Наше место

Что именно подействовало на состояние Бэкхёна мужчина не знал, с сомнением соглашаясь, что народные средства Чанёля все же помогли ему. Под утро он пропотел настолько, что вся одежда пропиталась им, из-за чего было неприятно продолжать лежать под одеялом. Слишком добрый сожитель, как и обещал, проверял его температуру после уксусного компресса и ночного чаепития, вызывая в редакторе все больше неудобств и стеснения — он невольно ощущал себя ребенком, за которым нужен глаз да глаз. Заметив полностью взмокшее из-за пота тело блондина, Пак потребовал немедленно переодеться в другие сухие и чистые вещи, но ведь Бэкхён ничего с собой не привез и еще не закупался новыми вещами для этой квартиры. — Надень это, — вышел Пак с комнаты с чистой серой, хоть и немного поношенной, футболкой и штанами. Бэкхён уставился на брюнета глазами в пять копеек, сомневаясь в том, что правильно расслышал просьбу сожителя. — Что? Я серьезно, одежду нужно поменять, иначе никакого толка. — Слушай, — Бён приподнялся на диване, принимая сидячее положение. Ему на самом деле было неудобно, ведь Чанёль приходился ему абсолютно никем, но провозился так, будто приходился ему родным братом или очень близким другом. Доброжелательность долговязого поражала и Бэкхён все пытался вспомнить, когда в последний раз встречал настолько добродушного именно парня. — Мне правда неловко. Обо мне так только мама заботилась, — чуть соврал Бэкхён, умолчав о Тэён. — Спасибо, правда, но это уже слишком. — Не желаю ничего слушать, — упрямо покачал головой Пак, положив вещи на колени простудившегося. — Переодевайся, а все вещи я закину в стиральную машину. Бэкхён сдержанно выдохнул, понимая что спорить с ним бесполезно. Возможно, брюнета также волновало и собственное здоровье, а Бэкхён завалился в квартиру с гриппом, разбрасываясь бактериями направо и налево. В этом он также убедился, когда проснулся в который раз — к счастью, без температуры и головной боли — и застал сожителя, убирающего квартиру. Чанёль, пыхтя и кряхтя, вытирал каждую поверхность в доме, периодически меняя загрязненную воду. Бэкхён тихонько наблюдал за ним, лежа на диване и не веря глазам, когда Пак схватился за швабру и стал мыть полы, при этом выглядя крайне увлеченным. Чанёль ушел в уборку с головой, даже не подозревая, что его сосед и причина забот давно проснулся. Густые бровки долговязого были сведены, выражая полную сосредоточенность и серьезность, а дыхание учащенно, видимо, из-за усталости. Это настолько тронуло Бэкхёна, который даже слово вымолвить не смог, понимая, что отблагодарить сожителя простыми конфетами или тортом не получится. Когда Чанёль скрылся за дверью собственной спальни, Бэкхён шумно выдохнул и перевернулся на другой бок, желая снова заснуть и поспать еще пару часиков. Интересно было взглянуть на часы и узнать время, но Бэкхён подавил в себе это желание и прикрыл глаза, стараясь уйти в царство Морфея и побыть там еще немного. Потому что наяву в этой квартире он мог думать лишь о том, как сильно смущен перед сожителем, как вел себя некрасиво первые дни и как Чанёль чертовски мил, когда делает уборку. Уткнувшись в подушку, он точно почувствовал запах лаванды и немного ванили. Посмотрев на футболку, в которой он буквально утонул — вещи Пака были слишком велики для Бэкхёна — он придвинулся ближе к вороту и втянул побольше воздуха, чтобы удостовериться в догадках. Никогда бы Бён не подумал, что такой тип парней, как Чанёль пахли бы лавандой и ванилью, хотя второе почти незаметно. Нужно очень хорошенько принюхаться, чтобы уловить его. — Ц, — Бэкхён снова уткнулся в подушку. — Зачем я это делаю? Недовольно проворчав, он отбросил все мысли и сосредоточился на сне, игнорируя приятные ощущения, что вызывал запах его сожителя. Точнее его вещей. Поспать Бэкхёну удалось не больше часа — его разбудил противный звук разбившегося стекла. Прищурив глаза из-за яркого света, он прислушался к звукам, что доносились из кухни, и фыркнул. Чанёль снова чем-то был занят. Если верить данным мобильного, то сейчас уже полдень. Бэкхён нехотя поднялся с дивана и отправился на кухню, чтобы проверить соседа. Пак стоял у плиты, что-то смешивая в кастрюле, откуда исходил пар и слабый запах варенной курицы. На столе творился настоящий бардак — Чанёль разложил все продукты, видимо, опустошив холодильник, а еще собрал гору грязной посуды в раковине. Бён задался лишь одним вопросом, когда долговязый успел использовать столько посуды? — Доброе утро, — Бэкхён наконец подал голос, топчась у порога. Ему было немного неловко стоять перед соседом в его же одежде, которая выставляя редактора нелепым в его глазах. Наверное. Бэкхёну, по крайней мере, казалось, что он выглядит нелепо и смешно. Чанёль обернулся, удивленно таращась на блондина большими глазами. Кажется, он не ждал его совсем. — Ты уже проснулся? Как себя чувствуешь? — затараторил мужчина, подойдя к Бёну слишком близко. Бэкхён даже дернуться не успел, как пухлые и сухие губы брюнета коснулись его лба. Дежавю. Бэкхён испытал дежавю, когда почувствовал на лбу его мягкие губы и хотел было возмутиться, что он себе позволяет, но потом его озарило. Чанёль проверял температуру! В прошлый раз, кажется, он делал это также. Но все равно возмущение редактора можно было прочитать по его выражению лица, но долговязый почему-то упрямо игнорировал это. — Температуры нет. Что-нибудь болит? — Спасибо, мне правда лучше, — блондин прошел к угловому дивану и устроился прямо по центру. — Ты преувеличиваешь. — Если не взяться за здоровье сразу, то состояние может настолько ухудшиться, что пришлось бы вызывать врачей, — проговорил Чанёль и зачерпнул немного супа в ложку, осторожно пробуя на вкус. — Я готовлю тебе куриный бульон. Популярный традиционный метод борьбы с простудой. — Почему ты это делаешь? — искренность удивления невозможно было скрыть, а вопрос вырвался из уст невольно. Чанёль потупил взгляд от внезапного вопроса и даже призадумался. Но ответ был прост и лежал буквально на поверхности. — Потому что хочу помочь. — И все? — скептически приподнял Бэк бровь. — Просто потому, что ты захотел помочь? А почему ты хочешь помочь? — Ой, Бэкхён, — рассмеялся долговязый, стирая с лица блондина кривую ухмылку. Почему его собственное имя казалось ненормально странным в произношении Чанёля? — Ты слишком много думаешь. Смотри, — брюнет указал головой на редактора. — Ты выглядишь куда лучше, чем ночью. И тебе не пришлось пить эти дряни в виде таблеток. — Ты, — Бэкхён на секунду запнулся, не зная как выразить свое мнение так, чтобы не звучало обидно, а скорее шутливо. — Ты удивительно странный человек. — Умывайся, давай, суп скоро будет готов, — ухмыльнулся Чанёль и вернулся к готовке. Кулинарные навыки соседа были значительно лучше, чем у Бэкхёна, который вряд ли смог сварить такую вкусную и очень сытную курочку. Он старался есть без стеснения, как и просил его Пак, который не притронулся к еде, попивая чаек. — Ты не голоден? — уточнил Бён, зачерпнув супчика. — Я не ем в обеденное время, — пожал сосед плечами и отпил немного чая. — Как тебе суп? — Очень вкусно, спасибо, — выдавил Бэк улыбку. — Может, все же поешь? Чанёль наотрез отказался есть суп собственного приготовление, из-за чего заставил изрядно понервничать редактора, который стал искать в этом подвох. Он же не маньяк какой-нибудь, верно? Пока Пак увлекся просмотром какого-то видео на каком-то сайте, Бэк как можно незаметнее принюхался к еде и удостоверился, что в запахе, как и вкусе, нет ничего странного — покачав головой с легкой усмешкой, он продолжил есть, поражаясь собственному драматизму в некоторых ситуациях. — Тебе надо больше есть, — зачем-то произнес Пак, взглянув на парня. Бэкхён оглядел себя и приподнял в непонимании бровь, ожидая объяснений. — Ты очень худой, — такое объяснение, конечно же, не устраивает Бэкхёна. — Кажется, что можно сломать, если ударить. — Когда кажется креститься нужно, — фыркнул блондин. — Просто ты слишком большой. Из-за твоих вещей тебе кажется, что я маленький. Если захочу, могу надрать тебе задницу по самое не хочу. Долговязый взорвался громким смехом, хватаясь за живот и откладывая телефон, чтобы не уронить. Аппетит Бёна пропал в ту же секунду и он отодвинул миску с недоеденным супом, хмурясь реакции соседа. Над ним сейчас что, насмехались? — Эта фраза звучит двусмысленно, знаешь ли, — успокоившись подмигнул Чанёль и снова схватился за телефон. Бэкхён сейчас совсем не понял, к чему клонит этот переросток, но он готов был встать и показать пару приемчиков, чтобы больше не сомневался в его мужественности. Бэкхён прошел этот этап еще в школе, когда не мог набрать веса из-за хорошего обмена веществ. Он специально записался на каратэ, затем на хапкидо, чтобы уметь постоять за себя. И с тех пор никто больше не издевался над ним, да и Бэкхён благодаря спорту смог подтянуться и чуть прибавить в весе. Сожитель может и не хотел его обижать, но Бэкхён почему-то отчетливо стал вспоминать школьные дни и невольно сердиться на Чанёля. Хотя блондин понимал, что второй говорил точно скорее с заботой, нежели с целью задеть. — На что ты намекаешь? — прямо спросил Бэкхён, а потом до него дошел смысл сказанных слов и лицо его медленно превращалось в красное пятно. — Извращенец! — Ладно-ладно, — вскинул Пак руки в примирительном жесте и поднялся со стула, убирая кружку в раковину. — Я сейчас вернусь и все помою, а ты заканчивай и отдыхай. Я проветрил гостиную. Разве мог Бэкхён и дальше злиться на Чанёля, когда он снова включил в себе заботливую маму? Вздохнув с осознанием собственной безысходности, он придвинул обратно миску, чтобы доесть — долговязый все же для него готовил, в первую очередь. На пороге Чанёль обернулся, позвав его снова по имени, вызывая непонятное чувство, которое теперь раздражало. — Что? — вскинул Бён брови. Взгляд брюнета, что скользил по лицу редактора, уж слишком затянулся. — Ты милый, когда краснеешь, — улыбнулся Чанёль, демонстрируя свои очаровательно-белые зубы. Бэкхён не нашелся с ответом, но сожитель и не ждал этого, оставив его недоуменно хлопать ресничками.

*^*^*

Это было впервые в жизни Бэкхёна, когда он смог противостоять гриппу и победить простуду за один день. Видимо, все же дело было в народных средствах Чанёля и чаем со вкусом мяты, которым он его поил все три дня, что они находились в квартире. Пак после того разговора за обедом почти не появлялся перед Бэкхёном, лишь изредка выходил из спальни, чтобы удостовериться в хорошем самочувствии блондина. Бён действительно чувствовал себя уже бодро на следующее утро, проснувшись все в той же одежде Пака, которое он забыл сменить ночью перед сном. Долговязый упрямо настаивал на том, чтобы Бэкхён продолжал пить приготовленный им чай и повременил с кофе, чем блондин был недоволен. Два дня без кофеина почти что ломка для Бэкхёна, привыкшего к ежедневной порции пусть и вредного напитка. Еще редактор неустанно продолжал благодарить Чанёля за проявленную заботу, за то, что два дня подряд устраивал влажную уборку, поил вкусным чаем и вытащил Бэкхёна из лап проклятой простуды. Горло не саднило, голова не разрывалась болью, а тело не ломило от неоправданной усталости — Бэкхён мог с уверенностью сказать, что они победили грипп. Чанёль столько же просил редактора не благодарить его и строго настоял на том, чтобы Бэкхён не делал никаких подарков в качестве «спасибо». Но если Чанёль был упрямым, то и Бэкхён не отставал. Он пока не знал, как именно отблагодарит сожителя, но обязательно придумает. Вечером понедельника Бэкхён с блаженной улыбкой сидел на балконе, радуясь тому, что дождливые закончились и завтра ему не придется снова бежать в поисках укрытия, пока он не окажется в офисе. Тэён ни разу не позвонила за эти дни и Бэкхён даже представить себе не мог, что с ней происходило и почему она не давала о себе знать. Возможно, он задел ее гордость и она не хотела казаться навязчивой, но все же. Не в стиле Тэён пропадать на несколько дней — Бён сам настрочил сообщение, чтобы убедиться, что с ней ничего не случилось. Когда ответ на вопрос «Как дела?» пришел спустя минуту, он почему-то решил, что девушка ждала от него весточки, сидя сейчас у них в комнате на кровати. Все хорошо. Как командировка? Ты не устаешь? Нет, все в порядке. Буду завтра вечером дома. Хорошо, с нетерпением жду: * Бэкхён ничего не ответил и убрал смартфон, вернув свое внимание закату. Желтое, яркое солнце, по которому Сеул успел соскучиться, сегодня выполнил свой долг с отличием и сейчас собирался спрятаться за горизонтом, создавая вокруг атмосферу уюта и покоя. Душа Бэка словно заражалась настроением удивительного небесного тела и невольно на губах заиграла легкая улыбка. Редактор прикрыл глаза, желая слиться с вечерним Сеулом воедино. Странно то, что он не мог здесь сконцентрироваться на своей проблеме, хотя уже давно пора. Но здесь было так хорошо, что погружаться в ту жизнь, которая ждала его за дверьми 61 квартиры, блондин не испытывал ни малейшего желания. Хотя уверенно мог сказать, что вернувшись домой, начнет себя за это корить. — Ты не замерз? Низкий бас рядом вырвал Бёна из состояния легкости — дернувшись, он вскинул голову, чтобы поймать взгляд Чанёля. Смотря на него сидя, Бэкхёну казалось, что он совсем коротышка. — Нет, тепло ведь, — ответил блондин, возвращая взгляд на уже почти скрывшееся солнышко. — Я в супермаркет, — сообщил Пак, накинув на голову панаму. — Тебе что-то нужно? — Нет, спасибо, — отказался Бэк, игнорируя беспрерывный взгляд со стороны соседа. Чанёль пожал плечами и ушел, негромко хлопнув дверью. Спустя несколько минут Бэкхёна осенил внезапный интерес к сожителю и его отсутствие играло ему на руку. Хотя редактор никогда не наблюдал за собой такого поведения, но узнать Чанёля чуточку больше и не спалиться все же хотелось, поэтому он без угрызений совести вошел в его спальню, в которой долговязый не выключил свет. В отличие от того, что видел Бэкхён в первый день, здесь буквально все перевернулось вверх ногами. Хаос — единственное описание тому, что видел перед собой Бэк. Любопытство возросло в несколько раз, когда на глаза попались музыкальные инструменты: гитара, синтезатор и скрипка, а на кровати валялась куча бумаг, разбросанных и смятых. В углу он собрал несколько не распакованных коробок, видимо, не найдя им места. Бэк поджал губы и подумал, что стоило бы ему разрешить перенести некоторые вещи в гостиную, все же большая ее часть пустовала. На книжной полке не оставалось места и Бэкхён даже удивился, ведь не представлял, что долговязый любитель почитать. Интересно, какую литературу он предпочитал? Подойдя поближе, блондин также разглядел среди книг несколько DVD дисков и альбомов, а на самой верхней полке смог прочитать название лишь одной книги, остальные не разглядеть. А прикасаться к чужим вещам было бы чересчур. Бэкхён бы разозлился на Чанёля, застань он его за подобным. — Значит «Маленький Принц», — ухмыльнулся Бён и покачал головой, обернувшись к кровати. Он сначала убедил себя, что и так многое себе позволил, и собирался выйти, пока его не застукали, но ведь любопытно было, что это было разбросано на постели? Ими оказались ноты и много непонятной писанины, в которые блондин не стал вчитываться. Да и почерк Пака оставлял желать лучшего. Оставив комнату сожителя в покое, Бэкхён вернулся к себе и собирался лечь спать, ведь завтра уже на работу. Значит, Чанёль творческая личность? Из увиденного Бэкхён мог сделать лишь такой вывод. Все эти инструменты, ноты, диски, и творческий беспорядок в комнате, хотя он не все успел рассмотреть. Спустя пять минут после его маленькой разведки, Чанёль вернулся в квартиру, шурша пакетами и напевая под нос песню. Лежащего Бёна он проигнорировал — редактор заметил в его ушах наушники и хмыкнул — прошел сразу на кухню. Этот долговязый только собирался ужинать, а Бэкхёна уже клонило в сон. Люди действительно жили поразительно разные и далекие друг от друга, все равно находя что-то общее и уживаясь под одной крышей.

*^*^*

Сидеть в тихом уютном ресторане и наблюдать напротив счастливую Тэён напомнило Бэкхёну, как же давно они не выходили вместе куда-то на свидания. Несомненно, у его девушки начали появляться какие-то подозрения, учитывая что прошедшие три дня она ему почти ничего не написала и не позвонила. Но сейчас сидя с любимым человеком, она будто забыла обо всех тревогах, потому что это не имело смысла. Ведь Бэкхён сидел с ней и говорил с ней, улыбался ей (пусть и натянуто, она ведь не знает), касался ее и иногда целовал. Для ее счастья действительно многого не нужно было, лишь бы любимые люди были рядом и все. Бэкхёна это не могло не трогать, но на данный момент ему становилось не по себе. Девушка любит его, а он сомневается в своей любви, считая что сейчас это просто привязанность. Тэён снова потянулась к нему через стол, но тут же передумала, что-то пробурчав себе под нос. А потом она пересела на стул рядом с Бэкхёном, чтобы наклоняться и оставлять поцелуи было удобно. Чтобы держаться за руки было удобно. Чтобы склонять голову каждый раз, когда ее пробирало на смех, было удобно. Когда официантка принесла им наконец-таки десерт, Тэён радостно похлопала в ладошки и сразу же попробовала кусочек пирога, а Бэкхён остановил свой выбор на фруктовом салате без добавления сливок. Он отправил кусочек банана в рот и улыбнулся девушке, которая сказала, что готова все отдать за «красный бархат». «А я готов все отдать за месяц отпуска в своей новой квартире», — усмехнулся горько про себе Бэкхён. — Попробуй, — девушка зачерпнула немного крема на палец и протянула парню, но редактора не тянуло на сладкое и вообще его даже немного подташнивало. Недовольная отказом, Тэён мазнула пальчиком по щеке Бэка. Второй не ожидавший от нее этого, изумленно похлопал глазами, а потом фыркнул — Тэён помогла убрать крем салфеткой. — Ты такой милый, — рассмеялась девушка, умиляясь удивленному выражению лица старшего. Сказано это было так знакомо, что непроизвольно в голове редактор проиграл то, что произошло в тот день на кухне за обедом. Густой бас Чанёля, произнесший фразу «Ты милый, когда краснеешь» звучала слишком ясно, словно долговязый сидел рядом и снова повторил ее. Почему мысль о соседе должна была появиться именно сейчас? Бэкхён старался всеми силами, что у него еще оставались, не думать о квартире и Чанёле, чтобы желание вернуться туда не загорелось новой волной. Чем чаще он там бывал, тем сильнее его туда тянуло. — Что такое? — Ничего, — отмахнулся Бэк и проверил лицо на наличие крема в отражении на экране телефона. Тэён, поверив на слово, пожала плечами и чмокнула мужчину, вернувшись к десерту. — Кстати, — заговорила девушка, — Родители попросили меня приехать в гости на следующей неделе. Мама попросила отпроситься на пять дней, а учитывая, что у меня два выходных, я хочу съездить на всю неделю. Ты не против? — Почему я должен быть против? — недоумевал Бэкхён снаружи, а внутри не мог не радоваться этой новости. Целая неделя! В собственной квартире и без всякого обмана насчет командировок. Ну, почти. — Езжай, конечно. Мама, наверное, соскучилась очень. — Как и я по ним, — с тоской произнесла Тэнтэн кивнув. — А может ты тоже приедешь на выходных туда? — Посмотрим, — уклончиво ответил Бэкхён, доедая свой салат. Естественно, о поездке к ее родителями и речи быть не могло. Этот поступок только усугубил бы и так непростую ситуацию. К тому же, Бён несказанно был рад решению своей девушки, потому что у него будет неделя, чтобы прийти к какому-либо выводу относительно Тэён и их отношений. Целая неделя, чтобы разобраться в самом себе. Целых семь дней, чтобы расставить все по полочкам. Может, Бэкхён даже смог бы взять неоплачиваемый отпуск и провести все дни так, как мечтал? Украдкой взглянув на Тэён, он вновь осознавал, что малышка ведь ни в чем не провинилась и его отношение к ней несправедливо. Бэкхён не имел никаких прав оттягивать разговор с ней на еще несколько месяцев. Она заслуживала быть счастливой, а Бэкхён просто не мог больше быть причиной ее счастья. Все менялось и его чувства, его желания, его взгляды тоже. Возможно, то, что он испытывал к ней не было любовью, хотя он не мог отрицать, что с ней он был счастлив. Может, Бэкхён вовсе перегорел в плане чувств? Что если, это был его максимум и он выжал из себя все? Неужели, он больше не влюбится, предпочитая отношениям одиночество в полюбившейся новой квартире?