*^*^*
За разговорами редактору удалось выяснить много новенького о своем соседе — хотя бы то, что у них немного разные вкусы, но где-то они совпадали и это совпадение вызывало восторг у обоих. Например, OST к одной тяжелой дораме, транслировавшую около трех месяцев. Бэкхён следил за историей с трепетом и одновременно болью за главных героев, но больше всего ждал, когда в определенных моментах заиграет любимая музыка и красивый голос запоет балладу о несчастной любви. Чанёль — как бы удивительно это ни было — смотрел сериал только из-за этой песни. Было решено, что сегодня перед сном они обязательно разделят удовольствие насладиться этим шедевром снова. Домой было решено вернуться пешком и Чанёль даже уговорил Бэкхёна пройтись в парке. И Бён как ни странно не чувствовал привычную тяжесть на душе и не желал поскорее лечь спать, потому что с соседом ему было хорошо. За последние несколько дней, что он проводил в компании Пака, он чувствовал, как медленно, но верно становился более открытым. Правда мысль, что у них это последний день без тревожных мыслей и переживаний о девушке, нисколько не грела душу и даже вызывала неприятный осадок. Возможно ли продлить эту ночь еще на несколько часов? Бэкхён был бы не против. — Ты слишком много думаешь, — заключил Пак, забираясь ногами на бордюр и пытаясь сохранить равновесие. Бэкхёну хотелось проделать тоже самое, но он сдержал свой порыв и лишь сдавленно улыбнулся. Да, он порой перегибал с размышлениями, но сейчас было такое время, что они ему нужны. Сейчас он будто находился между двух огней, но при этом абсолютно точно не понимал, что это за огни. Словно он вот-вот упадет, если не сделает уже какой-нибудь шаг. Только куда делать этот шаг? — А ты нет? Пак отвел задумчивый взгляд и развел руки по сторонам, осторожно передвигаясь по бордюру. Бэкхён порывался пару раз протянуть руку в знак поддержки, но снова нерешительность сыграла свою роль. — Я думаю, когда я один, — кивнул Чанёль, посмотрев себе под ноги. — Когда я с кем-то, я думаю лишь о том, что я с кем-то. Хотя… — Хотя? — ухватился Бён за это слово, пытаясь поймать взгляд мужчины. — Сейчас я думаю о том, что хочу тебя поцеловать, — признался Пак и остался доволен произведенным эффектом. Редактор поджал губы, сдерживая улыбку, и покачал головой. — Но не хочу тебя ставить в неловкое положение, поэтому давай поспешим домой? Бэкхён заливисто рассмеялся — Пак схватил его за руку и спустился с бордюра, прямиком направляясь к выходу из парка. И с каждой секундой, спокойный шаг переходил в легкий бег. Да, Чанёль, редактор в таком же предвкушении оказаться скорее дома наедине с мужчиной, от которого сейчас у него потели ладони. За закрытой дверью квартиры осуществить задуманное не получилось — весь запал утих, будто перед ним совершенно другой Пак Чанёль. Они вернулись почти к полуночи и по-хорошему Бёну бы бежать в кроватку и ложиться спать, ведь завтра работа, но он остался сидеть в гостиной на диване. Ждал, когда долговязый закончит принимать душ и снова пригласит лечь спать рядом с ним. Но Пак не пригласил — лишь пожелал спокойной ночи после прямого долгого взгляда, — а потом скрылся в комнате. Бэкхёна будто водой окатили и недовольство буквально сочилось из него, только он не знал, куда выплескивать негатив. Он нервно расхаживал по гостиной, пока не набрался смелости сделать то, что не мог все эти дни. Первый шаг к нему. Чанёль, возможно, боялся быть навязчивым и таким образом лишь предоставлял свободу выбора. Это отличное качество, Бэкхён оценил, но если они сегодня не лягут спать вместе, то концом этой замечательной недели можно считать ровно тот час и минуту, когда долговязый пожелал ему добрых снов и закрыл дверь комнаты. Редактор почувствовал себя настолько одиноким сейчас, что наплевал на все сомнения, что зарождались в душе, и готов был сделать все, чтобы продлить их необыкновенную историю. Может быть, наглостью было то, что блондин уверенно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Может быть, наглостью было то, что он прикрыл за собой дверь и стоял, глядя прямо в глаза соседа, который приподнялся на локтях, предварительно включив ночник. Но его наглости хватило лишь на это, потому что далее он сдвинуться с места не был в силах. Его будто прижало чем-то невидимым к двери, пока Пак медленно поднимался с постели, не отрывая ни на секунду своего взгляда. Словно он давал возможность и время редактору опомниться, словно давал время, чтобы он смог выбежать, если передумает, словно в последний раз спрашивал, уверен ли блондин в этом. Но Бэкхён бы не вошел сюда, если бы не был уверен. Преодолев расстояние между ними, Пак возвысился над редактором, заставляя его чувствовать себя еще меньше, чем он есть на самом деле, и вжаться в дверь сильнее. Чанёль обхватил поясницу мужчины руками, плотно прижимая к себе, и слегка присел, чтобы было удобно поднять это белобрысое чудо. Порывисто выдохнув, Бэкхён положил руки на его широкие плечи, и ответил на поцелуй. Чанёль впился в его губы чуть ли не кусая их, а потом аккуратно уложил на кровать, оторвавшись от него лишь на это мгновенье. Блондин обхватил лицо соседа и притянул к себе, возвращаясь к страстному поцелую, желая раствориться в этом сладостном плену. Поцелуй с привкусом ванили… Кажется, у Бэкхёна теперь эти булочки тоже самые любимые. Каждый раз, когда он будет покупать их и пробовать, он будет вспоминать прикосновение мягких пухлых губ долговязого, желая окунуться в это сумасшествие даже в фантазиях. Чанёль не отрывался и целовал, усиливая напор и чувствуя желание редактора. Он не желал того, чтобы это прекращалось, поэтому не отпускал Пака, прижимаясь к нему. Руками вцепившись в его плечи, он тихо простонал, когда мужчина полностью лег на него. — Я сниму с тебя футболку, — выдохнул в поцелуе Пак и посмотрел на редактора опьяненным взглядом. Бэкхён, потерявший способность думать еще с первого прикосновения желанных губ, часто закивал головой и даже помог избавиться от ненужной сейчас ткани. Они уже видели друг друга обнаженными, а Чанёль даже прикасался к нему — имело ли смысл сейчас отказывать? Тем более Бэкхён хотел, чтобы прикосновение рук долговязого стали ярче ощущаться и приносили больше огня и страсти. — Такой мягкий, — восхищенно прошептал Чанёль, оставляя поцелуи на шее и спускаясь к плечам. — Такой нежный. — Чанёль… — Да, Бэкхён, — кивнул Пак, горячо выдыхая в приоткрытые губы. Оставив короткий мокрый поцелуй, брюнет спустился поцелуями к груди парня и приступил к ласкам затвердевших сосков, заставив редактора шумно вдохнуть. Сначала облизнул один, затем второй, делая круговые движения, пока Бэк пальцами сжал простыню и до боли прикусил губу. Никогда раньше ему не уделяли столько внимания в постели, потому что обычно этим занимался он сам. Он всегда водил, направлял и пытался удовлетворить, но никто прежде не получал такого наслаждения от простых поцелуев и прикосновений. Словно подросток, который всегда был на взводе, он уже готов был кончить, потому что Чанёль такой. Да, именно Чанёль такой и поэтому действовал на мужчины странным образом. Он не заметил, как губы Чанёля опустились к его животу и оставляли неразборчивые поцелуи, то на пупке, то ниже, то на выступающих ребрах. А потом долговязый резко раздвинул ноги блондина и вжался в него своими бедрами, неистово целуя его губы, перекрывая возможность что-то произнести. Бэкхён чувствовал. Он чувствовал его возбуждение. Там было так горячо и так тяжело… Редактор обхватил руками шею сожителя, с особым порывом ответив на поцелуй и тихонько выдохнув, когда Пак сделал первый толчок. Заниматься петтингом не входило в планы Бэка, когда он вошел в эту спальню, но такой расклад ему нравился даже больше, хотя порой глубоко внутри просыпался неприятный страх. И если бы он не подавлял его, то давно бы убежал не только с комнаты сожителя, но и с квартиры. — Бэкхён! — простонал Пак его имя, вжимая его тело в кровать, а потом резко оттолкнулся от него и перекатился на другую сторону, будто очнувшись. Бэкхён растерянно смотрел сначала перед собой, а потом перевел взгляд на брюнета, тяжело дышавшего и пытавшего успокоиться. Дымка будто рассеялась, напоминая Бэкхёну, кто он и что он тут делает. Прикрыв ладонью горевшие и — он уверен — покрасневшие губы, редактор собрал ноги, сгибая колени и прижимая их к оголенной груди. Тревожное чувство снова вернулось и на этот раз бороться с ним было жутко тяжело, но Бэкхён оставался сидеть на месте, ожидая слов Пака. — Прости… — За что? — Я забылся и… — Мы оба забылись, — напомнил ему Бён, не понимая мужчину. Ему казалось, что они оба хотели чего-то большего, но резкая смена настроения соседа настораживала. — Я знаю, но, — Пак наконец взглянул на редактора и отчаянно выдохнул, прикрывая лицо ладонями. — Что? — Я могу не сдержаться, если мы продолжим, — ответил Пак и приподнялся, сев рядом с редактором. Бэкхён смотрел на него и пытался предугадать дальнейшие слова, опасаясь услышать то, что не готов был слышать. — Я хочу, чтобы ты был уверен в этом так же, как и я. Ты понимаешь, о чем я. Бэкхён слабо кивнул, а потом вспомнил о Тэён, которая не заслуживала ничего из этого. Он не мог с ней так поступать и завтра обязательно должен был поставить жирную и долгожданную точку в их истории. Потому что пора. Давно пора. Чанёль хотел коснуться его щеки и произнести еще что-то, но Бэк не позволил ему, поднимаясь с кровати и хватая футболку с пола. Он быстро натянул ее обратно и постоял несколько секунд, нервно ерзая и не зная дальнейшие действия. — Не останешься? — Не стоит, — бросил Бён, не глядя на соседа, и оставил мужчину одного.*^*^*
Впервые за семь дней, утро Бэкхёна вновь выдалось тяжёлым на пробуждение. Он нехотя поднимался, нехотя шел в ванную и умывался, а потом снова вспомнил ночной инцидент и решил прибавить скорости, чтобы не столкнуться с долговязым. Но вопреки его попыткам двигаться быстрее и при этом как можно тише, Чанёля он увидел, когда тот вышел из комнаты с кружкой в руке. — Тебя ждать на следующих выходных? — негромко заговорил Пак. — Да, наверное, — неопределенно пожал блондин плечами и поторопился на выход. Они обменялись парой предложений и он так трусливо сбежал из квартиры, что остаток дня на работе провел в сожалениях. Он ушел с тяжёлым сердцем, не сказав ничего более, и даже понятия не имел, что чувствовал Чанёль. Возможно, разочарование? Все закончилось так глупо и нелепо, но эта неделя была лучшей за последние несколько месяцев, в которых редактор пребывал, словно в прострации. Чанёль неосознанно, но разбудил в нем снова все чувства, которые притупились и, казалось, больше не вырвутся на свободу. И вечером того же дня, он ехал за Тэён на вокзал, как вдруг она позвонила и сообщила, что вынуждена остаться с родителями до пятницы. Бэкхён даже злиться не мог, ведь для него это было хорошей новостью. Хотя не совсем, учитывая его желание все это прекратить. Закончив говорить с девушкой, он взглянул на время и слабо улыбнулся, а таксист недовольно проворчал что-то под нос, услышав новый адрес поездки. Пришлось доплатить ему, ибо его недовольство грозилось вылиться в конфликт, а Бэк не был в настроении ругаться и спорить. Он молча протянул несколько купюр и также вышел из машины, желая поскорее добраться до квартиры. В мыслях ничего не было, кроме соседа, перед которым он должен был извиниться и которого так сильно желал поцеловать. — Бэкхён? — удивился Пак, открыв двери сожителю, который специально не воспользовался собственными ключами. Чанёль вопросительно взмахнул бровями вверх и явно начинал нервничать. Но Бэкхён не мог ничего поделать — ему нравилось стоять и смотреть на мужчину, не скрывая теплой улыбки. Когда его взгляд зацепился за приоткрытые губы долговязого, он сам не выдержал и бросил сумку куда-то в прихожую, сокращая между ними несчастные пару метров. И Чанёль с улыбкой ответил на поцелуй, сжимая его в объятиях и ногой прикрывая дверь.