The impossible is possible

Я передумал, хочу сигануть с моста и как можно скорее. Эта неделя была очень тяжелой. Почему же? Во-первых, приходилось вставать довольно рано, ни свет ни заря, ибо ритуалы моего брата по пробуждению я не переношу. В молодости, надо перестать так выражаться, у меня был очень крепкий сон и разбудить меня не могли даже пять звенящих на весь дом будильника. Темноволосому это явно не нравилось, поэтому он вызвался «поднимать» меня, младшего члена семьи. Сначала у него это получалось из рук вон плохо. Казалось меня разбудит только атомная война, и то не точно. Вспоминать разгневанную физиономию Юки очень забавно. Вроде довольно взрослый человек, а в порыве гнева иногда топал ножкой как пятилетняя девчушка. Со временем же брат выработал точную стратегию: напугать, пользуясь элементом неожиданности, потом полусонного меня отнести на кухню, где заснуть снова было невозможно. Да, все было бы идеально, только с годами мой сон стал чутким и каждая шалость заставляет меня чуть ли не помереть от страха! Особенный эффект давало то, что высыпался я плохо, потому что всю ночь мне снится, как меня сбивает этот чертов грузовик или другие кошмары, которых было отнюдь не мало. Зрелище не для слабонервных. А мне в душе сорок шесть и нервы на пределе! Я уже не взрослый, а старый, как говориться. Поэтому мне приходилось принимать довольно сильное успокоительное, чтобы хоть как-то да заснуть. Самое смешное, по-моему, то, что теперь мои карманные уходят не на развлечения, а на успокаивающие растрепанную психику медикаменты. Шого, пятнадцать годиков, старик со стажем. Помогало так себе, а на утро я был словно глумой, по другому не скажешь. И тут братик решил сделать подарок моей нервной системе, добив ее окончательно. Какой придурок подложит в кровать родному человеку мышь?! Мышь! Я чуть заикой не стал, а он пошутить хотел. Пусть теперь ходит с синяком под глазом, заслужил, поганец. После первого же эксперимента по пробуждению я стал вставать примерно на рассвете, то есть в часов так пять утра, когда эта катастрофа, читать как брат, еще точно спит. Так как делать мне было особо нечего, я выходил на пробежку, а когда возвращался домой, видел только проснувшегося Юки. В оставшееся свободное время я быстро перечитывал школьную программу, вникая, что мы сейчас изучаем. На невыспавшийся мозг это действовало не очень хорошо, но терпимо. Завтракать по утрам я так и не стал. Во-вторых, нужно ежедневно переживать обширный стресс. По утрам каждый раз мне приходится ходить до школы именно по той самой улице, где я умру или умер, не важно. Попросить брата идти вокруг я не решался по двум причинам: это нагло, ведь тогда темноволосому придется идти чуть ли не в два раза больше до своего университета и, естественно, пришлось бы объяснять причину. В общем, не прокатит, ну да ладно, не велика беда, уж с этим то я справлюсь. Не меньше волнений приносила мне и сама школа. Каждый учитель был обязан спросить меня на своем уроке или докопаться без веской на то причины. Особенно раздражительными стали ненавидящие меня учителя: математичка и классуха-англичанка. Вот что, скажите на милость, я им сделал? Я просто прогуливал. Ладно, пару раз срывал урок, но это все. Еще мои одноклассники и просто левые ребята считают, что пошутить про конец света — это прикольно. Придурки малолетние. Особо смелое хулиганье пыталось вывести меня из себя или даже завести драку, но одного моего злого взгляда, что дополняли синяки под глазами от недосыпа, хватало, чтобы те позорно убегали. Все же моя бывшая репутация не раствориться в воздухе, что даже лучше. Не нужны лишние трупы. Хотя я знаю парк с прекрасными тюльпанами. Удобрение… Единственное, что хоть немного спасало мою душу от всех нападок: рисование во время ну очень нудных уроков. Раньше рисовать я не умел от слова совсем, но так как моя бывшая — художница, то чему-то я да научился. До профи мне далеко, конечно, но мои рисунки приблизительно похожи на реальность. Для «искусства моей души» я прикупил отдельный альбом, что размерами был не больше обычной школьной тетради. Первыми моими рисунками были простые животные, цветочки, виды из окна и другая, не напрягающая ерунда. Позже я начал рисовать свои сны, вернее кошмары. Добрая половина тетради изрисована грузовиками-убийцами, той злосчастной улицей, перечеркнутыми, что-то кричащими лицами, огнем и небольшим домиком. Зато переживаний стало меньше и дышать проще. Рисование — полезная штука. В-третьих, и, наверное, самая главная моя проблема — это… — Двадцать кругов по залу! — раздался властный голос моего капитана, заставив вновь очутиться в реальности. Главная моя проблема — это баскетбол. Вернее, это тело, к которому я не привык, ведь как правильно расходовать энергию, моя выносливость и рефлексы — что-то далекое для моего разума. Признаю, тупею на глазах. Спину нещадно начинает ломить, бог колоть, а ноги болеть уже после первой половины этих пыток, что смертные-идиоты называют тренировками, но показать это ниже моего достоинства, поэтому я молча продолжаю выполнять все указания этого черта-полторашки. Услышал бы — прибил. Ну почему я был идиотом и не ходил на тренировки? Было бы легче. — Что, Хайзаки, уже запыхаться успел? Даже Тецу пробежит быстрее тебя! — раздался совсем рядом язвительный тон нашего Аса. Не меньше проблем доставляют и мои «любимые» сокомандники. Тюльпанам нужны мертвые тела… Я совру, если скажу, что не хочу начистить морду Аомине. Очень хочу! Этот гад начинает раздражать неуместностью и идиотизмом своих шуток. Я бегу с приличной скоростью, у меня все болит, хоть и не так, как в первый день, но на лице мои муки не отражены, с разрешения милой-милой Момои у меня в ухе беспроводной наушник с сольным выступлением фортепиано, моя персона никого не трогает. Так какого черта ты ко мне пристал?! Берешь на слабо? Не в жизни, меня это уже не интересует. Вы думаете, я не знаю, что вы устроили за детский сад, придурки разномастные? Эти чудесные баскетболисты — дети пяти лет, вот честно. Поспорили, кто первый сможет вывести меня из себя. Взаимопонимание и поддержка к моей персоне просто на высоте, штукатурка с потолка осыпаться скоро начнет. Самое обидное, что даже Акаши и Куроко в этом участвуют. И ради кого я горбачусь?! Ниджимура вернись! Помниться однажды он сказал, цитирую: «Интересно, быстрее случится конец света или Хайзаки вырастет?» Друг мой любезный, хоть и не любезный, конца света на дворе не наблюдалось, а расти надо не мне, а твоей любимой команде, которую ты мне оставил, поганец! Моя мстя будет сладка, это уж обещаю тебе, Шу-зо-чан. Я то твой секретик знаю, хоть и не должен. — Аомине, советую следить за собственной скоростью бега, а то собственная Тень обгонит, — нахально выдал я, наблюдая за его мимикой. Тот будто лимон целиком проглотил, честное слово! Ах да, самое интересное: я начал называть всех моих знакомых исключительно по фамилиям. Можно составлять топ десять реакций. Кисе, так вообще, узнав это, конечно же, когда я к нему подобающе обратился, чуть не подавился и выпучился на меня, как на убийцу с ножом. Такая смесь ужаса и неверия в глазах меня тогда оскорбила, и я просто, демонстративно фыркнув, ушел, не обращая ни на кого внимания. Ладно, признаю, себе врать нехорошо, мои слова о скорости бега смуглокожего были просто формальностью. Видно, что тот устал, но держится куда лучше меня, раз говорить связно и даже спорить еще в состоянии. Мне же чудится, что лягу к Куроко и также отрублюсь. Цветные круги перед глазами начали недобро бегать. Держаться, не сдаваться и бежать к победе, чертова тряпка! Сладкая жизнь только началась. — Такие редкостные идиоты в обморок не падают, в отличии от некоторых, — парировал Мидорима, чуть сбавляя скорость и поправляя очки заученным жестом. Моя бровь чуть раздражительно задергалась. И ты туда же?! Ладно, эта шутка была актуальной и точной, ибо задело! Один день мне все же пришлось прогулять из-за того, что я позорно грохнулся с утра в обморок, благо братишка словил. Но это же случайность! Хорошо, мой организм не вынес всех этих резких перемен: недолгий сон, иногда бессонница, небогатый и редкий рацион еды, бег по утрам, выматывающие тренировки — но я в этом не виноват! Я просто живу так, как жил в том будущем. Кто же знал, что это тело такое чувствительное и дохлое! И вот с этим я дрался и побеждал?! Да меня в мои сорок уже бы в колбаску закатали, будь я таким задохликом. В школу на следующий же день я все равно пошел, несмотря на угрозы Юки. Не хватало мне еще тест пропустить, ага, сейчас. Только такого предательства от очкарика я не ожидал, ишь прознали гады. Весь такой правильный, воспитанный и неприступный, а на самом деле тот еще подстебщик и точно знает куда бить, чтобы вывести из себя человека. Что же вам так пообещал Акаши, что вы так усердно стараетесь? — Что ты сказал?! — заорал мулат, останавливаясь и с вызовом глядя на оскорбившего его ум, хоть Мидорима просто сказал правду. Я вообще удивлен, что он понял, что его опустили, если можно так выразиться. Чудеса, не меньше. Аомине, просто признай, каждый немного идиот, но ты прямо особенный случай. Воспользовавшись заминкой этих двоих, я отбежал подальше, на мгновение увеличивая скорость, из-за чего немного потемнело в глазах, поравнявшись с Мурасакибарой. Благо из-за его роста, мое чересчур сбитое дыхание останется неуслышанным. Радует то, что хоть это дитя без надобности ко мне не придирается, только по делу, и то редко. Только говорит слишком часто, мол я грустный. Ацуши, я просто слишком стар для этого дерьма. — Аомине, Мидорима, плюс десять кругов. Раз столько энергии осталось на болтовню, направите ее на тренировку, — карма все же существует. Капитан дело говорит, вперед и с песней, бегом, товарищи! — А как же Хай… — Плюс двадцать кругов? — интересуясь, а вернее угрожая, спросил аловолосый, показательно подняв бровь. Ну да, наш чудо-капитан уже давно пробежал свое и отдыхает. Наконец добежав свой последний по счету круг, тем самым завершив свою тренировку, я привалился к стене в тени, сваливаясь с ног, пока на меня не смотрят. Ни за что не покажу свою слабость, только не сейчас. Прохладно. Не думал, что буду радоваться деревянному полу. Прикрыв глаза, я не сразу заметил девушку, что подбежала ко мне с бутылкой воды, моим плеером и вторым наушником. Наконец обратив на менеджера внимание, поблагодарил ее и забрал предложенные вещи. Оставлять технику на скамейке или полу — дело прискорбное, раздавят и не заметят, поэтому я доверил свою прелесть единственному адекватному человеку. Та иногда даже музыку вместе со мной послушивает, если можно так выразиться. С Момои хорошее отношение мы наладили довольно быстро, так что на отметку «доверенных приятелей» дотягиваем. Друзьями нас назвать еще сложно. Спасительная жидкость была относительно холодной, поэтому я не поскупился приставить бутылку ко лбу. Как же хорошо. Головная боль, вызванная игнорированием состояния тела, начала потихоньку уступать, а картинка перед глазами стала чуть четче. Впервые мне показалось, что сейчас я засну сидя на полу. Дремоту разогнал властный голос капитана. — И так, отдавайте свои пробные тесты, — а вот и моя четвертая проблема: подготовка к завершающим год тестам. На весенние каникулы у нас запланирован тренировочный матч с какой-то там школой, про которую Момои рассказывать пока отказалась, и тех, кто провалят эти самые тесты, не смогут допустить на игру из-за дополнительных занятий. Сегодня вся мужская часть команды, даже я, что удивляет, пойдем готовится к Акаши домой. Там нам предстоит провести целых два с половиной дня. Наши нужные вещи, что мы собрали и отдали водителю, который заезжал за ними к нам по домам, уже доставлены, поэтому осталось упаковать и отвезти в этот небольшой особняк только нас. Сейчас же произойдет самая начальная стадия приключений — общая оценка наших пробных тестов, что мы сдавали на этой неделе. Достав нужные бумажки из сумки, что валялась довольно недалеко, я принял вертикальное положение, чуть потянувшись, и без страха вручил листы своему капитану. Первый. Страшиться мне нечему, своими оценками похвастаться могу. Лицо Акаши чуть вытянулось, а в глазах заплясала доля гордости. Я всегда знал, что этот демон может быть почти хорошим. Невыносимой тяги к ножницам просто еще нет. Моему примеру последовали Мидорима и Куроко. Остальные же стояли чуть поодаль, нервно вглядываясь в свои баллы и, видимо, решая как избежать смерти. Мурасакибара единственный из этой троицы отдал тесты, когда Акаши не стал еще слишком убедительно угрожать. Умный парень, мудрое решение. В конце мне пристала картина из прячущегося за Тецуей Аомине и плачущего Кисе. Все настолько плохо? Заметив мой скептичный взгляд, Ас команды, не устану так его называть, весело звучит, особенно, когда тот трясется и укрывается «щитом» из Фантома, повернулся и посмотрел на меня с нотками ехидства. — Хайзаки, для самого тупого в команде, ты слишком спокоен, — ох, зря, прости, прощай. Сейчас мне стало тебя даже жаль. Чертики в глазах капитана заплясали румбу. — Аомине, не думаю, что с твоими баллами тебе следует открывать рот, — начал капитан, вставляя стальные нотки. По убийственной ауре могу сказать, что многим крышка. Акаши, все настолько плохо? — Ты сумел полностью завалить даже японский! — ладно, все плохо, он зол, — За остальные тесты мне и говорить ничего не надо. Такое чувство будто тебе восемь раз зарядили баскетбольным мячом в голову и оттуда вытекло все серое вещество. Да и извилины разгладились, видимо. Прежде, чем предъявлять что-то другим, научись хоть считать до шести, а то глядя на тест по математике, ты и на это не способен! — пока Аомине все больше пытался слиться с Тецуей, блондин из нашей команды хотел спрятаться за матами, тихонечко крадясь на носочках. Я даже попробовал прикрыть его, встав так, чтобы взгляд Акаши цеплялся за меня, а не за модельку, но видимо получилось не совсем удачно. — Стой на месте, Кисе! А тебе, Хайзаки, советую отойти и не прикрывать идиотов! — хорошо, хорошо, только не смотри на меня так. Я поспешил ретироваться на безопасное расстояние. — Тебе бы все же тоже следовало послушать, Кисе. Ты у нас, личность занятая, модель, красавец, как говорят твои фанатки, от которых нас всех уже тошнит, но будь добр, объясни, что это?! Спичечный коробок умнее тебя будет! Если модель, то блистай и мозгами, а то я сомневаюсь в их существовании! Мурасакибара, ты тоже не расслабляйся! Как можно написать историю на пять баллов? Так сложно сесть и выучить? Ладно, у тебя еще не все потеряно, литература и английский сданы почти на сорок, так что в голове у тебя не только фантики. Куроко, твои баллы слишком посредственны. Ты можешь лучше! Получается единственные, на кого можно положиться — это Мидорима и Хайзаки? — Хайзаки?! — в один голос переспросили, чуть ли не завизжав, «тупее спичечного коробка» и «не умею считать до шести». Какие у них забавные реакции. Аомине стоит, чуть сгорбившись, и смотрит на меня, как на восьмое чудо света, приоткрыв рот и тыча пальцем. Ох, как зрачки то расширились! Кисе же, находясь в полном ауте, переваривает информацию. Если подумать, то это хорошая шокотерапия, вот как лица искривили! Главное, чтобы Акаши их не добил. — Хайзаки второй по успеваемости в нашей команде и сдал математику на все сто баллов. Меньше девяноста не наблюдается ни по одному предмету. Все же добил. Вся команда смотрит на меня с ужасом. Я же чуть отвернулся и прикрываю рот ладонью, чтобы те не заметили моей улыбки. Ненавижу ее всей душой.

***

Всю дорогу до особняка из меня пытались вытянуть, как я из тупицы превратился в умника. ПП-поддержка и понимание. Это превратилось в игру. Мидорима предположил, что я завел себе действенный талисман, что очищает мою карму и негативные мысли. Также этот аргумент, по его скромному мнению, объяснял, почему мое поведение так резко изменилось, мол счастливый человек — порядочный. Идея оригинальная, но довольно глупая. Большинство засмеяли это предположение, мол, высших сил и удачи не бывает. На этом моменте уже мне захотелось смеяться. Ну да, не бывает, вернуться во времени мне помогли чай и чистые, непорочные эмоции. Теперь я даже начал верить в гороскопы. Интересно, а в мой день икс «предвестник будущего» предупреждал быть безопаснее на дорогах? Сдержать хохот стало сложнее, мои мысли веселее реальности. Аомине заявил, что я нагло списал у отличницы или просто сделал много шпаргалок, но эту теорию опровергли Куроко и Кисе. Как на дебатах, вот честно. С криком «Протестую!» блондин заявил, что всю информацию, пройденную на уроках и написанную в книге, возможно разместить только на листе метр на метр, а спрятать такой «крохотный» листочек невозможно. Фантом же поддержал этот факт и добавил, что сидит рядом со мной и видел, что помощи я, как минимум, ни у кого не просил, а списывать даже не пытался. При этом голубоглазый не забыл упомянуть, что многие учителя меня недолюбливают и во время теста не спускали глаз. Да? Я и не заметил. Поэтому Аомине был подавлен и разгромлен. Вопрос игры остался в силе. Через пару минут голос подал Мурасакибара, думая, что я нашел тайную фабрику по производству еды, что укрепляет ум и улучшает память. Сначала все посмеялись, но потом гигант добавил, что это объясняет, почему я мало ем и такой грустный. Чтобы быть как можно умнее, я слишком наедаюсь на этой фабрике и оставшийся день толком не питаюсь, а грустно мне потому, что приходится вечно держать это в тайне. Дальше в эту теорию вкладывались все. Пришли к выводу, что это не просто еда, а специальный шоколад, что помогает системе мозга переваривать лучше всю информацию, улучшает характеристику, включая характер и поведение, и вызывает повышенную бодрость. Так как сладость эта секретна, то поглощаю, так и выразились, я его ночью, когда никто не видит, поэтому и страдаю недосыпом, а в обморок грохнулся от передозировки. И вообще, во всем виновато правительство и инопланетные коровы со своим молоком, из которого этот шоколад и делают. Когда я дослушал окончательную версию их предположения, то впал в осадок. Ребят, мы учимся в средней школе, заканчиваем второй год, какой к черту инопланетный шоколад? Вы меня что, подопытным наркоманом заделали? Спас положение только Акаши, заметив мое ну слишком растерявшееся лицо, сказав, что мы на месте. Тихая, обиженная фраза Кисе, обращенная к остальным фантазерам, меня убила. — Просто Акаши-ччи тоже принимает этот абсолютный шоколад и не рассказывает. Смех команды разлетелся по всему округу. Я же тихо прыснул в кулак. Ляпнул, так ляпнул, даже я так не умею.

***

 — Слыш, Хайзаки… там в учебнике неведомая херня из другой вселенной, давай что другое поучим?.. — Неведомая херня здесь это ты.  — Почему они пишут не по-японски? — Это японский, Кисе. — Чтоб мне сдохнуть… ненавижу математику. — Прощай бренный мир. — Собрались, живо!!! — Вы безнадежны, — с этими громкими словами я шмякнулся головой об стол, заставив подпрыгнуть несколько книг. Получилось довольно громко, потому что Акаши, пытающийся вдолбить Куроко физику, и Мидорима, мучающий Мурку историей, резко замолчали и уставились на меня. Не хочу с вами общаться, поэтому дополнительно надел огромный капюшон своей розовой толстовки. Теперь я наверняка похож на размякшее суфле. Понятия не имею, откуда такая одежда в моих вещах, вероятнее всего брат подсунул, но она мягкая, большая для меня, удобная и с глуповатым единорогом на груди. Двумя словами: теперь любимая. Поржали надо мной конечно знатно, но мне как-то ни горячо ни холодно. Кисе вон спросил, где я купил эту прелесть. А раз моднику это чудо понравилось, значит оно бесподобно и идите в лес, хорошо? — Ты себе так лоб расшибешь, — уточнил Мидорима. Спасибо за заботу, но лучше уж так, чем учить математике этих идиотов. Не идут у них или к ним эти иксы и циферки. Эти олухи еще смотрят так, будто я им курс высшей математики вдупляю. Вот там бы да, я их понял, это страшно и сложно. Но тут то э-ле-мен-тар-но, Ватсон! Я перевел взгляд полный надежды на очкарика, что сидел в белой майке и зеленых спортивных штанах. Ну, Мидорима, ну, пожалуйста, спаси, я объясню Мурке историю, забери этих двоих, умоляю! Будто прочитав мои мысли, бомбардир усмехнулся, поправил очки и дальше вернулся к выполнению своих обязанностей. Понимает же, что дело дно! Тяжелый стон разочарования вырвался из моей груди. — Раз никто не прилетел из будущего, чтобы мы лучше поняли математику, значит все не так плохо, — задумавшись, выдал Кисе. Каждый в этой комнате усмехнулся, а я начал медленно сползать под стол. Ох, черт. Меня затрясло от еле сдерживаемого смеха, пришлось даже схватиться за живот. В тишине комнаты раздался мой отчаянный всхлип. Натянув капюшон по максимуму, полностью спрятав лицо, я попытался угомонить эмоции, но моя сущность не могла сделать этого. Кисе, я здесь! Пришел помогать тебе с математикой, специально ради этого вернулся в прошлое! Второй мой всхлип видно вызвал некоторые опасения у остальных. — Хайзаки, ты в порядке? — Дайте мне минутку, — чуть сдавленно выдал я, приложив одну руку ко рту. Спокойствие, только спокойствие. Да какое, к черту, спокойствие, мне сейчас хоть палец покажи, хохота будет на весь дом. Выполняя дыхательные упражнения, я не сразу заметил Мидориму, присевшего рядом со мной на корточки и держащего стакан воды. Видно моя реакция всех здорово впечатлила. Наконец успокоившись, я поднял голову, снял капюшон, нормально сел, забрал стакан, поблагодарив сокомандника — принял подобающий вид. Все еще видя чуть недоуменные и встревоженные взгляды, я отпил немного воды и «продолжил урок»: — Чего сидим, рты открываем? Довели меня, задачу то не решили еще. — Ну так эти уроды X и Y издеваются над нами! Да они ржут с нас, Кисе, неужто стерпим?! — А ну подходи по одному! — X, скотина, не желаю иметь с тобой дела! Сдохни гад! Кажется Акаши впервые заметил эту катастрофу, ишь как глазки заблестели. Думаешь будешь им угрожать? Нет, мой друг любезный, не получится, не позволю. Теперь это мой цирк идиотов, я на зло тебе найду к ним подход. Пора бы свои знания и опыт применять более по-серьезному. У Юки и не такие ученики были, ко всем методы находил. И чем я хуже? Коварно ухмыльнувшись, принял серьезно-усталый вид, невидящим взглядом уставился в учебник и начал свою исповедь: — Так что, вы хотите бросить их? Малыша X и малыша Y? — Бро… Бросить малышей? — переспросил Аомине, озадаченно смотря на меня. Кисе задумчиво сощурил глаза и теперь глядит на меня, дожидаясь продолжения. Куроко на заднем плане прошептал очкарику что-то про валерьянку и поехавшую крышу. Мидорима «незаметно» стал притягивать к себе аптечку, теперь лежащую неподалеку, а Акаши впал в ступор. Не ожидали? Игра идет в мою пользу. Это мое поле битвы. Раз силой не получилось выиграть, возьму хитростью. Сейчас буду казаться полнейшим идиотом, но матч будет за мной. — Они такие же, как мы с вами, но с рождения вынужденные прятаться за знаками и формулами. Одинокие дети, которые ни в чем не виноваты. Вы не хотите им помочь? Вы хотите пройти мимо малыша X и малыша Y? Мне так жаль их, — главное при этой тупой речи пронзительно смотреть в глаза, будто в душу, и не смеяться. Шестеренки в их головах начинают крутиться в нужную мне сторону. Главное чтобы зрители сия каламбура молчали. — Вот оно как… им одиноко… — выпалил Аомине, почесывая затылок и глядя в книгу. Давай, подопытный, давай, работай головой. А Кисе… — X-чан… Y-чан… Простите нас, мы больше не оставим вас одних! — взахлеб рыдая и обнимая учебник, тараторил Кисе. Так искренне математику учить не хотел наверное никто. На заднем плане что-то упало. Наверное валерьянка. — Положитесь на нас! — заорал Ас, как придурок. Игра выиграна, матч окончен. Зрители в немом шоке. Ибо не надо бросать меня на произвол судьбы с этими… этими! — Парни, у вас добрые сердца, — заключительно выдал я, полностью оглашая свою победу.  — Хайзаки! У X-чан проблемы! Скажи, что мне тут сделать? — Акаши, помоги, проблемы всех так просто не решить! Помогай, ты же умный! — Да, Акаши-ччи, твоя помощь бесценна для Y-чан! Мидорима-ччи, помоги и ты! — Ладно, на сегодня закончим, — оповестил нас Акаши, громко захлопывая учебник. Где-то рядом безвольно валялось тело Куроко. Душа, видимо, пыток науками не пережила. Мурасакибара, услышав радостные вести, смог достать долгожданную коробку конфет. Откуда она взялась? Мидорима же устало вздохнул и поправил свои очки, дожидаясь следующих указаний. Я же с чистой душой встал из-за стола, где чуть ли не спали остальные ученики. Единственное, что меня очень настораживало, это взгляд аловолосого. Я чувствую жуткий подвох. — Время расселяться по комнатам, — заявил капитан, незаметно для других ухмыльнувшись. Стоп, раз мы ночуем не в коттедже семьи Акаши, а в небольшом летнем домике неподалеку, то… — Спален только четыре, поэтому придется расселяться по двое. Аомине ночует отдельно в дальней комнате. — Почему это?! — негодующе запротестовал Ас. Ты серьезно не догадываешься? — Мы хотим выспаться, а твой храп этому не содействует, — заумно выдал Мидорима, поправляя очки излюбленным жестом. Сколько раз за минуту он уже это сделал? — Я буду жить с Куроко-ччи! — закричал Кисе прямо около моего уха. От неожиданности я отпрянул, больно ударяясь ногой об стол, сдавленно шипя и вызывая у Аомине злобный смех. Чтоб тебе формулы всю ночь снились, гад. — Акаши-кун, как мы поймем кто с кем будет делить комнату? — будто не замечая крика блондина, заявил Куроко. Умный ход. — Потянем жребий, — спокойной заявил капитан, вытягивая подготовленные бумажки с номерами от одного до трех. Продумал же все. Мне обидно, что я сразу не проанализировал этот факт. Как только мне не показались странными стоящие у лестницы сумки? Отстой. Выхода не было. Первыми попытали удачу Мидорима и Куроко, потом Акаши и все остальные. Последний кусок листа, с уже не загадочной цифрой три, забрал я. — И так, Мидорима с Мурасакибарой будут заселяться в первую комнату, я с Куроко во вторую, а… — начал перечислять наш капитан, но резко остановился. Видимо в моем взгляде читалась мировая обреченность. Ты продолжай, продолжай, мне даже интересно. С кем же я буду проводить всю ночь в одной комнате? Может с Кисе? Или все же Кисе? Точно буду читать гороскопы, к такому жизнь меня не готовила. Он же меня ночью подушкой придушит! — Это нечестно! Акаши-ччи, давай еще раз! — обиженно на весь мир прокричал блондин. Эй, не такой я уж и отстойный вариант. Хотя… ладно, самый отстойный, если учитывать наши отношения. — Кисе-кун, это будет нечестно, — спокойно предъявил Куроко. Моделька вновь хотел что-то сказать, но Мидорима его опередил. — Меняться бумажками с тобой никто не будет, — я не понял, это в чей огород сейчас был брошен камень? Это я ужасный сожитель или Кисе? Хотя чудится мне, что мы оба, именно это я вижу в твоем взгляде, очкарик. Я запомню. Только когда будет мой черед, к тебе полетит не булыжник, а граната, запомни. Видимо осознание постигло блондинистую головушку, ибо тот сразу закрыл рот. — Ки-чан слишком шумный, — добавил свое слово Мурасакибара, из-за чего Кисе надулся еще больше и с обиженным-преобиженным «Ну и ладно» удалился прочь в «нашу комнату», подхватывая свой чемодан.

***

— Ты был плохим мальчиком, Шого. Ты ошибка, мусор. А от мусора нужно избавляться. Тихий звук, брошенная на пол спичка. Старый, потрепанный временем пол окручивают языки пламени, создавая завораживающий танец. Фигура женщины, что стояла в противоположной стороне комнаты, исчезла за дверью. Совсем юный мальчишка, поддавшись панике, ринулся к единственному выходу, что поможет выжить в этом месте. Окон не было. Дверь оказалась заперта. Маленькие кулачки забили в вертикальную поверхность. Раздались полные угасающей надежды крики. Отчаяние и страх заполонили разум, не давая связно мыслить. Едкая безнадежность забралась под каждый сантиметр кожи, впитываясь в клетки мозга, заставляя все внутри трепетать от ужаса. Страшно-страшно-страшно! Тело будто онемело, заставляя безвольно вжаться в стену и наблюдать за предстоящим концом. Глаза жжет из-за поглощающего всю комнату дыма. С каждой секундой дышать становилось все тяжелее, а сердце ускоряло темп, желая выскочить их груди. Горячо. Больно. Несправедливо. Почему он здесь? За что ему это? Нужно выбраться, бежать, не замечая ничего вокруг, но невозможно. Спину обожгло незаметно подкравшиеся пламя, выбивая из легких полный агонии вопль. Голова опустела, ноги подкосились, заставляя тушку безвольно свалиться на пол.  — Да что же ты за ребенок такой?! — Каждый раз я возлагаю на тебя надежды… Каждый раз! А ты не отвечаешь мне ничем… Только и делаешь, что поганишь мне жизнь! — Если бы не ты, все было бы хорошо! — Мне за тебя стыдно! Бестолочь! Да что из тебя получится?! Да ничего из тебя не получится! — Ну в кого ты такой бесполезный и глупый?! — Я ненавижу тебя! Ненавижу! С каждым мгновением уже привычные фразы начинают утихать, оставляя за собой одну пустоту… Я резко подскочил с кровати, ничего не понимая, охваченный паникой, пытаясь привести сбившееся дыхание в норму и хватаясь за футболку в области сердца, что нещадно билось, все ускоряя пульс. Кто я? Где я? Что со мной? Так, это сон, просто очередной сон. Шого, успокойся, это было давно, не нужно так остро реагировать. Мысли никак не хотят связываться в логичную цепочку. Черт! Дотронувшись рукой до лица, я обнаружил, что непрерывно плачу. Давно же мне так ярко не снились воспоминания из детства. Лучше бы и не снились. Ужас начал потихоньку отступать, дыхание стало немного тише, но все равно было непозволительно громким, отражаясь от стен. Слезы никак не хотели останавливаться, а взгляд фокусироваться. Слишком темно, слишком тихо, слишком… страшно. На секунду я услышал странный шорох, что заставил меня затаить дыхание, а после в темноте прорезался свет от… телефона? — Хайзаки, два часа ночи, ты изде… Ты чего? Свет нещадно направили мне в лицо, из-за чего пришлось зажмурить глаза. Наверное сейчас выгляжу непозволительно жалко: растрепанный, зареванный, перепуганный, дрожащий и с сжимающей футболку рукой. Наконец приоткрыв один глаз, я заметил еще сонного, но явно растерянного Кисе. Не подобрав ответа, да и находясь в состоянии близком к истерике, я случайно заметил лежащую недалеко от меня школьную сумку, в которой должна лежать бутылка воды и уже родное успокоительное. Одним щелчком врубил настольную лампу, освещая больший участок комнаты, я довольно резко сорвался и начал рыться в поисках нужных мне вещей. Времени думать о том, как я выгляжу и что потом будет у меня нет, да и блондин видимо решил не предпринимать никаких действий, а просто наблюдать. Только когда я обнаружил то, что искал, наконец почувствовал жжение в горле. Немного подумав, я вытащил две небольших таблетки из упаковки, из-за чего раздался неприятный сонному мозгу звук, резанувший ухо, и принял медикамент, довольно жадно запивая все это дело водой. Горько. Я хотел было уже вернуть коробку с упаковками от уже закончившихся таблеток в сумку, но резким взмахом руки ее у меня отобрали. Что? Неожиданное действие сбило меня с толку, поэтому отобрать нагло забранное уже не имелось возможным. Кисе же серьезно вчитывался в рецепт препарата. — Зачем тебе это? — ну и как мне ответить на это? «Прости, Кисе, мне это, кошмары сняться, да и голова от нагрузок не варит и вообще ответственность за теперешнее будущее грызет, поэтому это единственная штука, не позволяющая мне пойти сигануть с крыши любой многоэтажки или сойти с ума»? Не раскрою же я ему сейчас всю правду в подробностях. Ему вообще лучше было бы всего этого не знать. Ох черт, одни проблемы. — Кисе, блесни умом, зачем людям лекарства? И вообще, верни назад, — поднимаясь на чуть подгибающие ноги, шепотом выдавил из себя, чуть заплетающимся языком. Черт, я отрубаюсь, а он будто специально время тянет. — Хайзаки, с этим не шутят, это мощное лекарство. Повторюсь, зачем оно тебе? — злым шепотом оповестил меня блондин. Да будто я всего этого не знаю! Раздражающе цыкнув, я попытался вырвать из его рук злосчастную коробку, но видимо Кисе не сдастся, пока не услышит устраивающий его ответ. Ну уж нет, теперь уже чисто из принципов. Через. Мой. Труп. — Я не собираюсь с тобой играть, верни… — продолжить предложение я так и не сумел, резко покачнувшись. Видимо успокоительное плохо влияет на бодрствующее тело. От неприятного падения на пол меня спас юный доктор-детектив-спасатель-психолог-модель, что схватил меня за руку. Какая прелесть. Пора заканчивать этот плохо сыгранный спектакль. — А тебе ли не все равно? Замерев на месте и ослабив хватку, блондин уперся в меня нечитаемым взглядом карих глаз. В темноте они отливали оттенками тягучего меда и еле заметным блеском золота. Завораживающее зрелище. В глазах и вправду можно утонуть и заблудиться. От созерцания чужих очей меня оторвала мутная боль в голове. Избавившись от чужой руки на своем запястье и резко выхватив из чужих пальцев злосчастную коробку, которая через мгновение уже покоилась в сумке рядом с водой, я вырубил свет и улегся в постель, прикрыв отяжелевшие веки. Чувствуя, что Кисе до сих пор смотрит на меня, прошептал, совсем не задумываясь над смыслом слов: — Тебе совсем не нужно отвечать на этот вопрос. Просто забудь все, что сейчас произошло. Спокойной ночи. Прежде, чем сон полностью окутал меня, сознание уловило совсем тихое «Не забуду».