На кончиках пальцев

Уже было двенадцать часов дня, а Лави так и не получил возможность воспользоваться телефоном на почте. Говоря по чести, он боялся им воспользоваться. Боялся взять трубку, набрать нужный номер, услышать его голос… Потому что не знал, что скажет. Всю ночь он думал, думал, думал, но так ни к чему и не пришел. Слова учителя тоже не особо убедили; казалось, старик пытался наставить его на путь истинного Книжника вовсе не потому, что так правильно. Быть может, Книгочей просто понимал своего ученика, как никто другой, и хотел помочь просто, по-человечески, только вот… Не получилось. Просто не получилось, Лави только больше запутался. Теперь он не знал, сможет ли просто даже выдержать, если его желания исполнятся. Если Аллен… Если Аллену станет лучше. Если он позволит Лави быть рядом, быть с собой… Если он отдаст ему главную, самую главную часть своего сердца – сможет ли выдержать это молодой Историк? Не потеряет ли он то, что когда-то было самым важным в его жизни – путь к жизни настоящего Книгочея? Сумеет ли он перебороть себя, чтобы держаться на грани, не позволять Аллену засесть настолько глубоко в своем сердце? Или же это как раз и станет тем самым, важным во всем долгом существовании Историка? Быть может, он должен впустить Аллена как можно глубже – чтобы никогда не жалеть о том, что не совершил. Чтобы ничего не болело: ни сердце, ни тело, ни душа. Дверь отделения почты наконец-то открылась, отвлекая юношу от раз за разом повторяющихся, таких похожих друг на друга мыслей. Он вздохнул; толпа на крыльце собралась немаленькая, и тех, кому нужно было отправить письмо, явно было совсем чуть-чуть. Остальные же намеревались воспользоваться телеграфом либо телефоном, и, по правде говоря, Лави устраивали оба варианта. По телефону он мог бы услышать голос Аллена, поговорить с ним, быть может, утешить, если что-то произошло. А по телеграфу – передать сухие слова, вместе с этим не пытаясь унять дрожащий голос – этого бы просто не нужно было делать. К удивлению Лави, большинству понадобился именно телеграф. К нему тут же выстроилась живая цепь, а на телефон – лишь трое, включая и самого юношу. «Странные люди», подумал про себя рыжий парень и со вздохом отошел в сторону, лукаво улыбаясь и пропуская девушку, что стояла за ним, вперед. Та благодарно улыбнулась и поправила шляпку, из-под которой тут же выскользнула светлая прядь непослушных волос, попыталась приладить их обратно, но только уронила сумочку, которая висела у нее на руке. Лави отвлекся от своих мыслей. Широко улыбнулся, словно довольный кот, и поднял вещь с пола, протягивая ее девушке. Та улыбнулась в ответ – опять – и сделала показательный реверанс, из-за чего волосы снова выбились из-под шляпки. Вновь попыталась уладить прическу, но экзорцист поспел первым и осторожно привел прическу девушки в порядок. - Спасибо, - проводя по краю бархатистому шляпки тонкими пальцами, поблагодарила она его, вздыхая. – Вот не везет. - Бывает, - пожал плечами парень, замечая, как первый человек в очереди, грузная дама, с трудом протискивается в кабинку с телефоном, и тихо рассмеялся. - Это моя мама, - тут же потемнело светлое личико девушки, и Лави поспешно прикрыл рот рукой. Нехорошо, нехорошо получилось. Да и грешно смеяться над… толстыми. От этой мысли он опять кривовато улыбнулся, но, слава богу, перчатка скрыла его ухмылку. - Вы будете звонить, или только ждете мать? – осторожно поинтересовался он, и губы девушки дернулись, криво расползаясь по лицу. - Жду, - коротко ответила она, с каким-то странным выражением лица смотря Книжнику прямо в глаза. Тот неловко их отвел, про себя отмечая, что даже хорошенькие на первый взгляд леди могут становиться довольно пугающими. - Хорошо, тогда можно мне пройти вперед? – поинтересовался Историк, и девушка, поразмышляв мгновение, нехотя кивнула, уступая ему место. Тихо поблагодарив ее, Лави отвернулся, но все продолжал чувствовать ее взгляд. Она словно сверлила парню затылок, и это было ой как неприятно. Долго, к счастью, ждать не пришлось: грузная женщина вскоре покинула кабинку, уступая место ученику Книгочея, и тот проскользнул внутрь. И понял, что все мысли вылетели у него из головы. Что же, так, наверное, даже лучше, подумал про себя Лави. Все равно четкого плана не было, а так хоть от души говорить будет. Призадумавшись на секунду, он вспомнил номер, по которому всегда звонил в Орден. Чисто теоретически, попасть он должен на кабинет Смотрителя – ничьих других номеров он просто не знал. Ну, не интересовался – а иначе помнил бы, с его-то памятью Книжника. Он осторожно набрал номер, снова и снова поворачивая колесо с цифрами, и приложил трубку к уху. Послышались долгие гудки – значит, не занято. - Алло? По короткому слову Лави не успел определить, кто снял трубку, поэтому просто поздоровался. - Здравствуйте, это Лави. - Привет, - послышался высокий девчачий голос на том конце провода, и Историк вздохнул. Да, телефон первым схватил не Смотритель, располагающий, наверное, всей информацией о жителях башни. - И тебе, - вновь поздоровался ученик Книгочея, отчего-то чувствуя себя неловко. – А… Где… - Братец сейчас очень занят в научном отделе, - прервала его Ли-младшая, тяжело вздыхая, и Лави сочувственно присвистнул. Это значит, что вся бухгалтерия свалилась на худенькие плечики Линали, которая, к сожалению, уже привыкла с этим работать. – Он просто не успевает делать все, даже ест на ходу. - Бедный, бедный Смотритель, - болезненно усмехнулся Лави. – И как он еще не слег? - Ну, я по-прежнему варю ему свой фирменный кофе, - пробормотала девушка, и, кажется, Лави услышал ее бархатный смех. Который, правда, внезапно прервался. - Лави… Ты ведь понимаешь, чем он на самом деле занимается?