Всё началось с розы

Обычный пятнадцатиэтажный дом, совсем рядом строится очередная высотка. Во дворе никто не гуляет, да и в общем-то пусто. Детская площадка только планируется. Данила открывает дверь такси, наблюдая через окно, как Джарахов, сидящий на переднем сидении, кивает таксисту и продолжает о чем-то с тем судачить. Кто сидит на переднем сидении, тот платит, хотя с хрена он вообще с ним поперся. Казалось, столько дел у человека. Столько ещё херни в мире, которой он еще не перестрадал, но нет же. На целых две десятых это даже подозрительно, хотя нет - с чего бы? — А Крид прилетит на вертолете? — Даниле никто не отвечает, и он оборачивается, закатывая глаза. — За столько времени можно было бы уже десять раз дать свой номер таксисту. — Да подожди ты, я практически его переспорил, — кричит в ответ Джарахов. — Практически, — ворчит Данила. — Ебать. Чистота. Мусор нигде не разбросан. В подъездах даже еще не стоят железные двери, зато уже есть реклама, которую «почему бы не приклеить на стены». Прислали название песни и сам текст, Данила заходит в тень, которую отбрасывает здание, быстро пробегает по словам глазами, приподняв брови. «Серд-це-едка. Опять блядь про любовь. Класс». Данила кладет телефон в карман, заходя внутрь подъезда. Пахнет краской, зеленые стены. Даже кто-то пытался нарисовать узоры. Данила вызывает лифт и пока ждет, подходит к лестничному пролету, смотря вверх. Двери открываются бесшумно, и Данила не сразу замечает, что лифт вообще приехал. Стремно как-то вообще идти туда, но когда это было поводом отказываться? До двенадцатого этажа. Лифт останавливается на пятом, заходит пожилой мужчина в клетчатой рубашке, нажимает на первый. — Вы здесь живете? — интересуется Данила. — Нет, мы с женой приезжали посмотреть квартиру. Дом пока не заселен, — мужчина смотрит в стену, прочищая горло. — А где ваша жена? — улыбается Данила, выгоняя огромной метлой из головы неуместные шутки. — Худеет. Пошла так, — мужчина чуть ли не отворачивается, давая понять, что разговаривать ему больше не хочется. С одной стороны, Данила понимает, почему его не пригласили обсудить всё это в шикарном ресторане, хотя нет, не понимает. Было бы почти свиданкой. Пусть и с посторонними, но можно представить, что это чьи-то родители. Что блядь? Какие нахер родители? Он сейчас не о том думает. В таких ресторанах обычно вода стоит как полноценное блюдо. Как спагетти карбонара, например. Данила просто голоден. Данила выходит из лифта, размышляя, в какую сторону ему пойти: налево, прямо или направо. Но так как налево он не ходит, то выбор очевиден: обратно домой. Да с хрена ли. Никогда. Или, может, все же подумать над этим вариантом? Так, он пойдет направо. Пятьдесят шестая квартира, девяносто пятая, тридцать вторая… Какая тут интересная нумерация. А ему какая нужна?.. Нужно посмотреть. Девяносто третья. Отлично. Данила слышит стук каблуков и поворачивает голову назад, мимо проходит брюнетка с кейсом, идущая прямо, и что-то ему подсказывает, что ему туда же, куда и ей. Ему всегда было по направлению, и не важно, какая брюнетка: блондинка это или чеширский кот. Он не успевает, и дверь закрывают. Данила мнется у входа, хочет постучать и нечаянно тукает дверь кулаком. Один раз. Ему открывает дверь та же брюнетка и с серьезным лицом произносит: — Здравствуйте, мы вас ждали, — Данила бы слушал эти слова на повторе, пока бы блевать не потянуло, то есть – до конца жизни. Брюнетка не такая молодая, как ему показалось изначально. Поперечный пытается снять второй ботинок, почти матерится, когда чуть ли не падает. Поднимает глаза и немного отшатывается назад. — Не нужно стэнить меня у самого входа, — просит Данила. — Мне нужно еще раздеться. — Ты сильно не увлекайся, — ухмыляется Егор. — Нужно сначала обсудить… Ну, ты понимаешь. — Моим же оружием. Надеюсь, у меня будет одна из главных ролей. — Можешь не сомневаться, — успокаивает Егор.