Бумажный город

      Хосок сидит за партой и записывает решение последней задачи, иногда поглядывая на паренька, что сидел напротив него.       Пак Чимин. Этот парень был известен на всём курсе и славился покорителем дамских сердец. Это был нагленький, но в меру воспитанный ребёнок, который был всего на год старше Чонгука. Хосок с ним очень редко разговаривал и даже не пересекался взглядом, ничего не говоря об общении. Чимин дружил с Чонгуком и часто приглашал его на разные молодёжные тусовки, которые недолюбливал Хоби. Хосок вообще не очень любит и воспринимает Пака: этот гадёныш был тем самым гомофобом, что любит поиздеваться над людьми с противоположной ориентацией, так ещё и постоянно с какой-то бандой ходит. Чон не будет удивлён, если потом все узнают, что он оказывается наркоман и тот самый серийный убийца, появление которого боялись целых шесть лет.       Чон дописывает решение и встаёт из-за парты, оставляя листочек на столе профессора.       — Можно мне кое-что сказать Пак Чимину? – тихо спрашивает Хосок у профессора, чтобы не отвлекать одногруппников, – Это никак не связано с экзаменом, честно.       Профессор хмурится и кивает, внимательно наблюдая за Хосоком через стёкла очков.       Чон подходит к парте Чимина и наклоняется к его уху.       — Я буду ждать тебя в библиотеке. Пожалуйста, приди. Это правда важно, – шепчет он, после чего выходит из аудитории, шагая по пустому коридору.       Среди подозреваемых также был указан Ким Тэхён. На самом деле, когда он увидел это имя в списке подозреваемых, сначала не поверил своим глазам. Просто потому, что Тэхён был лучшим другом Чонгука с самого детства и каждые каникулы они собирались втроём, чтобы устроить неделю полной деградации и отдыха от учёбы. Хосок всегда называл его «Тэхён-и» или «Вишенка», по-дружески трепал по волосам и в шутку признавался в любви. Он просто не хотел признавать того, что его второй младший брат (после Чонгука) может быть подозреваемым.       Хосок свернул на лестницу и зашёл на третий этаж, сразу же подбегая к двери библиотеки. Он открывает дверь, оказываясь в огромной тихой комнате. Чон прикрывает дверь и шагает в сторону столов, которые стояли в центре всех стеллажей. Каждый его шаг отдавался эхом, и он старался как можно тише переступать.       — Ты чего там крадёшься? – слышит хриплый голос и выдыхает.       — А-а-а, Юнги... Это ты, – младший улыбается и подходит к столу, где сидел детектив, – Как дела?       — Ты пригласил Пака сюда? – продолжая читать какую-то книгу, спросил Мин.       — Да. Он всё ещё дописывает экзамен, поэтому придёт чуть позже, – Хосок садится за стол, оставляя портфель на соседнем стуле, – А что если он что-то заподозрит и не придёт?       — Вокруг университета стоит целый отряд спецназа, он не сможет пройти через них.       Хосок мычит в ответ и ложится спиной на спинку стула. Неделя экзаменов была безумно тяжёлая. Он, наверное, может сказать, что проверка отчётов и бумажная работа веселее и интереснее, чем какие-то там экзамены и подготовка к ним.       Чон прикрывает глаза, вслушивается в тишину и звук перелистывающихся листов бумаги. Ему безумно хочется спать. Или есть. Наверно, больше есть, а потом уже спать.       — Ты устал? – спросил Юнги, закрывая книгу и откладывая её на край стола.       — Подготовка к экзаменам это что-то адское, – улыбается Чон и открывает глаза, – Я всю неделю нормально не спал.       — Тогда иди домой и отдохни, я поговорю с Чимином сам.       — Нет, я останусь.       Юнги смотрит на снова закрывшего глаза Хосока. Он полностью расслабляется и расплывается в улыбке, чувствуя на себе взгляд тёмных глаз.       Мин счастлив видеть перед собой такого Хосока. Он не такой яркий, слегка уставший и ещё более красивый. На нём поношенная чёрная футболка на размер больше, обычные джинсы и волосы слегка выцветшие, не такие яркие, как в день их знакомства. Чон выглядит так по-домашнему, и Юнги улыбается собственным мыслям, но сразу мрачнеет, стоит двери в библиотеку открыться.       В нескольких метрах от них стоял Чимин. Юнги сразу узнал его по чёрным волосам и пирсингу в брови, так что сразу напрягся, морально подготавливаясь к серьёзному разговору.       — И зачем ты меня звал? – громко спрашивает Чимин, заставляя Хосока обернуться и уставиться на него сонными глазами.       — Тебя вызывал не он, а я, – вставая на ноги, говорит Юнги.       — А ты кто вообще? – недовольно тянет Пак и складывает руки на груди.       — Детектив Мин Юнги. На данный момент веду расследование о серийном убийце под именем «Бумажный гражданин» и ты, – он посмотрел на Чимина, – Сейчас являешься одним из подозреваемых людей.       — Это какой-то бред! – прикрикивает Пак, – Я, конечно, не всеми любим, но в убийцы ещё пока не записывался!       — Успокойся и сядь, если не хочешь, чтобы я тебе тут профилактическую беседу устроил! – рявкает Юнги и стучит по столу, из-за чего и Хосок, и Чимин вздрагивают.       Пак хмурится, но к столу подходит. Он бросает свой портфель под стол и громко отодвигает стул, после чего плюхается на него. Чимин раскидывает ноги и смотрит на Юнги, который вытаскивал из папки разные листы и фотографии. Детектив кладёт три фотографии убитой Кан Хасон.       — Ты знаком с ней?       Стоило только Чимину взглянуть на фотографии, как его глаза округлились, а рот открылся в немом шоке. Пак сглотнул и уже со страхом посмотрел на Юнги.       — Да... Она была моей соседкой по парте.       — О, так вы были достаточно близки? – спрашивает Мин.       — Ну... – парень отводит взгляд, чтобы не смотреть на ужасающие фотографии, – Мы пару месяцев назад встречались, но потом остались друзьями.       — То есть, между вами были тёплые дружеские отношения, – говорит старший и Чимин кивает, – У неё были враги?       — Нет, – на автомате отвечает Пак, – Хасон была очень общительная и всем помогала!       — С кем она в последние дни виделась, там... Встречалась? Может, проводила с кем-то больше времени?       — Она всегда тусовалась в нашей компании. Ну, она, я, наш друг Чонгук и её старшая сестра.       — Хорошо... – Мин смотрит на листы и показывает их Чимину, – Твои отпечатки пальцев были найдены на месте преступления, а если точно, то на мешочке с наркотиками. Что ты скажешь по этому поводу?       Чимин смотрит на лист с результатом экспертизы и комкает его, выкидывая куда-то в сторону.       — Я не наркоман.       — А я и не говорю, что ты употребляешь наркотики. Мне нужно знать, откуда твои отпечатки взялись на том мешочке.       — Откуда я-то должен знать?! – Чимин психует и подскакивает на ноги. Он хватает свой портфель и выбегает из библиотеки, а Хосок уже был готов бежать за ним, но Юнги остановил его, схватив за руку.       — Не беги за ним, – говорит Юнги и достаёт из пояса рацию, – Приём. Пак выбежал из университета. Поймайте его и сразу в отделение, – как только шипение из рации пропало и она снова оказалась за поясом, Мин взял Хоби за руку, после чего вышел в коридор и стал идти по лестнице вниз, – Пошли. Тебе нужно немного отдохнуть.

* * *

      Хосок никогда не мог себе представить, что когда-то будет спокойно лежать на постели известного детектива. Юнги не нашёл ничего лучше, чем отвезти младшего в свою квартиру и оставить его там одного. Вообще, заснуть ему так и не удалось (хотя глаза слипались и концентрироваться на чём-то было безумно трудно). Во-первых, он никогда не мог уснуть на новом месте и ворочался. Во-вторых, он находится в квартире самого Мин Юнги, который для него является настоящим идолом.       На самом деле, как только Мин впустил его в свою квартиру, сразу сказал, чтобы парень не гулял по всему дому и спал, так как сон сейчас очень нужен молодому организму. Но Чон слишком непослушный.       Хосок вышел из спальни и пришёл на кухню. В одном месте не было куска обоев, а на подоконнике валялась открытая пачка сигарет и стоял сплюснутый кактус без иголок. Чон взял пачку и покрутил её в руках. Он никогда не видел того, чтобы Юнги курил.       Парень сидит на маленькой кухне недолго и через какое-то время уходит в зал, где стоял заставленный разными вещами и маленькими коробками книжный шкаф. Он сразу привлёк внимание Хосока: как только он зашёл в квартиру, его взгляд зацепился именно за этот шкаф.       Хоби подошёл к нему и стал разглядывать. Книги, небольшие коробочки из-под конфет со старыми батарейками и какими-то безделушками, кружка с исписанными ручками, несколько дисков и две фоторамки. Хосок взял их в руки. На первой фотографии был изображён младенец, закутанный в белую простыню и с зелёной шапочкой на голове. На второй же был Юнги с чёрными волосами. Он стоял в парке возле фонтана, а за руку его держала невысокая девочка с двумя неровными хвостиками из волос.       Заворожённый фотографиями, Чон не сразу заметил упавшую записку. Взяв её, Хосок прочитал только пару слов: «Позаботься о нашей Нарён»       За спиной слышится хлопок двери и Хоби вздрагивает, ставит фоторамки обратно и поворачивается к проходу, где, оперевшись о косяк, стоял Юнги.       — Почему ты не спишь?       — Я не мог уснуть и... поэтому пошёл посмотреть, как ты живёшь, – слегка запинается Чон, а по рукам уже бегут мурашки от холодного взгляда напротив, – Как день прошёл..?       — Плохо, – увалившись на диван, ответил Мин, – Пак так и не признался, откуда его отпечатки были на мешочке.       — А ты проверял его алиби? – сев рядом, спросил Хоби.       — В том то и дело, что алиби у него оправдано. Ходил с мамой в магазин за одеждой. Но всё же откуда? Кто хочет его подставить?       Юнги закрывает глаза и ведёт ногой, слегка задев ею бедро младшего. Студент немного краснеет и соединяет вспотевшие ладони.       — Может, пойдём поедим? Или прогуляемся?       — Предположим, что у меня отказали ноги, – бубнит Мин, – Мне просто нужно время, чтобы подумать.       Хосок кивает и замолкает, позволяя детективу окунуться в свои мысли с головой. Ему всё ещё обидно, что он не может провести свободное время с пользой, а не просто сидя на диване квартире Юнги. Да, Мин работает, но он мог хотя бы полчаса уделить на разговор со своим помощником (ну да, Хосок заделался ему в помощники, что здесь такого??).       Чона немного мучает вопрос о той девочке на фотографии, и, не сдержавшись, он всё же спрашивает про неё.       — Юнги... Что за девочка была на фотографии? – тихо, почти неслышно шепчет он.       Юнги тяжело выдыхает и открывает глаза, смотря прямо на Хосока. Теперь он чувствует себя придурком и уже умершим человеком. Придурком, потому что задал такой глупый и до безумия личный вопрос, а умершим, потому что под этим взглядом даже металл расплавится, а человек сразу умрёт.       — Это моя дочь Нарён. Ты ведь вроде прочитал записку, разве нет?       — Дочь..? – переспрашивает Хосок и хлопает глазами.       — Ну да. Впервые видишь человека, у которого есть дочь? Или я настолько страшный и ужасный, что у меня не может быть детей?       — Нет, просто... Я не знал...       Минутное молчание как будто длится целую вечность, а потом Юнги спрашивает:       — Хочешь услышать историю об этом?       — А можно?       — Для тебя можно, – улыбается Мин, а потом снова громко выдыхает, – Хорошо... Эх, с чего бы начать? – он пару секунд формулирует мысли, а потом смотрит на младшего, – Знаешь, я был очень влюбчивый, когда был чуть младше тебя. Это было очень плохим качеством во мне и чаще всего я страдал из-за неразделённой любви. Но потом мне повезло, когда я перешёл в новый университет. Там я встретил прекрасную девушку. Её звали Сурин. Она сразу мне понравилась и это оказалось взаимно, – он прикрывает глаза, – Мы не очень долго встречались и сразу... ну... в общем, переспали. И она оказалась беременна. Мы оба были счастливы, хотя я иногда даже забываю, что у меня есть ребёнок... В общем, она родила и когда Нарён исполнилось восемь месяцев и она уже немного говорила, Сурин ушла, оставив эту записку.       — Она бросила вас с Нарён?       — Да. Как понял я, она разлюбила меня, или встретила кого-то лучше.       — Но ведь лучше тебя никого нет!       — Но, видимо, Сурин так не считала, – усмехается Мин.       — А где Нарён?       — Она живёт с моим старшим братом. Он зарабатывает больше меня и, так как у него есть с Нарён кровная связь, администратор и директор детского дома решили, что ей будет лучше у него. Я не смог бы содержать её и оставлял бы каждый день одну, а малышке нужно развиваться.       — А вы видитесь хотя бы иногда?       — Мы видимся один раз в месяц на выходных, когда брат отдыхает и может отвезти Нарён ко мне.       — Понятно...       — Хочешь, я познакомлю тебя с ней? – неожиданно спрашивает Юнги и улыбается, замечая удивлённые глаза Хосока, – Надеюсь, не боишься детей?       — Н-нет конечно! А я ей понравлюсь..?       — Ну мне ведь ты понравился, – говорит детектив, уходя на кухню, тем самым скрывая свои красные щёки. Хотя, не только он сейчас краснеет и кричит у себя в душе.

* * *

      Юнги посмотрел на часы и кинул взгляд на Хосока, что продолжал мять в руках края белой кофты. Уже 3 июля, но погода всё ещё была очень изменчива: сегодня с самого утра шёл дождь, а Мин как назло забыл свой зонт, поэтому пришлось стоять под маленькой крышей какого-то магазинчика и прижиматься плечом к плечу студента.       В последние дни после их разговора в квартире детектива, Юнги как-то странно стал реагировать на присутствие Хосока и его прикосновения. Например, два дня назад они ходили вместе на прогулку по парку и обсуждали Чимина, которого выпустили только под подписку о невыезде из города, а потом это неожиданно снова перетекло в разговор о Нарён и постоянных касаний со стороны Хосока. Мин рассказал, что она очень любит клубнику (но много ей есть нельзя, ведь у неё аллергия), обожает японский мультик «Анпанман» и мечтает о плюшевом единороге и поездке на море.       Мужчина снова краем глаза смотрит на Чона и рассматривает в его руках того самого единорога, которого он купил для маленькой дочери Юнги. Он улыбается, складывая руки в карманы брюк.       — Что-то они долго едут... – говорит Хоби и смотрит на вокзальные часы, – Может, они опоздали на рейс, или поезд задержали? А вдруг что-то случилось?       — Хей, Хосок, ты чего так нервничаешь? – улыбается Мин, – Я написал брату, он сказал, что они уже подъезжают к вокзалу.       Хосока это не успокоило вообще. Он сильнее прижал к себе игрушку и стал кусать щеку изнутри. Он очень нервничал, ведь ему очень хотелось подружиться с Нарён. Чон сам не знает, откуда такая внезапная любовь и внимание к детям: раньше парень терпеть их не мог, ведь эти мелкие спиногрызы ужасно мешают и очень громко кричат. А тут он даже не может взять себя в руки. Он продолжает искать в толпе тень высокого мужчины и маленькой девочки с двумя хвостиками.       — Папа!! – громко кричат из толпы и к Юнги выбегает Нарён в синей курточке и с маленьким портфельчиком за спиной, – Папа-а!!!       — Нарён-ии, – тянет Мин и широко улыбается, после чего подхватывает девочку на руки и крепко обнимает, продолжая улыбаться, – Малышка, я так скучал по тебе!       — Папа, папа, мы с ЧонКи купили тебе ручку! – радостно сообщает дочь, – Я сама её выбирала!       — Вау, правда?       К ним подходит высокий мужчина, чуть выше Хосока. У него ухоженные чёрные волосы и наверняка дорогая одежда. А ещё они с Юнги очень похожи – это Хосок заметил сразу.       — Привет, Юнги, – говорит старший и слегка улыбается, – Как идут дела с работой?       — Пока всё туго.       — Пожалуйста, будь с ней аккуратнее, а не-то она в последнее время очень много бегает и совсем не слушается, – он достаёт из кармана маленькую заколку и отдаёт её Нарён, – Я слышал, у вас в городе преступник опять..       — Да, я сейчас разбираюсь с этим делом, – опуская Нарён на землю, сказал Юнги, – Это Чон Хосок, он мне помогает.       — Приятно познакомиться! – кланяется Чон.       — Мне не важно, работаешь ты над этим делом, или нет, Юнги, просто всегда будь с Нарён рядом, хорошо?       — Ты так говоришь, будто я ужасный отец, – обиженно тянет Мин, – Ладно, мы пойдём. Ты приедешь через четыре дня, да?       — Да, – кивает старший, – У меня небольшие проблемы с Со Ан, поэтому, если я не смогу приехать раньше, то я тебе позвоню.       — Ага. Всё, Нарён, помахай ЧонКи на прощание.       — ЧонКи! Пока-а!!       Старший брат уходит, а Хосок продолжает стоять как вкопанный и с игрушкой в обнимку, пока девочка не обращает на него внимания.       — Папа, а кто это?       — Это Хосок. Он мой друг. И помощник, – объясняет детектив, – Он купил для тебя единорога и немного клубники.       — Ой, правда?? – с большими глазами, спрашивает Нарён, а потом широко улыбается, – А я Нарён! Мы будем с тобой дружить?       — А-а.. Ну да... – криво улыбается Чон, и отдаёт ей единорога.       — Нарён, мы сейчас с тобой пойдём в кино, – говорит Юнги и улыбается, – Ты ведь помнишь, что очень хотела посмотреть мультфильм с дракончиками?       — Да-да! Помню!       Нарён скачет на месте, а потом бежит вперёд, радостно хохоча. Юнги подходит к Хосоку и стучит его по плечу, улыбаясь.       — Видишь, ты ей понравился. Всё в порядке.       — Да...       — Нарён, подожди! – кричит мужчина, когда дочь убегает слишком далеко, – Хосок-а, догоняй!       Хоби стоит в ступоре и медленно идёт за ними, обходя людей с чемоданами. Нет, Хосок, нет, ты не должен влюбляться в него, кричит ему разум, но он как будто не слышит. Сердце бешено стучит и такое ощущение, будто сейчас оно сломает рёбра. В горле пересыхает, а ладони начинают потеть.       — Хоби! – кричит Нарён, – Беги к нам!       — Уже иду!       Чон ускоряет шаг и через минуту уже бежит до маленькой девочки, что уже сидела на шее Юнги и болтала ногами из стороны в сторону. Он улыбается и тяжело дышит после небольшого марафона. Они двигаются в сторону кинотеатра, и когда им приходится пройти через большую толпу молодёжи, Мин берёт Хоби за руку и аккуратно сжимает в своей, проходя между девушками и парнями. Хосок, кажется, в очередной раз убедился в своей ориентации.

* * *

      Весь день Юнги и Хосока вместе с Нарён проходит очень насыщенно. После фильма они ушли в семейное кафе и тогда Хоби просто сгорал от смущения: как только он вышел к кассе, оставив Юнги с дочерью, к нему подошла какая-то старушка и сказала, что однополые браки – психическая травма для маленького ребёнка. Наверно, тогда Хосок и правда впервые в жизни стеснялся того, что пошёл в семейное кафе с кем-то (а именно, с представителем собственного пола).       Нарён была очень общительной и постоянно говорила что-то, что заставляло Юнги улыбаться. Хосоку было на это приятно смотреть и он даже сделал много фотографий, говоря, что Нарён просто очень красивая, а Юнги случайно в кадр попадал (самый натуральный пиздёж) .       После семейного кафе они очень долго гуляли по парку, и когда на улице уже стало темнеть, Нарён попросилась к Хосоку на ручки.       — Нарён, ты уже большая, сама на ногах до дома дойдёшь, – упрекнул её Юнги.       — Иди ко мне, – улыбается Чон и подхватывает малышку на руки, показывая язык детективу. Дразнить Юнги стало как смыслом жизни.       До дома старшего они доходят быстро. У Хосока болят руки, Юнги хочет как можно быстрее лечь спать и почти засыпает в лифте, а Нарён улыбается во все свои 30 зубов и хлопает в ладоши.       Они заходят в квартиру и парни одновременно громко стонут от усталости, после чего смеются и проходят в зал. Нарён уже схватила пульт и стала искать канал с мультиками, а Хосок развалился на диване, взяв в охапку плюшевого единорожку.       — Йа, мелкий, тебе уже нужно к себе домой идти! – говорит Юнги и толкает его в плечо, – Ты меня слышишь?       — Слышу, – бубнит Чон и дует губы, – Юнги, можно я у вас останусь?       — У меня столько места нет!       — Ну пожа-а-алуйста, – тянет младший, хватая Мина за руку, – Ну Юнги-и-и.       — Я сказал нет!       — Папа, я хочу, чтобы Хосок-и у нас остался, – прыгая на студента, пропищала Нарён.       — Вы издеваетесь, да??       После пары минут уговоров, Хосоку всё же разрешили остаться в квартире молодого папаши-детектива, который всё ещё был недоволен. Они заварили чай, а Нарён налили подогретое молоко, после чего стали смотреть какой-то мультик на телевизоре и есть клубнику из небольшой баночки.       Прошло почти два часа. Нарён уже пускала слюни на кофту Хосока, так как улеглась на его бок, а сам Хосок не спал и боялся сделать лишнее движение. Юнги тоже не спал, хотя по приходу домой ныл о том, как он устал.       — Юнги, убери её, пожалуйста, – шепчет Хосок, – Она мне руку отдавила...       Мин улыбается и аккуратно приподнимает дочь, после чего Чон с тихим стоном встаёт на ватные ноги.       — Иди в мою комнату поспи, а я тут буду.       — А, хорошо... – Хоби разворачивается.       — Хосок-а.       — А? – он снова оборачивается и замирает на месте.       — Спасибо, что провёл день с нами. Я никогда так не отдыхал, – шепчет он и улыбается, прикрывая глаза, – Спокойной ночи.       — Спокойной ночи, Юнги.       Я просто, блять, должен выжить, думает Юнги, чувствуя, как щёки начинают гореть.

* * *

      Чимин кривится от боли и смотрит на человека в маске и со складным ножом в руках. Он криво улыбается, когда человек подходит к нему и грозит ножом, приставленным к шее.       — Они знают, что я причастен, – хрипит он, зажимая рукой кровоточащую рану.       — Ты рассказал им о наркотиках? – говорит бархатистый голос человека, и Пак отрицательно качает головой.       — Они не знают.       — Тебе ведь говорили, чтобы ты убегал из университета. Ты, блять, знал, что тебя поймают и отправят под подписку!       — Да там по всей округе были спецназовцы! – громко говорит Пак и получает сильный удар в живот. Он падает на колени и обнимает живот руками, стараясь разглушить кровотечение.       — Это не оправдание! – к его лбу приставили дуло пистолета, – Сейчас я убью тебя.       — Ты ведь не сможешь, – тихо говорит Чимин, – Тебя сразу заподозрят.       Чимин не может разглядеть сквозь узкие щёлочки тёмные глаза и продолжает криво ухмыляться прямо в лицо смерти. Но это длится недолго. Человек в маске всё же нажимает на курок, простреливая голову Пака.