Потерянная

      Приёмная главврача. Стук в дверь. Мужчина, сидевший за небольшим деревянным столом, поднял голову и, горько вздохнув, крикнул «войдите». Дверь отворилась, и в кабинет нетерпеливой походкой вошел статный мужчина лет тридцати, высокого роста, со светлыми, похожими на расплавленное золото, волосами до плеч и прозрачно-серыми глазами, пленяющими душу. Сразу было видно, что человек не последнего сорта. — Добрый день. Я Геллерт Гриндевальд, пришёл по поручению моей близкой родственницы, Батильды Бэгшот. Пару дней назад ей пришло письмо, в котором говорилось, что в больнице лежит некая девочка Адель, которая утверждает, что мадам Бэгшот — её тётя. — Геллерт вспомнил вчерашний разговор с тётей и хотел даже посчитать, сколько бутылок виски он выпил после этого, но не смог. Он был сильной удивлён, когда узнал об этом «происшествии». Это было странно. Но тётя попросила его съездить в эту больницу и разузнать о девочке побольше. Пусть у Гриндевальда и были свои планы. Он сначала хотел, чтобы они поехали вместе так, как письмо было на имя тёти, но у неё были ученики в Хогвартсе, и она не могла отпроситься с собственных занятий. Поэтому Гелле пришлось отправляться в одиночку. Геллерт решил, что возьмёт немного крови девочки для того, чтобы провести ритуал родства. — О, да! Я очень рад, что вы так быстро отреагировали на нашу просьбу. Девочка умная и послушная, всё схватывает на лету. Очень жаль её, потерять родителей в таком нежном возрасте. Времена тяжёлые, да… Надеюсь, что с вами ей будет хорошо. — Потянувшись, главврач встал из-за стола и подошёл к гостю, приглашая идти за собой. — Следуйте за мной. — Вот нужная палата. Недавно закончился обед, и Адель должна быть у себя, — врач показал рукой на одну из больничных серых дверей, и, поблагодарив, Гриндевальд потянулся к ручке. Он легонько толкнул дверь, и она открылась. Девочка повернула голову на звук. И… — Дядя! Дядя! — Адель с разбегу прыгнула на мужчину крича и смеясь (до пьяных слёз). — Я знала, что вы придёте за мной… Я вас так ждала. Сказать, что Геллерт был в шоке, ничего не сказать. Ему бы никогда в голову не пришло, что какой-то неизвестный ему ребенок будет прижиматься к нему с дикими криками «дядя». Брр, аж передернуло.       У девочки были средней длины волосы (около лопаток), цвета насыщенного пшеничного мёда, и также, как и мед, тянулись вниз прямой волной. — Кхм. Здравствуй, Адель. Как я знаю, ты сказала здешнему медперсоналу, что Батильда из Впадины Годрика — твоя тётя. Я прав? — Да. — И почему ты так считаешь? — Потому что это правда! И я могу это доказать. Вот держите! — говорит девочка, протягивая детскую ладошку вперед. — Возьмите мою кровь для проверки. — Хорошо, подожди. — Геллерт обрадовался, что взял всё нужное с собой. Он достал толстую колбу и налил туда серебристую жидкость, насыпал какой-то розовый порошок, похожий на высохшую сахарную вату. Достал складной ножик и надрезал свою ладонь, как только кровь попала в смесь, последняя стала похожа на жидкую лаву. — Твоя очередь. Девочка взяла в одну руку нож и быстрым движением порезала ладонь. Когда несколько капель достигли своей цели, смесь напоминала апельсиновый сок, сильно разбавленный водой. — Получается, мы и правда родственники. Только дальние. — Ну я ведь говорила, — улыбнувшись, сказала девочка. А её глаза сверкали, словно два маленьких куска малахита. — И чего же ты хочешь? — Через три года начнётся война. И у магглов, и у волшебников. В обеих войнах Германия потерпит поражение, — девочка смотрела ему прямо в душу. Он не понимал, откуда это может ребёнок, но пообещал себе подумать об этом на досуге. — Откуда ты это знаешь? — Чувствую. И та палочка, которая у тебя в кармане, тебе не принадлежит. Она известна своей кровожадностью, именно из-за неё ты потерпишь поражение. Верни хозяину, он ждёт. Времени мало. — Геллерт сидел и не понимал. Как? Почему? — Собери свои вещи и жди меня около выхода. Так началась новая жизнь маленькой Адель…