***
Облачные глубины, самое прекрасное место на земле. Место, окруженное высокими могучими горами, окутанное прозрачным туманом. Именно здесь всё живое может жить и не тревожиться, что их жизни подвергнутся опасности. В самом сердце этого места находится орден Гусу Лань. Этот орден считают самым чистым и непорочным, потому многие заклинатели стремятся стать его адептами. Каждый год большие и малые кланы отправляют сюда своих детей и воспитанников на учёбу. Многих пугает это место, ведь здесь нет ни веселья, ни шума, лишь умиротворённая тишина. На скале перед горой, на которой расположен клан Гусу, вырезаны более трех тысяч правил. Каждый адепт обязан соблюдать эти правила, а кто не соблюдает — должен получить наказание. Но более всего этот орден славится двумя нефритами. Первый нефрит Гусу — Лань Сичэнь. Он является действующим главой этого ордена. Второй — Лань Ванцзи, он младший брат главы ордена. Несмотря на близкое родство, они были не слишком похожими. Первый всегда улыбается, может поддержать любую беседу и дать хороший совет. Второй же — холоден, как лёд. Никто никогда не видел ни единой эмоции на его лице. Он — наибольшая гордость своего дяди, учителя Лань Цижэня. Изо всех людей только собственный брат мог понять, что творилось у того на душе. Сичэнь всегда поддерживал своего младшего брата во всем. Он желал, чтобы тот был счастлив, но сейчас был для этого бесполезен. Единственный, кто может заставить его брата улыбнуться, спит. В цзиньши Лань Ванцзи, кроме главы ордена, никто не смеет даже заходить, ведь тогда они навлекут на себя гнев Второго нефрита ордена Гусу Лань. Его комната была простой, но в то же время изящной. Раньше в ней ощущался хоть и немного, но уют. Теперь в ней осталось только отчаяние. Единственный, о ком думает Лань Чжань, это о человеке, который сейчас спит беспробудным тяжёлым сном. Он желает, чтобы Вэй Ин наконец проснулся. Все было хорошо до тех пор, пока Вэй Усянь не начал метаться во сне. Он постоянно звал то свою сестру, то названного брата. Всё время повторял одни и те же слова, умоляя его простить. И только когда Лань Чжань брал его за руку, тот успокаивался и опять спокойно засыпал. После этого Ванцзи долго не отпускал его руку. И даже когда брат пытался его убедить, что всем нужен отдых, а Старейшина Илин обязательно проснётся, только наберётся сил. Но сегодня Вэй Ин не успокоился, когда Лань Чжань держал его за руку. А когда он взмолился, умоляя не оставлять его в одиночестве, душа Лань Ванцзи готова была разорваться на части. Единственное, что он мог сделать — поцеловать того в лоб и прижать к себе так сильно, чтобы Вэй Ин почувствовал его тепло, успокоился и понял, что он не один. Лань Чжань всё время повторял, как молитву, что его возлюбленный не один. Что он его любит, что он его не оставит. Что он никогда его не покинет. Просил остаться. И эту молитву могло слышать лишь сандаловое дерево, растущее в цзинши.***
Тепло. Как давно я не чувствовал этого тепла. Голос… Такой нежный и знакомый, такой ласковый. «Проснись, прошу…» Проснуться? Неужто всё то, что я сейчас переживаю, эта тьма, окружающая меня и не дающая мне покоя, все те вещи, которые говорят эти люди, всего-навсего... сон? Если это так, то, прошу, я хочу проснуться. Пожалуйста... Я пытаюсь идти на свет. Мне тяжело, тьма не хочет отпускать меня. Но я иду. Иду на зов. Иду к этому свету, к этому теплу. К этому голосу. «Вэй Ин». Ммм, как же ярко! В глазах ещё темно, но постепенно мрак рассеивается. Почему я не могу встать? Этот запах... — Лань… Чжань? — Вэй Ин! Вэй Ин, ты очнулся! — Лань Чжань. Слёзы появляются в уголках моих глаз. Ты обнимал меня. И единственное, что я хочу сделать — обнять тебя в ответ. Я чувствую твое тепло. Чувствую, как сильно и гулко бьется твоё сердце. — Прошу, никогда не оставляй меня... Лань Чжань, прошу... — Я не оставлю. — Не отпускай меня. — Не отпущу. Даже если ты будешь меня отталкивать, я никогда тебя не отпущу. Слышишь, Вэй Ин? Не отпущу. — Лань Чжань... Лань Чжань… — Всё хорошо, это был лишь кошмар. Я буду рядом с тобой, не волнуйся. Я больше не позволю кошмарам тебя беспокоить. Слышишь? Ты целуешь меня в лоб. Гладишь по волосам и спине. И это помогает, я постепенно успокаиваюсь. За всё время ко мне так ласково относилась только моя приёмная семья. Однако... из приёмной семьи у меня остался только Цзян Чэн, но, думаю, теперь мы друг другу никто. Особенно после того, что я сделал. — Спасибо. — Тебе надо отдохнуть. Несколько дней у тебя была лихорадка, поспи. — Лань Чжань, не уходи. — Не волнуйся, я никуда не уйду. Я буду рядом с тобой. — Раз так, то ложись ко мне, места здесь много. Ух ты… Неужто я заставил тебя покраснеть? — Лань Чжань, ну чего ты? Хоть у меня с памятью не все хорошо, но вроде ты первый меня поцеловал. Так чего не хочешь лечь рядом со своим любимым? М? — Убожество. Хех… Даже эти слова имеют уже другой смысл. Ты всё-таки снимаешь обувь и верхние одеяния и ложишься ко мне. Ты смотришь в мои глаза, а я — в твои. Я вижу, как мило подрагивают твои ресницы, а в уголках ушек появляется розовый цвет, это делает тебя ещё милее. Я прижимаюсь к тебе и, как лиана, обнимаю тебя. — Спи, тебе нужно отдохнуть. — Я усну, если уснешь и ты, а то скоро в мертвеца превратишься. А я не хочу этого! Мне нравится твоя красота. И мне нравишься ты. После этого я успокаиваюсь в его объятиях . Мои веки тяжелеют, а я проваливаюсь в мир грёз, зная, что есть тот человек, который будет меня ждать. Ради него я пойду на всё. И его слова о любви — это самое лучшее, что я когда-либо слышал на свете. Я хочу… Да, я хочу слышать эти слова. Ведь я тоже его, вроде, люблю. Лань Чжань, когда проснусь, я обязательно тебе об этом скажу...