Потеряшка

**** День тянулся вяло и тяжело. Даже воздух сковало напряжение от ожидания. Что для Союза, что для Рейха день длился вечность. Второй чувствовал, что с Совком произошло что-то, но он не мог понять, что именно. Он явно жив, но потрясен. Рейх работал и работал, ему было очень тяжело, но он не сдавался. Работал упорно, прилагая все силы. Сегодня он получит свою награду, ради этого он и живёт. Ради этих встреч с Союзом. Ради того, чтобы когда-нибудь сбежать.. Подальше, позабыв это чувство усталости и ущербности. СССР сегодня тоже работает, не покладая рук, однако все слова и буквы на бумагах танцуют, мешаются, совершенно не воспринимаются от того и сложно. Союз только вздыхал. Он так и не вышел на обед. Не вышел на ужин. Он все думал о России. Мальчуган уже взрослый и сильный, но сердце волновалось о нем, как о маленьком. "Ничего, он вернётся. Я ведь тоже сбегал. В этом мы так похожи " - подумал Союз. Сейчас он молился, чтобы время пошло быстрее, чтобы оно пустилось в бег. Сейчас коммунист сидел за столом, машинально подписывал бумаги, отвечал на телефонные звонки. Чувство стыда, тревоги и напряжения овладели телом русского. Чтобы как-то избавиться от этого, он решил покурить. Союз поднялся и размял плечи. Он так и провел все время, сидя в каком-то оцепенении. Коммунист осторожно прошел на пустую кухню, а из нее уже прямиком на балкон. Ветер ласкал верхушки деревьев, те отвечали ему взаимностью, шурша своими листьями. Приближался холодный аромат ночи. В небе свистели стрижи, выписывая в воздухе невероятные фигуры. Летала назойливая мошкара. Союз присел на низенькую лавочку, достав из карманов все нужное. Чирк спичкой, ещё одно движение и сигарета горит, пуская седой дымок. Коммунист делает медленную затяжку и не сразу выдыхает. Он слушает свое сердце. Его ритм заставлял успокоиться. Вдруг, на балкон выходит Белка. Легко, но осторожно. Она посмотрела на отца с долей осуждения. Союзу пришлось быстро потушить сигарету и выбросить ее. Беларуси не приходилось раньше заставать отца курящим. Он делал это редко, в тайне. Поэтому эта картина ее удивила и раздосадовала. Ее улыбка сменилась грустной гримасой. - Как давно ты куришь? - спросила Беларусь, присаживаясь рядом. - Очень давно. Но я редко это делаю, только когда тревожно и страшно. - Тебе тревожно сейчас? Почему? Тут Союз замялся, замолчал. Все и так было понятно, он не знал каких слов от него ждёт Беларусь. - Расскажи все, что на душе, пап. Так будет проще. Расскажи мне о нем и о себе. Мы не знаем ничего о твоём прошлом. Совсем ничего ..Тяжело судить обо всем свысока.. СССР глянул в глаза своей дочери. Ничего. Только доброта, любовь и надежда. Это успокаивало Союза. Он может говорить. Союз вздохнул и начал рассказ о своей жизни. Все, что он делал, что совершил. Коммунист рассказывал и не заметил, как на балкон зашёл Казах. Он подошёл к краю, посмотрел вниз, на клумбу, на прохожих, внимательно слушая рассказ. Белка и ее брат были удивлены и тронуты, они не знали, какой их отец на самом деле и что ему пришлось пережить. Какой он на самом деле сильный. Они знали его только с момента, когда появилось осознание вещей и некоторые моменты стали закрепляться в памяти. Беларусь шумно вздохнула, когда отец закончил свой рассказ. Ей было его жаль. Да, правда жаль. Наконец все сложилось в цельную картину. Союз опять невольно потянулся за сигаретой. Его остановил Казах, он просто спокойно мотал головой, держа отца за руку. - Ну и чего ты сидишь тогда? Иди к нему! Глупый ты, папа, хоть, вроде, и взрослый. Если ты находишь покой и счастье с ним, то иди. Ты заслужил счастье. Союз посмотрел на них. Они приняли этот факт, были готовы отпустить отца. Какие же они взрослые. Да, взрослость определяется не только возрастом, а ещё и поступками, мыслями и делами, которые ты совершаешь. То насколько они верные и правильные. Союз обнял своих детей крепко-крепко, с благодарностью. - Если бы ты рассказал нам о своей жизни и чувствах, то все бы было на своих местах. Тем не менее... Мы любим тебя, отец. Россия вспыльчив, но думаю, что он сможет тебя понять. Мы поговорим с ним и Украиной. - Заговорил Казах. Его голос такой уверенный, спокойный, ровный. От этого в душе все успокаивалось. У него определенно есть талант. Талант успокоить. - Простите меня... - Выдохнул Союз. - Успокойся и ступай. Все в порядке. Никто в этом доме не будет осуждать за твой выбор. А вот за сигареты.. - Белка стащила их у отца и передала Казаху. Тот спрятал сигареты в карман. - А теперь иди, а то совсем скиснешь. Никогда не отпускай, что любишь и умей прощать. - проговорила Беларусь, улыбаясь. Откуда у нее столько мудрости? У такой юной девушки.. Союз кивнул им и, захватив авоську, выбежал из дома. Ему было гораздо легче и свободнее. Дышалось хорошо. Дети махали ему с балкона. "Нет. Я их определенно не заслуживаю" - подумал Союз, кивая им снизу. **** Рейх шел с работы. Весь пыльный и уставший, но с улыбкой. Сейчас, он придет домой. А вскоре после этого к нему пожалует Союз. Уйдет одиночество и страх. Немец вдыхал теплый воздух, пропитанный разными ароматами. Пахло выпечкой, цветами. Так приятно. И... Вроде не все так плохо. Кажется, что жизнь налаживается. Неожиданно Рейх слышит быстрые шаги, нет, даже не шаги. Это был бег. Рейх оборачивается и видит силуэт любимый и знакомый. Это Союз. В его руках авоська, а в ней продукты. Колбаса, батон, яйца.. И как оно все не повылетало, не разбилось? - Союз? Ты что тут делаешь? Случилось что? - Рейх осматривался вокруг, лишь бы никто не увидел их. Но Союз был спокоен, его, кажется, ничего сейчас не волновало, кроме Рейха. - Не мог больше дома сидеть. Вот, ужин нам купил. - Русский поднимает авоську выше и держит ее прямо перед глазами немца. Он улыбался. Такой простой и доброй улыбкой. - Совок.. - Начал было Рейх, но СССР взял его за руку и крепко сжал, улыбаясь. - Пойдем, покормлю тебя, кощей. И они пошли. От такого смелого жеста Рейх был ошеломлен. Он поначалу оглядывался, ловил недоумевающие взгляды прохожих, отчего невольно ежился. А Союз? Ему было все равно. Компания немца была для русского панацеей, сейчас и тогда, давно, когда он сбегал из дома зализывать раны. Они зашли к Рейху в дом. Союз сразу же направился на кухню. Он осторожно выложил продукты, поставил сковороду на плиту. Все он делал ловко, четко, как повар с полевой кухни. Наверное, это был опыт. - Мои дети прознали о нас, -осторожно начал СССР,- Да, именно про тебя и меня. - Они увидели укус? - Рейх стыдливо сжался, прикрывая смущенное лицо рукой. - Угу. Россия разозлился, накричал и убежал. Он сказал, что ненавидит меня. Но.. Его можно понять. Я был его идеалом. Всегда. Союз высыпал колбасу на сковородку, шипит - шкварчит. Русский мешает все это лопаточкой. Аромат разлетается по всей кухне. - А как остальные это восприняли? - Беларусь и Казахстан, они.. Приняли это, сказали идти к тебе и быть счастливым. Украина, кажется, думает еще, но он был недоволен и я с ним не разговаривал больше. Мне стыдно перед ними на самом деле... СССР начал разбивать яйца, заливая ими колбасу. Он все это помешал и накрыл крышкой. Нависло странное молчание. Были слышны только звуки готовки. Вскоре Союз разложил все по тарелкам. - Все будет хорошо, Совок. Я знаю. Россия импульсивный юноша, а Украина смотрит на него как на старшего. А вот твои младшие совсем другие, они много думают, прежде чем что-то делать... Россия должен успокоиться и принять, не сразу, но... Рейх не знал детей Союза близко, но говорил так, будто знал. Книжки по психологии не канули в пустоту. Союз просто молча и благодарно смотрел на Рейха. Ему было спокойно. Просто сидеть, есть этот простой и небрежный ужин. Однако, их все устраивало. Они ели. Да, рядом с немцем у русского проснулся аппетит. Вскоре они переместились в комнату и просто лежали рядом, обнимаясь. Союз целовал любимое лицо, а немец отвечал взаимностью. - Ты любишь меня? - Спросил Рейх. - Нет. Тут немец напрягся, так как Союз сказал это серьезно и твердо, глядя в потолок, даже без тени улыбки. - Сильно люблю. - усмехнулся коммунист, широко улыбаясь и наблюдая за реакцией любовника. Рейх же покраснел и оскалился возмущенно. - Ах, ты.. Иди к черту, Совок! - Вскрикнул немец, злобно таращась на русского. Тот лишь улыбнулся и притянул его к себе за талию. Немец смутился. - Пришел. - Укушу. - прошипел Рейх. - Кусай. - Улыбался Союз. И немец укусил его губу, больно и страстно, превращая все это в поцелуй. Их сладострастные пытки продолжались. Но... Вскоре пара уснула, прижимаясь к друг другу. Им сейчас снятся хорошие сны. Ведь в объятиях друг друга они чувствуют любовь и защиту. Это накрывает их невидимым "куполом" от всех бед и кошмаров. Наступало утро, но было еще сумрачно и довольно таки темно. Союз проснулся и огляделся. Ему пора идти. Рейх сладко спал и коммунисту совсем не хотелось его будить, поэтому он просто нагнулся и осторожно, практически невесомо, поцеловал его в лоб. Ему еще можно поспать.. Даже нужно. Работа у него тяжелая, пусть набирается сил. СССР осторожно вышел, бесшумно, на цыпочках. На кухне он оставил записку. Написал он небрежно, надеясь, что тот, кому это адресовано не разозлится на сей неаккуратный почерк. "Приду к тебе вечером. Жди." Теперь Союз шел быстрее домой, чтобы быть там раньше России. Свежесть утра приятно пощипывала бока, остужало спину. На улице было невероятно тихо, город спал. СССР надеялся, что парень еще не пришел домой. "Надеюсь он не стал ввязываться в беду". Мужчина осторожно открыл дверь, бесшумно зашел. Дома тихо, дети еще спят и Россия еще не вернулся. "Отлично" Заварив себе чай, Союз уселся за стол в кухне и принялся ждать. Он постоянно посматривал на дверь, выходил на балкон. Уже рассвело, коммунист услышал возню в комнатах. Дети начинают просыпаться, явно беспокойная душа не дает долго спать. Вдруг послышался долгожданный звук - звук открывающейся двери. В дом вошел Россия. Юноша оглянулся, их взгляды с отцом встретились. Союз замер. В глазах сына все еще была обида и какое-то другое чувство. Равнодушие? Он дернул плечами, хмыкнул и направился в свою комнату. Союз вздохнул. Старший сын не настроен на разговоры, сейчас дело за младшими. Возможно они смогут смягчить его. Одно хорошо, что он не бросается с кулаками на отца. Коммунист вздохнул. В комнате послышались крики, спор. Это Украина и Россия. На них подтянулись и Казах с Белкой. - Да вы что все? Сговорились? Встали на его сторону? - Ты его совсем не знаешь, братец! - Кричала Беларусь, всхлипывая. - Да что тут знать?! Наш отец слабак и позор всего рода, сегодня я наконец сделал то, что он не смог сделать дважды... Уничтожить врага. Беларусь распахнула глаза, она не верила в услышанное. Украина выругался, а Казах предусмотрительно взял брата за плечо, ибо Украина явно хотел врезать России. - Ты его убил..? - Выдавила Беларусь с какой-то печалью. Едва слышимой. Это скорее сожаление, соболезнование. Союз поник. Стрела беспокойства врезалась в его душу, неожиданно, будто со спины, и боль эта, ядовитая, разрушала все на своем пути. Душа, будто хрупкое стеклышко, треснула. Сердце заколотилось от страха. Мужчина спохватился, рванул как ужаленный пес. Его дети остались в доме, они ругались и кричали. - Нет, нет, нет! - Чуть ли не задыхаясь, на бегу, умолял Союз. Он чувствовал что-то страшное. Ноги дрожали, подкашивались, они стали для коммуниста чужими, они совсем не слушались. Союз бежал в сторону дома Рейха, мимо его работы. Глаза сами вглядывались в темные повороты и закутки улиц. "Россия не сделал этого, так ведь? Он не мог так поступить..." Тут в одном из закоулков показалась чья-то спина. Сильная и статная. Союз сразу же узнал ее, уж больно она засела в памяти. Это Италия. В его руке был окровавленный нож, а перед ним стояла хрупкая, тонкая тень. Тень эта дрожала. Сейчас она упадет от полученных ран. - Рейх! Нет! Союз бежал к нему изо всех сил, сам не замечая того, что он начинал глохнуть и слепнуть. Он ничего не слышал: ни ухмыляющегося Италию, ни шум улицы, ни пения птиц.. Рейх навзничь упал на землю, держась за окровавленную грудь руками. Звук падения немца о землю, был самым громким для Союза сейчас. Будто его контузило, будто это был выстрел, взрыв. Союз растерянно и сбито дышал, задыхаясь от страха. Странная боль сковала горло Союза. Глухота со свистом ушла, он наконец прозрел. Коммунист присел на колени, подтащил Рейха к себе. - Союз... - Хрипел Рейх, слабо улыбаясь. - Тихо ты, не говори! Сейчас мы тебя починим.. СССР быстро порвал одежду на груди Рейха, перед ним открылось несколько ран, глубоких. Кровь лилась струйками, окрашивая все на своем пути в красный. - Нет, я не хочу потерять тебя вновь... - Понимая безнадежность ситуации выдавил русский. Дрожащая рука Рейха потянулась к щеке Союза. Из глаз немца вытекли едва заметные слезы, улыбка дрожала, периодически соскакивая на болезненный оскал. - Растеряша ты...Совок.. - Рейх кашлянул,из его рта вытекла маленькая струйка алой крови. - Веник... Ты моя слабость, не уходи... Я без тебя никто... Рейх уже не смотрел на Союза, его взгляд был направлен куда-то сквозь. Он все еще улыбался, а его грудь тяжело вздымалась. - Рейх!? Рейх.? - Кричал Союз. - Ich liebe dich.. Совок..- На последнем выдохе прохрипел немец. Его тело беспомощно обмякло в руках русского. Его улыбка растворилась с лица, растаяла, как снежинка. Коммунист осторожно нагнулся к нему и поцеловал в еще теплый лоб. Дрожащей ладонью, он прикрыл его глаза, которые были обращены сейчас к теплому, голубому небу. Внутри душу рвали собаки, было настолько больно, что захотелось кричать. От коммуниста как будто оторвали половину. Самую светлую и лучшую. Итальянец все это время стоял за спиной Союза, ухмылялся, посмеивался. - Мда, прям мерзко представить вас обоих. Мерзко. До одури. Прям вижу, как Рейх, будто первая и последняя шлюха, прогибается под тобой, Союз. И стонет. И стонет. Я не ожидал, что ты так низко падешь. - Заткнись, сволочь! Ты... Ты...! Союз вскочил на ноги, его плечи поднялись, кулаки сжались. - Я. Я. Что я? Слова кончились, Союз? Чтоб ты знал, это твой сынок попросил меня убить его. А я и без наград согласился. За "спасибо". Не достойна эта гнида жизни. - Это ты ее не достоин, грязное отродье.... Русский разъяренным зверем кинулся на Италию. Тот ожидал такой реакции и увернулся. Однако, Союз был не так прост. Он резко обернулся и врезал итальянцу в лицо. Тот пошатнулся и неким диким азартом кинулся на коммуниста. Сейчас они напоминали двух волков, которые грызутся не на жизнь, а на смерть. Италия был не из слабых, поэтому драка с ним была равная, достойная. Союз схватил итальянца за ворот и они с яростью покатились по земле. Наконец, русский прижимает итальянца к лопатками к твердой земле. В глазах Союза боль, ненависть и ярость. - Последние слова, падаль?! Итальянец злобно оскалился и выругался, пытаясь вырваться, но русский крепко прижимал его, не давая воли. Внезапно, в один миг лицо Италии переменилось и стало надменно хитрым. Испуг куда-то смылся, это насторожило Союза. Итальянец держал в руке пистолет, он уже приставил его дуло к груди русского. -Сдохни! - выкрикнул Италия коммунисту в лицо. Послышался громкий выстрел. Союз снова оглох, его руки становились тяжёлыми и ватными. Он не почувствовал, как свалился прямо на Италию, а тот отбросил его, брезгливо кривясь. - Неужели.. Я смог одолеть самого Союза...! Италия громко и победно смеялся, зажмурившись. Он был доволен собой. Союз же... Лежал на земле, дрожал и тяжело дышал. Он видел перед собой тот день, когда Итальянец изломал душу Рейха, опорочив его, обесчестив... Мышцы, которые незадолго до этого обмякли и превратились в вату, вновь наполнились силой. По венам побежала горячая кровь, полная ненависти. Скрипя зубами от боли, Союз поднимается и устремляет свой взгляд на врага. Итальянец распахнул глаза и открыл от изумления рот. - Ты должен был умереть и отправиться следом за своей подстилкой! Итальянец пятился назад, его накрыл ужас. СССР кинулся на Италию и принялся терзать его как настоящий дикий зверь. Голыми руками он драл кожу итальянца до крови, он рвал, бил, душил его. Тот кричал и брыкался, но не в силах был отбиться от русского. В конце концов он обмяк, издав последний всхлип. Его тело изуродовано до жути, а Союз весь перепачкан в крови. В своей, в крови Рейха и Италии. Коммунист тяжело дышит - силы вновь покидают его. Эта сила, что пришла ниоткуда ушла в никуда. Такое чувство, что сами небеса помогли Союзу одержать победу оттянув его смерть на пару мгновений. Русский рухнул на колени и едва уже не упал на землю. Его подхватили. Это Россия. Союз и не заметил, что он прибежал сюда практически следом за ним самим. Однако, он был рад видеть сына. Тот мотал головой и быстро-быстро повторял лишь одно слово -"нет". -Прости..Сынок.. Я так.. Виноват перед тобой.. Союз говорил тихо, даже голос стал угасать, теряя свою силу. Коммунист присмотрелся. За спиной его сына показалась девушка. Молодая, красивая, до боли знакомая. "Подруга?!" Это была жена Союза, мать его детей. Не живая, нет. Это был ее белый призрак, силуэт. Она смотрела на коммуниста с доброй улыбкой и глазами, подходя ближе. - Нет, пап... Не надо.. Как мы без тебя..? Союз выдохнул с хрипотцой, закашлявшись. - Ваша Мама передает вам привет... Говорит, что любит вас... - Союз так просто заулыбался, глядя уже на небо, а не на сына. Он уже чувствовал холод, сковывающий его конечности. - Нет! Папа! Прошу.... Прости.. Я..Я не хотел.. Папа! Союз закрыл глаза и последний раз вздохнул. Он так и не успел сказать сыну "я тебя прощаю". Но если бы мог, то сказал. Он бы прижал юношу к себе, потрепал его по голове. Успокоил. Но... Тело его обмякло, Россия заплакал, словно он был беспомощным ребенком. Сейчас он глубоко сожалел о том, что сделал. Он не знал, что все так обернется... Не знал каким был его отец. Гадкая ненависть и презрение диктовали парню свои законы и что делать. К России уже бежали его братья и сестра. Последняя, завидев отца , закричала. Крик этот был полон боли и ужаса. Казах прижал сестру к себе, на его лице появились слезы. Такие редкие, нехарактерные для него. Он заметил что Украина стоит рядом и весь трясется, сжимая руки в кулак. Он пытается не заплакать. Он зол на Россию и разбит.. Казах осторожно протягивает к нему вторую руку, и так же как и Белку, прижимает к себе....