* * *
— Признавайся! – кричит Юнги и громко опускает ладони на стол, вскакивая на ноги. Перед ним сидит шокированный парень, что был готов вжаться в стул и стать хамелеоном, чтобы быть такого же цвета, что и стены. Мин настойчиво смотрит в его глаза и прожигает в них дыру, давит, стараясь сделать всё без лишних слов. Ким Тэхён. Этот парень был лучшим другом Пак Чимина и сейчас был одним из главных подозреваемых. Как было видно по самому пареньку, он сам не знал, о чём идёт речь и почему какой-то странный мужчина с небольшой появившейся щетиной кричал о том, что его лучший друг был убит. Тэхён не может вынести напора и опускает глаза, пытаясь сложить все догадки у себя в голове. — Я ни в чём не виноват, – говорит он, – Чимин мой лучший друг! Был... лучшим другом, – он сжал губы, – Я не смог бы убить его. Я не мог совершать убийства! — Ты был ближе к Паку, а на момент его убийства у тебя алиби нет, – снова садясь на стул, сказал Юнги, – Признаешься сам, так уж и быть, вычеркну пожизненное и оставлю за решёткой на 11 лет. — Я никого не убивал!! – кричит Тэхён, а его губа начинает дрожать, – Я-я... Не убив-вал... Мин хватает телефон, что лежал рядом, и набирает номер Сокджина, после чего говорит ему принести в допросную успокоительное. Тэхёна всего трясёт, а когда Сокджин приходит, он подаёт ему ещё какие-то документы, а Киму отдаёт стакан воды и две таблетки. Юнги внимательно рассматривает результаты экспертизы и тяжело выдыхает, бросая их на стол. Согласно самой экспертизе, Тэхён точно был невиновен. В его комнате сделали обыск, но ни наркотиков, ни какого-либо огнестрельного оружия никто не нашёл. Мин закрывает лицо ладонями и не понимает, почему смог заблудиться в трёх соснах. В этом деле было всё безумно запутанно, он метался от одного подозреваемого к другому. Так ещё и Хосок... Мужчина снова возвращается на землю и откидывает ненужные мысли в сторону, собирая листы в одну папку. Тэхён уже успокоился и по просьбе Юнги вышел из допросной вместе с Сокджином, который уже вызвал его родителей, чтобы те забрали сына. Сам детектив идёт в подвал, где находился архив о разных делах и информация о преступниках или тех, чьи данные есть в базе данных. Обычно Юнги оставался здесь, чтобы подумать и поразмыслить над всем. Всегда, как только за ним закрывалась дверь архива, он тут же впадал в некий астрал и не мог выбраться из него, пока не доходил до разгадки. Но теперь его мысли были полностью заняты Хосоком и Нарён. Юнги подходит к широкой доске на всю стену и смотрит на некоторые детали в углу. Там прикреплена фотография Чимина и немного информации о нём. Мин берёт с заставленного папками стола вырезки из газет и клеит их чуть выше от фотографии Чимина. В этих вырезках – вся основная информация об убийствах, детали, жертвы. Он развешивает листы, протягивает красную нитку через кнопки и оставляет их так висеть, прямо рядом с серединой, после чего останавливается, медленно опуская руки. Детектив снова тяжело выдыхает и отворачивается от доски, осматривая стеллажи с досье. С каждым днём руки опускаются, а желание застрелиться возрастает с каждой неудачей. Что он делает не так? Вроде, и улики проверил, и базу данных тоже. Составил список подозреваемых, опросил. Что не так? Почему убийства продолжают происходить, а никакой зацепки для выяснения личности «Бумажного гражданина» нет? На лестнице слышатся приглушённые шаги и Юнги видит Сокджина. В его руках он увидел два стаканчика с кофе. — Вот, держи, – подавая один стаканчик, сказал Ким, – Ты с самого утра не ел, хотя бы кофе выпей. — Спасибо. Сокджин смотрит на доску и на пустой центр. — Ты можешь сам предположить, кто может быть причастен к этому? – спросил Джин. — У меня нет ни единой зацепки, – опираясь копчиком на край стола, сказал Мин, – Я встал в грёбанный тупик. Если дела так и дальше пойдут, то я просто откажусь от этого дела. — Что? Юнги, но ты ведь единственная надежда для всего города. Ты просто так разрешишь убийце спокойно ходить по улицам? Юнги молчит и отпивает кофе, в пол уха слушая то, о чём говорит Сокджин. — Прекрати, – тянет Мин. — А что я должен прекратить, Юнги? — Прекрати читать мне лекции, словно я – маленький ребёнок! — А ты и являешься им, раз берёшься за дело, а потом просто бросаешь, говоря, что это слишком сложно для тебя! Ким психует и уходит, а Юнги кидает картонный стаканчик в угол, тем самым разливая оставшийся кофе.* * *
Хосок всегда знал, что за детьми следить сложно, но, как оказалось, с Нарён было более и менее нормально. Как только они позавтракали бутербродами и творогом, сразу пошли умываться и приводить себя в порядок. Тогда Чон впервые попробовал себя в роли парикмахера: Нарён очень капризничала и просила заплести ей косичку, вместо двух хвостиков, но для парня это оказалось непреодолимым препятствием, поэтому они сошлись на обычном хвосте. После того, как оба прекрасно выглядели и буквально блестели, они завалились на диван и стали смотреть мультики на детском канале, а когда сеть пропала, стали спорить, кто лучше: кошки или собаки. Нарён считала, что собаки, ведь с ними можно гулять и купаться, а Хосок думал, что коты слишком величественны, чтобы быть на втором месте. Споры закончились уже через каких-то пару минут, как только девочка нашла какую-то коробку с бумагами. Они отыскали упаковку карандашей, в которой был только красный и сломанный голубой карандаши, но Нарён всё равно села рисовать. Хосок смог немного зарядить телефон и пару минут переписывается с Чонгуком, говоря, что ему может грозить опасность. — Хосок-и, смотри! – говорит Нарён, показывая лист бумаги, на котором был красный стебель и голубые лепестки, – Это цветочек. — Но такого цветка не существует, – протестует Хосок и берёт голубой карандаш, – Давай лучше нарисуем море и закат, окей? — Ну давай. Хосок чертит длинную палку и быстро закрашивает половину листа, пока Нарён рисует кривой полукруг на границе моря. — Хосок-и, а давай сходим погулять. — Ох, Нарён... Эм... Мы не можем. — Но почему? — Просто твой папа закрыл нас, чтобы злые пришельцы из космоса не забрали нас в далёкие галактики, – через секунды неловкого молчания отвечает Чон. Послышался звонок телефона, – А вот, кажется, и папа твой звонит. — Но в космосе же нет связи, – бубнит Нарён и хмурится, когда замечает, что Хоби её не слушает. Она склоняется над следующим листом бумаги и снова что-то рисует. Хосок в это время уже взял трубку, и, как он и предполагал, звонил Юнги. — Привет, как вы там? — О, мы хорошо, – он оборачивается на девочку, – Нарён рисует. Мы поели и немного посмотрели мультики, а потом сели рисовать, как только она нашла ненужные листы. — Отлично. Она не просилась на улицу? — Просилась. Но я придумал отговорку, – тише говорит Чон и хихикает, – Она думает, что ты нас закрыл, потому что пришельцы могут прийти и забрать нас в другую галактику. А ещё она спрашивала о твоей работе, и я сказал, что ты космонавт. — Неплохо, – Хосок готов поспорить, что Мин сейчас улыбается, – Ну, я тогда пойду дальше работать. — Юнги, ты можешь отправить Сокджина к нам с продуктами? Я хочу приготовить что-нибудь. — Ах-х, хорошо, я попрошу его. Пока. — Пока. Он сбрасывает вызов и снова садится рядом с Нарён, смотря на очередной мультик, который стал идти на телевизоре.* * *
Юнги смотрит на телефон и кладёт его в карман. Он слишком сильно волнуется об этих двоих. Как представляет, что Нарён и Хосока заберут, как они кричат... Мин сильно вздрагивает и чувствует на руках волны мурашек. В последнее время он стал слишком печься о состоянии Чона даже больше, чем о своём. Детектив поднимается в кабинет Сокджина и видит, как он переставляет папки на полках. Он бросает на Юнги безразличный взгляд и продолжает своё дело, после чего ему неожиданно захотелось проверить несколько протоколов, что лежали в первом ящике стола. — Ну прости, – говорит Юнги, опуская взгляд, – Я не хотел такое говорить. Я правда не хотел, Джин, ты ведь знаешь. — Знаю, – выдыхает Ким и оставляет протоколы в покое, – Может ты возьмёшь небольшой отпуск, а я поработаю? — Нет, я не могу бросить своего напарника, – улыбается Мин. — Ух, ты никогда не разбрасывался такими словами, – хихикает Сокджин, – Сейчас ты хорошо себя чувствуешь? — Чувствую себя немного потерянным. Следствие стоит на месте, а я даже не знаю, к чему приступить. Подозреваемых я опросил, твой отряд провёл обыск, а улик слишком мало, чтобы идти в суд или к «верхушкам». Дело могут закрыть, если я не узнаю, что мне нужно делать дальше. — Знаешь, моя мама говорит, что если ты потерян, ты должен искать любовь, – говорит Сокджин. — Любовь? Серьёзно? – недоумевает Юнги, – Я не могу крутить романы во время следствия. — Ну, это да. Но ты просто должен попробовать. — Попробовать... – тихо повторяет Юнги, а в голове всплывает лицо Хосока и его улыбка, во время похода в семейное кафе, – У тебя сейчас перерыв? — Да. — Я дам тебе деньги и ключи, а ты купи, пожалуйста, какие-нибудь продукты и отвези ко мне домой, хорошо? — Про покупки ты можешь думать в конце рабочего дня? — У меня в квартире закрытые сидят дочь и Хосок, а в холодильнике ничего нет, Джин. Ким закатывает глаза и соглашается, после чего Юнги отдаёт ему ключи и пару больших купюр. Сокджин уходит из отделения, а мужчина смотрит ему вслед и повторяет про себя. «Попробовать».* * *
Хосок катает тесто скалкой и опирается на руки всем своим весом, но тесто всё никак не приходило в плоский вид. Нарён сидела в зале и кушала черничный рулетик, который ей купил Сокджин и вручил со словами «отец совсем тебя не балует, вот, Нарён-и, запомни светлое мгновение». На столе уже стояло пару тарелок с нарезанными колбасой и помидорами, и конечно же тёртый сыр. Хосок помнил, как с бабушкой делал домашнюю пиццу и какая вкусная она получалась, и поэтому хотел приготовить такую же для Нарён и Юнги. Но, как только он посыпал муку на стол и опустил комочек теста, начались проблемы. Тесто не хотелось кататься и даже умудрялось постоянно рваться именно в середине. Чон старательно давил на скалку и в итоге всё же смог сделать более и менее тонкое тесто, такое, которое делала бабушка. — Нарён, пойдёшь мне помогать? – крикнул Хосок с кухни. — Нет! – кричит ему в ответ девочка. — Эй, почему? – недовольно кричит Чон, – Не будешь помогать – не будешь кушать, Нарён! Ключ поворачивается в скважине и Юнги заходит в квартиру вместе с небольшим пакетом вещей для младшего. Он закрывает дверь и стягивает носками обувь. Он проходим на кухню и видит Хосока, что аккуратно раскладывал колбасу на тесте. — Ой, ты уже приехал, – замедленно говорит Чон и слегка краснеет, – Я успел приготовить только суп. — Что ты готовишь? – с интересом спрашивает Мин, садясь за стол. — Пиццу. Когда я ещё жил с бабушкой и дедушкой, мы часто с бабушкой её готовили. Она очень вкусная, – улыбается младший, продолжая раскладывать колбасу, – Ты никогда не ел домашнюю пиццу? — Моя мама не любила готовить. А ты, видимо, очень. — Да. Бабушке часто нужна была помощь, когда у неё болели ноги, поэтому обычно готовил я, но у меня было очень много провалов, – наигранно хмурится Чон и откладывает пустую тарелку в сторону, – Ты же ешь куриный суп? — Да. А почему Нарён тебе не помогает? — Я звал её, но она отказалась. — Нарён, а почему ты не слушаешься Хосока, а? – кричит Юнги, – А ну иди сюда. Девочка быстро приходит на кухню и обнимает отца, с опущенной головой слушая недовольства. — Юнги, не ругай её, она и так очень устала за день. — Ага, устала она, – язвит Мин, – Отнеси этот пакет в мою спальню и положи на кровать, а потом приходи и будем помогать Хосоку. Нарён уходит, а Хосок удивляется, когда Юнги стягивает с себя пальто и закатывает рукава чёрной рубашки. Он помыл руки и взял в руку немного оставшихся кусков помидора, после чего начал пытаться раскладывать их также красиво и аккуратно, как это делает Чон. Нарён прибежала уже через пару минут и сразу попросилась сыпать тёртый сыр. Хосок впервые в жизни считал себя безумно счастливым, а Юнги впервые помогал кому-то с готовкой и не уходил в зал со словами «извините, я блять устал». И как только на тесте были разложены все продукты, Хосок открыл дверцу духовки, после чего оставил пиццу на решётке. — Пицца будет готова через минут пятнадцать, а пока можно поставить чайник, – также улыбается Хосок и снимает с рук прихватки, – Я пойду пока переоденусь, а ты, Нарён, покажи папе свои рисунки. Помнишь, где они лежат? — Да! – радостно кричит она и убегает в зал. Хосок уходит в спальню и раскладывает все вещи на постели. Юнги взял пару чёрных футболок, серые мешковатые штаны и две пары трусов. На дне пакета он нашёл мешочек с зубной щёткой и расчёской. Чон улыбается и складывает в стопку одну из футболок, берёт чистые боксеры и зубную щётку, после чего выходит из комнаты и идёт в ванную. Он оставляет вещи на стиральной машине и выходит, встречаясь с Юнги в коридоре. — Юнги, можно одолжить у тебя полотенце и шампунь? – спрашивает он, заводя руки за спину. — А, да-а... Ты собираешься мыться? — Да, хочу принять душ. — Сейчас принесу полотенце, – Юнги идёт до зала, а Хосок следует за ним, словно хвостик, и Мин отдаёт ему большое персиковое полотенце, – Вот, держи. — Спасибо! Хосок уходит в ванную и через минуту там уже слышится шум воды. Нарён в это время подбегает к Юнги и дёргает его за руку, показывая несколько листов с рисунками. Мин берёт их в руки и рассматривает. Вот картинка с голубым цветком, вот пейзаж моря, а на последнем рисунке Юнги увидел себя в костюме космонавта. — Нарён, ты так красиво рисуешь, может, тебя записать в художественную школу? – гладя дочь по голове, предлагает Юнги, – Ты рисовала вместе с Хосоком? — Да, Хосок-и помогал мне, – обнимая отца, ответила Нарён, – Папочка, а он вместе с нами останется? — А он тебе понравился? — Да! Юнги улыбается и ничего не отвечает, отправляясь вместе с девочкой на кухню, где уже приготовилась пицца. «Попробовать...»* * *
Когда Хосок выходит из ванной, Юнги и Нарён уже сидят в зале: мужчина смотрел фантастический фильм по телевизору, а Нарён играла на его телефоне в гоночные машинки. Чон встряхнул мокрыми волосами и повесил полотенце на дверь, чтобы оно смогло высохнуть. — Вы уже поели? – спрашивает он, поправляя футболку, которая постоянно прилипала к груди. — Да. Было очень вкусно, спасибо тебе, – устало улыбается детектив, – Ты прекрасно готовишь. — Нет, просто продукты хорошие, – язвит младший и садится рядом, слегка соприкасаясь своим бедром с ногой Юнги. Они сидят так до самой темноты. На улице уже становится прохладно, поэтому Юнги закрывает окно в зале и говорит Нарён пойти переодеться в свои запасные вещи, чтобы она не простудилась. Девочка вышла из зала, топая босыми ногами. Хосоку становится неловко сидеть так близко со старшим, поэтому он приподнимается и садиться чуть дальше, чувствуя, как становится жарко. — Хосок, ты понравился Нарён, – улыбается Мин, – Она хочет, чтобы ты остался у нас, – Чон услышал тихий смешок. — Эмм, это классно. Ну, что я понравился Нарён-и. Хосок снова замолчал и почувствовал, как его щёки стали краснеть. Что с ним не так? Почему общение и компания Юнги так смущает его? — Хосок. — А.. – Хоби резко поворачивает голову и видит перед собой лицо Юнги, что сидел слишком близко. Парень мог рассмотреть еле заметную щетину, тонкие губы и маленькую родинку на носу. Он мог видеть эти губы, – Юнги... – его прерывают мягкие губы, что аккуратно накрыли его. Наверно, это был тот самый поцелуй, который пробежался по всему телу Хоби электрическими разрядами и мурашками по телу. Он чувствовал чужое тепло и даже придвинулся ещё ближе, лишь бы никогда не переставать целоваться с Мином. Юнги в конце напоследок мягко кусает нижнюю губу Хосока и отстраняется, улыбаясь. — Извини... Просто давно хотел это сделать. — Я тоже... — Папа! Папа! – в комнату забежала Нарён с телефоном в руках, – Тебе звонят!! Он берёт телефон и принимает вызов, выходя из комнаты и понимая, что губы всё ещё приятно покалывает после поцелуя. — Юнги, ты не занят? – спрашивает Сокджин на том конце, приводя Мина обратно на землю. — Нет, а что-то случилось? — Не знаю, точная ли это информация, но, – Джин замялся, – Я нашёл ещё одного подозреваемого. — И кто он? — Чон Чонгук.