* * *
— Нарён, ты же знаешь, что если нас поймают, то об этом родителям расскажут, – оглядываясь, шепчет Сонун. — Да знаю я. Но уже два часа. Я обычно в такое время выхожу, чтобы не опоздать, а сегодня как ни кстати дополнительные уроки поставили, – недовольно шепчет в ответ Нарён и открывает тяжёлую дверь чёрного выхода, откуда после они выходят на улицу. Сонун тихо прокашливается и аккуратно спускается за Нарён по лестнице, после чего они бегут до ворот и убегают со школьного двора. Сонун, на самом деле, всегда был трусливым и от других мальчиков заметно отличался. А Нарён всегда рвалась куда-то, иногда прогуливала уроки и могла выкручиваться из любых ситуаций. Наверно, именно поэтому эти двое стали лучшими друзьями в первый же день того, как Нарён переступила порог класса. Девочка берет его за руку и крепче сжимает в другой руке кошелёк с бутылкой бананового молока, переступая через лужи. Сонун краснеет и мягко сжимает руку подруги в своей и кутается носом в собственную куртку, укрываясь от ветра. Пройдя через пару магазинчиков, они зашли в небольшой супермаркет, тут же направляясь к открытым холодильникам, где стояли молочные продукты и упаковки с мясом и колбасой. — Тебе нужны сосиски? – спрашивает Сонун, оглядывая полки и получая в ответ кивок. Он находит упаковку сосисок и берет в руки, смотря на ценник, – Тебе хватит на такие? — Ну-у... У меня 4 тысячи вон... – пробубнила она в ответ. — Тогда тебе точно хватит, – Сонун берет у Нарён упаковку сосисок и тянет её в сторону кассы, – Пошли, а не-то заметят, что нас нет на физкультуре. На кассе они оплачивают покупку под странный взгляд молодой кассирши и выходят на улицу. Пройдя через несколько магазинов, Нарён свернула за угол, где был тупик и рядом стояли мусорные баки. — Привет, малыш, – Мин улыбается и отпускает руку друга, присаживаясь напротив коробки, которая была прикрыта листом газеты. Сонун выглядывает из-за плеча девочки и замечает в коробке маленького серого котёнка, которому Нарён разделяла на части купленные ранее сосиски. — Сонун, налей в крышку немного молока, пожалуйста, – отдавая небольшую бутылочку с банановым молоком, сказала Нарён. — Ты думаешь коты пьют банановое молоко? – мальчик откручивает крышечку и медленно наливает в неё молоко, немного разливая на сырую землю и свои школьные кроссовки. Он отдаёт крышку Нарён и присаживается рядом, – Сколько ты уже так бегаешь к нему? — Наверное неделю... – неуверенно отвечает она и протягивает к мордочке крышку с молоком. — А ты разве не можешь попросить у папы, чтобы вы забрали его? — Не знаю... Папа многое мне не разрешает, – совсем опустив голову, отвечает Нарён. — Но... Ты ведь ещё говорила, что у твоего папы есть... ну, парень, – Сонун не любит говорить об этом, но он полностью уважает Нарён и выбор её семьи, – И говорила, что он добрый. Он сможет уговорить твоего папу? — Я уже спрашивала, можно ли мне завести котёнка, но он сказал, что лучше это делать тогда, когда я стану ответственной и самостоятельной. — Но ты ведь кормишь его уже неделю по расписанию! Мне кажется, что ты очень ответственная! — Я все же очень боюсь, – выдыхает Мин и гладит котёнка по голове, – Не хочу лишний раз их расстраивать. Сонун правда хочет помочь Нарён, как-то поддержать её, но в ответ он только молчит, а через пару минут тянет девочку за руку в сторону школы, говоря, что им пора уходить.* * *
Юнги ворчит себе под нос и заполняет протокол, иногда поглядывая на Сокджина, что маячил возле решётки, за которой сидела пара подростков, и угрожал мелким "заложникам" тем, что прибьет их дубинкой, если хотя бы попробуют пискнуть. Когда чернила в ручке закончились, а крик Сокджина уже трещал в ушах, Юнги кинул ручку в спину коллеги, заставив его вскрикнуть от неожиданности. — Юнги! — Прекрати орать! – повысив голос, сказал Мин, – Надоел уже. Вызвал меня в мой выходной и ещё орешь здесь. Идиот, блять. — А ты прекрати так со мной разговаривать! Я, в конце концов, старше тебя, и ты должен меня уважать! — Ты детей бедных чуть ли не избиваешь своими тупыми криками и этой чёртовой дубинкой, как я должен после этого уважать тебя, а? — Дядь, ты этого полицая-то послушай, – начал поддакивать один из подростков, – Ты нас уже, мягко говоря, достал. Мы ведь просто гуляли. — Просто гуляли. Полупьяные, – цокает Сокджин, наконец-то садясь за стол. Юнги, взяв запасную ручку из ящика стола, продолжил заполнение протокола, пока телефон в кармане брюк не стал вибрировать из-за входящего звонка. Достав телефон и прочитав на дисплее «миссис Уджон», Мин снял трубку, выйдя в пустой коридор. — Алло? Здравствуйте, миссис Уджон. — Ох, хорошо, что вы ответили сразу. Вы сейчас не заняты? — Нет... – немного неуверенно ответил мужчина, нарезая круги по коридору, – Что-то случилось? С Нарён что-то? — Как раз-таки она и является главным героем событий, мистер Мин. Мне нужно, чтобы вы проехали к школе и зашли в кабинет директора. — Ох, черт... – тихо выругавшись, Юнги вернулся к разговору, – Я подъеду прямо сейчас. — Спасибо, – и звонок сбросили. Мин вышел из коридора и громко хлопнул дверью, из-за чего все присутствующие в комнате вздрогнули, а штукатурка посыпалась с потолка. Схватив ключи от машины, Юнги побежал к выходу. — Эй, Юнги! Что случилось? — С Нарён проблемы. Скоро вернусь.* * *
На самом деле, когда Юнги ехал в школу, он чуть не сбил пробегающую мимо собаку и настолько крепко держал руль, что думал, будто вырвет его и разобьётся. На нервы давила непонятная ситуация. Что могла натворить его примерная дочь? Сейчас, сидя в кабинете директора напротив самого директора, он нервно кусал губы и сжимал ладони в кулаки, от чего аккуратно стриженные ногти больно впивались в кожу. Дверь в кабинет аккуратно открылась и в проходе появилась миссис Уджон, что держала Нарён за руку. Девочка шмыгала носом и вытирала с глаз слезы, чем заставила сердце мужчины сделать двойной кульбит. Он вскочил на ноги и протянул к дочери руки, подзывая её к себе и обнимая. — Вы довели моего ребёнка до слез, – почти рычит Юнги, поглаживая дрожащую Нарён по волосам, – Что она вообще сделала? — Мин Нарён, по информации, данной учителем физкультуры и камерам видеонаблюдения, не присутствовала на уроке вместе с её одноклассником Чхве Сонуном, – прокашлившись, ответил директор, – Когда учитель физкультуры пытался выяснить, почему она не предупредила о своём отсутствии на уроке, Нарён отказалась отвечать и даже поцарапала учителя. Когда же её пыталась расспросить миссис Уджон, она лишь расплакалась. — Нарён, что случилось? – тихо спросил Мин, посмотрев в заплаканные карие глаза, – Почему тебя не было на уроке? Ты не хотела идти, или у тебя болело что-то? Нарён шмыгает носом, а её плечи трясутся. Юнги снова прижимает её к себе и успокаивающе гладит по спине, тихо говоря на ухо, что он рядом. — На самом деле, мистер Мин, – снова подал голос директор, – Это не первый раз, когда ваша дочь прогуливает занятия. Были ситуации, когда она жаловалась на ложную боль в животе, ноге, или голове. Учителя отпускали её, говоря, чтобы она зашла в медпункт, но по тем же камерам мы обнаружили, что в медпункт Нарён никогда не ходила. Юнги молчит, не зная, что ему ответить на все это. Нарён, по его мнению, всегда выполняла домашнее задание, была одной из самых прилежных и воспитанный учениц в её классе, так почему сейчас он узнает, что она, оказывается, прогуливала уроки, так ещё и несколько раз? — Нарён, я не буду ругаться на тебя, просто скажи, что случилось, – сказал Мин, попрося у директора стакан воды. — Я-я пр-росто... – ей безумно сложно говорить из-за дрожи в голосе, но она продолжает, пока отец мягко сжимает её ладони в своих, – М-мы с С-Сону-уном у-уходили кормить к-котёнка... — Котёнка? – переспрашивает Юнги, слегка хмурясь, – Что это за котенок? — Я-я нашла е-его к-ког-гда шла в школу-у... Неделю н-назад, п-пап... Юнги снова обнимает дочь и слышит, как она тихо воет ему в ухо, пытаясь сказать, что не хотела так делать. — Сколько у неё ещё уроков сегодня? – спрашивает Мин, смотря на время. — Ещё один, мистер Мин. — Я забираю её, – подхватывая Нарён на руки, сказал Юнги, – Хорошего дня. До свидания.* * *
Юнги берет деревянный поднос, на котором стоял стакан с соком и тарелочка с шоколадным печеньем, и идёт в сторону комнаты дочери, что отказалась говорить с ним по приезду домой. Он пытался ещё выяснить все подробности, пока они ехали, но Нарён молчала, продолжая протирать заплаканные глаза мягкими салфетками. Подойдя к двери, он крепко взял поднос в одну руку и постучал. — Нарён, можно мне войти? – громко спрашивает Мин, получая в ответ только тишину. Хмыкнув, он медленно открыл дверь, толкнув её ногой и пройдя в комнату. Нарён, как и ожидал мужчина, лежала на кровати и лениво водила карандашом по скетчбуку. Заметив в комнате отца, она сразу же приняла сидячее положение, сложив ноги по-турецки, и перевернула страницу в блокноте. — Я тебе тут немного покушать принёс, – Мин тянет на лицо улыбку и ставит поднос на тумбочку, подавая дочери стакан с апельсиновым соком, – Держи. — Я не хочу. — Но ты не ела с обеда. А уже почти ужин. Девочка сжимает губы и все-таки принимает стакан, позволяя Юнги сесть рядом с ней. — Так... Ты все же не хочешь рассказать мне все в подробностях? Ну, о сегодняшней ситуации. — Я боюсь, что ты будешь меня ругать, – тихо отвечает младшая, – А ты будешь. — Ну... Знаешь, почему родители ругают своих детей? –девочка отрицательно поматала головой, – Они боятся, что дети скрывают от них то, что может превратиться в опасность для их ребёнка. Родители всегда чувствуют беспокойство, когда дети находятся на расстоянии с ними, даже если они в школе и находятся под присмотром учителей. И если ребёнок вдруг что-то не договаривает родители, они начинают ругаться на него, боясь, что это может быть что-то серьёзное, – Нарён молчит в ответ, и Мин понимает, что это было не совсем правильные слова, – Давай я пообещаю тебе, что не буду ругаться, хорошо? Тогда ты расскажешь мне? — Только... Только если ты пообещаешь, что правда-правда не будешь ругаться. — Хорошо. Я правда-правда обещаю не ругаться, Нарён-и. Девочка прокашливается и делает пару глотков сока, начиная рассказывать. — Неделю назад, пока я шла в школу, я увидела котёнка. Он был такой маленький и испуганный. Я пыталась накормить его онигири, которые мне тогда приготовил Хосок-и, но он убежал, и я побежала за ним. А потом... Я все-таки смогла накормить его, – Мин-младшая шмыгнула носом и продолжила, – И стала приходить туда каждый день. А сегодня... Папа, я правда не хотела прогуливать! – в уголках глаз снова начинали скапливаться слезами, – Я боялась, что не успею покормить его и забуду... — Эй, все хорошо, слышишь? – Мин кладёт свою ладонь на плечо девочки и улыбается ей, – Ты правда думала, что из-за этого я буду ругаться? Конечно, я недоволен тем, что ты не посещала уроки, но сейчас я хотя бы знаю причину. Нарён криво улыбается и благодарит отца за то, что тот не ругался на неё. Также, после этого она с радостью показала ему то, что рисовала до его прихода. Оказывается, это был тот самый маленький котенок, у которого было слегка кривое ухо и большие жёлтые глаза. — Папа... А ты же не скажешь об этом Хосок-и? — А ты не хочешь, чтобы я говорил? — Не-а... — Тогда не скажу, – мужчина улыбается, – Давай завтра мы встанем немного пораньше и ты отведешь меня к тому месту, где этот котенок живёт, хорошо? — Ну конечно! – вскочив на ноги, радостно крикнула Нарён. — Уже скоро придёт Хоби, поэтому давай мы сразу разогреем ему еду? — Да! — Но сначала покушай. Юнги улыбнулся, а Нарён схватила тарелочку с печеньем, начиная быстро кушать, чтобы успеть помочь отцу перед приходом Чона.* * *
Хосок, как только его голова коснулась подушки, сразу же прикрыл глаза и блаженно простонал. За весь день он безумно устал и единственное, на что хватило сил – это поужинать едой, которую для него разогрели Юнги и Нарён. Дверь слегка скрипит и тихо закрывается, после чего слышатся глухие шаги по комнате, а потом матрас прогибается под тяжестью сразу двух тел. Хоби еле как поворачивается к мужчине и тут же встречается с чужими губами. — Ммм, Хоби-я, – ласково зовёт младшего Юнги и улыбается, когда замечает румянец на чужих щеках и неловкую улыбку, – Устал? — Я не чувствую рук. И ног тоже. Хотя, наверное, руки больше онемели, нежели ноги, – бубнит Чон, закидывая те самые "онемевшие" руки на старшего, – Спасибо, что разогрели мне еду сегодня. Думаю, если бы вы этого не сделали, то я бы заснул с пустым желудком, хах. — Я бы накормил тебя, даже если бы ты спал, потому что... — Потому что еда – это очень важно, – хихикает Хоби, заканчивая предложение и получая мягкий поцелуй в нос. — Хосок-а, – зовёт Мин, – А если мы котёнка заведём..? — А? — Ты не будешь против, если мы вдруг заведём котёнка? — Кто «мы»? – не понимает Чон, хмурясь. — Я, ты и Нарён. Хосок хлопает ресничками, а потом расплывается в улыбке, снова закрывая глаза. — Ну конечно же не против. Юнги улыбается, наваливаясь на ничего непонимающего Хосока всем телом и вовлекая его в мокрый поцелуй.* * *
Утром следующего дня Мин вместе с Нарён уходит к тому самому серому котёнку, про которого дочь прожужжала все уши. Единственным плюсом, наверное, было только то, что Хоби все ещё спал, а значит, серое чудо с большими глазами будет для него неожиданным сюрпризом с утра. Хотя, если честно, Юнги немного боится реакции своего возлюбленного. Что если Хоби отреагирует на это предложение не так, как вчера? Как только Нарён показала пальцем в сторону переулка с мусорными баками, Мин немного пожалел, что не взял для носа прищепку. — Папа, вот он, – указывая на коробку, прикрытую несколькими газетами, сказала Мин-младшая. Убрав газеты, Юнги заметил котёнка, что, видимо, только проснулся. Он широко зевнул и уставился на мужчину своими большими жёлтыми глазами. — Ну, сначала мы отвезем его в ветеринарную клинику, чтобы поставить все нужные прививки и промыть ему шерсть, – заворачивая животное в старую пеленку, говорит Юнги, – Возмешь его на руки, пока мы будем ехать? — Да! Да! Нарён забирает котёнка из рук Юнги и бежит до машины, крепко прижимая мяукающее чудо к груди.* * *
Хосок наворачивает круги по всему дому и пытается дозвониться до Юнги, которого в доме не было. Проверив комнату Нарён и, убедившись, что эти двое ушли куда-то вдвоём, он стал ещё и печатать смс, думая, что это что-то изменит и поменяет. Абонент был вне зоне действия сети, а сообщения оставались непрочитанными, что заставляло парня нервничать. Он рассчитывал размер комнат шагами, постоянно выглядывал в окна и даже успел позвонить Сокджину, который доложил ему, что Юнги его по-настоящему заебал и он понятия не имеет, где шляется этот хрен с утра пораньше. Через полчаса ужасного беспокойства за жизнь двух самых любимых людей, дверь в квартиру наконец-то резко распахнулась и в прихожей послышались голоса Юнги и Нарён. Выбежав из зала, Хоби уже был готов дать Мину самый мощный подзатыльник, на который он вообще был способен, но Юнги протянул ему небольшую корзинку, прикрытую старой простыней. — Что это? – заглянув под простынь, Хоби ахнул, заметив большие жёлтые глаза. — Нарён нашла котёнка неделю назад и все это время подкармливала его, – начал объяснять детектив, – Мы поставили ему все прививки, вымыли, и даже дали имя. Паппи. — Ты... вчера спрашивал... Именно поэтому? — Я думал, что если притащу кота без твоего согласия, то ты можешь... Разозлиться? Хоби улыбается, мягко поглаживая котёнка по голове. — Нужно будет ему купить ошейник, – улыбаясь, говорит Хоби и обнимает счастливую Нарён.* * *
— Ты сегодня весь день бегал за Паппи, – жалуется старший, обнимая парня со спины, – Я ревную, Хосок-а. — Паппи – кот, и ему нужна забота. Он же не может сам налить себе воды и убрать лоток, – устало шепчет Хосок и улыбается, чувствуя на шее горячее дыхание. — Что мне нужно сделать, чтобы ты тоже обратил на меня внимание, м? Надеть ушки и хвост? Да запросто! Хосок смеётся, получая болезненный тычок в бок. — Смеётся ещё надо мной. — Хён, я и так люблю тебя. Без ушек и хвоста, – Чон щурится, – Но не против посмотреть на такую картину. Юнги щипает младшего за ногу и дует по-детски губы. Он тут подкатывает, значит, а над ним смеются. — Давай спать. Ну ничего, Чон Хосок, посмотрим, как ты сам будешь умолять притронуться к тебе, думает Мин, обиженно утыкаясь носом в чужую шею.