Глубина резкости и чувств

      Хердур не понимал. Он отчаянно не понимал причин поведения Арнора, который после их поцелуя в субботу всеми силами избегал его.              После того, как Сигурдссон сбежал из раздевалки, он так и не смог найти его. Хердур хотел хотя бы просто отвезти его домой, но на звонки Арнор не отвечал, заставив всерьез разволноваться. Он заваливал Сигурдссона десятками сообщений и только после тридцатого получил сухой ответ, что он уже давно уехал домой на такси. Хердур хоть и выдохнул с облегчением, но это сообщение ясности в то, какая муха укусила Арнора, нисколько не внесла. Он в миллионный раз прокручивал в голове все, что говорил и делал, но понять, почему всегда добродушный Сигурдссон решил выпустить колючки, так и не смог. Ведь сам согласился, сам был не против. Неужели все из-за неудачной игры и того, что Хердур втянул его в то, что ему совершенно не хотелось? Валить все на это было глупо. Арнор в любой момент мог отказаться. Решение играть было принято им самостоятельно, а теперь он вел себя странно. Хотя, кажется, так было с самого утра.              Все усложнял еще и факт того, что Магнуссон не мог перестать вспоминать их поцелуй. Ощущения нежных губ Арнора фантомом преследовали его все оставшиеся выходные, не давая нормально мыслить, и приятно щемили где-то внутри, концентрируясь сладким чувством внизу живота. Его тело реагировало на это, как и подобало организму молодого мужчины, поэтому холодный душ стал для Хердура просто жизненной необходимостью в эти два дня.              К понедельнику эмоции немного поутихли, воспоминания приглушились, но понимания в ситуации не прибавилось. Хердур собирался поговорить с Арнором и, наконец, получить ответы на мучающие его вопросы. Он твердо решил во всем признаться. В конце концов, этот маленький упрямец по-прежнему был нужен ему, как воздух. И даже больше. Но либо у судьбы были на его счет другие планы, либо у самого Сигурдссона. Поговорить им так и не удалось. Пусть этот день и был суматошным из-за приезда Фернандеса, Хердур не терял надежды поймать Арнора для разговора. Но тот мастерски делал все, чтобы не оставаться с Магнуссоном наедине.              Началось все с того, что Арнор опоздал. Минут на сорок. Чем очень удивил Хердура, ведь подобного за год работы за ним не наблюдалось ни разу. Буркнув приветствие, Сигурдссон быстро кинул рюкзак на стул и сразу же сбежал из кабинета. Появился он спустя час, в компании Ильзата. Они долго смотрели что-то на ноутбуке Арнора и хихикали, тихо переговариваясь. Магнуссон делал вид, что не замечает этого, но все же то и дело косился на них. Хоть он и понимал, что ревновать к Ильзату глупо, желание спустить его с лестницы крепло с каждой минутой.              Когда Ахметов, наконец, ушел, и Хердур открыл было уже рот, чтобы начать разговор, к ним заглянул Дивеев, который, просунув голову в дверь, сообщил о том, что приехал Марио, и Арнору срочно нужно бежать к нему. Он тут же умчался и появился вновь спустя примерно тридцать минут, теперь в сопровождении Чалова и его стажера, которые едва ли не за руки привели бледного Сигурдссона. Арнор ни на что не реагировал и смотрел в одну точку, пока Федя пытался выяснить, что же с их ребенком такое сделал этот ужасный Фернандес. А Костя убежал за чаем и чем-нибудь сладким, чтобы это помогло Арнору поскорее прийти в себя.              Хердур всячески помогал привести в чувство Сигурдссона, который после двух кружек чая и плитки шоколада, наконец, стал подавать признаки жизни и перестал походить на бледную моль. Но говорить с ним в таком состоянии было глупо. Поэтому Магнуссон решил, что идеальным моментом будет, когда они поедут домой. Сбежать из движущейся машины было некуда, а если заблокировать двери, то вообще невозможно. Но и тут Хердура постигла неудача. Когда до конца рабочего дня оставалось пятнадцать минут, он ненадолго вышел из кабинета, а когда вернулся обратно, Арнора в кабинете уже не было. Его ноутбук был выключен, а это означало, что он попросту уже ушел домой. Это все больше напоминало какой-то детский сад, а не поведение взрослого человека. Хердур вздохнул. Ему ничего не оставалось, как, мучаясь от полного неведения, ехать домой одному. Впервые за год.              На следующий день Магнуссон собирался поймать Арнора прямо с утра. Он настолько разволновался, что даже забыл купить традиционную порцию какао. Но, видимо, судьба решила, что еще недостаточно поиздевалась над несчастным Хердуром. Кирилл решил отправить его на какую-то жутко важную конференцию, присутствие на которой было обязательным. Он прослушал половину того, что там говорили, полностью уйдя в свои мысли. Кое-как досидев до конца, и с трудом сделав необходимые заметки, чтобы включить их в новую статью, он вернулся в редакцию. Время уже близилось к вечеру, и Хердуру уже самому ничего не хотелось. Только чтобы его оставили в покое и позволили поскорее уйти домой. Но его ждала еще одна малоприятная новость, которая нарушила его планы на отдых. Акинфеев собирал всех сотрудников сегодня в ресторане и отказов не принимал. С одной стороны, для Магнуссона это было на руку, можно было, наконец, поймать Арнора и поговорить. С другой, он так устал, что делать не хотелось абсолютно ничего.              В ресторане все ожидаемо разошлись по группам, а кто-то и по парам. Хердур же остался один, пытаясь отыскать взглядом Арнора, которого нигде не было видно. Потягивая безалкогольный коктейль, он наблюдал за веселящимися коллегами, надежды на разговор меркли с каждой минутой все больше. Проигнорировать приглашение Сигурдссон не мог, а значит специально делал все, чтобы его не нашли. Эта игра начинала Хердура раздражать. Конечно, Арнор мог и не знать, что его коллега вдруг возжелал с ним побеседовать, но вот так прятаться от него уже какой день — это был явный перебор.              Спустя примерно два часа, Хердур все же краем глаза заметил Арнора, который направлялся в сторону летней веранды. Магнуссон тоже решил подышать свежим воздухом и направился следом. С трудом прорвавшись сквозь гущу коллег, которые попытались подсунуть ему бокал с вином и затянуть в разговор, он вышел на воздух. В полутьме веранды, спиной к нему, облокотившись о перила стоял Сигурдссон. Видимо, Арнор слишком задумался, глядя на потрясающий вид, что открывался с этого места, поэтому не заметил подошедшего к нему Хердура.              — Зайчик, — негромко позвал он, опасаясь напугать его своим неожиданным появлением.              Сигурдссон все же едва заметно вздрогнул. Тяжело и обреченно вздохнув, он обернулся.              — Привет, — он попытался выдавить из себя улыбку, — ой, а меня там Ильзат ждет.              Судя по блестящим глазам и слегка порозовевшим щекам, пару бокалов вина Арнор явно уже выпил. А может и не пару. И может быть даже не совсем вина.              — Не ждет!              — Он прислал мне сообщение, — настаивал на своем Арнор, пытаясь обойти Магнуссона.              — Арнор, стоять! — слишком резко сказал Хердур. Возможно, впервые за долгое время назвал его по имени.              Сигурдссон мгновенно замер и, насупившись, смотрел исподлобья.              — Арнор, ты долго собираешься от меня бегать? — нахмурился Хердур.              — Что? С чего ты взял? Я от тебя не бегаю, — неестественно улыбнулся Сигурдссон.              — Серьезно? Ты сначала сбежал от меня в раздевалке, потом уехал без предупреждения домой, вчера весь день тебя где-то носило, потом ты снова взял и просто уехал домой, а сегодня весь вечер прячешься по углам. Это называется «я от тебя не бегаю»? — на одном дыхании выпалил Магнуссон.              — На пляже я просто перегрелся и расстроился из-за проигрыша, поэтому, чтобы не портить тебе настроение и отдых, вызвал себе такси и поехал домой, — попытался оправдаться Арнор, но его попытки выглядели весьма неубедительно, — а вчера, если ты не заметил, приехал Марио! А сегодня я нигде не прятался. С чего ты вообще решил?              — Хорошо, допустим, — согласился Хердур, — тогда почему ты собираешься сбежать от меня сейчас?              — Меня правда ждет Ильзат! — вновь повторил Арнор, опуская глаза в пол.              — С враньем у тебя всегда было плохо, — ухмыльнулся Магнуссон, — Ильзат сейчас кое с кем общается. И ему явно не до тебя.              — С кем? — недоверчиво переспросил Арнор.              — Неважно. Но я все же не понимаю, почему ты так себя ведешь! — сдался Хердур. Сил продолжать этот бесполезный спор не осталось.              — Как? Все в порядке, правда! — Сигурдссон снова попытался оправдаться, даже улыбнулся, правда улыбка вышла невеселой.              — То есть, между нами все по-прежнему? Мир, дружба, жвачка? — усмехнулся Хердур, прищурившись.              — Да! Конечно! — кивнул Арнор, чуть не подскочив на месте. Этот вариант развития их отношений казался ему, видимо, самым правильным.              — Но я так не хочу! — яростно воскликнул Хердур, — не после того, что было!              — Это… Я не… — запнулся Арнор, потерявшись в своих мыслях, — ты не должен был этого делать!              — Это еще почему? — удивился Магнуссон, — я хотел этого и ты тоже! И не смей говорить, что это не так.              — Но это неправильно! — едва слышно, но упрямо прошептал Сигурдссон.              — Что? Почему? Ты мне нравишься, Арни, как это может быть неправильным? — опешил Хердур.              — Неправильно! — упрямо стоял на своем Арнор, — ты не должен нас обманывать! Не должен…              — Арнор, ты сколько выпил? Кого я обманываю? — Хердур окончательно перестал понимать его.              — Этот поцелуй был ошибкой. Ты не должен ее обманывать, тем более из-за меня! — Арнор оттолкнул Магнуссона и быстрым шагом покинул веранду.              — Но ты ведь на него ответил, — растерянно пробормотал ему вслед Хердур, хотя и понимал, что он его уже не услышит.              Магнуссон отчаянно не понимал, о ком ему говорил Арнор. Ее? Кого «ее» он не должен обманывать? Кажется, этот упрямый заяц что-то вбил в свою голову, сделал странные, ошибочные выводы и поверил в них. Но выяснять, что именно он себе насочинял, у Хердура сил не осталось. Поэтому он решил оставить это на завтра.              

***

      Вечер вышел шумным, развязанным и на удивление многолюдным. Снятый в ресторане зал, в котором собрались практически все сотрудники «Мужского взгляда», забился до отказа. Хоть и мероприятие позиционировалось, как прием в честь Марио, но лишь немногие отважились хоть как-то к нему приблизиться, а тем более заговорить. Возможно, дело было в том, что Фернандес сидел в самом дальнем углу и с нескрываемым равнодушием и раздражением наблюдал за происходящим. Все те, кто хоть как-то пытался завязать с ним разговор, напарываясь на стену безразличия, быстро ретировались искать более сговорчивых собеседников. Весь его вид говорил, что ему скучно, жутко скучно, и остается он тут только по ему одному ведомым причинам.              Игорь общался с коллегами, пил шампанское и спорил с Кириллом, при этом неотрывно наблюдал за Марио, который за весь вечер не сделал и глотка алкоголя. Шампанское в его фужере, что стояло рядом, давно выветрилось и нагрелось. А еще он практически ничего не ел, лишь то и дело таскал виноградины из фруктовой тарелки. Акинфеев переговорил со всеми желающими и только потом решил пробраться к Фернандесу, что сделать оказалось весьма непросто. Сотрудников, разгорячившихся после нескольких бокалов шампанского, потянуло танцевать, поэтому Игорю пришлось буквально прорываться к месту, где находился их гость.              Пренебрежение, которое Марио без зазрения совести демонстрировал, Акинфеева не обижало. Скорее наоборот, забавляло. Для него стало целью показать ему, что они лучше, чем кажется. И особенно, что он сам достоин того, чтобы быть с ним рядом. Потому что именно этого он хотел все последние месяцы.              Их первая встреча с Фернандесом произошла несколько лет назад в Бразилии. Тогда Игорь полетел туда по рабочим вопросам, а в это время там проходил чемпионат мира по футболу. Именно тогда, на одном благотворительном вечере, он и встретился с Марио. Акинфеев, который освещал исключительно важные политические вопросы, был очень далек от мира спорта и футболом совсем не интересовался. Вряд ли тогда он бы смог с ходу назвать хотя бы пять фамилий известных спортсменов. И, конечно, Марио Фернандеса — новую суперзвезду футбола, он не узнал. Поэтому шумихи от его появления не понимал. Но все же украдкой наблюдал, отмечая про себя излишнюю худобу и весьма измученный вид.              Для Игоря он был одним из сотни приглашенных, который не стоил его внимания. До тех пор, пока не увидел, как Марио улыбнулся какому-то маленькому мальчику, который подошел попросить подписать ему футболку. В этот момент Игорь пропал. Акинфеев никогда не думал, что его можно взять просто улыбкой. Но Марио смог. Только вот подступиться к нему оказалось очень трудно. Весь вечер Игорь безрезультатно пытался завести с ним разговор. Но желающих было столько, что за несколько часов шанса так и не представилось.              На следующий день Игорь стал уделять особое внимание спортивной колонке и начал сопровождать своих журналистов, которые ездили на игры. Тогда у него выпадала возможность посмотреть на Марио хотя бы со стороны. Пусть Акинфеев и не понимал в футболе почти ничего, но все же не мог не отметить насколько уверенно Фернандес чувствовал себя на поле. Носился, как заведенный, будто не чувствуя усталости. И от своих заслуг отмахивался. Этим он покорил Игоря еще раз.              И только спустя неделю им все же удалось познакомиться, благодаря помощнику главного тренера, который представил их друг другу после тренировки. И несмотря на то, что Фернандес в тот день отнесся к Акинфееву свысока, Игорь все же заметил искру интереса в глазах Марио. Остальное было делом времени. Уж что-что, а добиваться своего Игорь умел.              В том, что его ожидания оказались ошибочными, Акинфеев убедился через несколько дней. Все попытки встретиться в неформальной обстановке Марио пресекал, а знаки внимания, которые с каждым разом становились все более настойчивыми, словно и вовсе не замечал. За комплименты благодарил и, криво улыбаясь, отходил в сторону. Акинфеева это еще больше подстегивало и с каждым отказом, с каждой усмешкой, что он получал от Марио в ответ, его уверенность в том, что это всего лишь попытки набить себе цену, крепли. А может для них обоих это было игрой, победителями в которой они бы стали оба.              Возможно, будь у них чуть больше времени, Игорь бы смог переломить ситуацию в свою пользу. Но, увы, все играло против него. Пришло время возвращаться домой. В Россию он летел с тяжелым чувством незавершенности и пустотой в груди. Казалось, что в жаркой Бразилии он оставил не только мечту, что так и не исполнилась, а что-то куда более ценное. Тогда Акинфеев и не смел надеяться на то, что судьба подкинет ему еще один шанс.              Спустя год безуспешных попыток забыть о Фернандесе, Акинфеев вдруг узнал, что Марио подписывает контракт с одним из московских клубов и переезжает в Россию. В этот день мир для Игоря приобрел новые краски. Попытки встретиться с Фернандесом в Москве завершились полным провалом, и примерно полгода назад Игорь решился на рискованный, но хитрый ход. Он самолично связался с агентами Марио и предложил им сотрудничество. Ведь Фернандесу, которого уже успели полюбить болельщики со всей страны и даже мира, было бы полезно засветиться на обложке глянцевого издания. Ответа пришлось ждать долго, дважды повысить гонорары и проценты, но Игорь не отступал. И когда, наконец, от менеджеров Фернандеса пришло долгожданное согласие, хоть и дополненное обширным списком требований, Акинфеев почувствовал себя победителем этой битвы. Он был уверен, что войну за сердце Марио он тоже выиграет.              Когда Игорь, наконец, пробрался к Марио, тот демонстративно посмотрел на часы и отшатнулся от тарталеток с икрой и красной рыбой, что предложил ему Акинфеев. Словно перед ним была не обычная закуска, а самая настоящая отрава. Возможно, кого-то его поведение обидело бы, но только не Акинфеева. Игорь прекрасно знал, что скрывается за этой маской.              — Зря отказываешься, — сказал Игорь, отправляя тарталетку с икрой в рот, - как ты вообще питаешься, если не доверяешь даже ресторанной еде?              — Учитывая, как тут, — Марио дернул плечом, — грязно, отсюда вполне можно уйти с инфекцией. Так что я воздержусь. Хотя и в отеле готовят так же скверно.              Игорь покачал головой, пряча улыбку. Обвинять это заведение в антисанитарии было, по меньшей мере, глупостью.              — Между прочим, один из лучших ресторанов города.       — Тогда мне страшно представить какие рестораны считаются худшими! Свалки с отходами? Тарталетки с тараканами? Рагу из мышей? — поморщился Марио, видимо у себя в голове представив подобное блюдо.              — Ох, Марио, — Игорь вновь покачал головой, — если хочешь, я могу сводить тебя в обычный Макдональдс. Уж там-то ты точно был ребенком?              — Макдональдс? С ума сошел? Это мало того, что вредно, так еще и дико калорийно! — Фернандес поставил тарелку на стол и отошел в сторону, уверенный, что Игорь последует за ним.              Остановившись возле огромного окна, Марио скрестил руки на груди, словно не замечая стоящего рядом Игоря.              — Хорошо, давай попробуем зайти с другой стороны, — согласился Акинфеев, — расскажи мне, что любишь ты?              — Тишину и спокойствие, — кратко и емко ответил Фернандес, наблюдая за автомобильным потоком на дороге, — и комфортные условия. А не как в моем отеле.              — С этой просьбой не ко мне, — Игорь, не скрывая улыбку, смотрел на серьезный профиль Марио, — но можем устроить в следующий раз ужин в спокойной домашней обстановке.              — Я не собираюсь готовить, — отрезал Фернандес, нахмурившись, — хочешь ужинать, готовь все сам.              — Из ресторана закажу, — с победной улыбкой пообещал Игорь, — как тебе такое предложение?              Он сделал едва заметный шаг вперед, так, что на миг его плечо скользнуло по плечу Марио, и остановился, прислонившись к стене. Нервно покручивая в руках ножку фужера, Игорь не сводил глаз с задумчивого Фернандеса. Словно в его голове в эти мгновения рождались сотни вариантов ответа и дальнейших развитий события.              — Одно условие: это не должна быть японская или корейская кухня. Ненавижу острое. И не ваши эти… русские жирные… — Марио активно жестикулировал, словно пытался вспомнить название блюд, — дрожащие студни.              — Хорошо. Я дам право выбора тебе, — Акинфеев не верил в такую удачу. Марио действительно согласился. И сделал это на удивление легко!              — И никакого алкоголя. Он у вас ужасен. От этих пузырьков утром точно будет болеть голова!              — Я могу купить обычное красное вино… — на всякий случай предложил Игорь, мысль слегка подпоить Фернандеса для снятия напряжения ему казалось неплохой идеей. Но судя по-быстрому, осуждающему взгляду, который кинул на него Марио, он благоразумно решил не настаивать.              — Греческая кухня, — распорядился Фернандес, повернувшись к Игорю, — и по дороге заедем в аптеку.              Последняя фраза не сразу обрела смысл. Вначале Акинфеев подумал, что это его задурманенный влюбленностью мозг подкидывает слуховые галлюцинации, потом, что возможно у Марио что-то болит. Но, тем не менее, выглядел Фернандес совершенно здоровым.              — Зачем? — понизив голос, спросил Игорь, на всякий случай еще ближе подходя к нему.              — Ну, знаешь, я как-то не рассчитывал на подобное продолжение вечера. Да и с собой ничего не привез. А мое правило — во всем осторожность, — пояснил Марио, — так что, либо по моим правилам, либо никак. Решай.              — Мы заедем в аптеку… — спокойствие, с которым Фернандес говорил о, казалось бы, совсем не банальных вещах, пугала и вызывала злость. Игорь и подумать боялся о том, что для Марио подобные приглашения не редкость.              — Хорошо, — Марио все же взял из большого, двухуровневого блюда тарталетку. Видимо, решив, что после того, как Игорь съел свое, прошло достаточно времени, чтобы в случае отравления первые признаки уже проявились, — ужасно соленая рыба, — скривился Марио, — через десять минут у входа.              Акинфеев широко распахнутыми глазами смотрел вслед затерявшемуся в толпе Марио. Он даже ущипнул себя за руку, чтобы убедиться, что все происходящее — не сон. Боль он ощутил. Что все это — реальность убедился и посмотрел на часы. Это были самые долгие десять минут его жизни. И когда он на ходу прощался с коллегами, желал приятного продолжения вечера и спешил к выходу, всеми силами сдерживал улыбку, стараясь сохранять максимально серьезный вид. Для него же этот вечер и ночь стали настоящим подарком.