У света тёмное ядро

Юный Рыцарь беспробудно спал уже много дней, но магия оставляла его тело неизменным. Пепельные волосы торчали во все стороны, хищное белое лицо расслаблено. Жилистые руки с паучьими пальцами неподвижно лежат на груди. Коснешься, и они рефлекторно оживут. Но защита была и на этот случай — колыбель, практически незаметная невооружённым глазом, оградила его от окружающего мира. Мало ли, сколько темных решат на него покуситься. У него был и авторитет, и верные товарищи, но сути их народа это не меняло. Даже родственников нельзя было сбрасывать со счетов. Особенно родственников. Альторно провёл рукой, далеко не такой длиннопалой и изящной как у племянника, по защите и презрительно хмыкнул. Его золотые волосы, вьющиеся мелким бесом, искрились в свете белых огней, чёрные глаза под вечно насупленными бровями нехорошо горели. Младшие демоны, оставленные своим народом после окончания войны, до сих пор не потеряли влияния. Однако только в последние годы им пришлось начать бороться за власть. — Ну-с, господин регент, — прошипел он, не глядя на собеседника и вообще не скрывая своего крайне негативного отношения. — Вы утверждаете, что он жив? — Да, Альторно, я утверждаю. Вампир сидел неподвижно и никак не выдавал волнения. Тень услужливо скрывала бесстрастное лицо, руки свободно лежали на подлокотниках кресла, отягощенные только массивными перстнями. Он не выказал страха, да он и не боялся. Знание собственной правоты и уровня сил придавали уверенности гораздо больше, чем все другие средства разом. Но гостя это только раззадорило. В весьма нехорошем смысле. — О, да. Не лжешь. Хотя мы все прекрасно понимаем, что ты имеешь право называться Императором только из-за этого мальца. И если с ним что-то случится, то не видать тебе титула и власти. — На что ты намекаешь? — голос вампира стал чуть громче. При этом вопрос оставался риторическим. — Я не намекаю. Я прямо утверждаю, что, так и быть, подозреваю тебя в сокрытии. А также в узурпировании власти. Сколько ты заплатил за приворот тогда, тридцать лет назад? Вампир усмехнулся. Подозревают они, как же. Черти были абсолютно уверены в его фальшивости. Он прекрасно понимал их, особенно после того, как пелена безумия прошла. При этом он не собирался сдаваться. Внезапно раздалось шипение и Альторно закричал, схватившись за спину и отпрыгивая. С пики на длинном алом хвосте закапала кровь. Шипение повторилось. Мальчишка лет десяти по человеческим меркам угрожающе демонстрировал когти и зубы, пользуясь своей детской неприкосновенностью. Он был весь в пыли, лишь алые глазищи сияли белыми огнями. Только в этот момент вампир испугался. Его племянник был ровесником Драго и имел вполне конкретные политические взгляды, хоть и взрослел гораздо медленнее. На удивление старшего вампира, демон не стал нападать в ответ. Видимо, не решился нарушить те немногие законы, установленные в империи. Только кинул напоследок, что будет внимательно следить за событиями, подобрал хвост и гордо удалился прочь. Ребенок чихнул. Регент устало сжал переносицу. — Михь. Это было лишнее. — Нет, — мальчишка улыбнулся и забрался на кровать, в опасной близости от магической колыбели. — А Драго правда проснется? — Да, не беспокойся об этом. Из коридора раздался напуганный рык демона и несерьёзные проклятия. Михь удивлённо посмотрел на злорадно усмехающегося старшего. — Ты ещё кого-то ждёшь? Вампир кивнул и поднялся с кресла. Волнения несильно, но ослабили его. Серые волосы неопрятно скрывали его лицо от чужих глаз, домашняя одежда усиливала какое-то нездоровое впечатление. — Гарант спокойного разрешения, на случай непредвиденных обстоятельств. Маленький вампир хотел ещё что-то спросить, но тяжёлые двери открылись вновь. На первый взгляд, это был самый обычный светлый эльф. Высокий, субтильный, с острыми ушами и светлыми глазами. Он был очень стар, в волосах блестела седина, а на лице уже появились первые мимические морщины. Мантия в пол, нежного голубого цвета, так непривычного глазам темных, разукрашена изящной вышивкой. Он казался совершенно неуместным здесь и сейчас. Михь опять укатился под кровать. — Здравствуй, Таотрил Искроокий. Давно не виделись, — в бесцветном голосе императора явно читалось желание не видеть его и дальше. — Просто Трил, прошу, — «эльф» сдержанно улыбнулся. — Ни тебе, ни принцу я не чужой. — Просто я уже не знаю, что от тебя ждать, — лицо императора немного потеплело. — В любом случае, есть дело. Трил бесшумно зашёл в комнату, закрыв за собой дверь. При этом его походка была не плавной, словно он на каждый шаг делал небольшой подскок. Михь не сдержал любопытство и вылез из укрытия. На грани слышимости иногда раздавалось глухое стрекотание. — Ты проходил мимо, — достав откуда-то успокоительное, император-регент вернулся в своё «убежище». — Как там два Дома? Уживаются? Трил достал что-то из складок балахона и протянул это Миху. Тот встрепенулся, но всем своим видом показал, что не будет брать ничего из рук незнакомца. Тот только мягко улыбнулся и пожал плечами. — Ну, харчевня на окраине при мне уже догорала. — Паршивое место, — согласился вампир. — На торговой улице упыри ваши собирались. Кажется, попали под раздачу. На меня орки напали потом. Обещали набить морду, если дословно. Вампир кивнул, скептично промычав, но комментарии сдержал. Он заранее знал, что предыстория была очень забавной для стороннего наблюдателя, но не для её участников, кроме самого Трила. — Но в целом, господа маги и эти грубияны не ведут открытых действий друг против друга, как и против местных. — Это просто замечательно, а теперь к делу. — Повторяемся, милорд. — Да, — регент поднял ребенка на колени. Тот всё ещё недоверчиво сверлил незнакомца взглядом. — Но ты же уже знаешь, зачем я решил тебя пригласить. Трил зашуршал обёрткой, отправляя в рот обыкновенную карамель. Спокойные глаза блестели, оправдывая прозвище. — Естественно, милорд. Небольшой отряд на территорию столицы людей, которую хотели атаковать через пару недель, саботаж в приграничных лесах и прочее вы вполне доходчиво изложили в письме, я уже осмелился начать работу над этим. А дальше что? Улыбнулся. Тут же стало заметно отличие от обычного светлого эльфа — зубы. Люди не обратили бы на это внимания, эльфы редко улыбаются открыто. Простые правила приличия. Но некоторые — заинтересованные или грамотеи — знали, что у них очень ровные, небольшие белые зубы, «жемчуг», как говорят люди. У Трила они были кривые, крупные и острые. Это не делало его менее красивым, более того, не бросалось в глаза, однако в целом образ становился несколько хищным. Старший вампир отхлебнул из пузырька. — Ты молодец, Трил. Из всей своей братии, ты самый надёжный. Но я не могу сказать того же о твоих ребятах. Я хотел настойчиво порекомендовать тебе взять ещё кого-то, кроме… — Не стоит об этом беспокоиться, — Трил весело всплеснул руками. — Я договорился со старым другом, и саботаж организовывают в основном они, а в ваших землях я нашел просто замечательную компанию приключенцев. Ребята кажутся ответственными и сплоченными. Оба вампира не оставили это без внимания. Даже под действием валерьяны, старший встрепенулся, а Михь радостно улыбнулся. — Ты случайно не о… — Стас! Он у нас один такой со своими товарищами. Стас был магом, наполовину вампиром, на четверть упырем и ещё на четверть одной крови с Трилом. Рвануть эта смесь могла в любой момент. Будучи в целом адекватным мужчиной, Стас выбрал дорогу приключений. Компанию он подбирал себе под стать. Старший вампир отхлебнул ещё успокоительного. В землях светлых собралась колоритная компания, которая обещала превратить несостоявшуюся бойню в форменный хаос. Трил еще раз добродушно улыбнулся, всё же отдал конфету ребенку и, традиционно не сказав ни слова прощания, выпрыгнул в окно. Вампирёнок одним прыжком оказался там, чтобы посмотреть вслед. — Это ведь пикси? Ой, то есть, аульв. Прикольный. Почему ты боишься его? Вопросы сыпались со стороны мальчугана. Старший вздыхал. Объяснять ребенку, в чем опасность этого народа, особенно таких спокойных представителей, было бесполезно. Пусть родители распинаются. У него сейчас только одна задача. Защитить себя и сына. Главная угроза должна быть уничтожена, и его вассалы ему помогут в этом. Ситуация, когда была нужна маленькая победа, изменилась. В землях Тьмы этой ночью всё было как всегда: плелись интриги, тлела ненависть. У Светлых, особенно в столице пограничного королевства людей, тоже не происходило ничего необычного. Все мирно спали в своих домах. Магические кристаллы тускло освещали пустынные улицы. Святые стелы, сияющие в столпах света, было видно даже на такой маленькой улочке, где снимал комнату Раду. Хриплый, громкий голос, басовито и совершенно не в тему разносился на всю округу: — Скоро солнце вновь встанет, но не сейчас, И лунные тени скроют нас… Раду не решался открыть створки и посмотреть вниз. Он знал, что увидит под своими окнами сошедшего с ума Артура. Он насиловал лютню, изображая музыку. Играл он невпопад, да и под пение его голос не был приспособлен, но сам текст был красив. Иногда попадались слова не в рифму, но и это звучало уместно и выразительно. Словно Воитель пел осмысленно, а не просто так. С какого-то ракурса это было мило. Маг сдавленно простонал и упал на кровать, сжавшись в комок и закрывая уши руками. Он считал себя обязанным игнорировать психи воскресшего товарища. Если он продержится, то Артур наверняка отстанет. — Я стоек! И горд! И только лунные тени нас увидят вдвоём… Заманчиво. Очень заманчиво плюнуть на всё и изобразить ответные чувства. Чем бы воин не тешился, лишь бы дистанцию соблюдал. Другое дело, Раду не знал, как это обеспечить. Чудо, что он оказался в команде Светлого Воителя. Вернее, не чудо, а причуда его наставника. Раду — маг из обедневшего рода с дурной репутацией «продажных», зануда, увлечённый только зубрежкой, не имеющий толком «таланта». Что бы он не делал, всё оставалось незамеченным. Полный набор, чтобы считать себя неудачником. Раду даже мог точно сказать, в какой момент его жизнь начала скатываться в бездну. Это случилось много, много лет назад, когда одну волшебницу по какой-то причине освободили из плена. Причем сделали это те, кто в принципе не отпускал пленных и не держал их долго в живых — вампиры. Легендарные рыцари Тьмы освободили женщину и её малолетнего сына по забытой в веках причине. Что случилось с ней в дальнейшем, история умалчивает, но над её сыном и остальными потомками нависла тень недоверия. Раду рос в мирной, тихой семье королевского библиотекаря, который мог и не знать подобного, и предприимчивой ведьмы. Именно ведьмы — репутация рода повлияла на её поведение также сильно, как и на самого Раду. Она его обучала, защищала от всего, но умерла из-за собственного безрассудства. С тех пор отец замолчал. Его немая забота преследовала сына ещё несколько лет, а потом уже никто не знал, что с ним случилось. В магической школе Раду сначала хотел быть лучшим. Он шел на поступление, улыбаясь впервые за долгое время. В глазах мальчишки сияло восхищение, когда он видел величественных магов и прекрасных волшебниц. Однако, стоя уже не перед чудотворцами, а перед преподавателями, он понемногу терял весь пыл. Раду знал, что они изучают — натальные карты, карты судьбы и нити сил в небесных стёклах. По легенде, их изготовили ангелы, чтобы только достойный мог обучиться искусству. И он без труда видел, что его карта немного отличается от большинства. Незначительно, но всё сразу стало понятно. Раду тогда с горем пополам приняли, взяв с него слово учиться старательно. И с первых же лет он понял разницу. По словам учителей, в нем была велика магическая сила, но не было духовной. Магия подчинялась с огромным трудом, особенно по сравнению с другими студентами. Раду со временем разобрался, успев даже перегнать остальных, но это вводило его в ещё большее уныние. В его картах это сразу заметили, ещё в первый день, и могли сразу отказать. Но вместо этого его, после успешной сдачи экзамена, отправили на пожизненное ученичество к лучшему и, по совместительству, бессменному и практически бессмертному королевскому магу. Тогда он посчитал, что это лучшее, что могло его ждать в этой жизни. Лишь спустя пару лет пришло осознание, что его юность прошла напрасно. Раду выстроил надёжную стену из книг и колкостей, поэтому смог избежать травли и обзывательств, которым систематически подвергался в детстве. Это исключило возможность появления врагов, но и друзей это не прибавляло. Никто его словно не видел до тех пор, пока не требовалась теоретическая помощь или пока он не загремел на свой пожизненный пост. Впрочем, ядовитый язык опять их отпугивал, в последний раз — надолго. Но как бы он не старался потом исправить ситуацию, это было невозможно. Старый маразматик привык, что его ученик ответственно подходит к любому вопросу и с большим трудом учит новые светлые (да и тёмные, как Раду сам позже выяснил) заклинания, поэтому загружал юношу по полной программе, только наращивая уровень сложности. Его не волновало мнение ученика, который успел трижды разочароваться в жизни. Раду хотел успокоиться, просто попробовать что-то другое. Девушки его никогда не интересовали, но обида, что они на него не обращают внимания, не исчезала. Он просто хотел все же попробовать то, от чего отрёкся в несознательном возрасте. Бросить книги, чтобы довериться людям. А потом учитель нашёл ему просто замечательную компанию. Состоящую из фигляра героя, наивной дуры, которая хоть и не привлекала мага как девушка, вызывала в нем жалость, высокомерного эльфа с потенциалом предателя и мимо проходившего гнома. Маг ненавидел их всей своей тёмной душой, но здраво рассудил, что в эпицентре бури у него всегда будет информация и так удобнее будет «подстелить соломки» в случае необходимости. Приятным бонусом шли путешествия, которые ему в другом случае не светили. Из условного заточения он выбрался, а предать героя не составит труда. Вот только потом всё завертелось, и теперь он здесь, лежит и слушает, соблазняется практически живым мертвецом. — Далеко, за гранью реалий, на глазах невидящей толпы, в ночи вдвоем остаться… Раду не выдержал на особенно фальшивой ноте, резко встал и распахнул ставни. Артур поперхнулся очередной строчкой. А затем улыбнулся так, что сердце мага сжалось. Его взгляд был настолько очаровательным, что будь на месте мага тёмный властелин, и тот растаял бы. Кивком он пригласил Воителя к себе, и тот, громко топоча, побежал вовнутрь. Шаги Артура были слышны даже на последнем этаже. Раду осознавал, что натворил, и лихорадочно думал, что делать. В памяти всплыл образ матери, что раз за разом холодно приветствовала назойливых поклонников, пока её муж пылился среди книг. Уходили они, словно облитые самым мерзким зельем, но осознавали это много позже. Пока Артур жив, этого должно хватить. Раду сел на стул, выпрямился, но не нашел в себе сил улыбнуться. Артур ввалился в комнату, захлопнул ногой дверь и упал перед ним на одно колено. Других действий не последовало. Теперь он вёл максимально сдержанно. Маг неуверенно сглотнул. То очарование теперь казалось обманом. Приманкой. Артур криво усмехнулся, словно принимая вызов, схватил и поцеловал ослабевшую руку Раду. Маг понял, что из этого болота выбраться будет ещё сложнее.