Вишневый пунш с каплей удачи

Молли снилось, будто она падает в глубокую непроглядную тьму. Жар окутывал все ее тело, казалось, что по венам течет раскаленное железо. Женский голос из ниоткуда что-то шептал. Постепенно слова, казавшиеся ранее еле различимыми, становились все более и более понятными. Голос усиливался и через пару минут стал похож на раскаты грома. Казалось, окружающее пространство содрогается в такт словам. Голова начала нестерпимо болеть, Молли хотела поднести руку к виску, но не смогла — тело словно одеревенело. Вдруг голос оборвался, и она очнулась. Свет больно ударил в глаза, девушка зажмурилась от неожиданности. Тело по-прежнему плохо слушалось. — Уже проснулась? — спросил тот же голос, что и во сне. Окончательно проснувшись, Молли увидела, что лежит на кровати явно не в своей комнате. У нее появилось ощущение, что она попала в двадцатые годы: стены комнаты выкрашены в золотой, а на полу лежал ковер, очень похожий на шкуру животного. А может, это и была чья-то шкура, девушка не была уверена на все сто процентов. Перед кроватью стояли кофейный столик и три небольших кресла. В одном из кресел сидела обладательница голоса. Это оказалась привлекательная женщина. Ее длинные темно-каштановые волосы были завиты легкими локонами, прическу украшала небольшая черная шляпка с вуалью, не скрывавшая лица. Взгляд женщины был тяжёлым, а губы — накрашены красной помадой. Она явно была не бедной, об этом говорил ее наряд — черное платье, расшитое чем-то похожим на бисер, но Молли не могла с уверенностью сказать, что это он, так как никогда раньше не видела подобного. При малейшем движении платье переливалось так, будто в него вшили не менее трех фунтов драгоценностей. Это было потрясающе. Тем временем женщина закинула ногу на ногу. И тут Молли показалось, что она все еще спит: в руке женщины из ниоткуда появился мундштук, при этом она ею даже не двигала. Заметив удивление девушки, загадочная дама усмехнулась и закурила. Дым тонкой струйкой стал подниматься вверх и закручиваться спиралями. В комнате отчетливо запахло табаком и вишней. — Мы так и будем рассматривать друг друга? — спустя некоторое время женщина начала разговор. Ее взгляд был изучающим, а поза выдавала напряжение. — Простите, но кто вы? И где я? — Ты уже свою дорогую тетушку не узнаешь? — вновь затянувшись сладко пахнущим дымом, леди продолжила, — Милая, я, конечно, понимаю, что у нас были разногласия, но не стоит делать вид, будто ты меня не знаешь. Молли все больше переставала понимать происходящее. Какая тетушка? У нее не было родственников кроме родителей. Или от нее что-то скрывали? — Извините меня, но как вас зовут? Резко выдохнув дым, женщина на одном дыхании произнесла: — Мюриэль Амадея Прюэтт. И, видимо, нам предстоит серьезный разговор. Буду ждать тебя внизу, в гостиной. Приведи себя в порядок. В ванной найдешь все необходимое, — с этими словами Мюриэль поднялась с кресла и вышла. Как только дверь за тетушкой закрылась, Молли встала с кровати и направилась ко второй двери, что была напротив кровати. Открыв ее, она обомлела: такое она видела только в фильмах или на фото, и казалось, что теперь она сама попала на съемочную площадку. Интерьер был выполнен стильно и дорого. Большая ванна уже была наполнена горячей водой, от которой исходил приятный запах меда. Молли скинула ночную рубашку и медленно опустилась в тепло. Тело тут же расслабилось, мышцы перестали болеть, а в голове рассеялся туман. Немного понежившись в ванне, девушка решила, что не стоит заставлять загадочную тетушку долго ждать. Поднявшись, Молли взяла полотенце и пораженно застыла. Из зеркала напротив на нее смотрел совсем другой человек. Сколько Киннер себя помнила, она всегда была высокой, худой, с невзрачным лицом. В отражении же была невысокая и полноватая девушка, хотя, как отметила Молли, тип фигуры у нее был хороший — песочные часы. Мужчины сходили с ума от таких девушек. Рассмотрев лицо, Молли не заметила особых различий, оно лишь стало слегка круглее, хотя скулы все ещё выделялись. Глаза остались серо-зелеными, а волосы — светло-каштанового цвета, правда, теперь они доходили лишь до плеч, а не до лопаток. В целом, девушка была очень похожа на Мюриэль. Но что же с ней все-таки случилось? Наскоро вытерев тело, Молли осмотрелась в поисках одежды. В ванной комнате ее не оказалось. Вернувшись в спальню, она заметила, что на кровати что-то лежит. Подойдя ближе, Киннер увидела платье в пол нежно-желтого цвета. Рядом лежала легкая накидка на плечи и коробочка, в которой оказалось белье. Быстро одевшись, девушка подошла к зеркалу и осмотрела себя. Наряд хоть и был однотонным, но все равно смотрелся эффектно, а красивый кожаный ремешок подчеркивал талию. Правда, ткань, из которой были сделаны платье и накидка, Молли так и не смогла определить. Выйдя из комнаты, она оказалась в длинном коридоре, справа была лестница. Здраво рассудив, что ей туда, Молли быстро зашашала вниз. Спустившись, она сразу оказалась в гостиной, где ее ждала Мюриэль. Отчего-то ее имя казалось очень знакомым. Может и впрямь родственница? Заметив появление Молли, женщина кивнула в сторону кресла, приглашая присесть рядом. Как только Молли опустилась на мягкое покрытие, на столике появились две чашки чая и сахарница. Это уже начинало пугать. — Ну что, милая, раз ты меня не помнишь, может тогда ты помнишь, как зовут тебя? Взгляд Мюриэль стал напряженным. Она смотрела внимательно и строго, будто говоря, что заметит любую ложь. — Меня зовут Молли Амалия Киннер. Может, объясните, что все это значит? — Хм, интересно, очень интересно. Значит, ритуал сработал таким образом… — задумчиво покрутив перстень на пальце, она продолжила. — Что ж, придется выкручиваться из этой ситуации. Сейчас третье июля тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. Тебя зовут Молли Ригель Прюэтт. Тебе пятнадцать лет и ты учишься в Хогвартсе на пятом курсе факультета Гриффиндор. День рождения у тебя тридцатого октября. И, видимо, мне придется учить тебя эти два месяца. Молли начинала понимать. Ну конечно! Вот почему ей знакомо это имя: оно из книги о Гарри Поттере. Она же выросла на этих книгах, все детство зачитывалась этими историями. Теперь все встало на свои места. Тетушка Мюриэль, Прюэтты, внешность и факультет давали ясно понять: она — Молли Уизли, но только в молодости и пока еще не Уизли. При прочтении книг ей импонировала вся семья Уизли, а Молли казалась образцом матери, ее искренние любовь и забота к детям и мужу вызывали симпатию. Интересно, а она уже начала встречаться с Артуром? Насколько Киннер помнила из книг, Молли Прюэтт сбежала от семьи, чтобы быть с любимым. Видимо, он стоил того. Но нельзя забывать главного: она ничего не знает о здешнем мире и абсолютно точно не умеет колдовать. И это проблема, которую надо решить, хотя сейчас девушку интересует совсем не это. — О каком ритуале вы говорите мисс Прюэтт? — Милая, я все-таки твоя тетушка. Обращайся ко мне по имени. — Отпив чай, она отставила чашку подальше и продолжила бодрым голосом, — Мы с твоим отцом договорились, что после приезда из Хогвартса ты пройдешь ритуалы очистки и определения магического потенциала. И если второй ритуал прошел отлично, то с первым возникли трудности. На тебе висело столько всяких дрянных заклятий, что ритуал пошел не так, как надо. Твоей жизни угрожала опасность, и мне пришлось вытягивать тебя из-за грани. Видимо, я вытащила еще кого-то. Скорее всего, вторая душа заняла лидирующее место, и некоторые воспоминания оказались закрыты от тебя. Хотя я твердо уверенна, что ты вспомнишь. Во всяком случае, я тебе помогу. Можешь спрашивать, что тебя интересует. — Тетя, но разве Хогвартс — не самое безопасное место? А ты говоришь, что на мне были заклятья. Это шло вразрез с написанным в книгах. Там Хогвартс показывался прекрасным местом, где все были в безопасности, во всяком случае, до поступления Гарри Поттера. И даже тогда Дамблдор умудрялся обезопасить учеников. — Безопасное место? Милая, даже Лютный переулок более безопасен: там хотя бы можно палочкой пользоваться для защиты. А что в Хогвартсе? Исподтишка нападают, как крысы. Особенно твои Гриффиндорцы: слишком много Дамблдор и Макгонагалл им позволяют. Да и преподавание оставляет желать лучшего, — вдруг, запнувшись на следующем предложении, Мюриэль спросила, — А откуда ты знаешь про безопасность в Хогвартсе? Это только директор так говорит. Ты ничего не хочешь рассказать? Молли думала. Она знала только историю о Поттере, но ничего не знала о нынешней жизни. А общие факты она может и рассказать. — Тетушка, я знаю немного. И не уверенна, что это действительно так. Все так смутно. Может, воспоминания не совсем скрыты? — Возможно, — нахмурившись, Мюриэль опять взялась за чашку, — Знаешь, у меня есть план. Поскольку твой отец убьет меня, если узнает, что с тобой случилось, я напишу ему, что ты решила остаться у меня на все лето. Мы же в это время будем пытаться вернуть твои воспоминания. И тебе придется заново учиться некоторым вещам. — Каким, к примеру? — взяв в руки чашку с ароматным напитком, Молли заинтересовано приподняла брови. — Чары, трансфигурация, этикет, основы устройства магического мира, родословные семей. Это главное. Я бы тебя еще рунам научила. Лишними не будут. — Ты думаешь, что за два месяца я смогу все это выучить? — Мы проведем еще один ритуал: восстановим тебе память. По крайней мере, какую-то часть, — невозмутимости ведьмы можно было позавидовать. Мюриэль опять достала мундштук, и по воздуху поплыл запах корицы. — Хотя, до ритуала у тебя не было выдающихся успехов в какой-либо области. Поэтому в любом случае никто ничего не заподозрит. Советую тебе почитать свой дневник. Там ты найдешь много ценной информации о своей жизни здесь. Тут Молли решилась задать вопрос, который все не давал ей покоя: — Если ты знаешь что я не та Молли, которая была раньше, то почему ты не избавишься от меня и не вернешь прежнюю? Она же твоя племянница. -Милая, тебе предстоит многое узнать, — устало вдохнув, женщина продолжила, — Сказать честно, такой ты мне нравишься даже больше, чем раньше. Ты не кричишь, не споришь и слушаешь все, что я говорю. А раньше ты закатывала истерики при любом плохом слове о Дамблдоре. И тем более твоя душа все равно слилась с душой моей племянницы, потому теперь ты — это она. Сама Магия так решила, нельзя упускать такой шанс. — Шанс на что? — На новую жизнь. Ведь ты была мертва, но снова ожила. Это твой шанс начать все заново. Воспользуйся им. — посмотрев на часы, Мюриэль вдруг резко хлопнула в ладоши и поднялась. — Милая, извини, но мне нужно уйти. Вернусь не скоро, может даже ночью. Завтра мы начнем обучение. Типси! Появившийся с громким хлопком домовой эльф напугал Молли, но она с интересом стала рассматривать его огромные зеленые глаза и забавные ушки. «Смешное создание на самом-то деле.» — отметила про себя девушка. — Типси, я ухожу. Присмотри за Молли, она слаба после ритуала. Подашь ей ужин в семь. Свободен. Поклонившись, Типси исчез так же, как и появился. — Дневник найдешь на туалетном столике. Он вроде реагирует на твою руку, так что проблем возникнуть не должно. Не стесняйся, зови Типси в любое время. Я ушла милая, а то миссис Флинт, наверное, уже заждалась меня. Не скучай! — с этими словами Мюриэль аппарировала прямо с места. Допив чай, Молли поднялась в комнату. На столике действительно оказалась пухлая тетрадка в кожаной обложке черного цвета. Рядом с ней стояла чернильница с красивым пером. Как только девушка взяла в руки дневник, на нем начала проступать надпись: «дневник Молли Ригель Прюэтт». Открыв рукопись на первой странице, она углубилась в чтение. Как оказалось, ее предшественница начала вести его на первом курсе и до сих пор не забрасывала. Написанное настолькт увлекло Молли, что она оторвалась от чтения только когда Типси принес ей ужин. Медленно жуя картофель, она думала. Из прочитанного следовало, что после поступления на Гриффиндор у Прюэтт ухудшились отношения с родителями, а в особенности с отцом. И из года в год ситуация только усугублялась. А не так давно её отец, Фергас Прюэтт сказал, что ей пора думать о замужестве, и предоставил на выбор нескольких кандидатов в мужья. Но Молли влюбилась в Артура Уизли. Этой зимой родителям стало известно об их отношениях, и девушку отправили к Мюриэль на перевоспитание. Видимо, факт их связи здорово рассердил семью. Молли помнила Артура по книгам и фильмам: там его показали как заботливого и любящего. Но ей было неизвестно, будет ли он таким в этом мире. Так же в дневнике лежало несколько газетных вырезок и магических фотографий. На большинстве фото была запечатлена Молли в окружении друзей. Внимательнее осмотрев одно из них, она заметила высокого парня с острым лицом, который часто мелькал на других снимках. Подпись гласила, что это и был Артур Уизли. В его внешности не было ничего необычного, парень как парень. Рядом с ним стояли двое, подписанные как Джон Никорн и Виктория Баундер. Покопавшись в воспоминаниях, Молли так и не вспомнила персонажей с такими фамилиями. Видимо, они или полукровки, или маглорожденные. Последние два снимка заставили девушку задуматься. С первого на неё смотрел парень с черными кудрями, лисьим лицом и пухлыми губы, растянутыми в соблазнительную улыбку. Подпись на обороте гласила, что его зовут Эбернот Мальсибер. По всей видимости, Молли собирала о нем информацию, потому как некоторые вырезки были посвящены ему. «Красивый, но не цепляет.» — подумала Киннер. Еще раз задумчиво взглянув на этого красавчика, Молли отложила его фото и взяла второе. Парень на нем был хорош: тонкий нос, темные волосы и темно-серые глаза. Даже по портрету видно, что чистокровный. Смотрит прямо, слегка надменно и с чуть заметной ухмылкой. От него так и веяло силой. Посмотрев на подпись, Молли застыла. Это был Родольфус Лестрейндж. В книгах о нем ничего толком не говорилось, но вот его фамилию знал каждый, ведь он — муж Беллатрикс, самой верной сторонницы Темного Лорда. Но это в будущем, а сейчас он просто молодой парень. Судя по подписи и записям в дневнике Лестрейндж и Молли были на одном курсе, хотя выглядел он куда старше чем она. Но зачем ей были нужны эти фотографии? Убрав с кровати дневник и снимки, девушка задумалась. Теперь она не Молли Амалия Киннер, а Молли Ригель Прюэтт, и думать о себе надо теперь именно в этом ключе. Но ей было страшно, а вдруг она не справится? Что тогда? За тревожными мыслями Молли не заметила, как уснула. Ей снились какие-то образы, которые она не могла рассмотреть. Они что-то шептали, но что именно было не разобрать. Шепот превратился в нарастающий гул, и, когда он стал совсем невыносимым, резко наступила оглушающая тишина. Они стояли и смотрели на нее, как будто ожидая, что она сделает дальше. С резким выдохом девушка вырвалась из пелены сна. Уже наступила ночь, и за окном было темно. С первого этажа доносился легкий шум. Вспомнив, что она может спрашивать у Мюриэль все, что угодно, Молли накинула поверх ночной рубашки легкий халат и вышла из комнаты. Странно, но она не помнила чтобы надевала ее. Спустившись в гостиную, она увидела тетушку, которая задумчиво смотрела в огонь. — Ты почему не спишь? — не оборачиваясь спросила она, — Уже три часа ночи. — Я хотела у тебя спросить, почему у Молли… ну, то есть у меня, испортились отношения с отцом? До Хогвартса все было в порядке? — До Хогвартса многое было в порядке, и это — не исключение. Ты с каждым годом становилась все более и более яростной сторонницей Дамблдора, и твоему отцу это не нравилось. Потом появился этот Уизли и его дружки. После этого ты стала совсем другой. Фергас боялся, что ты в будущем можешь сбежать с этим Предателем крови. Он очень волновался за тебя. Братья твои уже давно выросли, а ты его единственная дочь. Не суди его слишком строго, он переживает за тебя. И мать твоя тоже. — Я бы хотела его увидеть. Всех их. Это возможно? — Мы проведаем их, когда ты будешь готова. А пока это опасно, — встав на ноги, Мюриэль подошла к Молли и, обняв ее за плечи, продолжила, — Тебе нужно выспаться, завтра мы начнем занятия. Нам многое предстоит сделать. Уже лежа в кровати Киннер задумалась, насколько все отличается. Она всегда считала, что семья Прюэтт — а теперь уже ее семья — была злобной и мешала истинной любви. Но теперь все перестало быть таким понятным и явным, и ей придется разбираться, где истина, а где ложь.