* * *
Сонун наблюдает за тем, как Нарён мочит кисточку в стакане с водой, края которого уже были раскрашены во все возможные цвета. Она опускает мокрую кисточку в маленькую баночку с синей гуашью, и старательно выводит на очередном альбомном листе английские буквы. — Всё? – спрашивает мальчик, когда подруга опускает кисточку на специальную крышечку. — Думаю, да. Сонун кивает и открывает крышку банки, в которой были смешаны розовые и белые блестки. Взяв небольшую горсть, он трясёт рукой над листом, посыпая его. — Отлично получилось, – улыбается Нарён, вытирая со лба еле заметный пот, – Может, перекусим что-нибудь? — А, к-конечно, – немного помедлив, ответил Сонун и оглядел комнату, – Только давай немного уберёмся и помоем руки, хорошо? У тебя на локте краска, и на щеке ещё, – сказал он, подтвердив свои слова указаниями на раскрашеные участки чужой кожи. — Ну хорошо. Тогда я уберу гуашь, а ты листы? — Угу. Нарён быстро ищет от всех баночек крышки и закрывает их, ставя в коробочку и оставляя её на столе, пока Сонун убирал банку с блёстками обратно в комод старшей сестры. Они складывают листы с высохшими буквами в стопочку и пихают в приготовленную папку, после чего Мин забирает их себе, оставляя в своём школьном портфеле. Когда комната была убрана, друзья побежали до ванны, где быстро вымыли руки с мылом, а потом Сонун ещё около пяти минут помогал Нарён оттереть то яркое оранжевое пятно на локте. Приведя свои руки в чистый вид, Сонун повёл Нарён на кухню, где мама разговаривала по телефону и разбирала тарелки. — Сонун, вы кушать хотите? – отставив подальше телефон, тихо спрашивает женщина. — Да, немного устали. У нас же ещё остались пулькоги? — Да, они в духовке, – она снова прислоняет телефон к уху и смеётся, отвечая собеседнику. Через секунду она снова отставляет телефон, – Я сейчас уйду к нашей соседке, побудешь один? — Хорошо. Женщина улыбается сыну и Нарён, доставая для них тарелки под пулькоги. Когда она уже приготовилась уходить, напомнила Сонуну выключить стиральную машинку, когда она отстирает вещи, а потом проводить Нарён до дома, после чего ушла. — Твоя мама добрая, – говорит девочка, пока Сонун греет еду в микроволновке, – Слушай, а ты не хочешь прийти к Хосок-и на день рождение? — Эм, а разве на дни рождения не собираются только самые близкие и любимые люди? Не думаю, что буду приятным гостем на дне рождении. — Эй! – громко вскрикивает Мин, хмурясь, – Между прочим, ты мой друг, и Хосок-и любит тебя. Ты же видел, какой он счастливый, когда ты к нам в гости приходишь. И, вообще-то, ты же помогал мне делать подвески с поздравлением. Сонун молчит и краснеет, меняя тарелки и грея уже вторую порцию. Ему правда приятно, что его зовут на день рождение, но он ведь всего лишь друг Нарён, а не брат именинника, например. — Я буду там совсем одна, – папа всегда говорил ей, что если не можешь уговорить кого-то в чем-то, то обязательно дави на жалость, чем девочка начала нахально пользоваться, – Там точно будут папины друзья, а они взрослые. Мне будет очень скучно одной. А ты мой лучший друг. Мальчик мнется, продолжая краснеть. Он просто не в состоянии продолжать отнекиваться и тем более отказывать Нарён. — Пожа-а-алуйста, – тянет девочка, складывая ладони вместе и делая самый жалкий взгляд, на который способна. — А-ах, ладно..! Нарён широко улыбается и подскакивает на ноги, крепко обнимая смущённого Сонуна. Она правда рада, что её лучший друг придёт туда, где она будет совсем одна, где ей будет безумно скучно, если вдруг старшие будут разговаривать о чем-то своём.* * *
Хосок возвращается домой таким, как будто по нему прошёлся целый поезд с сорокА креплениями. Его не держат ноги и он игнорирует радостные возгласы Нарён, пока она рассказывает что-то о том, что получила в школе пятёрку. Упав на диван в зале, он сначала и не понял, что в проходе уже стоял Юнги. Юнги в фартуке и с руками, покрытыми мукой. — Ты что-то печешь..? – тихо спрашивает Хосок, еле приподнимая голову и улыбаясь. — Ага. У Нарён учительница руку сломала, вот она предложила испечь булочки, чтобы ей отнести, – отвечает Мин и присаживается на край дивана, – С ног валишься. Тяжёлый день? — Сегодня было слишком много покупателей... Я столько людей в своей жизни не встречал... – бубнит Хосок, вычерчивая пальцем на коленке мужчины узоры. — Тогда тебе стоит как можно быстрее лечь спать, но, – Мин поднимает палец вверх, – Сначала ты попробуешь мои булочки. Я готовил их по рецепту, но не уверен, что будет вкусно. — Ты меня отравить хочешь? — Я настолько плохо готовлю? – вопросом на вопрос, отвечает Юнги и усмехается. Чон улыбается. — Я же шучу, – парень морщится от тёплого поцелуя в нос, – Ты слишком заботливый. Это непривычно. — Я всегда был заботливым. Но только с тобой, – Юнги легко стукается своим лбом о лоб младшего и трётся своим носом о его, – Так, переодевайся, и иди на кухню вместе с Нарён. Уже скоро будут готовы булочки. Чон кивает пару раз и, кряхтя, встаёт на ноги, стягивая с себя темно-синюю куртку и направляясь к спальне. Через пару минут он возвращается на кухню переодетый в пижаму и с взъерошенными волосами. Он садится за стол напротив Нарён и влюблённо смотрит на спину Юнги, что перекладывал горячие булочки на большую плоскую тарелку. — Юнги-я... Как думаешь, мне стоит перекраситься? – спросил Чон, проводя руками по своим волосам, – Краска стала вымываться, а в красный снова краситься не хочу... — Может тебе вернуть прежний цвет? Я нашёл твои старые фотографии, ещё с чёрными волосами, тебе очень идёт. — Я думал, ты скажешь, что мне идёт каждый цвет. — Так и есть, Хоби-я, и ты это знаешь. Младший улыбается и смотрит на немного скрученные булочки с корицей, что стояли небольшой пирамидкой на плоской тарелке. Юнги снимает с себя фартук и кидает его на свободный стул, промахиваясь, из-за чего вещь летит на пол. Махнув на неё рукой, Мин развернулся к столу и сразу взял тёплую булочку, которая покоилась на самом верху. Но вместо того, чтобы начать самому её есть, он подставил под неё ладонь и поднёс ко рту Хосока. — Я же говорил, что ты попробуешь первым, – отвечая на немой вопрос, говорит Мин и улыбается. Чон прокашливается и открывает рот, приближаясь к булочке. Он цепляется за неё зубами и тянет на себя, отрывая небольшой кусочек и кроша на стол. — М-м... Это... – Хосок надувает щеки и жуёт, сдерживая смех, – Ах, хён, это правда очень вкусно! — Нарён, попробуешь? – подавая дочери булочку, предлагает Мин, после чего девочка отбирает у него её, сразу же кусая. — Вкусно-вкусно..! – бубнит с полным ртом Нарён. Как только первые булочки прошли пробу на хорошую оценку, Юнги и Хосок заварили три кружки чая (старший пытался посадить Чона на место и сделать все сам, но тот соскочил с дивана и стал быстро помогать заваривать чай). Через несколько минут они уже сидели в своём маленьком мире с малиновым чаем и вкусными булочками с корицей, рассказывая друг другу истории из сегодняшнего дня: Юнги рассказал о нескольких раскрытых делах по поджогам гаражей, Нарён все не прекращала рассказывать о занятиях в художественной школе, а Хосок поделился с ними историей об огромном количестве покупателей, из-за которой у него до сих пор идут мурашки (в хорошем смысле). Когда за окном темнеет и начинается снегопад, Юнги откладывает тарелку на буфет и прикрывает её небольшим зелёным полотенцем, чтобы булочки к завтрашнему дню не затвердели. Нарён же быстро убежала в ванную комнату, чтобы почистить зубы новой пастой со вкусом жвачки. — Будешь принимать ванну? – спрашивает Мин, вымывая грязные кружки. — Думаю, что засну там... – хихикает Хоби, прикрывая глаза и зачесывая волосы. — А если я пойду с тобой? – младший не видит, но Юнги хитро улыбается, недобро сверкая лисьими глазами. — Будешь контролировать меня, и если я хоть раз на продолжительное время закрою глаза, то ты польешь меня холодной водой? — Нет, просто буду следить за тем, чтобы ты ненароком не утопился. Чон задумчиво мычит. — Ну хорошо. Наверное, ванна будет последним рывком на сегодня, а потом я буду сладко-сладко спа-а-ать, – под конец предложения парень широко зевает. — Тогда, как только Нарён ляжет спать, пойдём купать тебя.* * *
— Не горячо? – спрашивает Юнги, мешая набиравшуюся в ванну воду пальцами. Он смотрит на Хосока, щеки которого были ярко-красными, а колени прижаты к груди. — Н-нет, все хорошо. Хосок опускает взгляд на колени и водит руками по своим ногам, чувствуя себя... неловко и по-настоящему уязвимо. Сейчас находиться со старшим почти невозможно: ему кажется, что он пытается сожрать его взглядом, как можно больше старается случайно прикасаться к Хосоку под водой. — Может, я лучше включу холодную? – спрашивает Мин, прикасаясь мокрыми пальцами ко лбу младшего, – Ты весь покраснел. — Всё в порядке, правда, хён. — Стесняешься? – ехидно ухмыляется Юнги, специально рукой задевая внутреннюю сторону бедра. Хосок ерзает, прижимая ноги к себе ближе. — Ничего я не стесняюсь... — Можно я сяду с тобой? — Ч-что..? – не успел Чон хоть как-то отреагировать, как Мин встал на ноги и стянул через голову домашнюю футболку, позволяя Хосоку рассмотреть бледную кожу и подтянутое тело. Парень чувствует, как к щекам приливает яркий румянец. Юнги беззвучно смеётся и стягивает пижамные шорты, что были чуть ниже колена. И, Мину на потеху, Хоби отворачивается. Черт возьми, да! Они спали вместе, видели тела друг друга, но как же Хосоку сейчас стыдно и неловко. Он не думал, что когда-нибудь вообще сможет принять с хёном ванну. Пока Чон внимательно изучал светло-голубую плитку на стене, детектив уже выключил воду и сел напротив младшего, намочив волосы и зачесав их назад. — Я могу уйти, если ты чувствуешь себя неудобно. — Н-нет-нет, все правда хорошо. Просто... Ванна вместе это так... необычно..? – он поднимает трусливый взгляд на мужчину и криво улыбается. — Я давно хотел так сделать, но все никак не находил повода. Ты же даже трахнуть мне себя не даёшь. — Юнги, тише! – краснеет Хоби и шикает на старшего, – А если Нарён не спит и слышит все? — Не неси бред, Хосок-а, Нарён уже давно спит, – Мин прокрался рукой к чужой коленке и вычерчил на ней несколько маленьких кружков указательным пальцем, после чего надавил, заставив немного ногу опустить, – Ты нервничаешь. — Ну конечно нервничаю! – слегка дергая ногой, говорит младший, – Прекрати, пожалуйста. — Тебе не нравится? — Нравится. Они сталкиваются взглядами и Юнги берет парня за руки, улыбаясь. — Иди ко мне. Хоби послушно привстает и разворачивается, сразу же плюхаясь между раздвинутых ног Юнги, ложась спиной на чужую грудь. Тепло разливается между ними, и Хосок по-настоящему расслабляется спустя так много времени. Он с блаженным стоном прикрывает глаза и удобнее умещается на тёплой груди мужчины. Кажется, что он уже проваливается в приятный сон, о котором мечтал на протяжении всего дня, но что-то заставляет его открыть глаза. И этим что-то были губы Юнги на его шее и рука, которая поглаживала низ живота, находясь в опасной близости от самого сокровенного. — Хён... — Я обещал, что не дам тебе уснуть, Хосок-а, – оставляя лёгкий поцелуй на скуле, говорит Мин и ведёт рукой по животу все ниже и ниже, – А я сдерживаю свои обещания, правда? Хоби закусывает губы и вцепляется руками в бедра Мина, тихо выдыхая, когда он прикасается к мошонке. У них настолько давно не было близости, что младший забыл о том приятном ощущение заполненности в себе. Если Юнги продолжит целовать его шею и водить рукой по члену, то, он уверен на сто процентов, что заведётся через пару минут, а кончит ещё раньше. Потому что да, сейчас этого хочется нереально. — Помнится, ты даже близко не подпускал меня к себе, – шепчет Юнги, ведя тёплым кончиком носа по слегка выпирающему позвонку, – А сейчас такой податливый... Возбужденный... — Ах, хён... – он хочет возразить, как обычно ответить ложью, но, черт, сейчас это невозможно. Сейчас он и правда такой пиздецки уязвимый, возбужденный, жалкий. Мин ласкает чужой член, что с каждой минутой, с каждым резким движением становится все твердее и твердее. И когда он гордо возвышается под водой, мужчина улыбается, довольный результатом, пока Хосок с силой зажмуривает глаза, стараясь не смотреть на собственный позор (?). — Хоби, детка, повернись ко мне, – детектив сладко шепчет пареньку на ухо, сжимая его руку в своей, – Ну же. Чон шумно выдыхает и приподнимается, оборачиваясь. Теперь он стоит на коленях, вода не обволакивает его член, из-за холода по спине бегут мурашки. Он сильнее краснеет, а потом Мин притягивает его к себе за бедро, впиваясь в губы желанным поцелуем. Он страстный, неровный и мокрый. Такой, какой любит Юнги. — Ты тоже возбудился... – шепчет Хосок, когда они прекращают поцелуй. Он опускает два пальца на чужую головку и слегка давит, слыша, как учащается дыхание возлюбленного, – Ты такой красивый, Юнги-я... — С тобой точно не сравнюсь. Мин просит Хосока полностью встать и снова развернуться к нему спиной, опираясь руками в край ванны. Как только младший встал в нужную ему позу, позади послышалось плесканье воды – Юнги тоже встал. Он провел ребром ладони вдоль позвоночника, из-за чего младший выгнулся, выпятив задницу навстречу его члену. Взяв в руку бутылочку геля для душа, Юнги выдавливает немного себе на пальцы. — Знаешь, – он аккуратно вставляет сразу два пальца, медленно разрабатывая проход первыми фалангами пальцев, от чего Хоби болезненно стонет, – Намджун рассказывал мне, что обычно, за плохое поведение, своего партнёра можно наказывать, – Юнги сгибает один палец и проталкивает второй полностью, слыша неровный стон, – Как думаешь, должен ли я наказать тебя? Ты же так долго мучал нас двоих... — Намджун-хён – чёртов извращенец... – тихо говорит Чон, блажено выдыхая. — Конечно, я согласен с этим, но, – мужчина вытаскивает пальцы и наливает на них ещё геля, – Я был бы не против отшлепать тебя или заставить ходить с какой-нибудь пробкой в заднице, – он вставляет пальцы обратно и начинает двигать ими инстенсивнее, наслаждаясь редкими стонами Хосока, которые младший старается сдерживать. — Это слишком... жестоко... ты не поступишь так со мно-ох! – парень запрокидывает голову и чувствует, как ноги начинают слегка подрагивать, – Хён... — Но такие наказания помогают партнёрам разнообразить их половую жизнь. Думаю, что все равно как-нибудь проведу такой эксперимент, – говорит Мин и целует мокрую спину, – И обещаю, что не сделаю тебе, моя любовь, ничего плохого. — Я в-все равно-ах... не с-согласен, а-ах, – Чон вертит задницей, когда пальцы покидают разработанный проход, – Хён...? — Не беспокойся, детка, – почти пропевает старший и улыбается, смазывая член гелем и подставляя его к горячему аналу, – Я все ещё здесь. У младшего безумно болит тело, он готов свалиться в ванну прямо сейчас, потому что и руки, и ноги держать его отказывались. Но ему так ужасно хотелось заполучить то, что он так долго запрещал Мину. Когда к проходу мужчина подставляет головку члена, готовый войти, Хоби старается нормализовать свое дыхание, но получается плохо. Теперь уже стали трястись колени и, кажется, Юнги тоже это заменил, из-за чего только усмехнулся. — Хочу войти в тебя полностью с одного раза, – горячо шепчет старший, прижимаясь носом к взмокшему затылку, – Ты не против? — Н-нет, не против, хён... ах, я так... м! – громко промычал Хосок, когда Юнги резко потянул его за бедра, полностью насадив на член, – А-ах... Ах, ч-черт... Я не был готов... — Прости, Хоби-я... – очерчивая ладонями круги по ягодицам, говорит Мин, – Я подожду? — Да... Да, боже, подожди... – Чон самостоятельно отсчитывает несколько секунд и кивает, – Все... Ты... Да, т-ты уже можешь дв-вигаться... Юнги медленно выходит почти до конца и сильно дергает чужие бедра на себя, вжимаясь пахом. Хосок громко вскрикивает, почти не дышит, рот рукой старается зажать, и почти падает, но мужчина его удерживает, не дает даже вдохнуть и яростно начинает вбиваться. Младший стонет от каждого нового толчка, чувствует большие горячие ладони то на талии, то на бедрах, губы на шее и плечах, слышит шлепки чужих бедер о свои ягодицы, краснеет без остановки и тянется рукой к своему члену, пытаясь подстроиться под темп Мина. Хосоку рыдать хочется при каждом толчке, потому что приятный жар разносится по всему телу, а головка задевает ту самую точку, из-за чего Чон скулит, прося ещё. Ему еще никогда в жизни не было так хорошо (было, конечно, но только с Юнги), он поворачивает голову, слезящимися глазами на старшего смотрит, и поцеловать его ужасно хочет, и тот будто мысли читает, над младшим склоняется, входит до упора и впивается в губы, кусая их и лаская язык. Мин снова попадает по простате, Хосока заставляя выгибаться и сдерживать крики удовольствия в ладони. Хоби плачет, изливаясь на светло-голубые плитки и краешек ванны, сжимая обмякший член в руке и одновременно удерживая в себе член Юнги, что тоже успел уже кончить.* * *
Детектив довольно улыбается, стоит Хосоку появиться в комнате. — Выглядишь как кот, объевшийся сметаны, – бубнит младший, встряхивая мокрой головой, – У меня из-за тебя на бедрах синяки появились, а ещё задница болит. — Она говорит тебе, что нужно чаще таким заниматься, чтобы привыкнуть, – хихикает Юнги, а Чон в него подушку кидает, – Я тоже тебя люблю, Хосок-а. — Если бы любил, то не стал бы насиловать меня в ванне, пока Нарён спит! — Всё было по обоюдному согласию, котенок, – Юнги продолжает хвалить себя, подзывая к себе сонную Паппи. Хосок ещё пару минут бегает по комнате, собирает вещи и кладёт их на свои места, после чего убегает проверить Нарён, входную дверь и дверь на балкон. И, как только все было проверено, он вернулся в комнату, где его уже заждался Юнги, что приласкал к своему боку Паппи. Но стоило Чону лечь, как его тут же к себе притянули и уткнулись носом в ароматную шею. — Люблю тебя безумно, – шепчет Мин и чмокает младшего в плечо. — Я тоже тебя люблю, – улыбается Хоби, – Но в следующий раз в ванной ты такое вытворять не будешь, понял? — Только если я получу утренний минет. Иногда Хоби сомневается в том, что любит этого детектива-лилипута-извращенца. Хотя нет... не сомневается.