Mental Disorder

Billie Elish — listen before i go — Намджун, я не хочу чтобы ты сгнил здесь! — Но я заслуживаю этого! Джин, я убийца. Я должен быть наказан… Зачем тебе это? У тебя спокойная жизнь. Зачем её портить? Действительно… зачем? Зачем он пытается помочь Намджуну? Почему так уверен в своей правоте касательно невиновности Джуна, и зачем втянул в это Чонгука? Ему не нужно это… — Какой же ты дурак, Намджун, — он горько усмехнулся. — Я из кожи вон лезу, чтобы ты, блять, смог жить как обычный человек. Я втянул в это дерьмо парня моего брата. Из-за меня мой брат несчастен! — захлебываясь в слезах кричит Сокджин, колотя грудь младшего кулаками. — Зачем это всё?! — Потому что, я люблю тебя. Последние слова отдаются эхом в голове Намджуна. — Что? — Люблю, блять, тебя… — Сокджин осел на пол. — Возможно, это просто маниакальное желание вытащить тебя из этого дурдома, в прямом смысле… но пусть так. Я хочу освободить тебя. Позволь мне… Намджун садится рядом и обнимает его за плечи. — Но я убил свою семью, Сокджин. — Нет. — Да. — Пожалуйста, дай мне шанс… Ты второй человек которого я полюбил по настоящему… — А кто был первым? -Мама… Я не смог помочь своей матери, позволь мне спасти тебя. *Один толчок и табуретка глухо стукается об пол. Отчаяние — состояние в котором прибывала женщина последний год. У нее два прекрасных сына, но им нужен отец. Их отец в земле… он мертв. — Мам? — в дом забегает её младший сын. — Мам, мы решили, с Джин-хёном приготовить пирог! — радостно лепечет мальчик, но в ответ слышит только тишину. — Мам? — зовёт старший. — Может она ушла? Пойди, поищи её. Тэхён бежит в комнату матери, но не находит её. — Мама? — мальчик заходит в гостиную и широко распахнув глаза, смотрит на повешенное тело. — Мама, ты в порядке — Тэхён-и, ну где ты? — в комнату заходит Джин. — Блять! — вскрикивает он, когда видит маму, повисшую на люстре. Он хватает Тэхёна за руку и утаскивает на кухню, изо всех сил стараясь сдержать слёзы. — Почему мама не отвечает мне? — мальчик дует губки. Сокджин поджимает губы, и из его глаз вмиг выплескиваются слёзы. Он утыкается в грудь братика, горько плача. — Хён, почему ты плачешь? — Тэхён садится рядом с Джином, и берет его лицо в свои маленькие ладошки. — Н-нам нужно позвонить в полицию… Джин встает и набирает номер «112»* * — Пап! — в квартиру заходит Чонгук. — Пап? Я дома. — в ответ тишина. «Может ушёл куда-то?» — предположил Чонгук, и пошел в кабинет отца. Только он намеревался переступить порог, как резко остановился, оглядывая хаос что творился здесь. Разбитая ваза, перевернутый стол, а вместе с ним и куча бумаг. Старые фото, половина которых порвана. Разбитое зеркало, на осколках которого видны капли алой крови. Он зашел, аккуратно обходя осколки, присел согнув колени, и подобрал одну фотографию, что осталась целой. На ней изображены Чимин и… какая-то девушка. Её черные волосы собраны в незамысловатый пучок. Пухлые губы, и ямочка на щеке. Миловидная. — Чонгук? — парень вздрагивает от злобного голоса отца, а из его рук выпадает фотография. — Что ты здесь делаешь? — Я… я искал тебя, но не нашёл и решил поискать в кабинете. — Ясно… иди к себе. Парень кивает и поджимает губы. — А что здесь произошло? — Н-новое дело… оно очень тяжёлое, — нелепо пытается оправдаться Пак. * — Чимин-а! Давай сделаем фото?! — девушка подбегает к мужчине со стареньким фотоаппаратом. — Милая, а если кто-то найдёт это? — Не переживай, — она целует Чимина в щёку. — Я спрячу. — шепчет и делает фото. — Ты хорошо получаешься в кадре. — Правда? Никогда об этом не думал, — он улыбается и отпивает виски. — Ты выглядишь, — она задумалась.- Мило и одновременно… горячо. Чимин заливается смехом. — Меня так ещё никто не характеризовал… *** Дверь открывается, и в номер входит пара. Чимин осторожно ведёт девушку под руку. — Мы пришли? — спрашивает она, кусая губы. — Да, — выдыхает он, и снимает с нее повязку. — Вау, — восторженно говорит девушка, как только видит широкую кровать, которая усыпана лепестками роз, и аромасвечи, которые расставлены по всей комнате. — Это так красиво! — Я старался, — он целует её, обнимая за талию.* * И очередной поздней ночью, Сокджин возвращается домой — Харин, я дома, — он разувается, и идёт в спальню. — Харин? — он видит заплаканную девушку, которая собирает свои вещи дрожащими руками. Она тихо всхлипывает, не обращая внимания на парня. — Харин, что случилось? — он подходит и берет девушку за руку, но она тут же вырывает её. — Не подходи ко мне! — гневно выкрикивает Харин, и продолжает сборы. — Что случилось? — А-то ты не знаешь! — размахивает она руками, а Сокджин вскидывает бровь. — Мне надоело! Ты постоянно поздно приходишь, постоянно занят, не говоришь со мной! — Харин хватает чемодан и идёт в коридор. Она надевает пальто, и перед тем как хлопнуть дверью, холодно сказала: — Надеюсь тебе будет хорошо со своим пациентом, который… — девушка скривилась. — Который «пиздец как горяч». * Девушка заходит в гостиную, блекло освещаемой уличными фонарями. — Сокджин-и, можно я возьму твой ноутбук? — зовет она, но ей не отвечают. — что, он ещё не пришёл? Ну, думаю, он не будет против, если я возьму его ноутбук на пару минут. Девушка садится, и тут же её челюсть чуть ли не пробивает линолеум. — А ещё он пиздец как горяч, — шепчет она, и не может поверить своим глазам. — Да пошёл он…* Закрывается дверь и вновь воцаряется тишина. Становится даже как-то холодно. Может, это и к лучшему? *** Сокджин садится на диван и открывает, отданный Чонгуком, дневник. «Квон Дойо. 02.09.1999 Мой психолог посоветовал завести дневник, хотя я не уверен, что это принесёт хоть какую-то пользу… Меня зовут Квон Дойо. У меня есть восьмилетний сын — Джиён. Мы потеряли маму. Прошла ровно неделя, а я не могу в это поверить… Джуин была самым лучшим человеком в моей жизни. Я помню этот день… я вижу его во снах и просыпаюсь в холодном поту. Я не могу сказать, что это правда, но вот мой последний сон: Джиён прыгает во круг мамы, выпрашивая, чтобы та съездила в магазин за различными вкусностями. Она никогда не могла отказать сыну, поэтому согласилась. Джуин сказала, что скоро приедет, а я пока приготовлю ужин. Я согласился, ведь магазин совсем недалеко. Дальше всё идёт как в тумане, и от её лица: Джуин садится в машину и включает радио. Играет весёлая песня, а моя жена едет по пустой дороге. Она стукает пальцами по обивке руля, в такт музыке. Музыка всё громче и громче… Она не слышит звуков из «вне». Её оглушает звук удара. Я слышу, во сне как ломаются её кости, и наши с Джиёном жизни. Водитель грузовика пытается притормозить, но уже поздно. Он протягивает перед собой маленькую легковушку на пару метров вперед. Моя жена уже мертва.»