*^*^*
Сколько они целовались? Чанёль не мог сказать точно, но его губы уже покалывало, но ему все равно было мало. Они сразу переместились в гостиную и устроились на диване, не говоря друг другу ни слова. Тишину в квартире прерывали звуки поцелуев и сбитое дыхание, а еще накрапывание дождя за окном. Пак не заметил, как оказался прижат к дивану, а блондин, сводивший его разум в катушек, взобрался на него и взял главенство в поцелуе. Его пальцы скользнули по груди долговязого, медленно перемещаясь к шее, пока Пак силился не опускать руки ниже поясницы Бэка. Но если он продолжит в том же духе, то Чанёль не ручался за себя. Добавляя в поцелуй больше страсти и кусая губы редактора, мужчина хотел сменить их положение и сажать прекрасное тело между диваном и собой. Но с разочарованным стоном, ему пришлось опустить руки — Бэкхён отстранился от легкого недоумения. Прогремел очередной гром и свет в квартире погас, погружая мужчин в абсолютную тьму. — Ох, — выдохнул Бэк, пересаживаясь с колен Пака на диван. — Черт… — Ты боишься темноты? — предположил Чанёль и тихонько прыснул, когда блондин недовольно цокнул. — Сейчас приду, — сказал брюнет и удалился в свою комнату, используя фонарик телефона. Он хотел найти ароматизированные свечи, которые использовал в тайне, когда оставался один. Долговязый со школы приобрел привычку принимать расслабляющую ванну со свечами, потому что после них ему спалось куда лучше и утром он всегда чувствовал себя бодрячком. — Что ты делаешь? — понизив голос, спросил Бён, наблюдая за соседом, который уже расставил несколько свечей в гостиной. — Разве не романтично? — улыбнулся Пак и обернулся к редактору, который подхватил его улыбку и опустил голову, не желая ее показывать. Но даже при таком освещении, Чанёль все мог увидеть. Даже это смущение. — Ну? — Что? — не понял Бён. Пак вернулся к нему на теплый диван, а потом переместился в угол, приглашая мужчину за собой. Было неописуемо комфортно лежать с Бэком в обнимку и наслаждаться приятными нотками смешанных запахов в гостиной. Обычно он покупал свечи с запахом полевых цветов, инжира и персиков, но сейчас пахло лишь цветами и немного персиками. — Почему ты вернулся раньше? — Тэён задержится у родителей до пятницы, — пожал Бэк плечами, устроив голову на груди Пака. — Сначала я не хотел приезжать, но желание увидеть тебя превысило все аргументы, чтобы возвращаться в ту квартиру. Я тебя обидел вчера? — Нет, — Чанёль обнял его одной рукой за плечи, а второй взял за руку, сплетая их пальцы. — Я думал, что напугал тебя. Веду себя навязчиво… Я не хочу на тебя давить, я уже говорил, но, Бэкхён, я теряю с тобой рассудок. Тихий смешок, а затем последовала долгая пауза — Чанёль снова напрягся, но молчал, давая возможность сожителю ответить ему. Бэкхён приподнялся на локте, заглядывая в глаза брюнета, и не сдержал тяжелого вздоха. О чем же он думал сейчас? Чанёлю бы хотелось знать все его мысли и помочь, но будет ли блондин с ним откровенным? Если даже сам Пак не мог полностью раскрыться перед ним. И причина была не в доверие. — Честно говоря, — прошептал Бэк, опустив голову. — Я пытаюсь понять себя, — и снова посмотрел на соседа. — И пытаюсь понять, что между нами происходит. Меня немного пугает моя же натура и то, что во мне все бушует, когда ты рядом. Страшно, потому что, мне кажется, что такого со мной еще не случалось. Вчера я ушел и оставил тебя, хотя жутко хотел остаться и заснуть рядом с тобой, чтобы утром проснуться и увидеть твое заспанное лицо. Но ты должен понимать, что есть она. Тэён… — Я знаю… — Я понимаю, что уже предал ее, когда впервые подумал о том, что хочу поцеловаться с тобой, — с тяжестью признался Бэк, скорее себе, чем Чанёлю. — Но я не могу пойти против себя. И пусть я выгляжу не очень хорошим человеком, но я не сожалею об этом. Когда Тэён вернется — я все ей расскажу, как есть. — Что именно? — не понял Пак и заправил прядь волос за ухо редактора. — Что не люблю ее, — покачал Бэкхён головой. — Она для меня больше друг, чем возлюбленная, она важна для меня, но я определенно не смогу с ней жить дальше. Мы слишком с ней похожи и это душит меня. Я не тот, кто ей нужен. Думаю, что она сама прекрасно это понимает. Последний раз, когда у нас с ней была близость… Я даже и не вспомню. Я понимаю, что выгляжу, как трус, который избегает ответственности за свои же чувства и действия, но я просто переживаю за нее. Честно. Сначала я думал, что смогу разобраться в себе, думал, что это временное помутнение рассудка, и вспоминал наше прошлое, ведь оно было счастливым. Надеялся сохранить то, что мы с ней так давно строим вместе. Но это невозможно… Особенно сейчас, — на лице Чанёля отразилась грустная улыбка и он слабо кивнул, понимая редактора. — Может, я чем-то похож на Чонина, но факт остается фактом. — А что с Ким Каем?! — зацепился Чанёль за имя любимого блогера. Бэкхён осознал, что чуть не раскрыл все карты перед долговязым и хлопнул себя по губам. — Ничего, — попытался выкрутиться. — Дождись статьи, как все остальные, Чанёль. — Интригант, — фыркнул Пак и резко прижал к себе редактора. — Умеешь заинтересовать! — Что-то ты прям души в Киме не чаешь, — усмехнулся Бэкхён, а Чанёлю эти слова даже понравились и он не скрывал наглой ухмылки. — Может, вас познакомить? — А ты сможешь?! — повысил тон брюнет и нисколько не смутился изумленного взгляда Бёна. — Я подумаю, — деловито ответил редактор и попытался высвободиться из объятий мужчины, но Пак слишком взбудораженный, чтобы отпускать его на волю. Он повалил его на спину и навис сверху, собираясь упиваться покрасневшими губами блондина еще долго-долго. Но Бэкхён, вроде бы и не против… После двенадцати ночи, Чанёль заметил сонное состояние редактора и предложил лечь спать в его комнате. Их ленивые поцелуи и долгие разговоры могли бы длиться дольше, если бы не дождь, под влиянием которого их настроение заметно менялось и их клонило в сон. Свет им так и не дали, видимо, что-то серьезное случилось. А утром брюнет проснулся с легкой душой, хотя не торопился открывать глаза, чувствуя под боком постоянное копошение. Кажется, Бэк уже давно проснулся и Чан точно чувствовал, что его изучали и в какой-то момент до него дотронулись. Мягкие и немного прохладные пальчики провели линию от виска до подбородка, и это было пыткой для Пака, чтобы сдержать улыбку. Бэкхён шумно выдохнул и отодвинулся от него, хотя рукой все еще касался его теперь плеча, а потом снова придвинулся и втянул носом воздух, словно нюхал Чанёля. И только долговязый планировал поймать соседа и ввести в краску, как Бён опять лег подальше и убрал руку. Это наводило одновременно панику и добрую усмешку, потому что Чан теперь уверенно мог сказать — Бэкхён слишком много думает. Даже сейчас. Его махинации и попытки то лечь ближе, то наоборот расширить дистанцию между ними, выбили все остатки терпения Пака и он резко открыл глаза, ловя в глазах напротив тревогу. Тревогу, что его поймали с поличным. Но сдвинуться с места он ему более не позволил и нагло притянул к себе, зарываясь носом в лохматую после сна шевелюру. Такой вкусный и такой мягкий, что Пак готов лежать так каждый день и не выпускать редактора ни на работу, ни куда-либо еще. — Давно ты проснулся? — пробубнил Бэк ему в шею и не стал вырываться, обнимая в ответ. — С тех самых пор, как ты тут начал вздыхать, — усмехнулся Пак и посмотрел на блондина сверху вниз. Бэк ответил на взгляд слабой улыбкой. — Тебе обязательно на работу идти? — Да. — А может ты опоздаешь? — предложил Пак. Это утро отличалось от первого, когда они вроде засыпали рядышком, а проснулись каждый на своей стороне кровати. Между ними тогда была словно пропасть. А сейчас они прижимались друг к другу так, чтобы не оставалось и миллиметра между их телами. — Не знаю даже… — Задержись хотя бы на час? — не отставал Чанёль. — Я приготовлю нам вкусный завтрак. Даже готов принести тебе завтрак в постель. — Слишком заманчиво, чтобы отказаться, — рассмеялся Бён и оставил поцелуй на подбородке мужчины. — А приготовь нам чай. Лицо долговязого вытянулось от удивления и тут же последовал вопрос: — Чай? Не кофе? — С мятой, — кивнул Бэкхён. — Так ты задержишься? — Разве можно тебе отказать? — А вот это правильно, — самодовольно хмыкнул Чанёль, вскакивая с постели. Бэкхён пожелал его фирменный чай с мятой, разве мог он не постараться, чтобы приготовить самый вкусный для него? И взгляд блондина он чувствовал на себе до самого выхода, а когда обернулся не сдержался и вернулся к кровати. Бэкхён, словно ангел, свалившийся с небес, белоснежный, яркий и сияющий, с лохматой прической и опухшими глазами после сна — все это вызывало необъятное желание просто лежать и обниматься. Что он, в принципе, и сделал, падая обратно под недоуменным взглядом соседа. — Еще немного, — попросил Чанёль, целуя его макушку. — Еще пять минут.*^*^*
Нежелание отпускать Бэкхёна на работу усиливалось с каждой минутой. Они действительно завтракали в постели — Чанёль, как и обещал, приготовил им английский завтрак и заварил мятный чай, — а потом принес в комнату, где Бён продолжал лежать в теплой постели, о чем-то размышляя. В это самое утро до Пака дошло, в чем же было отличие Бэкхёна от других. Бэкхёна нельзя было даже сравнивать — с первых дней этот мужчина вызвал в нем острый интерес, а потом и доверие — необъяснимое и неоспоримое. Пак доверял ему и мог быть собой, зная, что его не будут судить. Редактор дарил ему чувство легкости, а это именно то, чего Чану всегда не хватало в общении с людьми. Даже мама, с которой у него были доверительные и теплые отношения, не знала некоторых вещей о своем сыне, но это было правильным. К обеду Чанёлю нужно было ехать в галерею и решить последние вопросы, ведь на этой неделе уже состоится выставка. Выйдя на улицу, мужчина поднял голову и прищурился от яркого солнца, удивляясь погоде в Сеуле. От дождливой ночи не осталось и следа, только еле ощутимый запах мокрого асфальта все еще витал в воздухе. Провозился он в галерее, стараясь не конфликтовать с теми, кто пошел против его планов, до вечера, нисколько не жалея о потраченном времени. Оно того стоило. Особенно сильно он желал, чтобы выставка прошла на отлично, потому что там будет Бэкхён. Ну, фотограф на это надеялся, хотя точного ответа Бэк все же не давал. Поблагодарив работников за работу, он решил не ловить такси до дома, а еще немного прогуляться. Возвращаться в квартиру не было желания в данный момент — Бэкхёна там все равно нет. Удивительно, какая сила притяжения у него к редактору. Но был плюс в прогулке по городу — Чанёль вдохновлялся новыми идеями. Неважно, что это будет: идея к очередной выставке, муза для стихотворения, песни, музыки, а может ему снова захочется взять кисть в руки и что-нибудь нарисовать, или написать историю, как в школьные годы. В наушниках по очереди звучали любимые песни, а руки грелись в карманах толстовки — вечером становилось прохладно, несмотря на чистое безоблачное небо. Все эти захватывающие панорамы города влияли удивительным образом, поневоле пробуждая в мужчине творческий порыв. И, когда солнце стремилось к закату, исчезая за двумя высотными зданиями, Чанёль остановился и запечатлел этот момент на телефон. А потом понял, что это за волнующее чувство, зародившееся в груди после просмотра фотографии. Долговязый ускорил шаги, чтобы как можно быстрее оказаться дома и сделать то, что должен был. Он услышал порывы своей души.