Найди себя.»
Ханджи
Обречённо вздохнув, Микаса села на стул, который стоял у стола, и осмотрела своё жилище. — Слишком большое для меня одной… — тихо сказала Аккерман, чувствуя, как к ней приходит тоска и чувство одиночества… Следующее несколько дней она совсем ничего не ела, только изредка пила, просто лежала в кровати, закутавшись в одеяло, думая о том, как ей быть дальше. Наверное, девушка бы так ещё долго пролежала, если бы не внезапный стук и обеспокоенный голос женщины за дверью: «Ты там жива?». Неуверенно подойдя к двери, Микаса отпирает замок, после чего перед ней оказывается незнакомка лет сорока с лишним. — Господи, ты себя в зеркало видела, деточка? — ужаснувшись внешнему виду Аккерман, спросила женщина. — Нет, и в ближайшее время не планирую, — слегка резко ответила девушка. — Вам чего? — Да уж… Говорили мне… — пробубнила себе под нос незнакомка. — Я одна из твоих соседей. Ты не выходила из дома четыре дня, мы немного волнуемся, всё ли в порядке? — соседка старалась быть максимально вежливой. — Вам какое дело? Вы мне никто, чтобы беспокоиться. Идите по своим делам и не забивайте себе голову, до свидания, — на этом дверь перед носом женщины закрылась. Отвязавшись от соседки, Микаса вновь направилась в спальную комнату, но остановилась, увидев зеркало, висевшее на стене в гостиной. Вспомнив реакцию женщины на её внешний вид, Аккерман всё-таки взглянула на себя и тоже не была в восторге от увиденного: слишком бледная кожа, красные глаза и тёмные мешки под ними, а также не пойми что на голове… Волосы были ужасно запутаны и торчали в разные стороны, напоминая солому. Бедную голову девушки вновь начали посещать негативные мысли, заставляя снова проливать слёзы. Все эти четыре дня Микаса без остановки всё плакала и плакала, чувствуя себя брошенной. Она была уверена, что писать ей будут только первое время, а приходить и вовсе не будут, постепенно забывая о её существовании, ведь у разведки всегда дел по горло, а сейчас тем более. Конечно же, больше всего её сердце задевал капитан Леви, который слегка приоткрыл дверцу в свой мирок, но в ту же секунду беспардонно её закрыл, да так, что Аккерман прилично оттолкнуло. Наверное, Микаса только сейчас начала понимать, что капитан совсем необычно относился к ней последнее время, а она этого не замечала, точнее, не хотела замечать и признавать явные изменения в их взаимодействии. Даже сейчас девушка пытается отрицать то, что капитан Леви становился ближе к ней, занимая в её сердце отдельный уголок. — Нет, этого не может быть… Это всё иллюзия, я устала, вот и схожу с ума, — уверяла себя Аккерман. «Тогда от чего сердцу так больно?» Время шло, и продолжать пребывать в подобном состоянии Микаса всё-таки не хотела. Каждый день она перечитывала письмо Ханджи, пытаясь понять смысл последней фразы, который и так вроде был понятен, но всё же девушка не понимала… Микаса не понимала себя, не знала. Какая у неё мечта? Чего она хочет достичь в своей жизни? Только сейчас Аккерман начала осознавать, что всюду следовала за сводным братом, дабы не потерять свою семью и не оставаться одной в этом жестоком мире. Только сейчас она осознала, что всё, чего она достигла за последнее время — это чужие мечты и радости. От подобных рассуждений становилось тяжело на душе, Микаса вновь ощущала то, что чувствовала тогда, когда они наконец добрались до моря. Слишком много… Слишком много трещин на её столь израненной душе. Она начала окончательно ломаться, убивая всё то человечное, что было в ней, превращаясь в безэмоциональную куклу, которая вовсе не имела цели в своей жизни. — Держи. В следующий раз приходи утром, хлеб вкуснее будет, — отдавая девушке буханку хлеба, мило говорит старушка. — Спасибо, до свидания, — холодно ответила Аккерман, убирая хлеб в корзинку. На дворе стоял декабрь, с каждым днём становилось всё холоднее, поэтому люди всё больше укутывались в свои шарфы, дабы мороз не щекотал их лица. По вечерам на улицах города становилось очень красиво, так как зажигались праздничные фонари и какие-то мелкие украшения. Чтобы наслаждаться всей этой красочностью, Микаса каждый вечер уделяла прогулке по городу. — Ой, старость — не радость… — послышалось в стороне. Девушка рефлекторно обернулась на звук чего-то падающего. Оказалось, что незнакомый ей старик уронил все продукты, что были у него в неплотном пакете, который порвался. Пройти мимо Микаса не могла, поэтому поспешила помочь пожилому, ведь все остальные люди проходили мимо. — Не стоит, я бы справился сам, — неловко говорит старик, заметив помощь Аккерман. — Я Вам помогу донести. В руках всё не унесёте, — сказала девушка, не давая старику возможности отказаться. Дальше они шли молча. — Пришли. — Чайная лавка? — удивилась Микаса. — Да, я её владелец, — улыбнулся старик. — Проходи, — открывая дверь, он пропускает девушку вперёд. — Я как-то хотела прийти сюда… — Любите чай? — Я отношусь к нему нейтрально, но… Есть человек, который очень его любит. Я… Хотела купить здесь редкий, очень вкусный чай в качестве подарка, — вспомнила Микаса. «Его день рождения уже через несколько дней…» — пронеслось в голове Аккерман. — Почему не пришли? Подарили что-то другое? — Нет… Потому что я больше не увижусь с тем человеком, — как-то грустно ответила девушка и тяжко вздохнула. — Извините, но… Он жив? — Жив, — рассматривая полки с чаем, ответила Аккерман. — Значит, увидитесь.***
Прошло уже несколько месяцев с того момента, как Леви последний раз видел Микасу. Каждый вечер он садился в своё любимое кресло и думал о тех словах, которые сказала Аккерман в тот вечер. Каждый вечер он брал бутылку чего-то крепкого и погружался в себя, желая опьянеть и вовсе забыться, но, к сожалению, сколько бы он не выпил, оставался трезв, как стёклышко, а боль, которая поедала изнутри, лишь заседала ещё глубже в сердце… — Леви, может уже хватит? Что происходит? — перед мужчиной стояла обеспокоенная Ханджи. — Я понимаю, что твой разум не пьянеет, но желудок и печень страдают, переставай пить! — женщина явно была недовольна происходящим, тем более, когда её игнорируют. — Ханджи… У меня даже от алкоголя башка не трещит, а от тебя она просто взрывается, — слегка раздражённо сказал Аккерман. — Я отстану от тебя, если перестанешь гробить своё здоровье, — поставила условие Зое. — Ты вообще в курсе, что начал превращаться в бесчувственную скотину? Ребята из элитного отряда начали по-настоящему тебя бояться, а обычные солдаты вовсе демоном считают и не желают идти на повышение, дабы с тобой не пересекаться, — обречённый вздох. — Леви… Командир пыталась достучаться до капитана, но все её усилия были тщетны. Женщина начинала жалеть о своём решении, ведь не знала, что самый сильный боец человечества выйдет из строя… Что же заставляло Аккерманов жить дальше, несмотря на то, что у них нет особой цели в жизни? Что так сильно засело у них в груди и греет их ледяные души? Что? Надежда Надежда на то, что они когда-то вновь увидятся.