Наше место

— Минет. — Ч-что? — Тише, — прыснул Пак, пока его ладони медленно скользнули по бедрам блондина. Бэкхён был обескуражен тем, что Чанёль всерьез собирался делать ему минет в кинотеатре, даже если тут не было особо людно. Это общественное место, раз. Во-вторых, Бэкхён не мог даже представить, как это все будет происходить. Чанёль ввел в его самый настоящий ступор, заблокировав одним словом всякую возможность не только двигаться, но и говорить нормально. Редактор снова открыл рот — ну, не мог он позволить этому случится — но долговязый схватил его за шею и наклонил к себе, шикнув: — Если ты будешь тихим — никто не заметит. — Но… — Тише, ну, — взмолился Чанёль и впился в его губы, отнимая последнюю возможность протестовать. Бэкхён шумно выдохнул в поцелуе и почувствовал горячий проворный язык соседа, что его буквально доводило до дрожи в спине. Чанёль целовался горячо и страстно, а еще от него исходила властная сила, мол он здесь все решает и его решения не подлежат обсуждению. И Бэкхён не спорил с ним — даже сейчас отвечал на поцелуй, стыдливо раздвигая ноги шире, чтобы Чанёлю было удобно сидеть. В штанах стало слишком тесно и редактору страшно было представить, как будет происходить то, что должно сейчас произойти. Последний поцелуй вышел смачным и даже звучным, но переживания, что их могли увидеть рассеялись с приходом нового чувства — возбуждения. Чанёль попросил сожителя быть тише и, если что, прикусить кулак или еще что-нибудь, а сам вернулся к ласканию упругих бедер Бэка, не скрывая восхищения. Он давно не баловался такими шалостями, потому что с Тэён у них все заканчивалось на классическом сексе, без каких-либо пошлых извращений. Бэкхён не был противником — ему даже нравилось — но вот Тэён была более традиционных взглядов, поэтому не одобряла этого в постели. Хотя, однажды, все же согласилась на это, но ей не понравилось это и больше редактор даже не заикался об этом. Поэтому сейчас не мог не испытывать чувство предвкушения и не дышать так, словно сейчас в его легких не останется воздуха. Мужчина затаил дыхание, когда молния на штанах разъехалась благодаря Паку, и второй осторожно приспустил их, открыто любуясь бугорком, скрытым боксерами. Бэкхён проглотил смущение за то, что так быстро возбудился, словно только этого и ждал, и откинулся на спинку кресла, стараясь дышать равномерно. Выходило у него это мягко говоря отвратительно, потому что он вот-вот готов был застонать. Короткими поцелуями он одаривал его возбужденный член через ткань трусов, прикрыв глаза. Горячее дыхание поднимало температуру не только в воздухе, но и внутри редактора, щеки которого запылали. Пак стал смелее, заметив отдачу со стороны Бэкхёна — покорного и открытого — и наконец спустил боксеры, являя своему взору член редактора. Бён зачарованно наблюдал, как пухлые губы медленно близились к цели, сокращая расстояние до минимума. Между его головкой и губами долговязого оставалось несколько миллиметров и, прежде чем коснуться, брюнет поднял глаза на сожителя. Кажется, Бэкхён не мог скрывать своих чувств, потому что Пак хмыкнул и улыбнулся, видимо, заметив с каким ожиданием редактор смотрел на него. И, черт возьми, да, он ждал этого момента. Мягкое прикосновение влажного и теплого языка к головке точно разряд тока для Бэка, который вздрогнул и руками схватился за подлокотники, не имея понятия, как ему сдерживать стоны. Он прикусил губу, когда Чанёль начал исследовать его член, водя языком по всей длине, а затем закатил глаза — Пак вобрал головку в рот. Одной рукой Чанёль обхватил ногу редактора, а второй прикоснулся к мошонке, играясь с ним мягко и аккуратно. То, что происходило на огромном экране напротив, Бэкхёна не волновало, но он был благодарен, что звук в кино был настолько громким, что его полу-стоны вряд ли были слышны двум другим людям. Всеми силами он сдерживался и не двигал бедрами — долговязый очень любил его мучить. Темп не прибавлялся, а возбуждение усиливалось. Брюнет звучно выпустил ствол из своего плена, а потом жадно стал собирать языком смазку, что стала выделяться в следующую секунду. Бэкхён переместил правую руку к голове мужчины, хватая его мягкие волосы своими пальцами, и с силой сжал, надеясь, что до Пака дойдет, о чем он просил. Быстрее. Ему нужен был темп быстрее и резче, но Чанёль тянул время, как мог. — Прошу, — выдохнул Бён, откинув голову назад. Чанёль послушался, сжалившись над ним, и снова вобрал член в рот, на этот раз усиленно двигая головой. Бэкхён аккуратно поднимал бедра вверх, стараясь помочь и получить еще больше удовольствия, пока вторая рука также обхватила его шею. — О, да! — выкрикнул Бэк, когда Чанёль вобрал его глубже, видимо, желая довести блондина, который был недалек от финиша. — Б-быстрее! В его мыслях был лишь Чанёль, который отсасывал ему прямо в кинотеатре, да еще так, что он заставил редактора открыто стонать. Его не волновало ни то, что их могли услышать, ни то, что контролер мог выгнать их за нарушение правил, ни даже то, что изначально он сам был против. Безумие по имени Пак Чанёль, словно разбудило в нем то, что так давно было спрятано, убрано в дальний ящик. Он заставлял почувствовать себя подростком, проделывающим различные шалости, он дарил то самое чувство заполненности, которого ему не хватало несколько месяцев. Чанёль разбудил все его нутро и не только в сексуальном плане. — Чанёль, — шумно дыша, позвал он своего мучителя. — Чанёль, я сейчас кончу… Пак зажал рукой головку блондина и потянулся наверх к губам редактора, целуя их смачно и мокро, а потом улыбнулся и выдохнул в ответ: — Я уже пробовал тебя. Сделай это, Бэкхён. Не требовалось дальнейших объяснений — Чанёль прямо дал согласие на то, чтобы Бён кончал ему в рот. А потом вернулся к делу, помогая рукой, чтобы блондин мог поскорее излиться. И Бэку более было невозможно сдерживаться — он содрогнулся, открыв рот в немом стоне. Чанёль снова сделал это. Довел его до невероятного оргазма и на этот раз не просто попробовал, а буквально проглотил каждую капельку, вызывая — на удивление — восторг у Бэкхёна.

*^*^*

Обратный путь домой мужчины проделали в тишине, вызванная неловкостью после случившегося в кинотеатре. Бэкхён до сих пор чувствовал тот огонь, что испытывал в процессе, а еще его собственный стон эхом звучал в его голове, вгоняя в краску перед соседом. Хотя сам Чанёль выглядел не лучше — не знал, куда себя деть и постоянно озирался по сторонам. Эта тишина затягивалась и лучше бы сказать хоть слово, но стоило пересечь порог квартиры, как редактор поспешил в ванную комнату, а потом закрыл дверь и прижался спиной, медленно оседая на пол. Несколько раз похлопав себя по щекам, блондин покачал головой, отгоняя картину Чанёля, ублажавшего Бэкхёна. Что с ним происходит? Почему Чанёль вызывал в нем бурю эмоций, даже тогда, когда все вроде бы закончилось? И речь шла не только о возбуждении и сексуальном влечении. Это намного большее. То, что будоражило кровь. То, что заставляло его сердце бешено стучать. То, от чего редактор не мог сейчас просто отказаться. Ему не претила мысль, что перед ним мужчина. Ему было приятно, что у них с Чанёлем происходило что-то, чему пока они не готовы были дать название. По крайней мере, Бэк не находил подходящего слова. Он вышел из ванной ровно в тот момент, когда Чанёль хлопнул дверью комнаты, наверное, скрываясь там от редактора. Удивительно, что долговязый вдруг стал так застенчив, учитывая те выходки, что он вытворял. Бэк швырнул полотенце на журнальный столик, а сам упал на диван, вспоминая, что завтра ему рано вставать на работу. Ему бы еще пару дней для полного удовлетворения, но нет же, там наверняка накопилось куча дел во время его выходных. Интересно, что делал Чанёль? Лег ли он спать или только готовился ко сну? Бэкхёну думалось, что ему следует пожелать мужчине спокойной ночи и поблагодарить заодно за прекрасные выходные, но редактору не хватало духу. Нет, он не был трусом, просто считал, что, возможно, Паку сейчас это не нужно, и уже собирался выключать свет и засыпать, как дверь распахнулась обратно и вышел Чанёль. Бэкхён сию минуту подорвался, присаживаясь и поправляя мокрые волосы, давая время соседу что-то сказать. Пак почесал затылок, прикусив губу, и выглядел при этом таким неловким и смущенным, что губы редактора растянулись в улыбке. — Я хотел спросить, — заговорил Чан. — Слушаю. — Тебе удобно спать на диване? — Что? — На диване, — кивнул долговязый на мебель и перевел взгляд на редактора, оказавшегося в растерянности. — Ну, — промямлил Бэк, оглядывая предмет обсуждения. — Вполне нормально. А что? Чанёль поджал губы, понятливо кивнув. Явно не тот ответ, которого он ожидал, но до Бэкхёна лишь после дошло, почему его спросили об этом. Пак указал рукой на свою комнату и запнулся, прежде чем сказать: — Не хочешь лечь со мной? Ничего лишнего! Просто будем спать вместе… Буквально. Бэкхён даже и не размышлял об отказе, ведь Паку он доверял и мужчина вряд ли тронет его без согласия. Причина, по которой он скорее был за, чем против — это он сам. Он не предвкушал ничего хорошего от лежания на диване с миллионами мыслей, которые только путали его. На данный момент, предложение Чанёля даже на руку, ведь ему удастся избежать самокопания и насладиться сном. Если долговязый не начнет приставать, то Бэк точно отправиться в сны Морфея. Тем более после головокружительной разрядки и душа, его тело почти обмякло. — Хорошо. Чанёль, кажется, не сразу поверил в услышанное, но переспрашивать не стал и отошел в сторону, указав рукой в комнату. Бэкхён усмехнулся, хотя с каждым шагом до него доходило осознание, что он собирался всю ночь спать с Чанёлем под боком. Пока он не имел понятия, как это получится, но легкое волнение и бабочки в животе предвещали лишь хорошее. Он надеялся. В комнате Пака — в отличие последнего дня, когда редактор был здесь — от беспорядка почти не осталось следа, а расправленная кровать призывно смотрела на них. Бэк наконец-то поспит на огромной мягкой кровати! И если ему понравится, то Чанёлю точно придется нелегко. — Стой, — Чанёль остановил мужчину, аккуратно взяв за запястье и разворачивая к себе. — Я хочу извиниться за давление с моей стороны. Все это новое для тебя, я понимаю это, но теряю голову, когда мы с тобой. — Пф, — нервно фыркнул блондин и покачал головой. — Чанёль, ты не давишь. Успокойся. — По твоему нервному подергиванию ногой, не скажешь, — усмехнулся брюнет и наклонился ниже, оставляя легкий поцелуй. И Бэкхён точно почувствовал сожаление — Чанёль не собирался углублять его. Напротив, он оставил еще один короткий поцелуй на запястье блондина, а потом запрыгнул на кровать, устраиваясь с правой стороны. Бэкхён покачал головой, уже не удивляясь смене настроений соседа, и лег рядом с ним, сохраняя между ними некую дистанцию. Впрочем, ему необязательно было предпринимать попытки лечь ближе, потому что Чанёль сделал это за него, прижимаясь к боку. — Ты вкусно пахнешь, — улыбнулся долговязый, взглянув украдкой на мужчину. «Ты тоже» хотелось ответить Бэкхёну, но он промолчал, борясь с напряжением тела. Засыпать с человеком рядом он привык, но вот засыпать рядом с мужчиной, да еще чуть ли не в обнимку как-то не попадалось случая. Запах лаванды действовал на Бэкхёна даже успокаивающе — редактор заметно расслабился и даже сам прильнул к мужчине, делая глубокие вдохи. Необыкновенно в этом было то, что Бён не считал это чем-то странным. Именно в эту минуту это казалось для него самым верным и самым лучшим моментом за два дня выходных. — Спокойной ночи, — прошептал Пак и посмотрел на него, поворачиваясь на бок. Бэкхён последовал его примеру и лег также, лицом к сожителю, прошептав пожелания в ответ. Чанёль не прерывал зрительного контакта до той поры, пока не потянулся вперед и не оставил еще один чувственный поцелуй на губах редактора.

*^*^*

Работа шла полным ходом — Бэкхён в который раз убедился, что в его отсутствие многие вопросы остаются не решенными. Но сегодня он чувствовал себя особенно бодро и ощущал приток энергии, что позволяло ему оставаться спокойным в течение дня и не сходить с ума. После обеденного перерыва, он вернулся в офис и приступил к интервью Чонина, ведь в понедельник ему уже сдавать главному редактору. А в среду Кай наконец-таки успокоиться и перестанет названивать ему через Кёнсу, который, кстати, тоже очень нервничал. Но Бён был уверен, что весь этот кипишь вокруг блогера утихомириться намного раньше, чем они делали ставки. Народ всегда требует что-то новое. Слушая Кая через наушники еще раз, он убедился в том, что мужчина абсолютно свободный человек — ему легко давалось выразить свои мысли, чувства, его не сковывало ничего, а мнение общества относительно его ориентации его не волновало. Ему было лишь важно, чтобы его правильно поняли, ведь вся эта шумиха из-за недопонимания. Ну и излишней агрессии со стороны людей. Оповещение о новом входящем прервало рассказ Чонина о его становлении, как личности, и Бэкхён даже улыбнулся, когда увидел имя долговязого на экране. Я соскучился. Мы виделись утром: D Да. Но это не меняет факта, что я соскучился. Бэкхён прыснул и прикрыл рот рукой, чтобы никто из коллег не застал его таким. Ему бы не хотелось, чтобы его заметили за личным, хотя ничего смущающего он и не делал, но даже переписка с долговязым смущала. Он не мог также открыто заявить, что тоже успел соскучиться. Бэк привык к Чанёлю за два дня так сильно, что несколько часов без него давались ему с трудом. Благо, есть работа, на которую он переводил все свое внимание. Помнишь, я хотел отвезти тебя в одно кафе, где пекут вкусные булочки? Помню. А что? Сегодня в 20:00 буду ждать тебя там. Адрес скину позже. Договорились. — Чего это мы такие счастливые? — подловила его коллега. Редактор сделал серьезное выражение лица и ответил: — Я не счастливый. То есть… Просто шутку смешную вспомнил. — Скажи и мне — вместе веселее. — Мне интервью редактировать, — фыркнул Бэк и засунул в уши наушники, включала запись с Чонином на том месте, где он остановился. Оставшееся время до конца рабочего дня, он более не позволял себе расслабляться и уходить в непонятные размышления о долговязом, полностью сосредотачиваясь на деле. Адрес Чанёль скинул ближе к шести вечера. Как раз редактор уже собирался потихоньку уходить, пока на него не взвалили что-то срочное. По пути в холл он столкнулся с Чондэ, который был слишком даже рад видеть Бёна. Менеджер схватил блондина за плечи и посмотрел почти безумными глазами: — Как прошло интервью? — Нормально, — Бэк деликатно выбрался из захвата коллеги. — Он правда гей? — А что? — вопросом на вопрос ответил Бён и Чондэ тут же стушевался, не ожидавший нападения. — Тебя это смущает? — Нет, просто никогда не видел гея в живую… — Чондэ, он не какой-то экспонат, боже, — закатил редактор глаза. Слова менеджера задели даже его, хотя он пока не мог отнести себя в числу геев. Би — возможно. — Он обычный человек, как и мы все, а его желание любить не женщин, а мужчин не дает нам право отделять его от общества. — Ладно, чего ты злишься? — Ким фыркнул и отошел немного от блондина, рассматривая его с ног до головы. Продолжать с ним разговор не хотелось — Бэкхён попросил не тянуть резину и отпустить его, потому что у него куча планов на вечер. И это было чистой воды правда — Чанёль будет ждать его к восьми вечера. Нежелательно выглядеть перед ним не пунктуальным, к тому же ему и самому не терпелось скорее увидеть соседа. Самое время пробок, но вместо метро редактор все же заказал такси, теперь не спеша они держали путь до кафешки, где по словам Чанёля готовили изумительные булочки. Но Бэкхёну было бы все равно, даже если Пак позовет его посидеть в парке или на крыше, или просто у них на кухне за столом. Все было второстепенным по сравнению с компанией Чанёля. Пока городские пейзажи сменялись один за другим, в голову редактора прокралась очень волнительная мысль. Мужчина поежился на месте, украдкой проверив смотрел ли на него таксист, но водитель был сосредоточен на дороге. Бэкхёну подумалось, что по сей день Чанёль заботился лишь о его комфорте и удовлетворении, не требуя от него ничего взамен, лишь постоянно извиняясь. Но ему, наверняка, хотелось большего, чем просто поцелуи, что он мог дать. И идея, прокравшаяся в голову блондина, не спугнула его, а разбудила в нем вожделение. Сегодня он сам сделает шаг навстречу к Чанёлю, который определенно этого заслуживал.