Наше место

— А если … А если я думаю о том же? Чанёль секунды три или больше перекручивал в голове, брошенный вопрос блондином. Думал ли он о том же, о чем Пак грезил с тех самых пор, когда взглянул на своего сожителя другими глазами? В ту самую ночь, когда он явился домой мокрый из-за дождя, а потом заболел и превратился в маленького мальчишку, за которым ему хотелось приглядывать. В ту ночь, когда Чанёль изучал соседа досконально, подмечая необычную красоту мужчины. Его мягкие волосы и белая кожа, маленькие губы цвета алых роз и маленькая точка в углу, по которой у него начинала ехать крыша. Навязчивая идея поцеловать ее прокралась в мысль нечаянно — он упустил момент, когда же все же это взбрело ему в голову. Но с тех пор он только и думал о поцелуе с Бэкхёном, который казался слишком далеким от него. — Повтори, — попросил Пак, хотя уже с трудом сдерживался, чтобы не подойти и не впиться в его губы своими. Бэкхён как назло не повторил и молчал, не рассчитав свои дальнейшие действия. Чанёль готов был взять всю ответственность на себя — только пусть он скажет яснее, чего он желал. — Прости, — испугался Бэк, подскочив с дивана и бегая взглядом по гостиной. Наверное, инстинктивно хотел убежать, но ему здесь бежать некуда. — Я не знаю, я запутался… — Бэкхён, — произнес Пак так, как любил это делать, с особой заботой, и редактор перестал нервничать и ерзать на месте. — Чего ты хочешь? Молчание блондина затянулось на почти минуту и Пак уже был уверен, что редактор передумает и скажет «ничего», но судорожный выдох из уст сожителя и решительный взгляд давали надежду, что не все потеряно. — Хочу, чтобы ты поцеловал меня. Чанёль заметил испуг в глазах редактора после произнесенных слов, будто ему не верилось, что это сказал он сам. Единственное, чего боялся Пак — того, что блондин пожалеет о своих словах, передумает и уничтожит его последнюю надежду стать для него не просто сожителем. С первым шагом Пака, Бэкхён шумно вдохнул воздуха в легкие, но с места не сдвинулся и взгляда не отводил. Это послужило сигналом для Чанёля двигаться увереннее, зная что его ждут. Несмотря на страх вперемешку с предвкушением от неизведанного, Бэкхён упрямо стоял, заставляя себя вытерпеть этот тяжелый и томный взгляд сожителя. И брюнет понимал, что мог спугнуть соседа, не скрывая своего желания, потому что для него это новое, необычное и, возможно, он считал это чем-то выходящим за рамки нормального. Он обошел журнальный столик, чтобы вмиг предстать перед Бэкхёном, который развернулся к нему, нервно сглотнув. Пак проследил, как его кадык дернулся, и подавил в себе желание укусить адамово яблоко на белоснежной коже Бёна. Если он не поцелует его сам, то вряд ли это сделает сам Бэкхён, но Чанёль специально оттягивал этот момент. Он был уверен, что у мужчины прежде не было опыта с представителем того же пола, хотя Пак не мог и этого утверждать. Брюнет подошел ближе, сокращая между ними расстояние до минимума. Возвышаясь над Бэкхёном, он любовался его чертами лица, снова подчеркивая то, насколько прекрасны его скулы и тоненькие губы, что призывно приоткрылись. Стоило взгляду редактора коснуться пухлых губ Чанёля, как у второго прибавилось уверенности к дальнейшим действиям. Сбившееся дыхание и часто вздымающаяся грудь соседа говорили о том, что ему не терпится поскорее соприкоснуться к неизведанному, почувствовать новые ощущения, которых он прежде не испытывал. Чанёль знал, какого это, поэтому прекрасно понимал и даже немного нервничал, потому что не хотел разочаровать мужчину. Чан наклонялся осторожно, не прерывая зрительного контакта, чтобы не упустить реакцию блондина. Но Бэкхён не уходил и не, кажется, был настроен также серьезно, как и Пак. При соприкосновении кончиков носа, Бэк часто заморгал и облизнулся, ведь вот-вот собирался поцеловаться с мужчиной! И Чанёлю нравилось это. Ему доставляла удовольствие сама мысль, что, скорее всего, он первый из мужчин, кто поцелует его и кто откроет что-то невероятное для него. Он внимательно слушал дыхание Бэка и готов был мурлыкать лишь от близости их тел, по коже всего тела пробегали мелкие мурашки, от того, что между их губами несколько никчемных миллиметров. Стоило наклониться еще немного и Чанёль прикоснется к прекрасному, к тому, о ком грезил все эти дни и с трудом пытался скрывать свои чувства. Одну руку Пак нежно положил на поясницу мужчины, чтобы прижать теснее к себе и урвать возможность снова услышать его пораженный вздох. Бэкхён откинул голову назад и прильнул ко второй руке долговязого, который провел пальцами по мягкой коже щеки. Бён прикрыл глаза и прижался к большой ладони соседа, точно кошка нежится в руках хозяина. Чанёль ждал, когда блондин снова посмотрит на него, и Бэкхён словно почувствовал. Открыл глаза и заметил, как на губах долговязого проскользнула тень легкой улыбки. Но Бэкхён не мог улыбнуться ему в ответ и Чанёль понимал это, поэтому больше не мучил ни его, ни себя — ласково скользил губами по губам редактора, точно слыша сердцебиение. Но неизвестно, чье именно сердце билось так, словно вот-вот готово выскочить из груди, потому что для Чанёля это было так же волнительно, как и для Бэка. Он отстранился лишь на секунду, чтобы убедиться в реальности происходящего. Перед ним в его объятиях стоял Бэкхён с прикрытыми глазами, желающий продолжения. И Чанёль впился в его губы более уверенно, тут же сжимая его в своих руках сильнее. Бэкхён шумно выдохнул, но не отвечал брюнету, кажется, пребывая все же в шоке. Чанёль обвел кончиком языка контур его губ, после чего полностью овладел ими, обхватывая сначала верхнюю, затем нижнюю губу. Бэкхён стоял неподвижно, его реснички дрожали, что означало лишь одно — он до сих пор был напряжен и боялся самого себя. Но Чанёль не прерывал поцелуя, наоборот проявляя больше смелости, чтобы успокоить тем самым Бэка. Если его все еще не оттолкнули — значит все взаимно. И в этом Пак убедился, когда блондин позволил проникнуть в его рот горячему и влажному языку, чтобы превратить действие в более взрослый поцелуй. Их языки сплелись в одном ритме и Бэкхён больше не мог стоять спокойно, хватаясь руками за плечи Чанёля и прижимаясь к нему сам. Пальцы редактора в порыве эмоций сжали футболку и, кажется, Пак даже услышал звук рвущейся ткани, но ему было абсолютно плевать. Ему хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечность, если это возможно, но в то же время было страшно представить, что в любой момент Бэкхён разорвет его, потому что не выдержит. Но даже, когда дышать становилось трудно, они продолжали этот поцелуй, что за долю секунды из медленного и нежного, превратился в страстный и безумный. — Боже, — выдохнул Бэкхён, оторвавшись от губ первым. Чанёль думал отстраниться, но руки не слушались его, продолжая держать редактора в своих объятиях. Стало невыносимо жарко и Паку взбрело в голову раздеться, но он отдернул себя от этой идеи, не желая выпускать Бэкхёна. Второй пытался восстановить дыхание и переосмыслить будто бы то, что сейчас произошло, но впритык прижатое к нему тело не позволяло ему сфокусироваться. Он обвел лицо Чанёля затуманенным взглядом и остановился на губах, явно желая снова повторить то безумие. — Я… — Тихо, — шепотом произнес Чанёль, прерывая редактора. Он коснулся большим пальцем его губ, не позволяя говорить более. — Не нужно сейчас думать. — Но… — Оставь все «но» на потом, — покачал Пак головой и слабо улыбнулся, коснувшись маленькой черной точки в уголке его губ. — Очень хочу поцеловать ее, — с восхищением выдохнул брюнет и осторожно выполнил свое желание, лаская родинку губами. — Возможно, тебе немного страшно, но ведь этот поцелуй был чертовски приятным, согласись? Бэкхён снова откинулся назад, чтобы взглянуть в глаза Пака, в которых точно можно было прочитать довольство и блаженство, может еще немного восхищения. Говорить редактор ничего не стал, вместо этого обхватывая шею мужчины руками и первым целуя его губы, потому что иначе согласиться с тем, насколько это приятно, казалось, невозможным. Оставалось лишь повторить и целоваться до тех пор, пока не онемеют их губы.

*^*^*

Губы Чанёля горели оставшиеся часы до самого утра, потому что сомкнуть глаз не получалось. Они целовались с Бэкхёном так долго и так много, что в это тяжело было поверить. Редактор периодами будто просыпался и подрывался уйти, но Чанёль останавливал его, удерживая в своих руках, потому что прекрасно знал, что значит поддаваться вечным сомнениям и мыслям, что порой могли испортить все. И как ему было тяжело уходить к себе, чтобы оставить редактора и не казаться столь назойливым, даже думалось предложить ему лечь вместе, без каких-либо задних мыслей. Бэкхён теплый и мягкий, а еще слишком сладкий, что Чанёль буквально потерял разум пребывая рядом с ним. И даже утром, когда они столкнулись на кухне, Пак не позволил ему сбежать от неловкости и смущения. Он застал редактора за подглядыванием на ванильные булочки, что купил Чанёль в своем любимом заведение. Бэкхён то придвигал к себе корзинку с булочками, то отодвигал и качал головой, словно это преступление попробовать чью-то еду. Сколько раз Чанёль заваривал себе кофе Бэка, пока тот отсутствовал, чтобы понять, почему редактор не мог жить без него. — Я просто попробовал, — пожал плечами Бэкхён, опустив взгляд на кружку. — Я свожу тебя в то место, где их пекут, — подмигнул Пак. — Что делаешь завтра? У тебя ведь выходной? — Да. — Не планируй ничего, — загадочно улыбнулся Чанёль и собирался вернуться к себе, чтобы не напрягать блондина, но второй сам остановил его. — Чанёль? — Да, Бэкхён? — Мы будем делать вид, что все нормально? — А что не так? — Пак подошел к блондину, обходя стол и наклоняясь к нему. — Расслабься. Давай делать то, чего желает наше сердце. — А чего желает твое сердце? — Бэкхён поднял голову, повернувшись к соседу, и получил в губы мимолетный поцелуй. — Завтра узнаешь. Это завтра будто не наступало. Чанёль целый день ездил по делам и решал вопросы, относительно предстоящей выставки, которую ему помог организовать один из хороших знакомых. Сосредоточиться на работе было тяжело, учитывая, что Бэкхён согласился на планы Пака, не зная даже, что он задумал. Вернулся он домой поздно — Бэкхён уже сопел в подушку, закутавшись одеялом по самое горло. Да, сегодня было прохладно, да и не за горами декабрь и первый снег. Чанёль прикрыл дверь балкона и подошел к дивану, чтобы мельком взглянуть на редактора и лечь спать, ведь завтра должен был пройти идеальный день. — Общественная баня?! Чанёль, конечно, ожидал удивление Бэкхёна, когда тот узнал, куда они собрались. Он не то, чтобы противился этой идеи, просто не понимал, для чего им туда идти. Хотя глупо задаваться такими вопросами. Чанёль всегда мечтал сходить в общественную баню и попариться с кем-нибудь, провести хорошо вечер и поспать в общем зале на полу, подложив под голову маленькую квадратную подушку. И сейчас он представлял рядом с собой лишь Бэкхёна и был несказанно рад, когда он все же согласился. Они приехали в общественную баню недалеко от их района — Чанёль специально выбрал баню подороже, ведь в таких обычно не так много людей. Они получили банные наборы и банные вещи — это хлопчатобумажная футболка и шорты свободного покроя. Переодевшись в раздевалке, где помимо них было еще несколько мужчин и детишек, Чанёль предложил отправиться понырять в бассейне, на что Бэкхён охотно согласился. За все лето он почти толком не купался, а сейчас предложение Пака звучало слишком заманчиво, чтобы отказать. Чанёль без стеснения снял с себя вещи, оставаясь в плавках, пока Бён нервно ерзал на месте, глядя на большой бассейн и предвкушая долгожданное окунание. — Ты что, стесняешься? — усмехнулся Пак, подходя к редактору. — Нет, но ты слишком открыто пялишься, — Бэкхён покосился на двух подошедших парней и намекнул, что они как бы уже не одни здесь. Чанёль и сам не любил проявлять свои чувства на людях, поэтому больше не смущал блондина и прыгнул в воду, издавая счастливый восклик. Бэкхён прыснул в кулак и быстро избавился от одежды, следуя за соседом под воду. Несколько минут непрерывного плавания довели Бэкхёна до тяжести в теле и он понял, как сильно разленился в последнее время из-за своего непонятного состояния. Чанёль же наоборот, как энергетическая машинка, проделывал разные трюки и постоянно придумывал, как можно еще прыгнуть с разбегу. Потом демонстрировал Бэку, который вылез из воды и сидел на скамеечке, наблюдая за сожителем, плавание в стиле бабочки. Это так сильно рассмешило Бэкхёна, что он не контролировал себя и уже хохотал во все горло, хватаясь за живот. И Чанёль не видел ничего прекраснее этой улыбки. Искренней и такой счастливой. Вот бы Бэкхён всегда улыбался. — Пойдем попариться? — предложил Бён, когда они вышли из секции бассейнов. — Обязательно, но не сейчас, — и снова загадочная улыбка, что начинала настораживать Бэкхёна. Чанёль чуть было не взял блондина за руку, вспоминая, что они на всеобщем обозрении. От Бэкхёна это не ускользнуло, но он сделал вид, будто ничего не было. И Чанёль был только благодарен ему. Пак привел его в общий зал, где было довольно людно. В основном, преобладало число влюбленных парочек, очень мало детишек, но достаточно взрослых мужчин и женщин в возрасте. Чанёль оглядывал огромный зал, чтобы отыскать более подходящее для них. Он просто хотел посидеть и поболтать с редактором, может, поиграть в какие-нибудь игры, и, в целом, узнать его получше. — Смотри, — Бэкхён указал на самый угол зала, где было пусто и Паку это место очень даже понравилось. Особенно столб, что так идеально дополнял этот уголок, будто специально для них оставили. Они уселись прямо на полу, облокачиваясь спиной к тому самому столбу. — Я есть хочу. — Я тоже, — очнулся Чанёль и подорвался с места, прося блондина остаться и дождаться его. Вдруг, это место кто-нибудь другой отхватит? Пак купил им еды и напитков — напитков сразу по два стакана — и вернулся к редактору, у которого загорелись глаза при виде пищи. — Вкусно, — улыбнулся Бэкхён, уплетая в обе щеки. Чанёль лишь молча согласился, увлеченный ужином. — Тебя что, кто-то подгоняет? Чанёль недоуменно вскинул брови и фыркнул, когда до него дошел смысл. Он всегда ел либо очень быстро, либо слишком медленно, не в его силах было поймать золотую середину. — Скажи, почему ты согласился жить со мной? Неужели, тебя не смущало, что мы совсем друг друга не знаем? — Я привык доверять интуиции, — пожал Пак плечами и провел пальцем по подбородку мужчины. — Свинка, — прыснул Чанёль на вопросительный взгляд. — А что твоя интуиция сказала тебе тогда? — Что ты хороший, — признал Чанёль и наклонился вперед. — Хотя притворяешься холодным. — А может, я не притворяюсь? — Может, — задумчиво ответил Чанёль, а потом растянул губы в игривой улыбке. — Но я считаю, что ты хороший и тебе можно доверять. Не смотря на стычку при первой встрече. Бэкхён промолчал, сделав вид, что увлекся поеданием картошечки. — А ты почему согласился? — задал Пак встречный вопрос. — Ты так яро был против изначально. — Не знаю, наверное, потому что устал искать. — Что бы там ни было, я не жалею, — признался Чанёль и получил за это взгляд, наполненный теплом и благодарностью. Бэкхён тоже не жалел и в этом Паку не обязательно было убеждаться. Он видел это по глазам и чувствовал душой. Они разговорились так, что Чанёль успел рассказать ему суть его фрилансерской работы. Бэкхён слушал его внимательно и даже очень, действительно интересуясь тем, чем занимался его сожитель. И Чанёлю льстил этот интерес со стороны мужчины, потому что с каждой проведенной минутой рядом с ним, Пак все тверже убеждался — Бэкхён тот, кого он хотел бы видеть рядом с собой не только сегодня или завтра, но и в дальнейшем будущем. Несмотря на то, что сейчас у них немного запутанная ситуация, он хотел верить, что все станет на свои места. Ведь не зря их судьба свела в тот момент, когда они оба оказались в запутанной ситуации. Правда, Чанёль не спешил говорить пока о своей, не уверенный в том, стоило ли это рассказывать. После двух часов, проведенных за разговорами о смешных детских историях, в которые они вляпались, или о том, какая же нелегкая судьба у артистов шоу-бизнеса, избегая тему Кая, Тэён и вчерашнего поцелуя. Они сидели рядышком, плечо к плечу, болтая, как давние друзья, подкалывали друг друга и смеялись, а потом даже несколько минут слушали любимые песни Бэкхёна через наушники, каждый думая о своем. Даже минуты, когда они не разговаривали, наслаждаясь красивыми голосами певцов, для Чанёля были как бальзам на душу. Странно, что он так тонко чувствовал необъяснимую близость с Бэкхёном. С ним было так спокойно, что ему требовалось усилий, что не попросить его жить всегда с ним в их квартире. Не уезжать обратно в город, остаться с ним и жить так, как хочется, а не так, как требовалось. — Прекрати так смотреть, — Бэкхён, видимо, почувствовал на себе пристальный взгляд сожителя, повернув голову к нему. — Просто ты такой уютный, — негромким голосом произнес Чанёль и придвинулся ближе, вдыхая его запах. — И вкусный. — Чанёль… — Я не поцелую тебя здесь, — успокоил его Пак и отвернулся, откидывая голову назад. — Хотя очень хочется. Бэкхён фыркнул и шутливо ударил Пака по плечу, тем самым вызвав улыбку. — Пойдем со мной, — вскочил Пак, протягивая руку. — Куда? — В парилку. Бэкхён покосился по сторонам, не зная правильно ли было открыто демонстрировать то, что они не просто два друга. Но все же вложил свою ладошку в его руку и позволил вести себя. Чанёль увел его в одну из небольших парильных комнат, попросив Бэкхёна посидеть там без него, а сам нашел работника, который следил за порядком, и «хорошенько» попросил его, чтобы в ту самую комнату никого не пускали. Бэк уже сидел в комнатке раздетый и его было плохо видно, из-за пара в воздухе, но Чанёлю это было на руку. Он прошел к редактору, который заметил его и чуть подвинулся в сторону, словно приглашая сесть рядом. Атмосфера вокруг будто была очень схожа с той, что образовалась вчера ночью, когда Чанёль приближался к редактору. — Жарко, — нервно выдохнул Бэк, когда Чанёль сел непозволительно близко. Их голые тела соприкасались друг с другом и от этого становилось только жарче. Градусы повышались не только из-за температуры воздуха, но и благодаря напряжению, что образовалось между ними, вмиг отгоняя атмосферу легкости, что была между ними в общем зале. — Я уже мокрый, — прошептал Чанёль и усмехнулся, потому что прозвучало двусмысленно и даже пошло. — Действительно жарко, — согласился он и развернулся к редактору, накрыв его губы своими. Бэкхён не успел сообразить, как его уже страстно целовали, смелее и развязано, не так, как вчера. Чанёль в самом деле чувствовал себя куда увереннее и целовал Бэкхёна, пытаясь насладиться его губами вдоволь. И, черт возьми, Бэкхён отвечал ему взаимностью. Руки Пака изучали тело блондина, лаская шею и плечи, затем спускаясь к груди и специально задевая соски, вызвав у Бэкхёна дрожь в теле. Блондин обхватил долговязого руками и, кажется, послушался совета Чанёля, потому что скованность и постоянное сомнение будто бы исчезли. Бён позволял брюнету касаться губами не только губ, но и других участков тела. Ему нравилось и он подтверждал это тихими стонами, от которых Чанёлю сносило крышу. Он не мог выдерживать этих прелюдий и опустил руку прямо на его пах — расслабленное и разморенное тело Бэка вмиг напряглось, а в глазах читался ужас. Он запаниковал, но Чанёль снова поцеловал его и руку не убрал, улыбаясь про себя, ведь редактор был возбужден не меньше его. — Ч-Чанёль, подожди, — между поцелуями произнес Бэкхён, хотя руками продолжал обнимать мужчину и терять контроль над собой. Его дыхание учащалось, а возбуждение становилось невыносимым. Рука Чанёля двигалась на его колом ставшем члене так, будто они уже несколько раз этим занимались. Все было так естественно, что Пак уже не соображал, уходя в этот процесс с головой. Он не прекращал ласки рукой, второй придерживая Бёна за голову, чтобы не убегал. Впился губами в его мокрую от пота шею и водил языком, уже сам издавая тихие вздохи. Он нехило возбудился, пока ублажал редактора рукой, но не это было важным в тот момент. Важно было то, что Бэкхён прижимался к нему, уткнувшись лицом в его плечо, и двигал бедрами в такт его руке, не сдерживая стоны, что одна за другой рвались из его приоткрытых губ. Чанёль издевался над ним, потому что не хотел, чтобы мужчина запомнил это как просто дрочку. Он хотел доставить ему настоящее удовольствие, двигая рукой то мучительно медленно, то ускоряясь, то снова замедляя процесс. И благодарностью служили томные вздохи мужчины, которые он не сдерживал. К чему сдерживаться, когда они в такой интимной обстановке, совершенно одни? Идеальный вариант, чтобы открыться друг другу с новой стороны. — Ах! — воскликнул Бэк, излившись в руку брюнета. Его тело мелко задрожало, а глаза закатились, но он тут же пытался взять себя в руки, потому что ему было чертовски стыдно за то, что он испачкал Чанёля своим семенем. — Боже… Чанёль, это… Я… Прости, что так… То есть, зачем ты… — Тс-с-с, — слишком довольная улыбка на лице Чанёля могла свидетельствовать лишь о том, что ему все безумно нравилось и он ни о чем не жалел. Бэкхён поджал губы, все еще с трудом дыша в жаркой — невероятно жаркой — комнате, глядя в глаза напротив. — Это было очень сексуально, — прошептал он, а потом сделал то, от чего у Бэкхёна случился не рвотный позыв, как он ожидал, у него снова все внутри проснулось и собиралось тугим возбуждением в паху, где недавно была рука Чанёля. — М-м-м, — протянул Пак и подмигнул редактору, чьи реснички глупо хлопали, а лицо стало красным пуще прежнего. Чанёль облизал указательный палец, пробуя Бэкхёна на вкус. Пак Чанёль только что попробовал его сперму на вкус.