Жизнь вознаграждает смелых

      Очередное яркое бразильское утро встретило огненного шамана искрящимися солнечными лучами, весело отражающимися от едва волнующейся водной поверхности широкой тропической реки.         Последнюю неделю молодой Король шаман пребывал в удивительно хорошем настроении, и даже привычные тренировки и медитации стали приносить ему больше искреннего удовольствия.       Погода стояла прекрасная – легкий прибрежный ветерок развивал густую копну темных волос, по привычке собранных в тугой конский хвост. Красивое, молодое лицо было открыто подставлено ласкающим струям. Веки Величайшего были прикрыты, но он все равно слегка сощурился, когда наглые, теплые лучики все же на мгновение ослепили его.         Весь окружающий пейзаж вселял необъяснимое спокойствие, и Хао сидел на берегу, полностью погрузившись в свои внутренние размышления и совершенно позабыв о том, что планировал провести эти утренние часы за основательной и глубокой медитацией. Его расправленные плечи плавно вздымались, когда Хао делал очередной жадный глоток чуть вязкого тропического воздуха.         Мысли снова сами собой вернулись к событиям последних дней и, в особенности, сегодняшнего раннего утра, и на расслабленных губах заиграла почти счастливая улыбка.         Хрупкая девичья фигурка, тщательно обернутая шелковым домашним халатом, показалась в дверном проеме. Хао не мог ее не заметить, его всеобъемлющее чутье буквально вопило всякий раз, когда эта девушка оказывалась где-то поблизости.       Хао до сих пор не мог понять причину этой странной гиперчувствительности в отношении близости девушки. И в один день, когда они уже возвращались домой с очередных не самых удачных переговоров с владельцами крупнейшего производства в этом регионе, которые с одной стороны, давали практически нищему населению возможность прокормить свои семьи, беспросветно трудясь на своих работодателей, а с другой – создавали серьезную экологическую угрозу редчайшему микроклимату тропических лесов, Хао поймал себя на мысли, что одно лишь присутствие Анны заставляет его вести себя иначе: во всем выбирать наиболее благоприятный, щадящий исход. Старший Асакура терпеть не мог эту часть своей новой работы. Несмотря на тысячелетнюю выдержку, дипломат в нем готов был уступить место гораздо более решительному Хао. Однако он каждый раз пытался договориться, найти компромисс, не прибегая к крайним мерам. Зачем? Зачем Хао Асакуре тратить столько времени и сил на людей, которые очевидно были не в состоянии понять то, что он так упорно пытался им донести?         Ответ был прост, но признать его истинность молодой шаман очень долго не решался.       Рядом с девушкой Хао каждый раз вставал перед выбором: показать Анне ту его сторону, за которую она так долго испытывала к шаману искреннюю ненависть, называя монстром, у которого нет и не может быть сердца, или же все-таки перестать выставлять себя перед итако несдержанным идиотом и продемонстрировать все свое тысячелетнее терпение.       Пока Хао неустанно выбирал второе.       Впервые момент выбора случился с ним в их самый первый день в Бразилии. Асакура тогда чуть не высказал Анне все, что накопилось у него за время их пылкого спора, а после убедился в том, что благодарностью со стороны итако даже и не пахло.       Разумеется, она тогда и понятия не имела о том, что весь этот маскарад с загадочным благотворителем совсем не туристического острова в Бразилии, хозяина отелей и этих самых вилл, куда он и привез Анну, Король шаман устроил исключительно из ребяческих, до смешного нелепых соображений потехи своего же самолюбия.       А уж если быть до конца честным хотя бы с самим собой, то Хао просто хотелось впечатлить гостью, которую он так долго ждал.       Но порой эта девушка была настолько невыносима, что Хао был в шаге от того, чтобы послать ко всем чертям свои королевские обязанности и разнести всю округу по кирпичику.       А потом свободные полы яркого, узорчатого халата показывались где-то за приоткрытой дверью их общей кухни-столовой, и Хао, даже не поворачивая головы, мог сказать, что в эту секунду Анна замирала в дверном проеме, как будто нехотя, почти украдкой наблюдая за плавными движениями шамана из-под полуопущенных ресниц. И, если бы Хао не знал девушку лучше, он подумал бы, что та стесняется, и эти несколько секунд  перед входом в кухню необходимы ей, чтобы собраться с мыслями и унять не прошенное волнение.       Конечно же это было не так. Ведь он сейчас говорил об Анне Киояме. Этой девушке не были знакомы такие понятия как страх или смущение. Для нее существовали лишь те эмоции, которые делали ее сильнее, приносили власть и уважение окружающих.       И все же Хао был слишком опытен, слишком наблюдателен и внимателен к деталям, которые всегда истолковывал исключительно верно. Как если бы мог прочесть чужие мысли. Однако эту способность он давно утратил, вместе со своим демоном Они, но хуже разбираться в людях, пусть и таких сложных, закрытых и оторванных от мира как Анна, Асакура не стал. И мог с уверенной прямолинейностью сказать, что Анна нервничала.       Нервничала в то утро, когда состоялся их первый искренний диалог, нервничала и потом всякий раз, когда ловила на себе задумчивые, внимательные взгляды, и даже тогда, когда сама смотрела чуть дольше положенного, уверенная в том, что никто не заметит эту ее крошечную слабость. Несовершенство в управлении собственными эмоциями, изъян, о котором никому нельзя говорить. Однако Хао такое поведение его спутницы нисколько не смущало, оно также и не удивляло шамана, поскольку он приложил немало усилий для того, чтобы посеять в этом желанном сердце тот огонек тепла по отношении к огненному шаману, который вскоре должен был разгореться самый ярким в мире пламенем.       За эту неделю Хао стал ждать наступления каждого нового солнечного утра. Удивительно насколько быстро человек привыкает к тому хорошему, что появляется в его жизни. Даже если этот человек всесильный и всемогущий Король шаман.       – Ты уже здесь... Доброе утро, – Анна решительно прошла к электрической плите, на которую быстро водрузила турку с темным и густым бразильским кофе, который за последние дни пила так часто, что иногда ей даже становилось неловко от того, как яростно она в первый день их путешествия отстаивала перед Хао свое право ежедневно пить настоящий зеленый чай.       Теперь у нее был целый шкафчик, доверху забитый всевозможными сортами ее любимого зеленого чая, а она все равно изо дня в день предпочитала ему терпкий и горький вкус бодрящего бразильского напитка.       Проходя мимо, стоящего у каменной столешницы Хао, девушка лишь мельком взглянула на него. Длинные волосы красиво лежали на широких плечах, прикрытых свободно висящей белой рубашкой, не застегнутой ни на одну из дюжины аккуратных пуговок. Его длинные пальцы, крепко державшие нож, были перепачканы в соке местных тропических фруктов, а тонкое, острое лезвие ловко разделяло их на ровные кусочки.       – У тебя еще есть кофе? Если нужно, я могу попросить Марию купить зёрен на местном рынке. Она в любом случае сегодня собиралась за покупками.         Анна не сразу ответила. Она слушала Хао внимательно, не пропуская ни одной интонации и изменения в его голосе, и почему-то уже не первый раз ей казалось, что она слышала искреннюю заботу в голосе Величайшего. Она сама не заметила, когда стала придавать такое большое значение мнению этого недоступного человека. Однако врать самой себе она считала самым неблагодарным и глупым занятием, так что факт своей заинтересованности молодым Королем итако уже давно не отрицала. Разумеется, никто, кроме нее самой об этой новоприобретенной слабости шаманки не знал и узнать не должен был ни при каких обстоятельствах.       – Да, это было бы хорошо. Тут как раз осталась одна порция. Знаешь, я могу сходить с ней. Ты кажется собирался провести день с Опачо. Не хочу вам мешать.       – Да, именно такие планы у нас и были. Но мы тут с Опачо посоветовались, и решили, что хотим пригласить тебя в одно местечко на острове, которое очень полюбилось Опачо. Что ты на это скажешь? Думаю, ты сможешь посетить местный рынок в другой раз.       Хао закончил с нарезкой фруктов, и теперь они стояли на столе в огромном блюде, украшая скромно сервированный стол на две персоны.       – Хао, – Анна сняла задымившийся горячий напиток с плиты и разлила его по двум кофейным чашкам. – А где же очередные изыски бразильской кухни сегодня?       Игривый и слегка ироничный вопрос итако вдруг разрядил напряженную обстановку, царившую в помещении. Хао уже заметил, что такое происходило с девушкой каждый раз, когда они сталкивались на кухне, чтобы позавтракать. Точнее, они просыпались каждый день примерно в одно и то же время,  но почему-то каждый из них считал, что другому необходимо время, чтобы позаниматься своими делами. И когда им наконец-таки удавалось увидеться впервые за день, Анна как будто не знала как на этот раз вести диалог с шаманом. Как будто проверяла, не изменил ли он свое к ней отношение за несколько часов сна, а, когда все же убеждалась, что их общение осталось прежним, вновь становилась собой. Слегка ироничной, проницательной и решительной итако.       Анна заняла свое место за круглым, стеклянным столом напротив Хао, предварительно расставив две порции кофе по обеим его сторонам.       – Сегодня я планирую удивить тебя кое-чем другим.       Хао присоединился к Анне, удобно устроившись на своем месте. Полы его рубашки раскрылись, предоставляя Анне свободный обзор на точеную, рельефную грудь, плоский живот и несколько аккуратных кубиков пресса.       – Хм, сомневаюсь, Асакура, что у тебя получится.       Примерно такими же фразами Анна без устали бросалась в огненного шамана первые два дня, а потом колкие реплики итако вдруг перестали казаться таковыми и начали приобретать гораздо более неопределенный смысл.       – Ты можешь спорить сколько угодно, но я точно знаю, что рагу из гуавы теперь твое любимое блюдо. И я всегда пойму, когда ты решишь наконец признать, что я самый одаренный повар, а ты до этого никогда не ела таких вкусностей.       Анна громко фыркнула, а Хао расплылся в самодовольной улыбке, открыто встречая не по-настоящему возмущенный взгляд девушки.       – Тут дело вовсе не в твоих кулинарных талантах, Асакура. Можешь не обольщаться. Просто местные продукты оказались слишком... необычными, и, если бы я знала, что всю неделю ты сам готовил нам завтраки, я бы, как минимум, побоялась брать твою стряпню в рот, – итако гордо подняла голову и сделала большой глоток черного кофе.       – Умей признавать чужие заслуги, Анна. Ведь мне все-таки удалось тебя удивить, и, кстати говоря, еще до того, как ты узнала, что готовил я. Тебя очаровал вкус блюд, а я уверен, что ты считала меня неспособным и чай заварить.       Притворно серьезный спор набирал обороты, и в этой атмосфере Анна не заметила, что пять минут назад заботливо угостила Короля свежесваренным кофе (уже второй день подряд она совершала этот странный, почти семейный ритуал), а Хао позаботился о том, чтобы к ее приходу на столе лежало как можно больше маракуйи, бакури и гуавы. Из всех местных фруктов эти Анна ела каждый день и даже попросила Марию включить их в список обязательных покупок.       - Будь ты таким искусным поваром, ты бы заставил меня просить добавки, а не вступал бы со мной в лишние споры.       - А может мне просто нравится смотреть, как на этих белоснежных щечках проступает воинственный румянец?       И к таким неожиданным фразам шамана, которыми он нарочито специально беззаботно разбрасывался, Анна тоже старалась привыкнуть. Однако неумолимая правда была в том, что Анна Киояма была прекрасной, молодой девушкой, чья юность на глазах перетекала из подростковой в более осознанную. И этой девушке никто никогда не говорил тех вещей, которые без единого намека на смущение или неловкость отпускал в ее сторону молодой Король шаман. И такое обширное, частое внимание так или иначе льстило итако, подкупая если не всегда ее женскую сторону, то с практически постоянным успехом - того несчастного ребенка внутри стойкой шаманки, который подобным вниманием был жестоко обделен.       Что же до флирта, присутствовавшего в их разговорах уже на постоянной основе - то тот, без сомнения, нравился Анне, но в последнее время итако чувствовала себя не так уверенно, вступая в жаркие споры с Хао, когда они оставались наедине. Вот и сейчас, едва ощутив эту шаткую почву под ногами, медиум решила, что необходимо сменить тему их беседы.       - Ты кажется сказал, что вы с Опачо решили меня куда-то отвезти сегодня? Что это за место? Я о нем слышала?       - Сомневаюсь. Оно не особо пользуется популярностью у местных, и уж совсем редкие туристы в итоге добираются туда. Но тебе там понравится, я уверен, - а Хао и не был против этого внезапного отступления девушки, оттого и позволил Анне так легко избежать продолжения разговора.       - Звучит так, будто это место находится на краю света. Ты же не думаешь, что от меня так просто избавиться, правда, Асакура? - тонкая бровь иронично изогнулась красивой дугой, а пухлые губы слегка приподнялись в уголках, ярче олимпийского огня сигнализируя о том, что Киояма только избежав шаткой почвы одного противостояния, уже была готова с головой окунуться в омут нового соревнования в их с Хао личном соперничестве.       - А где Опачо? Сегодня же воскресенье, ей точно не нужно в школу.       - Она в садах. Помогает ухаживать за плодовыми деревьями, - спокойно ответил Хао, не желая сразу раскрывать свое нарастающее наслаждение от вида провоцирующей его итако.       - Что, снова отослал ребенка подальше, чтоб не мешалась? - если бы Хао своими собственными глазами не созерцал Киояму перед собой, он бы сказал, что услышал в тоне медиума упрек и совсем невесомый намек на подозрение.       - И с чего бы, по-твоему, мне это делать?       Щеки итако и до этого были подсвечены зарождающимся румянцем, но теперь заалели по-настоящему.       - Уверена, ты частенько прибегаешь к подобным методам. У тебя же всегда есть какие-то дела и нужно... пространство, - фраза как-то неопределенно оборвалась, и в темных глазах Величайшего вспыхнули озорные огоньки, торжествующие внезапно осенившей догадкой.       - Ты намекаешь на то, что я хотел остаться с тобой наедине и поэтому сплавил куда-подальше Опачо? - теперь пришел черед Хао провоцировать девушку.       - Это легко предположить, - просто ответила итако. - Неужели скажешь, что все не так?       Хао проигнорировал заданный ему вопрос, с интересом зацепившись за так небрежно брошенную Анной фразой о том, что именно такой вариант показался самой девушке наиболее жизнеспособным.       Ему вдруг стало любопытно, какую реакцию на подобное заявление ожидала от него Анна.       - Я так понимаю, что-то в наших отношениях заставляет тебя строить именно такие предположения. И не только тебя. Опачо тоже считает, что между нами существует... симпатия, - Хао говорил медленно и вкрадчиво. Его напускная серьезность раздражала Анну, замеревшую, когда Хао употребил слово «симпатия». Он перевел взгляд на девушку, которая непроизвольно задержала дыхание от интонации с которой говорил Король. - Так что я не отсылал Опачо. Она сама решила, что нам нужно время побыть вдвоем. И... если уж быть до конца честным, я еле уговорил ее провести день вместе.       Анна слушала этот нелепый рассказ с округлившимися от удивления глазами. Ей совсем не хотелось думать, что два взрослых человека своими полунастоящими-полупритворными играми заставили ребенка сбежать из дома.       Хао, однако, не выглядел хоть чем-то обеспокоенным. Он лишь внимательно разглядывал лицо Анны, которое все сильнее выдавало смущение девушки.       - Тогда, это было очень мило с твоей стороны проявить такую заботу об Опачо, - кое-как пролепетала итако.       Сейчас, залившееся яркой краской лицо итако, было единственным предметом внимания шамана. И желание засмущать итако еще больше буквально переполняло юношу.       - Теперь, зная, какие мысли крутятся в твоей светлой голове, я согласен на любую теорию, где в конце концов мы остаемся наедине, - Хао был распален. Одни только колкие фразочки, молниями проскакивающие между ними, пробудили в шамане древнейшие инстинкты. Сейчас он был похож на охотника, который уже загнал свою жертву в смертельную ловушку и теперь предвкушает последний рывок. Анна не могла сказать, какая невидимая сила удерживала сейчас шамана на месте, потому что вид у него был дикий.       Безумно соблазнительный в своей необузданной несдержанности.       - Да иди ты к черту, Асакура! Используешь ребенка в своих манипуляциях! Я уверена, что ты всю эту чушь выдумал, не могла Опачо и вправду решить, что между нами что-то возможно!       Девушка поднялась со своего места, метая грозные взгляды в сторону шамана из-под дрожащих ресниц. Но, заметив искреннее веселье на его лице, красноречиво подняла глаза к потолку, всем своим видом заявляя, что считает величайшего шамана идиотом.       Кажется, улыбка Короля стала еще шире, и едва прикрыв дверку посудомоечной машины, итако пулей вылетела из помещения. Хао даже не шелохнулся, прекрасно понимая, что эта излишняя эмоциональность медиума была напускной. И на самом деле всем этим всплеском возмущения, девушка пыталась хоть сколько-нибудь скрыть свое смущение.       Уже в коридоре ее настиг низкий голос:       - Не злись слишком долго, Анна-тян! Мы отправимся туда за час до полудня.       Девушка ничего не ответила и даже не замедлила шаг. Итако раздраженно мотнула головой, понимая, что шаман ее увидеть не может.       - Конечно же ничего такого между нами не происходит.       Медиум громко фыркнула, высвобождая злость от чувства уязвленной гордости.       Хао слышал, как громко хлопнула дверь, ведущая во внутренний двор.       Ему подобные беседы никогда не были в тягость, от чего излишняя нервозность итако лишь забавляла молодого Короля.       - Никогда не думал, что самым большим страхом человека может быть элементарная потеря контроля. Вблизи ты оказывается невероятно человечна, Анна, - эти слова остались недосягаемыми для чуткого девичьего слуха. Завтрак завершился, оставив Киояму наедине с пьянящим коктейлем собственных эмоций, а Хао - с всеобъемлющим удовлетворением.       Окончательно вынырнув из омута ярких воспоминаний, Мастер Чжо Сенджи Ракецу поднялся, подставляя широкие плечи опаляющему солнцу.       Именно такого момента между ними Хао давно ждал, и сегодняшний день обещал сдвинуть эти отношения с мертвой точки.       Что ж, посмотрим, так ли велика сила океанской синевы.