***
Кит никогда раньше не посещал театр. То есть совсем. То есть даже когда он был маленьким и все его сверстники участвовали в школьных утренниках, он умудрялся оставаться в стороне. Поэтому перед выступлением Кит сильно волнуется. Стоя перед зеркалом в спальне, он пытается пригладить непослушные волосы и заодно оценивает свой внешний вид. Впервые за долгое время он решил надеть рубашку и темно-зеленый вязаный джемпер вместо уже привычной толстовки. И хотя на нем по-прежнему обычные черные джинсы, в целом его облик выглядит куда как более собранным. Кит хмурится. Он все еще не доволен своим внешним видом. В какой-то момент он всерьез задумывался о том, чтобы надеть костюм. Он даже звонил Ханку, чтобы проконсультироваться. — Вполне достаточного того, что ты придешь, — сказал ему тогда Ханк, с трудом подавляя смех. Кит не может найти ни одного рационального довода, почему его вообще волнует подобная ерунда. Ханк прав, вполне хватает того, что Кит придет на спектакль, что он поддержит Лэнса. Да что там, Лэнсу едва ли будет дело до его внешнего вида. И все-таки Киту хочется выглядеть хорошо по причинам, которые ему самому непонятны. Постояв у зеркала еще минут пять, Кит решает все-таки остановиться на рубашке с джемпером и уходит в школу. На спектакле Кит ощущает себя странно. Наблюдая за Лэнсом в течение последней пары недель, Кит был готов к тому, что его игра будет хороша. Она просто не могла быть плохой после всех усилий, вложенных в подготовку. Однако это не идет ни в какое сравнение с тем, что Кит видит на сцене. Лэнс великолепен. Он играет Ариэля, и хотя Кит ни разу не видел эту постановку вживую, он почему-то уверен, что лучше Лэнса Ариэля просто не может быть. То, как плавно он скользит по сцене. То, с какой легкостью он переходит от поданного и смиренного духа в подчинении у Просперо к могущественной стихии, атакующей Калибана и путников. Лэнс текуч и переменчив. Он в гневе, он в печали. Он пугает и вызывает сожаление. Это так отличается от его обычного поведения. Это совсем не тот Лэнс, к которому Кит привык, с его двусмысленными ухмылками и постоянной легкомысленностью. И одновременно с этим Лэнс больше чем когда-либо похож на самого себя. Как будто своей игрой он выворачивает собственную душу наизнанку, выставляет самые потаенные уголки своего сердца открытыми на всеобщее обозрение. Лэнс уязвимый. Такой же как в тот тихий вечер, когда он поведал Киту о неуверенности в себе. Такой же, как когда он инстинктивно сжимался до одной малюсенькой точки на полу в комнате Кита. Только теперь он сильнее. Словно свои страхи, свою уязвимость он обратил в силу. Словно все его естество кричит: «Вот моя душа! Наплюйте в нее, я не боюсь!» В конце концов, не критик имеет значение. И Кит ловит себя на мысли, что он неотрывно следит за Лэнсом. Что он любуется им на сцене, затаив дыхание. В какой-то момент их взгляды встречаются. Кит понимает, что Лэнс не смотрит на него, а даже если и смотрит, то не видит. Буквально пара секунд, но Киту кажется, будто между ними протянули тонкую нить. Его сердцебиение учащается, и Кит едва ли может объяснить себе почему.***
Когда утром Кит спускается на кухню, Коливан уже заканчивает свой кофе. Один из тех редких случаев, когда Киту удается застать Коливана дома до того, как последний уйдет на работу. — Доброе утро, — здоровается Кит, проходя к холодильнику. — Доброе, — кивает Коливан в ответ. Перед мужчиной на столе ежедневник. Коливан любит планировать с утра. По его словам, этого помогает сконцентрироваться до начала всеобщей суматохи. Но сейчас он отрывает взгляд от ежедневника и переводит его на Кита, готовящего себе яичницу. Мужчина крутит в руках карандаш, видимо, собираясь что-то сказать и подбирая слова. Наконец Коливан говорит: — Тот твой школьный приятель… — Лэнс? — Да, Лэнс. Вы просто друзья? — извечно суровый тон Коливан заставляет звучать его вопрос, как упрек, однако Кит достаточно прожил с ним бок о бок, чтобы не вестись на первое впечатление. Кит пожимает плечами: — Да, мы друзья. — Просто друзья? Кит скептически настроен по отношению к идее биологических часов, сила привычки кажется ему куда как более весомым аргументом. Однако сегодня утром его голова ощущается свинцовым котелком, в котором с большим трудом переваливаются мысли. Кит пытается понять, к чему клонит Коливан и не может. Его сознание явно осталось в кровати Кита досыпать свои законные «пять минуточек». Кит ставит на стол тарелку с яичницей и двумя тостами, рядом занимает чашка с дымящимся кофе. Кит хмурится. — Что ты имеешь в виду? — Кит, ты знаешь, у меня нет проблем с принятием. Я уважаю твой выбор и- — В смысле?! — Кит вскакивает из-за стола, его щеки горят. От былой сонливости не осталось и следа. — Лэнс — мой друг! Друг в смысле приятель. Коливан молча окидывает Кита взглядом, словно давая возможность исправить неправильный вариант ответа на правильный. Но Кит стоит на своем. Он садится обратно за стол и принимается за еду, решив, что на этом разговор окончен. Между ними воцаряется тишина. Коливан допивает остатки кофе, встает из-за стола и ставит кружку в раковину. Взяв ежедневник в правую руку, мужчина выходит из кухни, бросив напоследок: — В любом случае, не забывай предохраняться. Однополый секс не значит безопасный секс. От неожиданности Кит давится яичницей. Он хватается обеими руками за кружку и пытается с помощью кофе протолкнуть застрявший в горле кусок. Краем глаза Кит ловит усмешку на губах Коливана, но он слишком занят сейчас попытками не отойти к праотцам, чтобы обращать внимание. Возможно, ему просто показалось. Спустя пару дней Кит все еще не может выбросить из головы слова Коливана. Это странно. В самом деле, с чего бы Киту иметь чувства к Лэнсу? Да, он был к нему добр. Да, ему приятно внимание со стороны парня. Да, Киту комфортно с Лэнсом так, как ему никогда и ни с кем не было. Они проводят много времени вместе. На самом деле, так много, что иногда Кита начинает тошнить от Лэнса. Но это, кажется, нормально. И если порой его затапливает невообразимая нежность в ответ на улыбку Лэнса, то это никак не связано ни с какими романтическими чувствами. Или связано? Осознание собственных чувств нагоняет Кита слишком поздно. Это глупо и неправильно. Кит не может любить Лэнса. Он не должен. У него впервые в жизни появились настоящие друзья. Он был так близок к тому, чтобы обрести семью. Но теперь, конечно придется выбросить все на помойку. Никому не улыбается иметь друга, у которого к тебе оказались чувства. Лэнс его друг. Первый настоящий друг, если быть точным, а чувства к друзьям всегда являются предметом неловкостей вне зависимости от ваших идентичностей. Лэнс одарил его своей дружбой, а Кит теперь пытается испортить эту дружбу какой-то сопливой белибердой. Не то что бы он признавался Лэнсу в любви, он даже не планировал, но сам факт! Это же странно трактовать хорошее отношение только в единственом ключе. Влюбляться в собственного друга неловко. А кроме того, Лэнс любит Аллуру. Конечно, у Кита нет никаких доказательств, но тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. То, как Лэнс пытается флиртовать с Аллурой, как краснеет рядом с ней. Лэнс ведет себя слишком очевидно. Чувства Кита никому не сдались, его роль — лучший друг. Он просто не может вот так все испортить. Кит старается по возможности избегать ребят и особенно Лэнса, а если не получается, то проводит с ними как можно меньше времени. Кит решает, что это — лучший способ разобраться с собственными эмоциями. Он все равно знал, что рано или поздно подобное случится. Рано или поздно он останется один, так всегда было и так всегда будет. Лучше оборвать все связи сейчас. Он с самого начала знал, что не заслуживает этой дружбы. Теперь ему будет труднее, это правда, за пару месяцев он полюбил ребят. Однако «сложно» не значит «невозможно». Кит знает, он справится. Он справлялся до этого. Нужно всего лишь немножко потерпеть.***
Деревья избавляются от последних пестрых листьев, их стволы темнеют словно в тон вечно пасмурному небу. Люди тоже меняют окраску: один за другим сменяют осенние пальто на вещи потеплее: кто на пуховик, кто на парку, кто просто на более утепленное пальто. Элегантность уступает место многослойности, в ход идут шарфы и шапки. В свои права вступает зима. В течение всего перехода Киту удается приводить свой план в исполнение. Он уже полторы недели не общался с ребятами, и ему есть чем гордиться, даже если он хотел бы все вернуть. Назад дороги нет. Особенно когда он проделал такую работу. Но вот на выходе из школы Кита останавливает Ханк. Почти как месяц назад, только теперь у Ханка нет особых причин заговаривать с Китом. — Хей, Кит, как насчет прогуляться немного? — спрашивает Ханк, и Кит почему-то не в состоянии придумать ни одного достаточно весомого предлога, чтобы уйти. Он лишь кивает в ответ. Они присаживаются на трибуны напротив футбольного поля. Для середины декабря погода довольно теплая. По крайней мере, она позволяет оставаться некоторое время на улице без видимых признаков обморожения. Кит изображает занятость, рассматривая свои руки. Он догадывается, о чем его собирается спросить Ханк, и потому не хочет прерывать молчание. Каким бы равнодушным Кит не пытался казаться, ему было стыдно за свое исчезновение. Он даже уйти не смог достойно, заставил таких чудесных ребят волноваться за него. Наконец Ханк прерывает молчание: — Что ж, — начинает он, — ты избегаешь нас в последнее время. Что-то случилось? Кит хмурится и качает головой. Он и сам больше не знает, что с ним происходит. Любые попытки разобраться в собственных эмоциях только загоняют в тупик. Кит страшно запутался в том, что он чувствует и как должен реагировать. Хотя не все ли равно? Кит знает, что не заслужил этих людей, не заслужил их любви и заботы. Избегать — единственное, что он умеет. Так безопаснее. — Просто столько всего навалилось в последнее время, — неуверенно отвечает он. — Так почему бы не поделиться своими проблемами с друзьями? Мы волнуемся. Кит молчит. — Кит, ты же знаешь, что мы — твои друзья? Кит по-прежнему молчит. — Кит, ты не считаешь нас своими друзьями? Кит делает глубокий вдох и зажмуривается. Он не настолько сильный, чтобы сказать такое, глядя Ханку в глаза. Кит говорит: — Мне кажется, я не подхожу вашей компании. — Почему? — ошарашенно спрашивает Ханк. Кит не знает, что ответить. Почему? Потому что Кит боится сильно привязаться, а потом быть брошенным. Потому что он не такой умный как остальные. Потому что он все еще не знает, чего хочет от жизни. Потому что его чувства к Лэнсу выходят за пределы обычной симпатии. Потому что он просто-напросто не заслуживает, чтобы кто-то о нем заботился. — Кит? — зовет Ханк обеспокоенно Кит совершает ошибку: он смотрит на Ханка. Во взгляде Ханка читается беспокойство и желание помочь. Внутри Кита все сжимается. Он не должен реагировать, он не может себе этого позволить. Он так старался вырубить эту привязанность на корню. Он проделал большой путь, он не может сдаться сейчас. Но Ханк смотрит на него этим участливым взглядом. И правда в том, что Кит скучает. Он ужасно скучает. По совместным обедам, по саркастичным шуткам Пидж, по спокойствию, исходящему от Ханка, по разносу нетфликсовских сериалов Аллурой, по улыбке Лэнса. По Лэнсу. Он хочет снова обсуждать супергероев и современную литературу. Хочет, чтобы его снова тошнило от Лэнса и его дурацкого флирта. Кит не должен поддаваться этому желанию, слишком много поставлено на карту. Но Ханк говорит, что они его друзья. А Кит так сильно хочет вернуться. — Я… — слова вырываются сами собой, Кит не находит в себе сил сопротивляться. — Я боюсь, что вы поймете, что я ничего не стою. Мысли Кита слишком запутанны, но это звучит как правда. По крайней мере, как та часть правды, которой Кит готов поделиться. — Что? Но почему? — Ханк в замешательстве. — Понимаешь, вы умные и популярные. Каждый из вас хорош в какой-то области. Что-то, чем вы выделяетесь. У всех есть чувство стиля и умение себя преподнести. А во мне ничего такого нет, я… — Прекрати это! — Ханк обрывает его на полуслове. Кит ошарашен. Он никогда прежде не слышал, чтобы Ханк кого-то перебивал. В тоне Ханка сквозит недовольство, брови сведены к переносице. — Прости что? — Кит смотрит на него удивленно. — Прекрати так говорить. Это неправда. Во-первых, не ты ли в прошлом году выиграл конкурс сочинений по истории? — Откуда ты знаешь? — Кит хмурится. Ханк лишь пожимает плечами: — Лэнс сказал. «Лэнс», — мысленно повторяет за Ханком Кит и мрачнеет. Но вслух он говорит: — Это не так круто, как кажется. В нем участвовало всего человек двадцать, кажется. Этот конкурс не особенно популярен и ничего не дает, и… — Ты можешь прекратить это, когда я тебя хвалю?! — Ханк снова его перебивает, и Кит замолкает. Ханк качает головой. — Прости, как-то грубо получилось. В любом случае, это твоя заслуженная победа, так прими ее. И кроме того, даже без этого конкурса. Даже если ты действительно не имеешь никаких талантов — в чем лично я сомневаюсь, но да неважно — мы с тобой дружим не поэтому. Ни мне, ни Лэнсу, ни остальным не нужен список достижений для того, чтобы считать человека классным и проводить с ним время. Дружба, да и любые отношения, раз уж на то пошло, формируются между людьми, не потому что кто-то доказал, что он «достоин», а потому что человек в принципе заслуживает любви. Воцаряется молчание. Кит теребит рукав собственной куртки. Он не знает, как реагировать на подобные слова. Тишину снова нарушает Ханк: — И знаешь, мы ведь действительно о тебе волнуемся. Лэнс так вообще места себе не находит, — Кит содрогается при этих словах, но Ханк как будто бы ничего не замечает. — Так что прекращай уже ерундой страдать и возвращайся к нам. На последних словах он широко улыбается, Кит не может сдержать улыбки в ответ. «Может быть, он прав», — думает Кит. Возможно, он действительно чего-то стоит. Возможно, он может заслуживать чужой любви. Возможно, его новые друзья стоят того, чтобы раз в жизни рискнуть собственной безопасностью. Внутренний голос ехидно напоминает о том, что Кит так и не разобрался с собственными чувствами. Но для того, чтобы подавить эту дурацкую влюбленность, Киту совершенно необязательно убегать. Ханк говорит, что они волнуются. Кит думает, что может попробовать остаться. Он может попробовать сделать это. Ради ребят. Ради Лэнса. Ради себя. — Спасибо, Ханк. Я правда рад услышать это от тебя. Я вернусь, обещаю. — Вот и правильно. — Ханк? — окликает его после небольшой паузы Кит. — Что? — А ты точно планируешь стать робототехником, а не психологом? Ханк смеется. От всего сердца. Это — низкий гортанный смех, на который способен только Ханк и больше никто. Кит так любит, когда Ханк так смеется. От него на душе сразу теплеет. — Нет, приятель, с роботами куда как проще. — Жаль, а я уже хотел поблагодарить тебя за сессию, — Кит пытается шутить. В этом он тоже новичок, но сегодня ему с необычайной легкостью дается все новое. Ханк замирает на мгновение, но уже в следующую секунду его удивление сменяется улыбкой. — Этот новый Кит мне нравится больше. Знаешь, приятель, ты все еще можешь купить мне пиццу, — подыгрывает Ханк. — Ведь терапия сейчас дорого стоит. Они оба смеются, а затем, покинув трибуны, идут в пиццерию. Придя вечером домой, Кит мысленно прокручивает их разговор с Ханком. Наверное, он поступил правильно, что поговорил с ним и пообещал больше не исчезать. Киту хочется в это верить, пускай на душе и скребут кошки. Кит лежит на кровати, погруженный в свои мысли, когда трель телефона оповещает его о входящем сообщении. Морщась от недовольства, Кит тем не менее встает с кровати, подходит к письменному столу, берет телефон, и — о, это от Лэнса! лэнс мне позвонил ханк сказал, что ты больше не дуешься на нас кит да прости, что заставил волноваться нужно было разобраться кое с какими вопросами лэнс печатает… печатает… печатает… Киту кажется, что Лэнс набирает сообщение целую вечность. Он не понимает, что можно так долго печатать. Наконец на экране всплывает ответ. лэнс рад, что с мисс неженкой снова все в порядке больше так не исчезай кстати, Аллура устраивает предрождественскую вечеринку 21, это что-то вроде традиции. как понимаешь, ты тоже приглашен я подумал, что поскольку мы живем рядом, и ни у тебя, ни у меня пока нет девушки, мы могли бы пойти вместе ты как? Кит смотрит в экран телефона и не может поверить своим глазами. Он чувствует, как у него внутри все расцветает. Кит прикрывает свободной ладонью лицо, хотя поблизости никого, кто бы мог увидеть, как он смущен. Возможно, будь Кит барышней в фильме про первую любовь, он позволил бы себе прыгать от счастья. Но Кит слишком железно уверен в обратном, поэтому он позволяет себе только крепко зажмуриться от нахлынувших на него эмоций. Господи, как все это похоже на сопливые мелодрамы про школьников! Конечно, Кит понимает, что и он, и Лэнс живут в самой обычной реальности, где домашние вечеринки скорее исключение из правил, потому что школьники учатся до позднего вечера, а сразу после школы их ждет куча домашки. Они живут в той реальности, где Лэнс популярный парень, у которого просто пока нет девушки и который поэтому хочет пойти с другом (тем более, "они рядом живут", это важное уточнение). А Киту просто посчастливилось быть его другом. Кит переводит дыхание и постепенно возвращает себе самообладание. Но даже так, даже просто пойти вместе и провести с Лэнсом немного времени наедине — довольно неплохая возможность. Кит почти в один клик отправляет сообщение. кит было бы здорово Он напряженно смотрит в экран, ожидая ответа Лэнса. Ждать долго не приходится, буквально через пару секунд приходит сообщение от Лэнса. лэнс :3 тогда будь готов! 21.12 в 19:00 я зайду за тобой Кит надеется, что его глупое сердце не подведет его.***
Вечеринка в самом разгаре, когда Киту наконец удается проскользнуть на кухню. Он и представить себе не мог, что одного общения с Лэнсом достаточно, чтобы повысить его популярность у противоположного пола. И хотя в основном девушки спрашивают его о Лэнсе: «А о чем вы разговариваете?», «А он такой же добрый, каким кажется?», «А у него есть девушка?», часть внимания перепадает и Киту. Что странно и непривычно, но с другой стороны, возможно, это его шанс перебороть собственные чувства. Однако прямо сейчас он не готов этим заниматься. Уровень социальной активности Кита резко падает, и ему срочно, просто жизненно необходимо выгрызть себе укромный уголок, где его никто не побеспокоит. На кухне выясняется, что не одного его утомляет бесконечное — или, по крайней мере, кажущееся таким — социальное взаимодействие. — Что, тоже сбежал? — встречает его голос Аллуры. Она сидит на стойке и поэтому со стороны гостиной, где и сосредоточено основное безумие, ее не видно. Удобное расположение. — Типа того, — Кит усмехается и садится на стул напротив, предварительно подвинув его как можно ближе к стойке. Ему тоже не помешает немного невидимости. Кухня, как и почти все интерьеры дома, выполнены в минималистичном стиле: меньше предметов, проще дизайн, больше света. Обычно Кит чувствует себя довольно неуютно в подобных местах, они кажутся ему необжитыми, а потому враждебными, но дома у Аллуры Кит почему-то не испытывает знакомого отчуждения. Возможно, потому что сейчас все свободное пространство заполнено разгоряченными от алкоголя и танцев телами подростков. Возможно, потому что даже в минималистичный интерьер семья Аллуры смогла привнести индивидуальность. Вот и на кухне висит композиция из фотографий, которые делают все пространство очень личным и уютным. На фотографиях, насколько Кит может судить, Аллура и ее семья: все одинаково высокие и светловолосые. — Смотрю, между тобой и Лэнсом снова все в порядке. — Да… у меня были некоторые проблемы, но сейчас кажется все в порядке, — Кит старается отделаться общими фразами, он не готов обсуждать это еще раз. — Он переживал. — Ммм? — Лэнс переживал. Он думал, ты его ненавидишь. — Я?! Ненавижу Лэнса?! Это невозможно. В ответ Аллура лишь пожимает плечами: — Если бы это действительно было так, тебе бы пришлось иметь дело со мной в первую очередь. Кит усмехается. «Верно», — про себя отмечает он. Они с Лэнсом близки. Должно быть, у Аллуры тоже есть к чувства к Лэнсу. — И к твоему сведению, боксерские перчатки в коридоре — мои. — Аллура смотрит в глаза Киту. Ее взгляд прямой и открытый, на губах самодовольная ухмылка, и Кит не может сдержать восхищенного вздоха. Прямо сейчас он способен понять, почему Лэнс так влюблен в Аллуру. Как раз в этот момент на кухню вваливается Лэнс. — О чем болтаете? — спрашивает парень, улыбаясь — О тебе — произносит Аллура еще до того, как Кит успевает открыть рот. Кит краснеет до самых кончиков ушей. Лэнс тоже видимо краснеет. Он смущенно чешет затылок: — Ох, ну надеюсь, хотя бы ничего плохого? — Только хорошее, — не переставая довольно ухмыляться, говорит Аллура. Кит не сразу ловит себя на том, что он пялится на Лэнса. Лэнс перехватывает взгляд Кита и смущенно улыбается ему. Кит ощущает, как у него что-то стягивается в груди. Кажется, его взгляд также был замечен Аллурой, потому что девушка резко спрыгивает со стойки и направляется к выходу. — Ну, не буду вам мешать. Меня еще гости ждут, — говорит она и машет на прощание. Лэнс краснеет еще больше и произносит сдавленное: — Ты нам совсем не мешаешь, — но Аллура уже ушла. Повисает неловкая пауза. О причинах своего отсутствия Кит так ни с кем, за исключением Ханка, и не разговаривал. Словно негласное правило, тема исчезновения Кита никогда не затрагивалась в присутствии самого Кита. Кажется, его отсутствие не изменило отношение Пидж и Аллуры к нему. И только с Лэнсом оставалась некоторая напряженность в отношениях. Теперь Кит, по крайней мере, знает почему. Кит чувствует потребность объясниться. Как Лэнс вообще мог подумать, что Кит ненавидит его, после всех тех слов, что Кит скрупулезно для него подбирал. Кит решает прервать молчание. — Аллура… — Что ж… Выходит одновременно. — Ты первый, — говорит Кит. Лэн качает головой: — Да это так, ерунда. Давай лучше ты. Кит смотрит на Лэнса, и вдруг его осеняет. Его объяснения будут не к месту. Если один раз все слова любви и поддержки не убедили Лэнса в искренности Кита, не убедят они его и сейчас. А кроме того, вряд ли Лэнс просил Аллуру делиться своими опасениями. Кит не должен подавать виду, что он знает об этой тайне. Он не в праве разрушать отношения между Аллурой и Лэнсом. — Аллура немного пугает, — Кит решает сменить тему на нечто менее серьезное, он уже достаточно ранил Лэнса. — Я думаю, она меня недолюбливает, — говорит он, усмехаясь. — Она только внешне такая, — говорит Лэнс с видом знатока. — На самом деле, она мягкая и добрая. Самая настоящая булочка с корицей. И ты ей нравишься, не переживай. Кит улыбается в ответ на эти слова. У него бы ни за что не повернулся язык назвать Аллуру «булочкой». Но в этом весь Лэнс. Будь перед ним не Аллура, а какой-нибудь верзила с криминальным прошлым, он и в нем нашел бы что-нибудь мягкое и милое. — А ты что хотел сказать? — Кит с любопытством смотрит на Лэнса. — А, неважно. Наверное, вообще начинать не стоило, — Лэнс смущенно чешет затылок. — Хей, Макклейн, не будь таким вредным. Раз уж начал, говори! — Что ж, — начинает Лэнс, — раз скоро Рождество, я хотел попросить тебя что-нибудь мне пожелать. Поскольку само Рождество мы поедем справлять к дедушке с бабушкой на Кубу, и я буду недоступен, а насколько ты будешь занят на каникулах я не знаю, поэтому вот, решил попросить сейчас. Но это, правда, ерунда. Можешь не отвечать. Кит старается поддерживать легкую атмосферу. Они же на вечеринке. Сегодня праздник. Никаких серьезных разговоров, никаких драм — только веселье! — Я тебе желаю найти девушку, чтобы в следующий раз тебе было с кем пойти на вечеринку, — Кит смеется и поднимает бумажный стаканчик. Внутри все жжет то ли от очередной порции алкоголя, то ли из-за собственного буйного сердца. Но Кит продолжает смеяться. Надо признать, он быстро учится. Кит и сам не ожидал, что ему так легко будут даваться фальшивые эмоции. Но Лэнс, кажется, не замечает разницы, потому что он тоже смеется. Его смех звенит на верхах и пробирается Киту куда-то под кожу. — Какое отличное поздравление! Тогда я тебе тоже желаю найти девушку, чтобы у тебя тоже была компания после того, как твой друг обзаведется парой, — и Лэнс поднимает свой стаканчик, разражаясь очередным приступом смеха. Киту хочется закричать, что никакая девушка ему не нужна, что все это неважно. Но вечеринка в самом разгаре, а Лэнс уже давно не смотрел на Кита таким счастливым взглядом. Кит готов потерпеть. И только где в самой глубине сознания запрятана мысль: Пожалуйста, не бросай меня.***
— Кит, ты спишь? — Нет. Лэнс напросился к Киту с ночевкой. Кит долго колебался. Он даже подумывал отказать Лэнсу. Сегодня Киту нужно пространство. Место и время, чтобы побыть наедине с собой, выветрить остатки алкоголя и дурацкой привязанности из своей головы. И вместе с тем это Лэнс. Меньше всего Киту хотелось отпускать его. Когда они только-только помирились. Когда Лэнс вот-вот ускользнет сквозь пальцы и улетит строить отношения. Кит почему-то уверен, что Лэнс бросит его, стоит ему обзавестись подружкой. Киту не привыкать, но хотя бы на сегодня, хотя бы на пару-тройку часов он может утешить себя иллюзией, что в мире только он и Лэнс. Он не готов снова прощаться с ним так скоро. Поэтому он согласился. И вот они лежат в темноте уже неизвестно сколько времени. Кажется, с тех пор, как Лэнс позвонил домой и предупредил родителей, с тех пор, как они оба приняли душ, с тех пор, как Кит всеми правдами и неправдами уговорил Лэнса занять кровать, а сам лег на полу, потому что «Ты же мой гость!», с тех пор, как они погасили свет, прошло, по меньшей мере, двое суток. Все сплетни рассказаны, все шутки пошучены, остается только закрыть глаза и уснуть. Но отчего-то спать совсем не хочется. Со стороны улицы в комнату проникает слабый отблеск фонарей, тени деревьев качаются на стенах, словно морские волны. Часов в спальне Кита нет, тишину разбавляет только гул ветра за окном и равномерное дыхание. — Кит, почему ты нас бросил? — тихо говорит Лэнс. — Во-первых, я вас не бросал, — также тихо отвечает Кит. Теплую тишину комнаты почему-то совсем не хочется нарушать. — Ты перестал с нами общаться, перестал сидеть с нами за столом — как еще это прикажешь называть? — А во-вторых, — Кит продолжает, игнорируя замечания Лэнса, — я испугался. — Что? Почему? — тон Лэнса взволнован, однако никакого шороха от движений не следует. — Не знаю, наверное, все дело в популярности. — Мне казалось, мы обсуждали это и пришли к согласию, что популярность не важна. Что ты наш друг вне зависимости от школьного рейтинга. — Да-да, но… эх, не важно. Они замолкают на какое-то время, но затем Лэнс снова подает голос: — Кит? — Да? — По правде говоря, у меня уже есть кое-кто, кто мне небезразличен, — говорит Лэнс. Кит ощущает, как у него падает сердце. Что ж, это было ожидаемо. Лэнс популярен, вокруг него постоянно девушки. Он любит внимание, он любит флирт. У него хорошее чувство юмора и, в отличие от большинства парней, он абсолютно не заносчивый. Неудивительно, что он нашел кого-то так скоро. Киту остается только смириться. Как он и решил, он будет другом, хорошим другом. А чувства рано или поздно пройдут сами. — Оу, — только и может сказать Кит. — И кто она? — Она? Хмм… — Лэнс задумчиво мурлыкает себе под нос. — Она самая лучшая. Она добрая и внимательная, и нам всегда есть, о чем поговорить. Кит всем сердцем хочет радоваться за Лэнса, но не может. Кит понимает, что это некрасиво, подло даже, но он мечтает, чтобы чувства Лэнса оказались невзаимны. Чтобы эта девушка оказалась занята или незаинтересована. Вместо этого он говорит: — Рад за тебя! Надеюсь, ваши чувства будут взаимны. И снова воцаряется молчание. Кит понимает, что сейчас не лучшее время для разговоров по душам. Но теперь ему захотелось рассказать об истинной причине своего исчезновения. К тому же, Киту уже нечего терять, у Лэнса уже есть любимая девушка. Кит понимает, что его так раззадоривает количество выпитого спиртного, но, может быть, это его последний шанс быть честным? Лэнс добрый, он поймет. По крайней мере, Киту хочется верить, что он поймет. Что Лэнс оценит его беспокойство, и между ними все наладится. Кит надеется, что немного честности поможет им стать ближе. И, как знать, может быть, если Кит расскажет о своих чувствах, если он позволит выйти им на свет, они перестанут его беспокоить. — На самом деле, была — есть еще одна причина, — настала очередь Кита разламывать тишину. Ему кажется, будто бы его собсвтенный голос звучит сквозь толщу воды, такой чужой и далекий. Но Кит все равно дерзает. — Я знаю, ты добрый и понимающий, но я все равно хочу тебя попросить, чтобы то, что я сейчас скажу осталось между нами. Ты не обязан меня жалеть или что-то в этом роде. Мне просто кажется действительно важным сказать, что причина, по которой я избегал вас и тебя в первую очередь. Это потому, что ты — — Ты мне нравишься, Кит, — обрывает его голос сверху. — Прости, что? — Кит прекрасно слышал Лэнса. Однако все кажется таким нереальным сейчас. Весь мир тонет в этих зимних тенях, и Кит больше не уверен, что может доверять собственному разуму. — Я думаю, ты мне нравишься, — все также доносится сверху. — Это не смешно, Лэнс. — С чего ты взял, что я шучу? — к недовольному тону примешивается шуршание простыней. — Потому что это то, что хотел сказать я. — Что?! — теперь Лэнс свешивается с края кровати и таращатся на Кита. Мир снова становится до боли реальным. Даже в темноте Кит может различить черты лица Лэнса и его растрепанные волосы. Кажется, Лэнс смущен. Еще бы! — Ты мне нравишься, — уныло говорит Кит. — Это причина, по которой я тебя избегал. Я боялся, что ты заметишь. Но теперь уже все равно, теперь у тебя есть деву- — Повтори, — Лэнс снова прерывает Кита, не сводя с него глаз. — Ты мне нравишься, да. Это очень глупо. Можешь смеяться. И почему ты на меня так смотришь? Лэнс ничего не отвечает, он только сильнее краснеет. Остатки было умиротворения вмиг исчезают, когда Лэнс резко вскакивает с кровати и выбегает на балкон. Кит, шокированный подобной реакцией — Лэнс же не собирается убежать от него через балкон? — тоже поднимается со своего места. Он уже хочет идти за Лэнсом на балкон, когда возвращается в комнату, в один прыжок подлетает к Киту и резко его обнимает. — Что? Что происходит? — Это взаимно, — щебечет Лэнс куда-то ему в макушку. Отстранившись, он повторяет. — Это взаимно, Кит! Ты тоже мне нравишься. Очень! Кит с полминуты смотрит на Лэнса, ничего не говоря. Он ощущает, как к его щекам приливает кровь. — Это не шутка? — наконец робко спрашивает он. — Нет, — отвечает Лэнс, ласково улыбаясь. — Ох, — только и может выговорить Кит. В ответ Лэнс заливается звонким смехом. С утра Кит обнаруживает, что Лэнс обвился вокруг него, как лиана: левая рука покоится на талии, ноги закинуты на бедра. Кит вспоминает, что вчера ночью они так и заснули в объятиях друг друга и почему-то на полу. Кит делает глубокий вдох. Они. Обнимались. Ночью. Контент, конечно, сомнительный. Про себя Кит отмечает, что подобное едва ли попало бы даже в третьесортную мелодраму. И все-таки сам факт: они обнимались с Лэнсом, пока не заснули. Кит чувствует, как ему внезапно становится очень жарко. Он аккуратно выпутывается из хватки Лэнса и как можно тише выскальзывает из комнаты. Ему надо чем-то себя занять, переключить внимание. "Готовка!" - мелькает в голове Кита. Приготовление завтрака отлично подойдет для того, чтобы занять руки. В глове слегка гудит после вчерашнего вечера. Кит мысленно делает пометку приготовить что-нибудь пожирнее и направляется в душ. Первое знакомство с поваренной книгой у Кита произошло еще в детстве. Из всех домашних обязанностей Коливан больше всего не любил готовку, поэтому маленькому Киту пришлось взять ситуацию в свои руки. Поначалу его кулинарные умения не выходили за пределы бутербродов и яичницы. Хотя надо отдать должное, и те были лучше, чем все, что предлагал ему Коливан. Следом шла первая попытка сделать овсянку — естественно, она пригорела. Первая попытка сделать пюре. Первая попытка пожарить мясо. Вспоминая свои первые кулинарные опыты, Кит с увренностью мог сказать, что еще один неоспоримый плюс опекунства Коливана состоял в том, что он ел абсолютно все, вне зависимости от степени готовности. В том числе подгоревшее мясо. Конечно, со временем у Кита стало получаться. Многолетняя практика давала о себе знать, и постепенно готовка Кита переросла из просто сносной в по-настоящему вкусную. Из тех редких детских воспоминаний до Коливана, что не были вытеснены травмированным подсознанием Кита, одно из самых ярких было следующим. Утро выходного дня, они с мамой сидят за обеденным столом, пока отец печет им блинчики. Кит не мог точно вспомнить, готовил ли отец всегда или только по выходным, а может, и вообще в редкие дни. Но того, что помнил, было достаточно, чтобы избавить его от подростковых терзаний о недостаточной «мужественности» его занятий. Готовка помогала ему чувствовать связь с семьей. Со временем процесс приготовления пищи стал своего рода защитным механизмом. Каждый раз, когда Кит чувствовал, что эмоции переполняют его до краев, он брал нож и резал: лук, морковь, картофель — что придется. Делал из этого какое-нибудь не шибко сложное блюдо, а потом съедал его. Или не съедал, в зависимости от настроения. К шестнадцати годам он выучил, что лучший способ избавиться от тревог — заняться монотонной работой. Поэтому теперь он на кухне, чтобы успокоить нервы, готовит завтрак на двоих. На двоих… Уже одной этой мысли достаточно, чтобы щеки Кита стали пунцовым. Хотя у него нет никаких гарантий, что все сказанное вчера является правдой, а не каким-то глупым розыгрышем или одним из типичных полупьяных признаний, имеющих мало общего с реальностью. Кит старается сконцентрировать свое внимание на приготовлении кофе, когда за спиной раздается: — Как вкусно пахнет! Лэнс стоит в дверном проеме, зевая. Он одет в черную толстовку с Трейсер* и серые спортивные штаны — это вещи Кита, поскольку пижама Лэнса осталась дома в связи с незапланированностью ночевки. Кит чувствует, как его сердце пропускает удар. Лэнс еще сонный, с растрепанными волосами стоит в его кухне и на нем его одежда. Кит понимает, что пялится, и силой отводит взгляд. — Что у нас на завтрак? — спрашивает Лэнс, усаживаясь за стол. — Кстати, где Коливан? — Судя по всему, уже на работе. На завтрак у нас яичница с беконом и фасолью. — У кого-то похмелье? — усмехается Лэнс. Кит ничего не отвечает. Он молча раскладывает еду по тарелкам, ставит на стол тарелки, чайник с кофе, кладет приборы. — Приятного аппетита, — говорт Лэнс. — Приятного аппетита, — вторит ему Кит. После этого снова повисает пауза. Это одна из тех ситуаций, когда молчание просится быть заполненным, когда столько всего должно быть высказано, но обе стороны почему-то медлят. Кажется, что с каждой секундой неловкость ситуации растет в геометрической прогрессии. Кит старается найти в себе силы прервать затянувшуюся паузу, но Лэнс его опережает. — Я правда тебе нравлюсь? - спрашивает он. Киту приходится оторвать взгляд от стола, где он, судя по всему, безуспешно искал ответы на мучавшие его вопросы, и перевести его на Лэнса. Лэнс, до этого наблюдавший за Китом, резко опускает взгляд. Он делает вид, будто увлечен содержимым своей тарелки, подносит к лицу кусочки бекона и с интересом рассматривает их. Кит замечает, что лицо Лэнса пурпурное. Возможно, вчерашний разговор все-таки не был розыгрышем? — Да, правда, — говорит Кит и сам удивляется тому, как спокойно звучит его голос. Отступать в любом случае поздно. — Тогда… — Лэнс переводит взгляд на плиту, он всеми силами старается не встречаться с Китом глазами. — Ты будешь со мной встречаться? — голос Лэнса звучит тихо и неуверенно. Кит делает глубокий вдох. Так это все-таки была правда. Его чувства взаимны. — Оу, — выдыхает Кит. — Я не ожидал такого, — честно признается он. — Ха? А чего ты ожидал? Что мы просто признаемся друг другу в чувствах и забудем об этом? — теперь Лэнс в состоянии смотреть Киту в лицо, одна бровь вопросительно изогнута, руки скрещены на груди. — По правде сказать, я несколько сомневался в реальности твоих чувств. Я был уверен, что тебе нравится Аллура. — Аллура?! — Лэнс заливается смехом. — Аллура — моя лучшая подруга! Я знаю ее еще с детства. Кроме того, у нее есть парень. Ты, вероятно, видел его на вечеринке. Высокий подтянутый блондин? Выглядит надменно? — Кит молча кивает. — Во-от. Это — Лотор. По правде сказать, он мне не очень нравится, но это не мое дело. Главное — чтобы Аллура была счастлива. Это же очень важно, иметь любимого человека, — Лэнс одаривает Кита сияющей улыбкой, но затем, видимо, вспомнив о недавно сделанном предложении, краснеет и снова опускает взгляд. — Да, ты прав, — говорит Кит и тоже краснеет. Кажется, это заразно. — Ммм, так что? Ты будешь со мной встречаться — Буду, — Кит кивает в ответ. Он готов поклясться, что сегодня самый неловкий день в его жизни. Но и самый счастливый тоже.