Глубина резкости и чувств

      Ерохин сколько себя помнил ненавидел театры. Толпа народа в буфете и очередь в раздевалку после завершения — раздражала, а на самих пьесах он хотел уснуть, мечтая, чтобы побыстрее начался антракт. И использовал любой предлог, чтобы избавить себя от похода на подобные мероприятия. В последний раз в театре он, кажется, был еще пару лет назад. И если ему не изменяла память, водил он туда симпатичного ему молодого человека. В итоге, вечер не задался самого начала и у них, ожидаемо, ничего так и не вышло. Но воспоминания, причем не самые приятные, остались.              И вот теперь, Александру предстояло вновь идти в ненавистный ему театр, но теперь с Сашей, который до чертиков ему нравился. И почему-то этот поход не казался ему чем-то ужасным и скучным. Он его ждал, надеясь, что этот вечер даст хоть небольшой толчок в их общении. Хотя, что было между ними Ерохин и сам до конца не понимал. Если смотреть на происходящее здраво и справедливо, то Саша ни разу не давал повода думать, что между ними что-то большее, чем просто рабочие отношения. Хотя Александр замечал, как бурно реагирует Головин на неумелый флирт Дивеева. Были ли эти вспышки обиды первыми нотками ревности, Александр точно сказать не мог. А психолог в нем предательски молчал. Поэтому в отношении Саши приходилось действовать наугад, руководствуясь интуицией. И просто своим обаянием.              Все усложняла только Алексис. И пусть Саша все меньше говорил о ней, спрашивал и вспоминал. Факт того, что Ерохин вот уже сколько времени скрывал от Головина правду ничего не отменяло. И как отреагирует его помощник, когда узнает правду, рассчитать Александр не мог. Ему бы по-хорошему уже давно следовало во всем признаться Саше, но Набабкин до сих пор не дал на это добро. А против решений Кирилла он идти не мог, даже если очень хотел. Может, что-то он и делал наперекор главному редактору, но только не в этом вопросе. У его тайны была слишком большая цена.              В этот вечер Ерохин особенно тщательно перебирал свой гардероб. Казалось, что в нем кроме привычных рубашек, в которых он каждый день ходит на работу ничего и не было. А хотелось выглядеть на все сто, хотелось впечатлить своим видом Головина. Он так увлекся этим процессом, решая выбрать светло-голубую рубашку или темно-зеленую, что едва не забыл о времени и чуть не опоздал.              Уже через сорок минут, Александр остановился у Сашиного подъезда. Головин не заставил себя ждать, буквально через минуту приземлившись на соседнее сидение.              — Привет! — улыбнулся он, пристегивая ремень безопасности.              — Да по тебе часы можно сверять, — ответил Ерохин, во все глаза разглядывая Сашу.              Головин ходил на работу в самых обычных, классических джинсах и футболках, а сегодня, кажется, ни он один так долго приводил себя в порядок. Саша выглядел завораживающе в светлой рубашке и узких черных брюках. Он казался не только еще более хрупким, чем обычно, но и еще более красивым.              — Ну что поедем? А то опоздаем! — как будто где-то вдали раздался голос Саши. Кажется, Александр надолго завис, смотря на него.              — А, да-да. Поехали, — спешно заводя мотор, пробормотал Ерохин.              — Ты не против, если я включу радио? — спросил Саша, когда молчание между ними немного затянулось.              — Главное радио-шансон не включай, — рассмеялся Александр, разряжая напряженную атмосферу между ними, — что там за спектакль-то?              — То есть ты едешь в театр, даже не зная, что собираешься смотреть? — обиженно фыркнул Головин.              — Я же предупреждал, что совсем не разбираюсь в театре, — оправдался Ерохин.              На самом деле Саша несколько раз повторял название постановки, но Александру было плевать, что смотреть, ему хотелось просто провести это время с Головиным. Ерохин позволил себе утонуть в этом чувстве, все больше запутываясь в паутине своей лжи, ревности к своему же образу и симпатии к Саше.              — Это комедия. Критики и простые зрители верещат от восторга. Думаю, что и нам должно понравиться, — с большим энтузиазмом объяснил Головин.              — Ну надеюсь, это действительно будет смешно, — пожал плечами Ерохин, — потому что знаешь ли, с подобными местами у меня всегда были натянутые отношения.              — Я думаю, что тебе обязательно понравится, — мягко улыбнулся ему Саша.              Головин действовал на Александра гипнотически — его улыбка, его голос, глаза, даже вечно торчащие в сторону волосы. Поначалу это действительно было всего лишь физическим влечением. Он просто повелся на милую мордашку, а теперь Саша с каждым разом раскрывался для него по-особенному. Все его действия, поступки и мысли были ему близки, словно они были знакомы не один год и не одну жизнь. Думал ли сам Головин о чем-то подобном — вот самый главный вопрос, который мучал Ерохина не первый день.              В полутьме зрительного зала Саша казался каким-то эфемерным. Александр залипал на его профиль и совсем не смотрел на сцену. Там происходило, наверное, что-то очень интересное, потому что Головин явно не чувствовал его взгляда. Он был увлечен пьесой, иногда улыбался, но по его реакции нельзя было сказать, что это действительно комедия. Ерохину хотелось прикоснуться к нему, очертить линию скул, поверить в то, что он действительно здесь, что это реальность, что они сейчас не одни, а среди таких же зрителей, напряженно следящих за тем, что происходило на сцене.              Ближе к концу акта, Головин повернулся в сторону Александра, кинул взгляд из-под полуопущенных ресниц и едва улыбнувшись, вновь повернулся в сторону актеров. Этого было достаточно, чтобы Ерохин вновь провалился в эту бездну, выхода из нее он не видел, и имя которой была Саша Головин. Он кажется, даже перестал дышать на несколько долгих секунд. А внутри затянулся тугой узел желания и отчаяния. Понимал ли сам Саша, как он воздействует на Ерохина? А если и знал, то действовал ли осознанно?              В антракте Саша потащил Александра в буфет. Из-за того, что они слегка замешкались на выходе, когда они пришли там уже была километровая очередь. Если бы не горящие глаза Головина, Александр бы ни за что не стал стоять. Но ради Саши был готов потерпеть еще и не такие неудобства. Хотя и не был уверен в том, что тот оценит его старания.              — Ну как тебе первый акт? — нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, спросил Саша.              — Мне кажется актеры немного переигрывают, — уверенно соврал Ерохин. Ведь не мог же он признаться в том, что почти ничего не смотрел. И даже не уловил главной сути. Да и на сцене, откровенно говоря, ничего интересного и не происходило.              — О! Ты тоже это заметил, да? — обрадовался Головин, — особенно главная героиня. Слишком все наигранно! Самый интересный персонаж — эта та милая бабуля, что появилась под конец акта. Надеюсь, что она еще появится.              — Думаю, что такой персонаж не может быть просто проходным, — заметил Александр. Кажется, он действительно припоминал что-то такое, когда зал заметно оживился.              — И где они нашли такого унылого актера на роль главного героя? Он же некрасивый! — возмутился Головин, пока их очередь медленно, но верно подходила к концу.              — Думаешь некрасивый? — улыбнулся Ерохин, — не твой идеал?              — Ни капли не мой! — уверенно заявил Саша.              — И кто же твой идеал? Какой-нибудь мускулистый, двухметровый шкаф? — усмехнулся Александр.              — Не смешно. Мой идеал… — запнулся на секунду Саша, — мой идеал… он…              А Ерохину в этот миг показалось, что он скользнул по нему оценивающим взглядом.              — А вот у меня есть идеал, но похоже, он так и останется недоступным, — покачал головой Ерохин.              — И кто же это? — тут же перевел вопрос Саша.              — Так я тебе и сказал! Должны же у мужчины быть свои маленькие секреты! — рассмеялся Александр.              После чего Ерохин еще пару минут выслушивал восторженную речь Саши о самой постановке, о сюжете и критику об игре актеров. А потом подошла их очередь. И в очередной раз Головин сильно удивил Александра, когда заказал себе не чашку кофе или бутылку газировки, а коньяк. И очень настойчиво отказался от предложения Ерохина за него заплатить. Что-то обиженно буркнув про то, что он не девушка, чтобы за него платил кавалер в буфете. Александр едва удержался от комментария, что он вроде и есть сегодня его кавалер, просто заказав себе чашку американо, чтобы окончательно не уснуть во втором акте.              — А кто-то мне говорил, что не любит алкоголь, — все же не удержался Александр, когда они возвращались на свои места.              — Ну театр и коньяк — это вещи неразделимые. А в любое другое время, я действительно, предпочитаю не пить, — весело ответил Головин.              Алкоголь все же подействовал на него и теперь его взгляд был слегка расфокусированным, а улыбка стала шире. Этот эффект длился очень долго и странно. Саша начал болтать без остановки. Он комментировал едва ли не каждую реплику, что звучала со сцены, а Александр безуспешно пытался его угомонить. Но Головин не реагировал не только на его просьбы и шиканье ближайших соседей, но и более резкие замечания, которые начали слышаться со всех сторон. Ерохин понял, что и этот поход в театр закончился очередным провалом. Краем глаза заметив, что к ним уже направлялась пара охранников, он схватив Сашу за локоть и вывел его из зала.              — Ну и что ты творишь? Вроде всего чуть-чуть выпил! — спросил Александр, вплотную прижимая к себе сопротивляющегося Головина.              — Ну ты чего такой зануда? Весело же было! — ответил Саша, но все же едва ощутимо вздрогнул. То ли от холодного вечернего воздуха, то ли от близости Ерохина.              — Тебе может и весело, а вот другим не очень, — возразил Александр, — ты забыл правила поведения в театре? Вроде из нас двоих ты его любитель!              — Ты когда стал таким занудой, а?              — Повторяешься! — рассмеялся Ерохин, — если бы тебя не вывел я, то это сделали бы охранники. А может еще и сдали бы тебя в полицию. Тебе оно надо?              — Ладно-ладно, мамочка, — обиженно вздохнул Саша, принимая вид побитого щенка и вызывая приступ щемящей нежности у Александра.              — Нет уж, мамочкой я точно тебе быть не собираюсь, большой уже!              — Не больно-то и хотелось! Пойдем лучше прогуляемся? Погода сегодня классная!              Вечер был действительно замечательным. Поэтому Александр согласился, и они неспешно шли по улицам, без какого-то определенного пункта назначения. Просто куда глаза глядят и ноги несут. Судя по всему, коньяк уже выветрился из головы Саши, но он продолжал веселиться. Постоянно о чем-то шутил и рассказывал. И Ерохину это безумно нравилось. Он впервые видел такого расслабленного Головина. И пропадал в нем все больше.              Вскоре Александр потерял счет времени, и откровенно не хотел, чтобы этот вечер заканчивался. Но как оказалось, они пришли к дому Саши. Специально он это сделал или нет, для Ерохина так и осталось загадкой. Но тот действительно искренне удивился, когда они оказались в знакомом дворе.              — Видимо это знак, — улыбнулся Саша, — чтобы ты проводил меня домой.              — Я бы и так тебя привез сюда, только на машине, а не на своих двоих, — усмехнулся Александр.              — Пойдешь обратно пешком?              — Вот еще! Вызову такси, конечно же.              — А! Ну тогда, пока? Было круто, — и Саша запнулся, словно хотел сказать что-то еще, но передумал в последний момент.              — Ну если что — можем повторить, — улыбнулся Александр.              — Думаю, что это отличная идея. Спасибо за вечер, — Головин отзеркалил его улыбку, а потом сделал то, чего от него Ерохин никак не ожидал. Слегка привстал на носочки, он его поцеловал. В щеку. А потом сбежал от него так быстро, что Александр даже понять ничего не успел.              Но это фантомное прикосновение губ преследовали Александра всю долгую дорогу домой.              

***

      Утро было по настоящему прекрасным. Солнышко игриво светило в окошко, птички на улице пели, и душа Арнора им подпевала. Он был как никогда счастлив и ни капли этого не стыдился. За все время, что он ходил вокруг Хердура и вздыхал по нему, он заслужил на это право. Сигурдссон включил музыку и, окончательно потеряв совесть, прибавил громкость, не думая о соседях, что вполне могли бы еще спать и досматривать утренний сон. Выкинув в мусорное ведро пакетик заварки, он набрал сообщение Хердуру, пожелав ему доброго утра и, подумав пару секунд, поставил в конце сердечко. Теперь он имел на это полное право.              Пару минут Арнор смотрел на экран, ожидая, когда статус сменится на «прочитано», но Магнуссон видимо уже ехал на работу и сообщение так и не прочитал. Посмотрев на часы, Арнор решил, что давно пора последовать примеру Хердура и спустя пару минут уже бодро шел в сторону метро. Но на удивление в офис он приехал раньше Хердура. Его рабочий компьютер был выключен, а вещей не наблюдалось. Решив, что он попал в утреннюю пробку, Арнор нажал на его системный блок и решил не терять время и сходить самому в кофейню за своей порцией какао и любимым ореховым капучино для Хердура. Все же не только ему проявлять знаки внимания, Арнору тоже иногда, а лучше почаще, заботиться о своем парне. То, что Магнуссон теперь его мужчина верилось еще не до конца. И пусть это звучало банально, но от этого в животе Арнора порхали самые настоящие табуны бабочек.              Офисный центр постепенно наполнялся спешащими на работу людьми, но сколько бы Сигурдссон не высматривал в толпе светлую макушку — ее не было. Хотя заметить Хердура было бы не сложно. Решив, что они просто разминулись, Арнор вернулся в кабинет. Но и там Хердура не оказалось.              Настроение быстро ухудшалось, любимый какао не лез, а сообщение, отправленное почти два часа назад, все еще оставалось непрочитанным. До десяти часов, Арнор хоть как-то сохранял спокойствие, но, когда часы на экране показали пять минут одиннадцатого, сердце неприятно заныло.              «Ты задерживаешься?» — отправил Сигурдссон глупое сообщение, надеясь на то, что хотя бы это сообщение будет прочитано. Хоть мессенджер и показывал, что последний раз Магнуссон заходил вчера вечером. Видимо, как раз в том момент, когда пожелал ему спокойной ночи. Воспоминания о прошлом вечере, о поцелуе в машине согревали, немного отодвигая волнение, вызванное пропажей Хердура. Он придет. Он обязательно скоро придет!              Но Хердур не появился ни через час, ни через два. Рабочий телефон Магнуссона надрывался противной трелью, а рабочая почта издавала еще более противный звук, сообщая о новых письмах. Когда на дисплее отразился внутренний номер Набабкина, Арнору пришлось взять трубку, пытаясь за пять секунд придумать правдоподобную отговорку.              — Д-да?              — Сигурдссон, ты что ли? — проворчал Кирилл.              — Доброе утро, Кирилл Анатольевич! — как можно более радостно ответил Арнор, — что-то случилось?              — Передай трубку Хердуру! — не вдаваясь в детали, потребовал Набабкин, — где он полдня шастает?              — Ой, простите, но он только вышел…              — Куда вышел? — взревел Кирилл, — как давно, если он сорок минут на сообщение не соизволил ответить?              — В туалет, наверное, — промямлил Арнор, посчитав это самым логичным местом, куда мог бы уйти Магнуссон, — у него это… Почта зависла, никак не мог даже открыть сообщение. А потом и компьютер завис и, вообще, все поломалось…              — Почему не вызвал программиста? — не унимался Набабкин, — бездельники. Ладно, ты там передай ему, что я искал его. Мне отлучится надо, как вернусь, пусть зайдет.              — К-конечно, Кирилл Анатольевич, — скрестив пальцы, пообещал Арнор, молясь, чтобы Хердур появился, или сам Набабкин уже не вернулся сегодня в офис.              Но к сожалению, он все же вернулся. И мало того, что всего через сорок минут, так еще и раздал всем срочные задания. Ладно в письменной форме, а не при личной встрече. И от Хердура к вечеру была необходима статья о проводимом в городе благотворительном забеге. На котором, конечно, Магнуссон не был. Арнор не сомневался, что такой профессионал и опытный журналист и по фотографиям статью напишет, но сам он никогда этого не делал, и понятия не имел, с какой стороны к этому подступится. Арнор еще раз посмотрел на экран телефона, где по-прежнему светились непрочитанные сообщения. Уже порядка десяти. Они все больше напоминали не искреннюю тревогу, а поток сознания, где перемешивались несвязанные вопросы о его местонахождении, нытье о том, как он соскучился и угрозах расправы, если он немедленно не позвонит. Конечно, ждать совета о том, как написать статью тоже было глупо и, перевернув телефон экраном вниз, чтобы не отвлекал, Сигурдссон открыл новый документ. В последний раз он писал сочинение по картинкам в школе, но в этот день ничего другого, как вспомнить как это, ему не оставалось. Листая загруженные фотографии с интернета, Арнор с трудом, по слову выдавливал из себя статью полную восторга от прошедшего мероприятия.              Никогда раньше Сигурдссон не замечал за собой такой способности к красноречию. По его мнению, статья вышла большая и красочная. Написанная таким высокопарным стилем, что даже Арнор остался удовлетворен ей на все сто процентов. Отправив ее с компьютера Хердура на почту Набабкину, он совершенно довольный собой вернулся на свое рабочее место и, наконец-то, добрался до своего перевода.              Арнор не спеша заканчивал второй абзац, когда дверь в кабинет открылась и на пороге появился сам Кирилл Анатольевич.              — Где? — листиками, скрученными в трубочку, он указал на стол Хердура и прошел внутрь. При этом он внимательно озарялся и разве что под стол Магнуссона не заглянул, в надежде хоть там его обнаружить.              — М-м-м? Кто? — изобразил непонимание Арнор, для убедительности похлопал глазами.              — Ну не я же, Арнор!              — В буфет пошел, — ответил Сигурдссон, — он пока статью писал, так увлекся, что кофе его остыл. Пошел за новым.              Набабкин заметил полный стаканчик из кофейни, и видимо именно он послужил ему доказательством того, что в словах Арнора все же есть правда.              — Хорошо, — нахмурился Кирилл, — статья какая-то странная.              — Странная? — внутренности Арнора сжались и даже руки задрожали. Стараясь скрыть это, он ухватился за лежавшую перед ним книгу, — чем же?              — Так… Стиль немного не его. Но ничего. Одобряю, — остановился возле его стола Кирилл.              — А чем он не его? — на всякий случай уточнил Арнор, хотя и исправить уже конечно ничего не мог.              — Какой-то сухой. Словно перевод.              — Сухой? — от возмущения Сигурдссон подскочил на месте, — но…              — Что «но»? — усмехнулся Набабкин, — переписывать не прошу, но скажи ему, пусть больше так не пишет.              — Хорошо, — обиженно и оскорбленно пробубнил Арнор и сев обратно, отвернулся к экрану ноутбука.              — Ну хватит уже за него заступаться. Сейчас у меня собрание, а через два часа, чтобы были оба у меня. — коварно усмехнулся Набабкин и направился к двери, — так что советую ему заканчивать свои похождения.              Арнор уронил голову на руки, простонав от отчаяния. Как успеть найти и привести Магнуссона в офис за два часа он не представлял. Как и то, как сделать так, чтобы и его отсутствие осталось незамеченным Набабкиным. И единственным человеком, который выводил его из себя сильнее всех вместе взятых, был Ильзат. И отвлечь его внимание на себя в случае необходимости еще на час-другой вполне бы мог.              Арнору показалось, что Ильзат его просьбу воспринял с удовольствием. На его лице появилась вполне себе довольная, даже несколько мечтательная улыбка, а всегда смеющиеся глаза, словно засветились ещё больше. Пообещав, что будет держать его в курсе каждого своего шага, Арнор покинул офис. Всю дорогу до дома Магнуссона он предпринимал попытки дозвониться, но результата по-прежнему не было. Мысли в голове уже были самые пугающие. Он даже посмотрел номера экстренных служб. На всякий случай. Хотя и корил себя за мысли подобного рода. Он был уверен, что Хердур жив и здоров, просто у него сел телефон, а работу он элементарно проспал. Но учитывая, что время уже близилось к вечеру, актуален был вопрос: как можно проспать весь день?              Влетев на нужный этаж, Арнор колотил в дверь минуты три, потом долго жал на звонок, пока, наконец-то, не услышал шаги по другую сторону. Замок щелкнул и на пороге появился помятый, бледный Хердур, вид которого был, мягко говоря, не самым свежим и весьма болезненным.              — Херди… — Арнор глаз не спускал с Магнуссона, гадая, что же он делал всю прошлую ночь. И догадки, что возникали его совершенно не радовали, — ты что, с похмелья?              — Арни? — словно не веря своим глазам, произнес Хердур севшим голосом, — ты почему тут?              — Это я хочу узнать! Почему ты тут, а не на работе! — чуть не плача от досады спросил Сигурдссон.              Оставалось только топнуть ногой для полноты картины. Арнор чуть с ума не сошел от беспокойства, оборвал его телефон, прикрывал его перед Набабкиным, сбежал с работы посреди рабочего дня, пока Магнуссон тут мучается от банального похмелья?               — Херд, ты алкоголик? — строго спросил Арнор, уперев руки в боки для более грозной картины.              — Какой ещё алкоголик? — по виду Магнуссона было заметно, что он вообще плохо понимал происходящее, — ты зайди. Что стоим-то на пороге?              Пропустив Арнор в квартиру, сам Хердур быстро скрылся в ванной где и провёл следующие двадцать минут. За это время, Сигурдссон огляделся, и заметил, что на кухонном столе разбросаны упаковки таблеток от отравления. И судя по ним, мучился Хердур совсем не от похмелья. Когда Магнуссон появился вновь, выглядел он бодрее, но все еще уставшим. Глаза были потухшие, с залегшими под ними кругами, напоминая своим видом панду.              — Херд, ты отравился? — уточнил Арнор.              — Да, — словно стыдясь, ответил Магнуссон, — знал ведь, что покупать выпечку в непроверенных местах опасно. А еще и салат видимо не самый свежий попался.              После этих слов, Арнор испытал лёгкий приступ стыда за то, что посмел в нем так усомниться и приписать минусы, которых в нем никогда не было. Откуда вообще в Хердуре им было взяться. Этот человек один большой плюс. Идеальный, без намека на несовершенства.              — Но почему ты не написал мне? — вот так сразу расплываться под его взглядом Арнор не хотел и для вида еще решил некоторое время сохранять серьёзный, слегка осуждающий взгляд.              — Я всю ночь обнимался с белым другом, к утру немного отпустило, и я смог уснуть. Не слышал ни будильника, ни твоих сообщений, ни звонков. Если бы ты не пришел, боюсь, я проспал бы до вечера. Прости, зайчик, — виновато вздохнул Хердур.              — Тебя там Набабкин весь день тебя ищет. Уже подозревать начал, что я тебя покрываю! Через час мы должны быть у него. Оба!              — Час? — уточнил Магнуссон, почесав затылок, — черт!              Арнор сочувственно проводил его взглядом, когда Магнуссон быстро скрылся в спальне и раздался хлопок дверцей шкафа. Хердур быстро оделся и уже вскоре они выехали в направлении офиса. Ильзат на сообщения Арнора не отвечал, чем вызывал ещё большую тревогу. Либо его вмешательства не потребовалось, либо все пошло не по плану. Но вот в их пользу или нет, никто не знал.              Вернувшись в офис, они сразу же отправились в приемную Набабкина. Игорь сидел, по-хозяйски закинув ноги на стол, и покачивался на стуле, залипая в телефон.              — А! Это вы, — бросив на них взгляд, он кивнул на дверь, — идите. Только постучите на всякий…              — Он что не один? — поинтересовался Арнор, — у него был кто-то?              — Ахметов заходил. Я не видел вышел он или нет.              Арнор с Хердуром переглянулись и наперегонки бросились к двери, желая, как можно скорее удовлетворить свое любопытство. Но получив разрешение войти, они к разочарованию увидели, что в кабинете Кирилл все же был один.              — Явились все-таки, — скрестив руки на груди произнес Кирилл, — и даже оба.              — Как и вызывал, — с удивительным спокойствием ответил Магнуссон, — так что ты хотел?              — В твои глаза наглые посмотреть! — но вопреки напущенной строгости, злости в тоне Кирилла не было. Напротив, он казался веселым и довольным.              — Почему же сразу наглые? — насупился Хердур, — я в чем-то провинился?              — На работу надо приходить вовремя, а не в конце дня!              — Кирилл Анатольевич! — вновь вступился Арнор, — он с утра на работе!              — Никак на метро приехал? — усмехнулся Кирилл, — не было его машины на стоянке. А место его пустовало. И в обед не было…              — Так я припарковался…              — У дома ты припарковался. У своего. Идите оба на свои места, — Набабкин откинулся на спинку стула и удовлетворенно потянулся, сложив руки под головой. На споры он настроен не был, как и все еще бледный Хердур.              Решив не гневить еще больше своего руководителя, Арнор и Хердур быстро вышли из кабинета и направились к себе. Едва Сигурдссон успел прикрыть за собой дверь, как оказался в крепкой хватке Хердура, который прижал его к себе.              — Спасибо, что прикрыл меня… — пробормотал он куда-то в макушку Арнора, — если бы не ты, не знаю, что со мной бы сделал Кирилл…              — Не стоит… Ты постоянно меня защищаешь, пришла моя очередь. Так для разнообразия иногда и мне можно, — улыбнулся Арнор, но потом отстранившись, строго посмотрел на Хердура, — но больше не пугай меня так! Я чуть с ума не сошел!              — Хорошо, обещаю больше не покупать сомнительные пирожки в незнакомых местах!              — В следующий раз просто приходи ко мне на ужин! Хочешь я сегодня я приготовлю тебе что-нибудь… — начал было Арнор, но заметив, как при упоминании еды Хердур брезгливо скривился, замолчал.              — Давай лучше я отвезу тебя домой и куплю тебе какао! А то ты остался из-за меня без него.              — Не остался. Сам купил! Думаешь, я не в состоянии дойти до кофейни? — обиженно насупился Сигурдссон.              — Прости, зайчик, — обезоруживающе улыбнулся Хердур, — я совсем забыл, что ты у меня уже такой взрослый!              — Издеваешься, да? — догадался Арнор, — я и тебе кофе твой любимый взял, между прочим!              — Ну все, тогда точно за мной должок! Двойной! — рассмеялся Магнуссон, — нет, правда, Арни, я очень благодарен тебе! Чтобы я без тебя делал? — он сел за свой стол и, пользуясь возможностью, решил проверить почту.              — Не знаю, до сих пор спал бы…              — Арнор! Ты что написал за меня статью?! — раздался голос Хердура, спустя пару минут. И кажется он не был полон восхищения и благодарности.