи друидов или остерегаться фейри. Смешно же, ей-Богу. Так что да, в общем и целом, к Британии Азирафель не имел претензий. Они у него были исключительно к начальству. Дело в том, что в Небесной Канцелярии… все было опять не Слава Богу (хотя сию сакраментальную фразу сотрудники повторяли по несколько раз на дню): срок Пророчества о Короле Былого и Грядущего уже подходил, а сотрудников, способных привести его к исполнению – не было. Вот такая вот организованная и оперативная работа. С начала времен не справились. По «неясной причине». Ага, как же, не ясной. Самому Азирафелю все как раз таки было ясно, как Божий день: на Земле в постоянном режиме находился только он. Остальные ангелы, архангелы и иже с ними посещали любимое творение Всевышней раз в энное количество лет. Он бы не удивился, появись кто-то из них сейчас в шкуре, на подобии тех, что носили пещерные люди: многие представители облачной братии были весьма оторваны от человеческих реалий: время для них не значило почти ничего, отсюда и проблемы. Вот только проблемы на Небесах – лишь часть огромной мозаики, раскинувшейся перед… ним, в результате. Второй частью были главные лица пророчества, которые, вопреки уверениям бухгалтерии, оказались сущими мальчишками! Азирафель не считал себя самым рассудительным существом на планете, но впервые посетив Камелот (всего на пару часов, как он тогда полагал, чтобы вернуться вечером в Рим, выпить хороший кувшин вина и с утречка доложить начальству), он чуть не схватился за голову. Несмотря на весьма разумное правление, король Артур оказался вовсе не мужчиной средних лет, носящим бородку, а чародей Мерлин был так же далек от седин, как сам ангел от Преисподнии. То есть в теории – ни ногой, на практике же одной из тайн Камелота было то, каким же образом он умудрился не поседеть на службе у правителя королевства. В качестве слуги. В свои неполные тридцать. Являясь ровесником короля. И все бы ничего (ну напутали, с кем не бывает, право слово!), если бы не глубочайшая связь, пролегавшая между двумя молодыми людьми. Мерлин не был человеком, способным спокойно наблюдать за исполнением приговора, нависшего над его лучшим другом. Артур не был тем, кто легко сдастся. И оба они были просто невыносимы в своем упертом намерении делать вид, что ничего такого не происходит и вообще, они даже не друзья, так совпало просто, что они понимают друг друга с полуслова и каждый из них без раздумий отдаст свою жизнь за другого. Идиоты, если коротко. И это не его слова, придворный лекарь опередил. В общем, в этот дурдом никто из ангелов соваться не хотел. И из Архангелов. И из кого бы то ни было. Так что бывшему Стражу Эдема сразу после доклада было приказано в срочном порядке упаковываться, радоваться повышению до должности Силы и не роптать. С последним он, конечно же, не справился. Нет, ну надо ж было так подгадать! Они с Кроули только хотели посетить одну хорошенькую винодельню! То, как его встретили на землях, которые в будущем будут носить гордое имя Альбиона, и то, каким образом он попал на рыцарский турнир и даже умудрился в нем победить (не поднимая при всем при этом в руки меч с четырехтысячного года до Рождества Христова) – отдельные, весьма длинные истории, которые, по традиции сей дивной страны можно было бы назвать историческими анекдотами, если бы он рассказал их кому-нибудь, кроме Кроули. Но это, в сущности, мелочи. Незначительные. Главное, что спустя месяца два после своего прибытия он стал постоянным и даже почти почетным жителем Камелота. Сэром Азирафелем, рыцарем Круглого Стола, если точнее. А потом сэра Азирафеля направили на славную миссию: отыскать Черного Рыцаря. Ну, как направили? Направили, конечно, но не Артур. Тому хватало забот с запропастившимся куда-то в очередной раз Мерлином (ох, знал бы он… Азирафель вот знал. Но вмешиваться права не имел, как не грустно). А вот начальство, не в пример ему, опять вмешалось, заявив, что больно много зла в этой области распространяется, намекнули на рыцаря этого… Так что пришлось ему пробираться по лесам, да еще и поздней осенью, когда туманы особенно сильны, а температура неумолимо снижается. Да и сыро было вокруг, что радовать не могло уж никак. Услышать голос Кроули из-под шлема было не неожиданно: то, как часто они с демоном сталкивались, навело ангела на мысль о предопределенности давным-давно, так что перевод коллеги был лишь вопросом времени. А предложенное им Соглашение ничуть не возмутило ангела. Если уж на то пошло, он и сам порядком устал от этой бесполезной борьбы в перетягивание каната из человеческих душ: никто ни на что особо не влиял, а сил тратилось много. С тех пор, как Церковь во всех ее проявлениях пришла на Землю, ничего ровным счетом не изменилось: грешники все еще были везде, так же, как и праведники. Дело было лишь в том, что теперь они использовали веру либо как оправдание, либо в качестве моральной поддержки (в зависимости от стороны, разумеется). Так что с Кроули он был абсолютно согласен по всем пунктам: так было бы проще, результат был бы тот же, а им обоим было бы намного теплее у какого-нибудь камина в компании глинтвейна* и, возможно, друг друга. Проблема была в том, что за ними наблюдали. Люди, конечно, тоже, но секундный блик, мелькнувший в воздухе, был гораздо опаснее сотни человеческих глаз и ушей. А он не мог допустить, чтобы с демоном что-то случилось, не после всего того, что они пережили. На самом деле Азирафель дико боялся. Боялся так сильно, что порой удивлялся тому, как непринужденно удается говорить в моменты непрекращающейся внутренней дрожи, прошивающей каждую клеточку тела. Уже несколько столетий он не мог перестать думать о том, как их общение опасно для демона. О себе он не волновался: все формальности были соблюдены, отчеты сданы, а готовность выполнять следующее поручение от начальство – неоспоримой (кем-либо из них, естественно). Но то он. С Кроули же все, как всегда, было сложнее. Любой достаточно внимательный наблюдатель с уверенностью мог сказать, что демоническая аура рыжеволосого Искусителя совершенно отличалась от тех, что можно было увидеть у его коллег: не черная или, на худой конец, темно-синяя, а перламутрово-серая, чаще перетекающая в оттенки снежного. Естественно никому из демонов в голову не приходило проверить ее, они же демоны, но что могло помешать представителю Небес (которые, конечно же, не общаются с Адом, как он вообще мог такое предположить?!) шепнуть в никуда?.. По итогу, выбора у него не было. Допустить полное уничтожение (а это было бы именно оно, как сказал спустя долгие столетия сам Падший, его начальство проколов не прощает и предупреждений не делает) он не мог: демон стал важен, слишком важен для случайного знакомого или даже приятеля. Разум уверенно выставлял категорию близкого друга, а сердце… Ну, оно умом никогда не отличалось, так что при одном упоминании начинало отстукивать радостно-возбужденное танго. В любом случае, позволить кому бы то ни было дознаться до истинного положения дел он не мог. Слишком многое было на кону. И, как известно, для танго нужно двое. Так что… Да, несмотря на все века, шансов маловато, но все же… Все же попытаться стоило. - Но это было бы ложью! Выражение лица Кроули было до того потешным, что в другой ситуации он бы позволил себе улыбку. А века спустя отдал бы многое за один лишь снимок. Но сейчас ангел мог только надеяться на то, что демон его поймет. В противном случае их ждет крайне напряженная и долгая беседа. Потом. Пару десятков лет спустя. Если они выживут. А это «если» его совершенно точно не устраивало. К счастью, Кроули хватило ума на то, чтобы не ляпнуть ничего предосудительного. С точки зрения их Контор, естественно. Он лишь совершенно по-змеиному подался всем телом вперед, внимательно вглядываясь в его глаза. И Азирафелю в очередной раз пришлось понадеяться, что им обоим достанет опыта общения друг с другом, чтобы читать между строк. - Возможно, но результат был бы тем же. Аннулирование друг друга. «Что происходит?» - Но, мой дорогой друг… На секунду Азирафелю захотелось себя чем-нибудь стукнуть, но потом он решил, что спишет все на принятое у рыцарей обращение, в конце концов силы небесные никогда особо не интересовались происходящим на Земле. Так что нервничать совершенно не стоило, тем более что ему крайне необходимо было собраться и облечь то, что происходит в подходящие слова. - … есть же проверки, - сообщил он, попытавшись изобразить улыбку. «Например, прямо сейчас» - Михаил тот еще педант. И Гавриила не стоит огорчать. «Ну же, Кроули! Ты же достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понять!» - У наших есть дела поважнее, чем проверять выполнение отчетов. Им хватает того, что они получают документацию. «Наших там нет, подземные дела их заботят куда больше. А на россказни крылатых им будет плевать» - И нужно что-то делать время от времени. «Они же не будут следить вечно. Когда мы сможем встретиться? Я приду» - Нет, ни в коем случае! «Оставайся на месте» - Я потрясен, что ты вообще такое предлагаешь! Это больше не обсуждается. Ни слова более. «Я найду тебя» - Ладно. - Ладно! Они последний раз пересеклись взглядами, оценивая, все ли поняли правильно: подтекст ведь вещь весьма сложная, даже зная друг друга много сотен лет можно ошибиться. Но… Кроули опустил забрало, картинно взмахнув руками в воздухе. Наверное, у них все-таки получилось бы станцевать танго. Если бы оно не появилось лишь тринадцать веков спустя.***
Деревня, раскинувшаяся подле замка, встретила Азирафеля гулом голосов и вечерними гуляниями. Центральная площадь была наполнена людьми, перебегавшими от костерка к костерку, тыквами с горящими внутри свечами и запахом запекшихся на костре орехов и яблочной кожуры. Он и забыл, что уже День Всех Святых. Точнее, его канун. Ангел огляделся по сторонам, прикидывая, стоит ли отправиться в замок на встречу с Кроули или же это все еще не является безопасным. Последнее, чего ему бы сейчас хотелось, - это подставить демона. - Не завяжешь мне глаза? Я хочу погадать на суженного, - раздалось у самого уха, заставив ангела вздрогнуть. Развернувшись, он собирался вежливо отказать незнакомке, да так и замер. Напротив стояла удивительно пластичная женщина, облаченная в простое коричневое платье и изумрудный шерстяной плащ с глубоким капюшоном, покрывавшим голову так, что о цвете волос можно было догадаться лишь по паре выбившихся из-под него медных прядок. Лицо, согласно праздничной традиции, было измазано сажей. Вот только никакая сажа не смогла бы скрыть блеск цирконовых глаз с вертикальными зрачками. Кроли… В смысле, Кроули искренне улыбнулся произведенному эффекту, отчего от уголков глаз протянулась паутинка лучиков-морщинок. - Или ты сам мне погадаешь? - вопросил он… То есть теперь она, наклонив голову набок и продолжая улыбаться. - Я… Мысли сталкивались между собой, путались и сбивались в плотный и неаккуратный клубок. Ничего необычного в облике демона не было, Азирафель был прекрасно осведомлен о том, что его товарищ периодически меняет пол. Для удобства выполнения работы, конечно же. И даже несколько раз видел его в облике женщины. На Голгофе, например. И в тех купальнях, когда… Ох… Щеки залил непрошенный жар. Почему тогда раскинувшийся морской звездой на поверхности воды Искуситель воспринимался совсем по-другому? Наверное, особенности восприятия, перенятые от людей. Тогда красота обнаженного тела превозносилась. В Греции по крайней мере. Сейчас же скромность ценилась гораздо больше, и хотя встретить кого бы то ни было без одежды не было чем-то сверхстранным, но отношение к такому человеку было… Ну, уважать его особо не получалось. Картины обнаженного почти по пояс Кроули, облокотившегося на мозаичный бортик купальни, пришлось прогонять весьма ощутимым усилием воли. Между тем демон, не дождавшийся ответа (и, как выяснилось впоследствии, внутренне ликующий), уверенно захватил его ладонь, утягивая подальше от людей, толпившихся ближе к центру площади. Ангелу потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы осознать, что направляются они к огромному вязу, бывшему, судя по всему, старейшим растением этой местности. Во время их недолгого похода люди, попадавшиеся им на пути, приветливо улыбались и кивали Кроули, что наводило на мысль о том, что это далеко не первый раз, когда он предстает перед ними в женском обличии. Уже у самого дерева одна из девчушек, входившая в небольшую группу детей, носившихся по площади юркой стайкой, влетела в юбку демона, не успев сбавить шаг. Тот выпустил руку Азирафеля, придерживая ее за плечи. - Простите! – покаянно попросила девочка, восстанавливая равновесие. Измазанная мордашка расстроенно скривилась в ожидании трепки от взрослых. - Все в порядке, Кайла, развлекайся, - улыбка в голосе была настолько искренней, что внутренние каналы ангела, воспринимающие эмоции, дрогнули. Нет, если хоть кто-то посмеет сказать ему, что Кроули – абсолютное зло, он… Первый бросит в него камень. Не в Кроули, конечно, а в того, кто посмеет такое предположить. - Роксана! – в поднятых на демона фисташковых глазах плескалась неподдельная радость. – Как здорово, что ты выбралась! - Я бы ни за что не пропустила праздник, дорогая, - демон шутливо коснулся пальцем веснушчатого носа, отчего девчушка забавно, но довольно сморщилась. – Ну, беги, - Искуситель указал взглядом на застывших чуть поодаль в ожидании детей. - Не дай чертям себя схватить! – весело прокричала Кайла, махнув на прощание рукой. - Ни за что! – бросил в ответ Кроули, вторя ее жесту. Таким расслабленным и счастливым демон на его памяти не был ни разу, но… Что-то нехорошо ёкнуло в груди у Азирафеля после слов девочки. И то правда, Аду Кроули, может, и не дастся, но вот Небеса… - Все в порядке, ангел? Оказалось, он завис на какое-то время, и демон уже несколько секунд смотрит на него, и весьма встревожено, кстати, хоть по его виду и не сказали бы. Для окружающих симпатичная женщина, не лишенная достоинства, вела приватную беседу с довольно состоятельным мужчиной (рыцарские доспехи он поручил оруженосцу, оставшись в дорогой, но не слишком броской одежде), но вот глаза Змия цепко следили за малейшими изменениями на лице коллеги. Врать смысла не имело. Да и не хотелось, если быть честным. В конце концов, Искусителя это касается в первую очередь. - Нет, Кроули. Все совсем не в порядке. Он перевел дыхание, собираясь с мыслями, разбежавшимися за эти недолгие пару минут дальше, чем можно было предположить. - Небеса следили за нами сегодня. - Как и всегда. Они вроде как над нами, забыл? - Это серьезно, Кроули! Если бы не… - ангел содрогнулся, на миг представив, что могло бы произойти, не заметь он тот отблеск, мелькнувший в сером холоде небес, и не знай они с демоном друг друга так хорошо. - Хей, - Кроули качнулся вперед, оказываясь совсем близко. Их лица разделяли считанные сантиметры, столь ничтожные, что можно было увидеть багряные блики костров в его агатовых глазах и почувствовать, как мягкая шерсть капюшона чуть задевает завитки волос. Умом Азирафель понимал, что это мера предосторожности. Так их никто не сможет подслушать, верно? Но… Но вот не ждать того, что руки демона коснутся его собственных в попытке успокоить или, (не)дай Богиня, обхватят лицо, сосредотачивая его внимание… Нет, совершенно не получалось. И сердце, замершее на мгновение, частило чертово танго, которого не было еще даже в проекте, и… – Я знаю. Но все же обошлось, так? Дыхание Змия теплом оседало на губах, которые вдруг показались странно сухими, но что-то не давало просто взять и облизнуть их. Это было бы слишком странно, не правда ли? С чего бы им пересыхать, во имя всего? - В следующий раз нам может так не повезти. Ты… - он все-таки скользнул кончиком языка по нижней губе. – Нам нужно быть осторожнее. - Звучишь так, будто мы любовники, - лукаво улыбнулся Искуситель, взрывая маленькую сверхновую где-то у него внутри. Тело категорически отказывалось функционировать нормально: ноги собирались подогнуться, сердце выскочить из горла, а все остальное, начиная от макушки и заканчивая кончиками пальцев прошило мелкой дрожью, совершенно точно не связанной с местными туманами. Азирафелю казалось, что прошло не меньше вечности, а Кроули все не сводил теплого внимательного взгляда с его лица. Чудилось, будто он подмечает все мелкие детали, видит собеседника насквозь, выискивая что-то… О, Всевышняя! Ему нужно собраться. Нужно собраться! Нужно! Собраться! - Ты же даже не пытаешься понять, - отчаянно выдохнул ангел, в надежде, что все-таки сумел скрыть эту чертову дрожь. Ну, хотя бы большую ее часть. – Ты думаешь, это все шутки, но, Кроули, они ведь не… Как ты выкрутишься, дорогой? Мои слова не будут иметь никакого значения, если нас поймают, а Ад ведь… - Тшш… - секундное прикосновение смуглых пальцев к губам, прошивающее до позвоночника. По правде сказать, он не знал, как не осыпался бесформенной кучкой пепла на месте, потому что этот демон… Не зря его нарекли Искусителем, ох, не зря… - Я все понимаю, ангел. Слова доносились до Азирафеля будто издалека, но это «ангел» было совсем не таким, как он привык слышать. На этот раз в нем было что-то еще, неуловимо изменившее всю ситуацию, делая ее куда более… интимной?.. Куда еще-то?! - Не забивай себе голову адскими разборками, хорошо? Как я и сказал, моему начальству достаточно отчетов, они не такие… «педанты», - он позволил себе ухмылку, смотревшуюся до странного задорно на женском лице, а вкупе с золотистыми глазами, такими теплыми и завораживающими... – Моих рабочих записок им вполне достаточно, чтобы быть уверенными в безусловной преданности. Демонам-то падать некуда. Так что просто, - он пожал плечами, на мгновение отвлекшись на что-то происходившее на площади. – Расслабься, ладно? – попросил Искуситель, заглядывая в его глаза. Ох, да чтоб его… На секунду Азирафелю показалось, что он сможет застыть во времени без всякого чуда. Это было бы невероятно просто: нужно только не отрывать взгляда от глаз демона, стоящего напротив. Кивок головы вышел совершенно непроизвольным, он даже не почувствовал его. Понял лишь, когда лицо напротив осветилось расслабленным поднятием уголков губ. Это не было полноценной широкой улыбкой, но, если подумать, ангел и не видел, чтобы Кроули широко улыбался. Вообще. Смеялся – да, было пару раз, но широкая улыбка – это что-то сверхъестественно чуждое Искусителю, Азирафель мог вообразить ее себе на знакомом смуглом лице разве что в качестве дополнения к издевке, да и то очень смутно: про издевательские нападки Змия он знал только благодаря его же рассказам. - Чудесно! – вымолвил демон, отстраняясь. Весьма оригинально, в присущей лишь некоторым змеям манере: дугообразным поворотом, когда сначала тело подается вперед, а затем, будто по рассчитанной траектории, уходит вбок и назад. Сердце ангела в очередной раз доказало, что танго следовало изобрести раньше. Их губы были в считанных миллиметрах друг от друга! Пусть несколько коротких секунд, но были! И Азирафель предпочитал не думать о том, почему его так расстроило то, что Искуситель отстранился. Вот вообще. От слова «совсем». И о том, почему глаза Змия так лукаво и довольно блеснули – тоже. - Ты когда-нибудь бывал на праздновании? – вопросил Искуситель, имея в виду окружавшее их торжество. - Не доводилось, нет. - И я. Полагаю, это неплохой случай, чтобы узнать что-то новое. Местные ребятишки весь месяц только к нему и готовились. Эта фраза навела ангела на улетучившуюся было мысль. - Да, кстати о ребятишках… Роксана? Демон улыбнулся, пожав плечами: - Ну, на местную я не тяну, так что решил развлечься по мере возможности. - И какое же из двух значений ты выбрал?** Улыбка демона стала шире. И плечами он снова пожал. Но на этот раз заговорщически. - Кто знает. Его слова слились с неверной мелодией, на секунду скользнувшей в воздухе. Оба бессмертных обернулись к центру площади, где, оказывается, расположились местные музыканты. Беспорядочно сновавшая из стороны в сторону толпа расступилась, давая им пространство, а затем уходя еще дальше, образовывая освещенную пламенем костров площадку, на которой вполне могли поместиться две, а то и три дюжины человек. Теперь стало ясно, что привлекло их внимание: исполнитель на пробу тронул струны виолы*** смычком. Пальцы Кроули снова сплелись с ангельскими, увлекая их ближе к кругу собравшихся вокруг музыкантов людей. Честно сказать, Азирафель не мог понять, почему это незамысловатое действие вызывает у него столь сильный отклик, заставляя внутренне трепетать. В Риме все ощущалось по-другому. То их прикосновение было невероятно интимным, но то, что происходило сейчас… Огненный смерч поднимался от кончиков пальцев, утекая все глубже в его существо, обосновываясь где-то в легких и мешая дышать. Все было слишком прекрасно: слишком тепло, слишком искренне, слишком открыто, слишком… Всего было слишком. Между тем музыканты переглянулись, и виолист тронул струны, извлекая незамысловатую мелодию, состоявшую из трех повторяющихся и одной чуть отличной части. Затем к виоле присоединился вистл, на пару с ним выводя тот же мотив, а после… Голос молодой девушки, вышедшей из толпы к музыкантам, заполнил все как раз в тот момент, когда они с демоном пробрались ко второму ряду, из которого можно было все прекрасно разглядеть. Мелодия была простой, песня вся состояла из одних повторов, но никого это не волновало. В честь праздника лицо девушки было вымазано сажей, а голова – непокрыта, и темные, чуть вьющиеся волосы рассыпались по плечам и спине. К тому же ярко-алое платье («Вот это смелость», - мысленно отметил Азирафель) почти касалось земли, дополняя образ сегодняшней ведьмы. Она медленно, явно никуда не спеша, вышла в центр и плавным движением голоса повела за собой толпу: - Ev sistr 'ta Laou, rak sistr zo mat, lo?la Ev sistr 'ta Laou, rak sistr zo mat**** Девушка двигалась по кругу, совершенно не стесняясь периодически бросать призывные взгляды на молодых парней. - Ev sistr 'ta Laou, rak sistr zo mat Ur blank, ur blank ar chopinad lo?la Ur blank, ur blank ar chopinad Ее голос мягко обволакивал всех вокруг, заставляя неотрывно следить за движениями. Лишь абсолютно незаинтересованный человек смог бы отметить, в какой момент к первым двум инструментам (если не считать завораживающего голоса) прибавилась лютня, но теперь она вела, постепенно подменяя тягучесть мелодии на легкую задорность, свойственную деревенскому празднику. - Ar sistr zo graet 'vit bout evet, lo?la Ar sistr zo graet 'vit bout evet Теперь уже кокетство было совсем очевидным, но для тех, кто знал песню (а таких здесь было абсолютное большинство) ничего удивительного в этом не было. Да и как иначе? Как говориться, из песни слов не выкинешь. Один из молодых парней, одаренных взглядом темных глаз, выступил на шаг вперед, давая свободу действий. - Ar sistr zo graet 'vit bout evet Hag ar merc'hed 'vit bout karet, lo?la Hag ar merc'hed 'vit bout karet Улыбнувшись одними глазами, она подплыла к нему, чтобы тягучим движением, спина к спине, обойти по круг, задевая его голени подолом платья, и встать напротив: глаза в глаза, поднятая рука к поднятой руке. Парень улыбнулся, продолжая вместе с ней: - Karomp pep hini e hini, lo?la Karomp pep hini e hini Вторая пара ладоней сомкнулась на секунду, чтобы развестись вновь, в то время как первая осталась на своем месте. Мгновение – и вот они уже вместе плывут по кругу, не размыкая рук, улыбаясь и продолжая вести незамысловатый мотив: - Karomp pep hini e hini 'Vo kuit da zen kaout jalousi, lo?la 'Vo kuit da zen kaout jalousi Строчки отдаются призывом к толпе, которая поддерживает их одобрительным гулом. Пальцы Кроули, так и не отпустившие его руку, сжимаются чуть сильнее. Парень смыкает отпущенные ранее ладони, и они отстраняются друг от друга, чтобы в следующее мгновение сойтись невероятно близко, поднимая сцепленные пары рук над головой. Он вновь отстраняется, прокручивая девушку вокруг своей оси, отчего она заливисто смеется. Некоторое время они кружатся под звуки виолы, вистла и лютни, соприкасаясь левыми ладонями и заглядывая друг другу в глаза: все-таки такого рода праздники единственное место, где молодые люди могут позволить своим чувствам расцвести. Спустя пару тактов они останавливаются спиной к музыкантам. Ладони все еще сомкнуты где-то на уровне их плеч, но теперь парень касается ее руки правой ладонью, образуя с девушкой ровную линию: - Ev sistr 'ta Laou, rak sistr zo mat, lo?la Ev sistr 'ta Laou, rak sistr zo mat - тянут они нараспев, почти синхронно протягивая свободные руки к окружившей их толпе в приглашающем жесте. - Ev sistr 'ta Laou, rak sistr zo mat Ur blank, ur blank ar chopinad lo?la Ur blank, ur blank ar chopinad Молодые люди весело переглядываются, прежде чем разойтись, создавая из крайних отважившихся еще несколько пар. Те, в свою очередь, повторяют увиденные ранее движения, заражая всех улыбками и задорным блеском глаз. Как раз когда вистл идет на второй повтор мелодии Азирафель осознает, что пальцы демона, обхватившие его собственные, мягко тянут вперед, как бы приглашая. Ангел поднимает глаза, чтобы встретить теплый и просящий взгляд, на самом дне которого легкой ноткой плещется грусть. - Если ты не хочешь… Он не дает Змию договорить, самостоятельно вытягивая его в центр, где осталось место еще для трех-четырех пар. Золотистые глаза напротив озаряются яркими искрами счастья. Их левые ладони – чуть выше подбородка, когда ведущая партия вистла сменяется виолой, приведшей их сюда. Толпа так и не решившихся выйти в центр людей заводит быстрых хоровод, полный сцепленных рук, веселья и смеха. Постепенно он смыкается вокруг танцующих, побуждая их прижаться еще теснее, и вот уже они оба заливисто смеются, чуть ли не соприкасаясь носами, и Азирафель чувствует себя таким свободным, свободным и счастливым, и совершенно не размышляющим о завтрашнем дне, проблемах с начальством и Пророчеством, забывшим о холоде, преследующем его с самого начала пребывания в этой стране, угрозе, нависшей над ними с Кроули… Остаются только они, музыка и звезды, которые яркими огоньками мелькают в прозрачном ночном воздухе, стоит только поднять голову и вглядеться повнимательней. Капюшон изумрудного плаща соскользнул куда-то на спину демону еще в середине танца и его невероятно пушистые локоны усеивают плечи, будто пламя окруживших их костров. - А ты так и не погадал мне… - шепчет Искуситель в никуда, видимо, не ожидая того, что его услышат. - И как же, мой дорогой? Змий переводит на него удивленный взгляд, явно не будучи готовым к тому, что ему ответят. В этот момент хоровод сужается еще сильнее, и они вместе с другими парами оказываются прижаты друг к другу так тесно, что кончики их носов все-таки соприкасаются. Со всех сторон раздается задорный смех, несколько пар рук взмывают вверх, чтобы дать больше пространства остальным, а Азирафель… Абсолютно точно, окончательно и бесповоротно тонет в агатовых глазах с расширившимся почти до человеческих размеров зрачком. Они так близко, музыка и жар танцующих опьяняет, их дыхание смешивается и оседает мягким теплом на губах у обоих, и… - А знаешь, пожалуй, не стоит… - выдыхает Искуситель ему в губы, за секунду до того, как накрыть их своими. Где-то за пределами остановившейся только что Вселенной виола выводит последние ноты композиции. И никто из них не думает ни о чем.