На кончиках пальцев

Следующее утро началось для Лави рано. Экипаж должен был прибыть к десяти, а сам ученик Книгочея собирался навестить Аллена. Для того, чтобы успеть пообщаться с еще даже не начавшим, похоже, приходить в себя пленником Ноев, нужно было встать, умыться и привести себя в порядок, плотно позавтракать и спустить вещи ко входу в башню Черного Ордена до начала часов посещения лазарета – поэтому стук в свою дверь рыжий услышал в полвосьмого. Комуи все рассчитал правильно. Полтора часа как раз хватило на то, чтобы проснуться, расчесать начавшие сечься волосы – Историк поймал себя на мысли, что их было бы неплохо подравнять. Спуститься в столовую и перекусить Лави тоже успел – на завтрак Джереми заботливо приготовил ему весьма питательные вареники с вишней, к которым юноша в последнее время стал испытывать особую страсть. Даже то, что Книгочей начнет ни с того ни с сего придираться к своему ученику, казалось, учел внимательный Смотритель. Именно он, кстати, спас молодого экзорциста от нудных наставлений старика, благополучно переключив его внимание на себя и дав одноглазому шанс ускользнуть. Подходя к лазарету, Книжник взглянул на часы – и его сердце предательски дрогнуло. Четверть десятого, можно подумать, что Панда специально пытался его задержать. Точно почувствовал перемены в своем ученике, не иначе. Аллен не спал. Странно, Канда, вместе с которым Лави вчера ужинал – конечно, без особого желания самого мечника, - сказал, что после возвращения Уолкер спит подолгу… Если может спать. Просьбу уточнить, что означает процеженное сквозь зубы «Если может спать», Канда успешно проигнорировал, демонстративно быстро допив чай и доев собу. И все-таки, Аллен не спал. Он выглядел бледным, более болезненным, чем вчера, а под глазами у него были синяки. И все же, увидев друга, он слабо улыбнулся. - А мне сказали, что ты сегодня рано уедешь… Уголки губ Лави осторожно приподнялись в ответ, словно боясь спугнуть хрупкую, почти прозрачную и невесомую улыбку Уолкера. - Я специально встал пораньше, да и Смотритель помог… Немного. - Хотел меня увидеть настолько, что проснулся в восемь? – неловко поежившись, пробормотал Аллен, но понял, что друг совсем не обиделся – он и правда любил подрыхнуть подольше. - В полвосьмого, - поправил его Лави. – Вчера… Мы мало говорили, я и правда очень рад, что ты вернулся. Поэтому хотел пообщаться еще немного, хоть чуть-чуть. Аллен вздрогнул, будто от слабого удара между лопаток, и прикрыл дрожащие веки. Сделал глубокий вздох, покачал головой и, наконец, вновь взглянул на своего гостя. - Я готов общаться с вами сутки напролет, - покачал мальчик головой. – Там мне было одиноко. Он снова вздрогнул, словно запнувшись на слове «там», и Лави почувствовал себя немного неловко, поэтому, вновь улыбнувшись, поспешил перевести тему. - Аллен… Чем ты собираешься заниматься сейчас? - Я… - задумался на мгновение тот, потирая перебинтованные запястья. – Сейчас Комуи думает, как можно мне помочь с моей… Проблемой… Черт, черт, помрачнел Книжник. Опять все переходит на эту тему. - Он найдет способ, я верю, - продолжал Аллен, вновь приостанавливаясь и прикрывая глаза. – Я… Потом я снова буду исполнять обязанности экзорциста. - Чур, первая миссия будет совместной со мной, - тут же усмехнулся повелитель молота. – Хочу поскорее вновь увидеть тебя в строю. - Я думаю, Комуи не будет протестовать против такого распределения заданий, - кивнув, согласился Аллен. – Если что, ты мне поможешь. - Ага, - подмигнул ему Лави, и Уолкер, вздохнув, отчего-то прикрыл лицо руками. – Что-то не так? – тут же забеспокоился Книжник, но проклятый махнул свободной рукой, нелепо отворачиваясь. - Нет, просто что-то в глаз попало, - он провел тонкими пальцами по почти прозрачным векам, все еще не убирая ладони с носа и губ, но Лави был готов поклясться, что на то мгновение, когда ученик Кросса убрал руку, он успел заметить слабый румянец на щеках друга. Глубоко вдохнув, Аллен снова повернулся к другу, часто-часто моргая. - Я, на самом деле, так хочу вернуться к работе. Правда. Никогда не думал, что просто возможность быть экзорцистом могла бы меня так осчастливить, - продолжил он. - Ты все еще экзорцист, - пожал плечами Лави и, вздохнув, пересел с табурета на больничную койку товарища. Аллен слепо и чуть испуганно уставился на него, поджимая ноги и отодвигаясь от друга, который, покачав головой, вновь вернулся на табурет. - Нет, садись, - дрожащим голосом пробормотал Уолкер, приглашающе протягивая руку Лави, но, правда, тут же ее опуская. - Нет, - разочарованно ответил тот. – Не надо. - Хорошо, - медленно, по слогам произнося, согласился пепельноволосый. – Но… Я правда хотел бы пойти с тобой на миссию. - Верю, верю, - поджал губы ученик Книгочея, прикрывая рот рукой. – Мы обязательно еще поуничтожаем акум, я обещаю. - Лучше уж, чтобы нам не пришлось этим заниматься, и они все были побеждены в ближайшее время, - попытался посмеяться Аллен, но у него плохо получилось, и тихие клокочущие звуки постепенно превратились в хрип. - Да уж, - улыбнулся Лави уже в который раз. Эх, Аллен-Аллен, все тот же. – Это было бы прекрасно. - Ага, - немного потерянно кивнул ему тот, встречаясь с ним взглядом. Несколько секунд он словно тонул в изумрудном глазе Книгочея, а потом, тяжело вздохнув, осекся, чем снова заставил парня почувствовать себя виноватым. Аллен остался тем же, да. Но он и изменился, это Лави видел совершенно отчетливо. После… После такого сложно остаться самим собой, наверное, одна мысль об этом заставляла Книжника содрогнуться, а тут… Целых восемь месяцев… Чудо, что Уолкер вообще все еще держался на той тонкой грани, сойдя с которой он точно получил бы билет в лечебницу… Либо обратно к Ноям, уже другим, измененным… Не собой. Где все началось бы снова. - Лави… - тихо, почти жалостливо проскулил Аллен, вжимая голову в плечи. – Скажи… Ты… Ты рад видеть меня таким, какой я сейчас, или я буду важен для тебя любым? Ком застрял у ученика Книгочея. - Ко… Конечно, любым, - запинаясь, пробормотал Лави, и его пальцы слабо задрожали, словно он сам почувствовал ту горечь, что сквозила в голосе проклятого. – Аллен, ты важен для меня, очень важен, и… Ты… Я рад просто тебя видеть. Но, конечно, хотелось бы, чтобы ты был цел и невредим… - сбиваясь, неразборчиво добавил он, сминая свой любимый шарф. - Я… Рад это слышать, Лави, - будто успокоившись, прикрыл глаза Уолкер и откинулся на большую подушку. - Ты… Это вчера хотел мне сказать? – осторожно подал голос Историк, удерживаясь, чтобы не податься вперед и не обнять этого слабого и хрупкого мальчишку. - Нет, - почти беззвучно ответил ему проклятый. - Тогда… - Я все еще… Ты мне все еще нравишься, Лави, - серо, словно стараясь не привлекать к себе внимания, сказал Аллен. Быстро, почти не волнуясь – так показалось Лави сначала, а потом он увидел, как… Тот дрожит. Удержаться не было сил. Каким бы способным учеником Книгочея Лави ни был, он просто не мог… Не был способен… Не Лави. Дик бы смог, но не Лави. Он резко подался вперед, перегибаясь через ноги своего друга, и, стараясь не касаться его, мягко дотронулся губами до холодного лба Аллена. Тот сразу распахнул глаза, вздохнул, но… Остался неподвижным. Ни рука, ни нога… Ни голос, ничего… Он просто замер, боясь пошевелиться. А Лави мягко отстранился, ласково заглядывая другу в глаза. - Все будет хорошо, Аллен. Точно будет. Он точно знал, что теперь все будет хорошо. Аллен сильный духом, Комуи – способный ученый, а Лави… А Лави просто его любит. Ученик Книгочея бросил взгляд на часы, что висели у входа в лазарет. Без четверти десять, экипаж уже должен подъехать. - Я… Мне пора идти… - слабо пробормотал он, отходя от постели больного, а Уолкер лишь приоткрыл дрожащие губы, тут же испуганно прикрывая их рукой. Схватился за лоб, всхлипнул… В дверном проеме лазарета показался Книгочей, который окликнул своего нерадивого ученика. - Ты идешь или нет? Быть может, ты уже передумал быть Историком, а, Лави? Рыжий кивнул ему, рассеянно глядя на действительно испугавшегося мальчишку, и жалостливо произнес, извиняясь: - Прости. Аллен не ответил. Лави не знал, что Уолкер потом плакал. Плакал долго, протяжно и надрывно, плакал и плакал, пока не нашелся один из немногих людей, кто оказался способен успокоить его. Лави этого не знал. Быть может, если бы знал, остался бы, но... Он уехал. Уехал вместе с Книгочеем.